ДРЕВНЯЯ ГРЕЦИЯ. Александрийская библиотека

  

Вся библиотека >>>

Содержание книги >>>

 

Всемирная история

Древняя Греция


Европа

 

Александрийская библиотека

 

Когда корабль подходил к Александрии, новой столице египетских царей Птолемеев, основанной Александром Македонским в дельте Нила, первое, что поражало взор приезжих, был знаменитый маяк, прославленный на весь мир как одно из чудес света. Он стоял на островке Фаросе, соединенном с городом искусственным перешейком длиной около 3—4 километров. Строил маяк греческий архитектор Сострит. Здание маяка украшали скульптуры из мрамора и бронзы; восемь гранитных колонн поддерживали купол, увенчанный огромной, в семь метров высоты, статуей бога морен Посейдона. Под куполом пылал костер, пламя которого, отраженное металлическими зеркалами, издалека указывало мореходам путь в гавань.

Когда архитектор закончил свою постройку, он высек на ней надпись; «Сострат, сын Декстифбиа из Кяида, посвятил богам-спасителям ради мореплавателей'). Затем он покрыл свое имя топким слоем штукатурки, неотличимой от мрамора, и написал на ней имя царя Птолемея. Сострат знал, что со временем штукатурка отвалится и весь мир узнает, что он был создателем этого чуда строительного искусства.

Миновав маяк, корабль входил в гавань. Их было две в Александрии, по обе стороны перешейка, соединявшего Фарос с косой, на которой расположилась египетская столица. Множество судов стояло в этих гаванях. Они прибывали из всех стран мира, привозя, кроме товаров для огромного города, бедняков, решивших завербоваться в войско Птолемея, искателей счастья, надеявшихся разбогатеть в Египте, ученых, приезжавших работать в знаменитой Александрийской библиотеке, поэтов, приехавших к царю со своими произведениями, и просто любопытных, желавших поглядеть на величественный и многолюдный город.

Из гавани прибывшие не сразу поладалн в город. Туда пропускали только тех, кто уплачивал в портовых таможнях пошлину -2-л привезенные товары.

Тут же у приезжих просматривали бывшие при них книги. По приказу царя особенно редкие и ценные книги отбирались дли библиотеки, а для владельца изготовлялась копия с пометкой, удостоверявшей, что она совпадает с оригиналом. Миновав таможню и портовые верфи, путешественник вступал в Александрию.

Недалеко от моря протянулась длинная и широкая главная улица Александрии — Канбпская, пересекавшая город с востока па запад. Поперечные улицы разбивали столицу па правильные кварталы, обозначавшиеся буквами греческого алфавита. Тенистые портики с колоннадами украшали улицы ц защищали прохожих от палящего солнца.

Приезжих поражала ширина улиц египетской столицы. Здись свободно проезжало песколько повозок, а ведь в узких, кривых улочках греческих городов даже две повозки с трудом могли разъехаться. Если любопытным хотелось сразу окинуть взглядом большую часть Александрии, они могли подняться на выстроенную в центре города искусственную гору, окруженную парком. Она была посвящена богу лесов Пану и называлась Паяем. К востоку от нее простирались здагитя п сады царского дворца, занимавшего почти четвертую часть города. Здесь же помещался мавзолей Александра Македонского, прах которого покоился в золотом гробу. Вокруг постепенно воздвигались новые гробницы египетских царей. К востоку от дворца путешественник видел великолепное здание дома муз, богинь-покровительниц пауки и искусства (муней).

Дом муз — музей в Александрии — имел огромную библиотеку, слава о которой распространилась по всему миру.. Здесь хранилось до 500 000 книг: поэмы, исторические, медицинские, математические и философские труды.

По всему миру собирали египетские цари книги для своей библиотеки. Птолемеи II выписал из Афин драгоценные рукописи трагедий Эсхила, Софокла и Евршшда с тем, чтобы снять с них копии. 15 талантов ! золота потребовали у пего афиняне в залог того, что рукописи будут возвращены. Царь предпочел лишиться залога и оставил подлинники у себя, отослав в Афины копии.

Древняя книга вовсе пе походила на нашу. Ее писали на листах папируса.

Портрет египетского царя Птолемея II Филадельфа и его жены Лр» спнои (так называемая «Камея Гон-va;a»;  Государственный   Эрмитаж).

Папирус в древности заменял бумагу. Он изготовлялся из стеблей высокого тростника, росшего в устье Нила. Тростник разрезали вдоль и получали уз-кис длинные ленты, которые склеивали и прессовали. Высохшие листы походили на светло-желтую бумагу. Листы папируса склеивали один с другим и получали длинную полосу. На папирусе писали тростниковой палочкой, обмакивая ее в тушь — черную или цветную. Начало отдельной мысли или главы писец обычно украшал буквой или иероглифом красного цвета, и отсюда наше выражение «писать с красной строки».

Когда лист кончался, к нему приклеивали другой, получался длинный столбец. Были книги в сто и более метров в длину! Окончание такой книги прикрепляли к стержню (палке из дерева, металла, кости) п свертывали книгу в свиток. Читать такую книгу было не очень удобпо. Надо было постепенно ее разматывать. Древние люди никогда не писали и не читали за столом или за партой. Низенькие СТОЛИКИ были только для еды, а писали и читали либо держа свиток на коленях, либо стоя за высоким пюпитром.

Готовая книга перевязывалась шнурком н, если ито была ценная книга, укладывалась в трубку — футляр из дерева. В древности не было картона, его заменял пергамент, на котором начали писать со II в. до и. э.

Пергамент — это тонкая, хорошо выделанная кожа молодого скота. Шкуры козлят, верблюжат, ягнят, ослят, поросят очищали от волоса и подкожного жира, полировали и лощили, белили, растягивали и нарезали листами правильной формы. Папирус рос только в Египте, а пергамент можно было изготовлять везде. Рассказывают, что, когда царь Египта запретил вывозить из страпы папирус, в Пергаме (Малая Азия) стали изготовлять писчий материал из шкур скота, поэтому этот материал и называется пергаментом. Хороший пергамент напоминает тонкий, плотный, полупрозрачный картон такой же толщины, как почтовая открытка или обложка ученической тетради.

Египтяне сначала пзготогляли из пергамента футляры для книг, но потом поняли, что пергамент прочнее папируса и писать па нем можно с двух сторон. Можно счистить старый текст (для этого применялся пористый и очень легкий камень— пемза) п снова писать на листе. Теперь ученые могут особыми сложными способами прочесть даже; совершенно невидимый глазу и счищенный текст между строками нового письма. Это позволило многое узнать о жизни древних люден, об их литературе и науке.

Книга из пергамента тоже свертывалась в свиток. Много позднее лист пергамента стали сгибать вдсое или вчетверо и, получая таким образом тетрадь (от греческого слова тетра — четверть листа), сшивали ее нитками.

Путешественник с трепетом вступал в великолепное здание Александрийской библиотеки. Статуи девяти муз — богинь наук и искусств — встречали посетителя в просторном круглом зале. Мраморные скамьи расставлены в читальпом зале, перед читателей стоит мраморный бог Аполлон — покровитель науки и повелитель муз.

Старый библиотекарь проводил путника в хранилище. Тянутся па сотнп метров вдоль коридоров полки, па них лежат свитки, торцовой (боковой) стороной они обращены наружу. Опытный п знающий библиотекарь быстро найдет нужную книгу. Он читает яр-лычки, прикрепленные к торцовой стороне свитка, на них указан автор, название, часть (бывали книги в нескольких свитках), условный номер (шифр) книги.

В Александрийской библиотеке хранились кпигп на греческом, египетском, латинском языках, книги на папирусе, пергаменте, пальмовых листах, пластинках из дерева и кости. Здесь были рукописи' из далекой Индии, имелись и надписи на неведомых никому и забытые уже тогда языках исчезнувших народов и культур.

Отовсюду съезжались к Александрийскому дворцу знаменитые писатели и ученые. Они получали бесплатную КЕартиру в музее, были освобождены от всех па логов и повинностей, их обязанностью было только прославлять царя. Самые известные из них назначались хранителями библиотеки и наставниками царских детей и их товарищей из знатных семей, которые воспитывались при дворе и впоследствии занимали высокие должности в государстве. Поэт Тимоп с насмешкой писал о деятелях музея: «В многоплеменном Египте многочисленные кропатели книг откармливаются в клетке муз».

И действительно, «в клетке муз» приходилось илп восхвалять царей, пли обращаться к мелким, далеким от жизни темам. Вот, например, знаменитый поэт Феокрит, Он родился в Сиракузах и учился па острове Косе, где познакомился с будущим царем Птолемеем П. Вернувшись в родные Сиракузы, Феокрит пытался войти ь милость к царю Гиерону II. Он обратился к нему с изящными стихами,.в которых жаловался, что никто ие хочет поддержать бед-гшго поэта, все гонятся за деньгами и не интересуются стихами, говоря, что с них вполне достаточно и Гомера. Л ведь тот, кто поделится своим богатством со служителем муз, приобретет вечную славу и останется жить в его песнях. Но Гиерон не откликнулся па воззвание поэта, и Феокрит направился в Александрию. Ол воепе-вал великодушие Птолемея II, его мужество и благородство, его ^'божественных» родителей, его обширные владения и сильное войско, Он описал в стихах великолепные празднества «наилучшего тже-лптеля свободнорожденных людей».

Хранитель Александрийской библиотеки Каллймах составил подробпое описание всех находившихся в ней рукописей, на что потратил мпого лет. Но он успевал писать также поэмы и гимны в честь богов и короткие стихи — оппграммы. Когда царь Птолемей III Эвергет уходил на войну в Сирию, его жена, царица Бере-лйка, обещала посвятить свои волосы богине красоты и любви Афродите, если царь вернется здоровым и невредимым. Царь иер-1,улся, п коса царицы была возложена на алтарь, но вскоре оттуда кропала. Тогда придворные льстецы назвали одно из созвездий «Борисами Береникп», а Калшшах в стихах прославил волосы царицы, ь.'штые богами па небо. Он воспевал также умершую царицу Арси-иою, которая, по его словам, стала четвертой Харйтой; три Хариты были богинями красоты, песен и веселья. Каллпмах стремился сделать свои стихи необычными, часто повторяя, что он не хочет идти гго проторенной дороге, ие хочет *пить из общего колодца».

Наука в те времена сделала значительные успехи. Философ Эпикур вслед за известным ученым Демокритом призывал людей изучать природу и вселенную, чтобы избавиться от гнетущего страха перед смертью и богами. Пусть люди поймут, что смерть не страшна, потому что за гробом их не ждут никакие мучения, они просто перестанут что-либо чувствовать. Пусть они узнают, что в вечной и бесконечной вселенной возникают и гибнут миры, состоящие из вечно движущихся частиц материи — атомов, и что боги тут совсем ни при чем. Люди выдумали их, потому что не понимают грозных сил и явлений природы, а выдумав, стали их бояться. Тот, кто все это поймет, станет спокойным, свободным и счастливым.

Многие учепые изучали в Александрийской библиотеке творе-ni:;i древних авторов: Гомера, афинских поэтов, авторов комедий; сличали копии, устанавливали, какие из них наилучшие, писали подробные примечания, объяснения п толкования.

Другие занимались историей и географией. Среди ученых прославился в это время    Эратосфсш, много лет стоявший во главе библиотеки. Он наш шал сочинение по истории от падения Трои до царствования Александра Македонского. Эратосфен пытался установить точные даты всех событий, пользуясь списками спартанских царей и записями Олимпийских игр. Эратосфен был прекрасным математиком и попытался решить трудную задачу — измерить окружность Земли. Его вычисления были очень точны.

Значительно продвинулось в то время изучение естественных наук. Врачи впервые уяснили значение пульса. Вскрывая животных, они пришли к выводу о связи нервов с мозгом. Хирурги выполняли сложные операции, тщательно исследовали действие-различных лекарств.

Ученик Аристотеля Феофраст, которого Птолемей II пригласил в Александрию, написал обширный труд о растениях. Он подробно описывал их корни, стебли, листья, цветы, семена, их распространение в зависимости от почвы и климата. Более двух тысяч учеников было у Феофраста, и он призывал их неустанно и .добросовестно трудиться. «Иди откажись от пауки,— говорил он им,— труд  этот очень велик, пли занимайся ею с жаром, тогда   и «слава будет велика».

Но особенно большие успехи сделала математика и механика. Великий математик Эвклйд открыл школу в Александрии. Его работа по геометрии «Элементы» на века стала настольной книгой ученых и учащихся. И до сих пор школьники изучают доказанные

им теоремы.

Эвклид писал и работы по астрономии, музыке. Один из его учеников спросил, что он приобретет, усвоив все эти познания. Эвклид кликнул раба п приказал дать ученику мелкую монету: пусть возьмет ее, если он учится лишь для того, чтобы наживать деньги, А когда Птолемеи I пожелал как можно скорее усвоить его науку, Эвклид смело ответил, что к геометрии царская дорога не проложена.

Из астрономов самым замечательным был Аристарх Самосский, который пытался измерить расстояние от Земли до Луны и до Солнца. Он доказывал, что Земля вращается вокруг своей оси и вместе с другими планетами вокруг Солнца. Почти никто не соглашался с ним. Только спустя более полутора тысяч лет воскресла и победила его идея вместе с учением Коперника.

Были и у других тогдашних ученых отдельные верные догадки, например, что магнетизм как-то связан с электричеством, которой тогда знали лишь по наблюдениям над рыбой — электрическим скатом. Пытались строить х^зличшлез, главным образом военные, машины. Но не Пыло желания и выгоды трудиться над усовершенствованием машин, помогающих человеку. Ведь в древнем мире было много рабов, труд которых никто не жалел и никто не стремился облегчить, А еслп бы рабу и дали какую-нибудь машину, он не стал бы стараться понять, как с нею обращаться, потому что ему вовсе ие хотелось лучше работать: все, что он создавал, шло на пользу лишь ненавистным господам.

— Ты не любишь римлян? А кто их любит? Ты уверяешь, что римляне обманут нас, что обещанная нам самостоятельность окажется пустыми словами? Что римляпе будут высасывать из пас соки так же, как из других своих союзников? Я тоже так думаю и глубоко уважаю людей, которые готовы пожертвовать не только своим благополучием и своим имуществом, но п своей жизнью для блага родины. Но есть люди, которых я пе уважаю: я не уважаю глупцов!

Так говорил богатый сиракузский купец Фрасон, нервно расхаживая во дворе дома Адранодбра, близкого родственница сира-кузского царя Гнербнима. Двор был построен в египетском стиле,, с пальмами, прудом и фонтаном.

—        Что ты хочешь этим сказать? — спросил Адраиодор.

—        Вот ты подоиваешъ Гиеронпма порвать отношения с римлянами и вступить с ними в открытую войну, и мальчик-царь в восторге от твоего патриотизма.   А подумал ли ты, что значит  война сиракузян с римлянами? На каждого нашего воина придется пе мепьшс десяти римских солдат, у них превосходный флот, отличное вооружение и, что важнее всего, огромные средства для ведения войны. Война с Сиракузами для них не более чем увеселительная прогулка. Так   разве   можно,   пусть   из   самых   лучших побуждений, послать весь   цвет   сиракузской молодежи на верпую смерть?

—        Ты был бы прав, — сказал Адранодор,--но ты не учел одной мелочи: у нас есть Архимед!

—        Ха. ха, ха! — засмеялся Фрасоп. —У них корабли, осадные машины, а у нас сумасшедший старичок Архимед! Неужели ты веришь фантазиям Архимеда? Он уверял, что если найдет подходящее место, па которое может стать, то он сдвинет с места Землю, II этому ты тоже веришь? Про него рассказывают, что он бежал голый из бапп по улице и кричал: «Нашел! Нашел!»

—        Это все глупые россказни, — прервал его Адранодор.

—        Пусть это выдумки! Я не спорю,   он   хороший   математик. Его глобус, на котором вращаются Луна и звезды вокруг Земли,, его    механические  игрушки  п  приспособления для    полива  полет! — все это презапнмательные вещи. Но глупо думать, что при помощи таких игрушек можно заставить римлян отступить от Сиракуз! Они сначала, может быть, удивятся, даже испугаются, возможно, что архимедовы орудия будут стоить им нескольких жпз-пей. Но зато и расправа с нашими гражданами после победы римлян будет еще более жестокой.

—        Так' что   же   по-твоему?—гневно   возразил   Адранодор.— Отдаться на милость победителю? Ждать, когда все население Сиракуз будет обращено в рабство и увезепо в Рим за неуплату долгов римским ростовщикам? В этом, по-твоему, долг патриота?

—        Я считаю, — заявил Фрасон, — что покойный царь Гиерон,

перед которым вы все так преклоняетесь, доржался более умной

политики: он старался не озлоблять римлян и посылал им цепные

подарки...

Спорящие не заметили, как во двор вошел Архимед. Он вмешался в разговор и, обращаясь к Фрасону, сказал:

—        Я был близок к Гиерону,   он   советовался со мной по всем

политическим вопросам. 1.1 смею тебя уверить, что он, а не кто

другой   дал указания, как нам поступать после   его   смерти. Мы

только исполняем задуманный Гиероном план. Но сейчас не время

об этом говорить: твои единомышленники ведут .себя так, что мне

пришлось на время забыть о подготовке военных машин и занять-.

ся борьбой с заговорщиками, потому что царя окружают растяпы,

которые не могут защищать нас от врагов родины.

—        Ты имеешь в виду наши переговоры с римлянами? — сказал Фрасон. — Но никакой закон не запрещает вести такие переговоры. Наша единственная цель—спасти гибнущую родину.

—        Хороши спасители!— перебил его Архимед.— Мне только что удалось раскрыть заговор против молодого царя, его организовали твои друзья. ЕСЛИ бы не придумапная мною хитрость, Гиероицм был бы уже мертвым. Боюсь, как бы тебе не пришлось думать не о спасении родины, а о спасении своей жизни.

—        Что ты говоришь? Не выдумка лп это? Я, Фрасон, во всяком случае, никакого участия в этом заговоре не принимал, Этого вы никогда не докажете! Я не боюсь вас! Но я не советовал бы вам раздувать это дело, это было бы очень глупым шагом!

—        Почему глупым? — спросил Адранодор.

—        Гпероиим очень непопулярен в народе. Союз с Карфагеном, грубый прием, оказанный им римским послам, нелепое требование вернуть подарки, которые Гнерон в свое время послал римлянам,— все это либо глупость, либо он нарочно вызывает римлян начать войну против Сиракуз.

—        Все, что делает царь, он делает с согласия военного совета,

п я полиостью одобряю его действия, — гневно сказал Архимед. —

Да и вообще тебе в доме Адранодора нечего    делать: ты ничего

здесь не выведаешь. Ты бы лучше поскорей пошел прятать свои бо

гатства, я ведь знаю, что вам, богачам, дороже жизни! А мы зай

мемся своим делом.

Со времени этого разговора прошло более двух лет. За это время произошло много событий.

Независимая политика, которую вел сиракузешш царь Гперо-шш, привела к тому, что римляне твердо решили убрать его со своего пути. Они двинули войска против союзных с Сиракузами городов СидиЛИП.

Когда римские войска стояли уже поблизости от Сиракуз, римским агентам удалось убить царя Гперонима. Так же погиб и родственник  царя Адранодор, в доме которого происходил  спор Архимеда с богатым купцом Фрасоном.

Богачи, придя к власти, поспешили заявить, что Сиракузы будут подчиняться римлянам. В своем низкопоклонстве перед завоевателями они дошли до того, что даже послали сиракузское войско па помощь римлянам, разорявшим города Спцплии. Однако воины, увидев, как бесчеловечно ведут себя в Сицилии захватчики, поняли, что ожидает Сиракузы, если римляне овладеют островом. Они отказались участвовать в походе и вернулись в Сиракузы.

Власть снова перешла к противникам рпмлян. Сиракузяне захватили огромный пятиярусный римский военный корабль, на котором находились римские послы; едва удалось удержать народные массы от убийства послов.

После этого римский флот и сухопутное войско, уже находившееся в Сицилии, двинулись к Сиракузам и осадили их с суши п с моря.

Фрасон, в последнее время отошедший от политических дел уныло бродил вдоль городской стены. Всякое сопротивление римлянам казалось ему нелепым и бессмысленным. Римский флот состоял из GO огромных хорошо вооруженных судов, трехъярусных п пятиярусных. На кораблях находилось большое число воинов, закаленных в боях. Римляне везли с собой множество метательных и осадных машин. Одни из этих машин выбрасывали огромные камин, другие могли, бпть по каменным степам тяжелыми таранами.

Фрасон видел с городской стены, как огромный флот подплывал к Сиракузам.

— Не пройдет и нескольких часов,— думал он,— как стены будут проломаны и римляне войдут в город.

II оп уже стал подумывать о том, как спасти свою жизнь. Ему заранее удалось приготовить подземный ход, через который он it тяжелую минуту мог выйти за стены города.

Но в это время произошло такое, чего Фрасон совершенно не ожидал. Навстречу римлянам не вышло ни одного спракузского судна, никого не было и на зубцах стен. Но из отверстий в городской стене вдруг начали вылетать огромные камни, каждый весом в четверть тонны, множество стрел, огромные куски свинца. Все это неслось со страшным шумом и свистом, точно попадало в римские корабли, Они начали быстро выходить из строя: разбивались корпуса, разрывались п уничтожались скрепы, воины прыгали в воду и спасались на лодках.

Все это было делом рук гениального Архимеда.

Римский флот был, однако, очень велик, и уцелевшим кораблям все же удалось подойти к самой городской стене, Фрасон с трепетом ждал, что будет дальше.

Но тут произошло еще более неожиданное. Внезапно из отверстий в стене высунулись странные бревна, загнутые в виде рогаг гигантские лапы, какие-то клювы, вроде журавлиных. Эти лапы и клювы схватывали корабль за пос, поднимали его в воздух и ставили корабль вертикально. Меньшие корабли эти лапы поднимали иногда высоко над морем; суда раскачивались, вися в воздухе, и с них сыпались в воду матросы. Затем лапа отделялась и переводилась на другой корабль. Схваченный лапой корабль опрокидывался, и лпшь немногим матросам удавалось спастись...

Фрасон увидел то, чего он уже никак не о;кпдал: римляне отошли от городской стены, прекратили сражение.

Фрасон понимал, что римляне не уйдут домой: еще не было случая, чтобы римляне отказывались от своих планов. Возобновят ли они приступ, попытаются ли вынудить спракузян к сдаче голодом или рассчитывают на помощь изменников в городе?

И Фрасону стало стыдно за всю свою прежнюю деятельность. Ему было уж за семьдесят лет, он любил свой город и много говорил о патриотизме, о долге, но в сущности ничего не сделал для родины. А сейчас самое важное для родины — зпать намерения врага.

У Фрасоиа была приготовлена лазейка для выхода. Он знал, что даже если римляне поймают его, то вряд ли они его убьют: оп известен как бывший вождь римской партии. Пробравшись во вражеский лагерь, он мог бы добыть ценные сведения.

Фрасону с группой преданных ему молодых людей удалось выйти через подземный ход и подойти незаметно к берегу моря.

На берег были выброшены остатки римского вестового судна. Судно было разбито снарядами Архимеда. Людей на нем не было.

Они, очевидно, были убиты или бежали. Среди выброшенного хлапа Фрасон увидел большую цилиндрическую коробку. Он знал, что в таких коробках римляне хранят всякие документы при перевозке по морю. Он. вскрыл коробку. В ней лежало донесение римского полководца Марце-лла своему правительству. Хотя оно было написано в веселом, шутливом тоне, было совершенно яспо, что Марцелл чрезвычайно обеспокоен происшедшим. В донесении было написано:

«Как это ид нелепо, во нам приходится изменить паши планы из-за одного старичка, математика Архимеда. Этот человек решил напоить наши корабли допьяна морской водой. Из-за его машин известные своей храбростью римские солдаты стали так трусливы, что если замечают, что над стеноп движется кусок каната пли бревно, то кричат: «Вот оно! Вот оно!» —и бегут, думая, что это новая машина Архимеда, несущая им смерть. Я думаю, что нам надо перестать драться с математиком Брпиреем'. Он, сидя спокойно у моря, уничтожает наши корабли, затмевая подвиги сторуких великанов. Мы ие можем идти па такие потери, вдобивок в войске паника. Все наши силы должны быть теперь направлены на то, чтобы не дать карфагенянам подойти к городу на помощь Сиракузам, Тогда в городе начнется голод, а остальное будет доделано нашими друзьями, которых немало в Сиракузах. Терпение — высшая добродетель римлянина».

Фрасон был замечен гарнизонными воинами с городской степы, его приняли за перебежчика, и он пал, сраженный меткой стрелой. Но, умнрая, Фрасон приказал своим спутникам передать перехваченное письмо руководителям Сиракуз, и :>то было выполнено...

Восемь месяцев осаждали римляне Сиракузы. Они пускали в ход всяческие уловки, передавали изменникам, находившимся в городе, большие суммы денег, по идти на приступ больше ни разу ие осмеливались.

Древний историк Плутарх писал по этому поводу:

«Такова чудесная сила одного гениального человека. Располагая огромными силами, сухопутными ц морскими, римляне надеялись с первого же приступа взять город и сделали бы это, если бы кто-нибудь удалил из Сиракуз одного старичка. Но ои был, и римляне не решались идти даже на приступ».

Расчеты Архимеда и его соратников оправдались: карфагенянам удалось прорваться в город па помощь сиракузяпам. Спраку-зян погубило случайное обстоятельство: в войске карфагепян вспыхнула эпидемия чумы, и сицилийские греки утратили могучего союзника. В городе началась иаинка. В результате голода и упадка духа среди спракузян изменникам удалось передать в руки римлян одно из спракузских укреплений, и тогда судьба города была решена. Римские вонны ворвались в Сиракузы, грабили и убивали жителей города. Оставшиеся в жпвых былп обращены в рабство.

Знаменитый математик Архимед был уоит. О его смерти рассказывают следующее. В разгар боя на улицах города Архимед сидел на пороге своего дома, углубленный в нарисованные им на дорожном песке чертежи. Пробегавший римский солдат наступил на рисунки, и тогда Архимед бросился на римлянина с криком: «Не тронь моих чертежей!» Разъяренный солдат ударом меча убил Архимеда.

Легенда о гибели ученого придумана впоследствии, чтооы создать образ углубленного в свою науку и оторванного от жизни мудреца. Достоверные факты жизни Архпмеда опровергают легенду о том, что ои был убит случайно. Архимед был не только великим ученым, но и патриотом, активным борцом за свободу и независимость. Он пал, защищая родной город.

 

СОДЕРЖАНИЕ КНИГИ: «Древняя Греция»

 

Смотрите также:

 

История (Иловайский): Древняя история

 

III. ДРЕВНЕЙШАЯ, ИЛИ ГЕРОИЧЕСКАЯ, ГРЕЦИЯ

ВАЖНЕЙШИЕ МИФЫ

ДОРЯНЕ В ПЕЛОПОННЕСЕ. ЧЕРТЫ ГЕРОИЧЕСКОГО ПЕРИОДА

ПОЭЗИЯ, РЕЛИГИЯ. АМФИКТИОНИИ И ОБЩЕСТВЕННЫЕ ИГРЫ

IV. ГРЕЧЕСКИЕ ГОСУДАРСТВА И КОЛОНИИ ИОНИЗМ И ДОРИЗМ

ЛАКЕДЕМОН И ЛИКУРГ

АРИСТОКРАТИЧЕСКОЕ УСТРОЙСТВО СПАРТЫ

СУРОВЫЙ БЫТ И ГЕГЕМОНИЯ СПАРТЫ

АФИНЫ И СОЛОН

АФИНСКОЕ УСТРОЙСТВО

ПИСИСТРАТ И КЛИСФЕН

ПЕРЕМЕНЫ В ПРАВЛЕНИИ ОСТАЛЬНОЙ ГРЕЦИИ

ПРОИСХОЖДЕНИЕ КОЛОНИЙ. ВОСТОЧНЫЕ КОЛОНИИ

ЗАПАДНЫЕ КОЛОНИИ

V. БОРЬБА С ПЕРСАМИ И РАСЦВЕТ ГРЕЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ ВОССТАНИЕ МАЛОАЗИИСКИХ ГРЕКОВ. МАРАФОН

НАШЕСТВИЕ КСЕРКСА. ФЕРМОПИЛЫ

САЛАМИН И ПЛАТЕЯ

ПЕРЕМЕНА ГЕГЕМОНИИ

ПЕРИКЛ И РАЗВИТИЕ АФИНСКОЙ ДЕМОКРАТИИ

ГРЕЧЕСКАЯ ПОЭЗИЯ

ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОЕ ИСКУССТВО. ДОМАШНИЙ БЫТ

VI. ПЕЛОПОННЕССКАЯ ВОЙНА И УПАДОК ГРЕЦИИ

НАЧАЛО ПЕЛОПОННЕССКОЙ ВОЙНЫ

АЛКИВИАД

СПАРТАНСКАЯ ГЕГЕМОНИЯ

ВОЗВЫШЕНИЕ ФИВ

ФИЛОСОФСКИЕ ШКОЛЫ

ИСТОРИКИ. ОРАТОРЫ

НАЕМНИКИ. СИРАКУЗЫ

VII. МАКЕДОНСКИЙ ПЕРИОД

ДЕМОСФЕН. ПОКОРЕНИЕ ГРЕЦИИ

АЛЕКСАНДР ВЕЛИКИЙ. ЗАВОЕВАНИЕ ПЕРСИИ

ПОХОД В ИНДИЮ. СМЕРТЬ АЛЕКСАНДРА

СУДЬБА МАКЕДОНИИ. СПАРТА И АХЕЙСКИЙ СОЮЗ

ПТОЛЕМЕИ И СЕЛЕВКИДЫ

АЛЕКСАНДРИЙСКАЯ ЭПОХА

 

Римляне и греки

 

Всеобщая История Искусств

 

Искусство Западной Европы

 

История Древнего Рима