История

Многоликое средневековье

Иванов К. А.

Гордо поднимается к небу своими заостренными башенками и кровельными выступами городская ратуша. За высокими колоннами, пробегающими по всему зданию от основания до самого верха и даже превышающими всю постройку своими остроконечными башенками, приютился лицевой фасад ратуши с каменными узорами, с высокими окнами, украшенными богатой резьбой. Как ни велики ворота, устроенные с этой стороны, они совершенно подавляются всей массой здания; они ведут в обширные помещения, где во время ярмарки выставляются товары, в погреба, в кладовые, в темницы. Главный же вход помещается в особой пристройке, несколько отступающей от площади лицевого фасада. Но от такого положения вход в ратушу не только ничего не теряет, но далее выигрывает, так как к нему ведет высокая каменная лестница. Придавая известное величие входу, эта лестница нисколько не нарушает стройности и цельности лицевого фасада. За пристройкой, как бы прижавшейся к главному зданию, возвышается незатейливая башня с остроконечной кровлей: она примыкает к одному из задних углов ратуши. Здесь висит набатный колокол, отсюда башенный сторож смотрит за местностью, подлежащей его охране.

Поднявшись по ступеням каменной лестницы, вы вступаете в широкий, освещенный с одной стороны коридор; величественными дверями вы входите из него в главную залу ратуши. Зал покрывается сводчатым потолком. С потолка свешиваются бронзовые люстры, из которых каждая изображает подобие большого древесного сука с разветвлениями и крупными листьями. Дневной свет проходит через разноцветные стекла, вставленные в резные оконные рамы. В глубине залы, на возвышении, за бронзовой перегородкой стоят резные скамьи ратманов: спинки этих скамей украшены фигурами, изображающими древних писателей и философов. Под изображением Платона вырезана надпись, предостерегающая от лицеприятия, от несправедливого снисхождения на суде к друзьям. На огромном дубовом столе стоит мощехранильница. Каждый клявшийся на суде должен был прикоснуться к ней своей рукой. О необходимости судить беспристрастно и добросовестно постоянно напоминают картины, нарисованные на стенах залы. Одна из этих картин изображает Страшный суд: здесь и короли, и папы, и князья, и кардиналы — одним словом, все грешники терпят одну и ту же участь, демоны гонят их в ад, а последний представляет собой клокочущее огненное озеро, переполненное чудовищами с разинутыми пастями. Под картиной на латинском языке и в переводе написано обращение к судьям:

Juste judicate, filii hominum! Judicium quale facis, taliter Judicaberis... — призывающее их судить справедливо и повторяющее изречение Спасителя: «Ибо каким судом судите, таким будете судимы». Другая картина представляет сюжет аллегорический. На ней изображается суд. Перед судьями стоит подсудимый, а по сторонам его — дьявол и ангел: дьявол побуждает его принести ложную клятву, ангел же старается отвлечь его от такого греха. Подобных картин много: на них изображены всевозможные добродетели и пороки. Встречаются картины, представляющие воспроизведение действительной жизни. Перед нами картина, писанная на дереве. Она изображает заседание городского суда. На высоком седалище сидит городской судья в красной мантии, опушенной белым мехом, с такой же меховой шапочкой на голове и с судейским жезлом в руке. Справа и слева от него сидят советники, которые оживленно беседуют друг с другом; их шестеро, по три с каждой стороны. Перед судьями стоит человек с мечом на боку, с жезлом в руке. По-нашему это судебный пристав. Он приводит к присяге какую-то женщину. Последняя клянется, подняв правую руку с прижатыми к ладони пальцами, за исключением указательного и среднего. Позади судейских мест — перегородка, а за ней виднеются гоноша, принимающий, по-видимому, близкое участие в деле, и судебный сторож, предъявляющий судьям деловую бумагу. На заднем фоне изображено Воскресение Господне, а наверху — Христос как Судья Вселенной; около Него — Приснодева Мария, Иоанн Креститель и апостолы. Художники брались также и за исторические сюжеты. Вот, например, две картины, изображающие трагическую участь несправедливого судьи, жившего при персидском царе Камбизе, следовательно, за полтысячи с лишком лет до Рождества Христова. На одной из картин художник изобразил взятие несправедливого судьи под стражу по повелению здесь же стоящего Камбиза, на другой — страшное наказание, которому подвергся злополучный судья. Последний положен на стол и привязан к нему, а исполнители камбизова повеления снимают с несчастного кожу, чтобы потом обить ею судейское кресло. Всего любопытнее то, что обстановка и костюмы соответствуют не времени Камбиза, а времени художника, и у стола, на котором совершается бесчеловечная казнь, стоит сам Камбиз со скипетром, увенчанным крестом. Кроме картин и надписей под ними, к справедливости и беспристрастию судей взывают еще отдельные надписи над дверями, над окнами, вроде следующей:

Ems Manns Red ist eine halbe red, man soil die teyl verhoren bed,

т. е. «если говорит один человек (будь то подсудимый или истец), это еще только половина речи; следует же выслушивать обе стороны» (и обвинителя, и обвиняемого). В этом двустишии пересказывается знаменитое латинское изречение «audiatur et altera pars» — «пусть будет выслушана и другая сторона».

В ту пору, о которой у нас идет речь, городской совет, или рат, собиравшийся в здании ратуши, сделался настоящим правительством города. Феодальные сеньоры, духовные и светские, когда-то державшие города в своей власти, были принуждаемы вооруженными силами городов отказаться от своих притязаний на управление ими. Городское население так богатело, так усиливалось, что даже и те города, которые зависели ранее от самого императора, которые имели именно его своим сеньором и управлялись назначаемыми им фогтами или наместниками, успешно действовали в пользу своей независимости. Сначала такие фогты назначались императорами по своему собственному усмотрению, потом императоры стали назначать их с предварительного согласия данного города, так как фогты, назначаемые без такого соглашения,

нередко превышали свою власть и обнаруживали большой произвол, чинили обиды городскому населению. Но с течением времени, когда фогтов стало избирать само городское население, значение их пало еще более. Фогты-правители превратились мало-помалу в фогтов-покровителей (Schirmvogt). Они обязываются содействовать городам в их войнах с соседями, в сношениях с иностранными державами по торговым делам и не вмешиваться во внутренние дела города, в его управление. Город заключает с таким фогтом особый договор на определенное время. По этому договору фогг обязывается уважать городские вольности, данные городу или императорами, или прежними наместниками их. За это город дает фогту право на получение известных городских доходов. Само собой разумеется, что такими фогтами избирались люди знатные и богатые, крупные земельные собственники, жившие по соседству с городом.

Кроме фогта, в древнейшее время большим значением пользовалась городская община, все гражданство, все свободное городское население, городское вече (placitum legitimum). Постепенно многие дела, решавшиеся вече, перешли в руки городского совета, учреждения со строго ограниченным числом членов. Следующим ослаблением городской сходки было подчинение ее рату, который стал созывать ее по своему усмотрению. Наконец, естественным следствием этого было запрещение собираться городскому населению без предварительного уведомления о том рата, который и посылал на сходку двух членов из своей среды. В противном случае сходка считалась возмущением, а виновники ее — государственными преступниками.

По мере того как падало влияние императора, наместника и вече, поднималось значение рата. В его ведение перешли все отрасли городского управления.

Теперь познакомимся с составом рата, а затем и с делами, которыми занимались члены рата, или ратманы.

Первое место в городском совете занимают бургомистры (burgimagistri). Их обыкновенно два, и выбираются они из среды ратманов, сроком на один год. Бургомистры и ратманы резко выделяются из уличной толпы, когда важно проходят через торговую площадь, направляясь в ратушу. На них длинные, подбитые и опушенные мехом одежды с меховыми воротниками и серебряными застежками, на головах — меховые шапки. В руках у бургомистров посохи. В некоторых городах при отправлении бургомистрами их обязанности окружает их большая свита, состоящая из служащих при ратуше. Обыкновенно бургомистры и ратманы носят одежду такого цвета, который считается цветом данного города. Так, например, в Кельне они одевались в костюмы серого цвета, в других городах — ярко-красного, черного и т. д. Впрочем, скромные цвета преобладали. Бургомистры — председатели рата, они созывают его по звуку колокола, руководят прениями и приводят в исполнение постановления совета, от имени города ведут переговоры с соседними князьями и городами, предводительствуют войском.

Может быть, самым значительным лицом после бургомистров был городской письмоводитель или, как он еще назывался, канцлер, нотариус. Одной из важнейших обязанностей городского управления было производство суда. Необходимо было поэтому иметь под рукой человека, знающего законы. Такие люди и занимали должности канцлеров. Канцлер должен был знать латинский язык, уметь составлять документы. Он посвящался в тайны городской политики. Ему случалось исполнять разные дипломатические поручения. Эта выдающаяся и нелегкая должность оплачивалась очень хорошо: канцлер получал пожизненное содержание, хотя бы и задолго до

 смерти сделался неспособным исправлять свою должность. Нередко канцлер, пользуясь городским архивом, описывал современные ему события и оставлял таким образом в назидание потомству городскую хронику.

Несомненно, большим значением пользовались городские казначеи или камерарии, избиравшиеся из среды ратманов. Их было двое. Они заведовали приемом, хранением и расходованием городских денег, в иных городах вели особую книгу, куда заносили все имущественные перемены. В Ульме печатью их скреплялись все имущественные договоры и купчие.

Существовали и другие должности. Судили только избранные для этого ратманы, на которых можно было, в случае неправильного решения, жаловаться общему собранию рата. Другие ратманы отправляли полицейские обязанности. С бургомистром во главе, они имели право входить в любой дом и, в случае надобности., производить в нем обыск, даже ночью. Особые лица из среды ратманов заведовали рынком, благотворительными учреждениями, находившимися в ведении ратуши, винной торговлей и т. д. Ратманы, заведовавшие последней, назывались винмейстерами (wynmeistere, magistri vim). Дело в том, что во многих городах оптовая торговля вином принадлежала только городскому совету. В таких городах главный винный погреб помещался в самом здании ратуши. Все привозимое в город вино свозилось сюда. Лучшие сорта винмейстеры оставляли для себя: это было, так сказать, городское вино» казенное вино. Остальное передавалось для продажи частным лицам. Городской совет не только наблюдал за торговлей вином и пивом, но иногда устанавливал полную городскую монополию по торговле ими. Городское вино, кроме продажи, расходовалось на подарки знатным лицам, на угощение ратманов, которые имели право на даровые порции вина по воскресным и праздничным дням.

Для особенно важных случаев составлялись тайные советы из бургомистров и двух-трех ратманов. Результаты их занятий доводились потом до сведения полного собрания рата. Число ратманов обыкновенно простиралось до двенадцати. При избрании их производились также выборы кандидатов на ратманскую должность. Таким образом, было как бы два совета: один заседавший, а другой старый, называвшийся так по той причине, что в состав его входили обыкновенно бывшие ратманы. Кроме них, были при ратуше писцы и служители разного рода: вестники, посыльные, ночные сторожа и т. п. Б древнейшее время ратманы не получали определенного содержания; служба их считалась почетной; они получали за нее подарки и известный процент из штрафных денег. Потом было положено всем должностным лицам известное жалованье, которое выдавалось деньгами и разными припасами, как-то: солью, дровами, хлебом, сукном. О праве ратманов на казенное вино мы сказали уже выше.

Дела, подлежащие ведению ратманов, многочисленны и сложны. Ничто так хорошо не познакомит нас со средневековым городским правлением, как обзор дел, составлявших область его деятельности. Мы говорили уже о ратманах как судьях. На их обязанности лежали, кроме суда, заботы о сохранении общественного спокойствия и безопасности, о чистоте улиц, о призрении бедняков, надзор за правильным производством торговли, за нравами городского населения, попечение о просвещении его.

Городские советы, для предупреждения кровавых расправ, запрещали горожанам носить кинжалы, слишком большие ножи. В Регенсбурге, например, во избежание всяких недоразумений был вывешен у здания ратуши, в качестве образца, нож допускаемого размера. Путешественники, приезжавшие в тот же город, должны были немедленно снимать с себя в

гостинице все оружие; если же в гостиницу приезжало зараз более четырех человек, ее хозяин должен был оповещать об этом бургомистров. Совет того же города, чтобы гарантировать общественную безопасность, издал постановление, которым запрещалось истцу приводить с собой в ратушу более двух товарищей. Городские советы запрещали слишком быструю езду, которая могла приносить особенно много бед при узости средневековых улиц. Тяжелые цепи протягивались с одной стороны улицы до другой, чтобы препятствовать движению беспокойной толпы и конных мятежников. После третьего вечернего звона можно было выходить на улицу лишь с фонарем. Тогда же прекращалась торговля в винных погребах. С ночными гуляками и нарушителями спокойствия поступали в некоторых городах очень решительно. Захваченный гуляка сажался в тюрьму, называвшуюся «дурацким домиком» (Narrenhauschen). Этот домик был похож на клетку, так что заключенный был видим прохожими. Случалось, что такие гуляки, особенно из знатной молодежи, не ограничивались шумом, а составляли шайки и совершали нападения на жилища мирных горожан. Вздумает какой-нибудь отчаянный дворянин овладеть красивой дочкой горожанина, высмотрит окно ее горницы, выберет темную ноченьку, подобных себе товарищей, принесут с собой большую лестницу... Но подобные затеи не сходили даром. Проснется мирный горожанин, кликнет своих рабочих, и пойдет потеха, шум, крики, отворяются окна, выносятся огни. Наталкиваются на труп или на отрубленную руку. Никого нет. Необыкновенно хорошо и верно изображена подобная сцена темной ночи в средневековом городе у Гете в его «Фаусте». Фауст с помощью Мефистофеля убивает под окнами Маргариты ее брата Валентина. Мефистофель увлекает Фауста в бегство следующими словами:

 Теперь живей нам надо убираться,

Ужасный гвалт поднимется сейчас, —

С полицией я справился б как раз,

Бот с уголовщиной трудненько развязаться...

Марта (из окна). Сюда, сюда!

Маргарита (из окна). Огней сюда, огней!

Марта (оттуда же). Здесь ссора, драка, стук мечей.

Народ. И кто-то здесь лежит убитый.

Кто-то... Нелегкое дело и небезопасное предстоит ратманам.

Советы должны были заботиться о здоровье городского населения. Они заботились о том, чтобы в городах не было недостатка в медицинской помощи. По постановлению многих советов, покупка ядовитых веществ могла производиться только при свидетелях, пользующихся в городе известным уважением. Подделка вина особенно заставляла советы следить за его продажей. Фальсификация, т. е. подделка вина, порча его посторонними примесями была распространена и в то время. К винам примешивали белила, ртуть, купорос. В лучших случаях подливали воду.

Размножение бедного класса заставляло городские правительства устраивать особые заведения общественного призрения, которые содержались на деньги, собираемые для этой цели с населения. Случалось, что богатые граждане помогали в этом деле совету своими пожертвованиями.

Особенно зорко наблюдали советы за торговлей. Они заботились о том, чтобы город имел в достаточном количестве все необходимое, следили за тем, чтобы торговцы пользовались правильными мерами и весами, образцы которых выставлялись у самой ратуши. Правители города заботились о том, чтобы товар отличался не только надлежащей добротой, но и дешевизной. Продажа мяса, рыбы, хлеба подлежала бдительному и строгому надзору. Хлебника, уличенного в обмане, или кидали в воду, или сажали в большую корзину, в которой и опускали его с помощью длинной жерди в какую-нибудь глубокую лужу. Продавцы шафрана, индиго и других красильных веществ также не были изъяты из-под надзора. В продаже могли обращаться кирпичи только известной длины, ширины и толщины. Золотых дел мастера, суконщики, меховщики, портные также находились под наблюдением рата. В интересах населения городской рат устанавливал на известное время года заработную плату по разным ремеслам.

Заботясь об улучшении общественных нравов, городские советы объявляли войну расточительности, божбе, брани, азартным играм и т. п. Некоторые игры были совершенно запрещены; допускались же только такие, в которых проигрыш и выигрыш зависят не от одного счастья, а также от умения и соображения; устанавливались размеры проигрыша в продолжение одного дня.

Мы еще указали выше на заботы советов о просвещении городского населения. Этому, впрочем, долго противилось местное духовенство. Оно обыкновенно восставало в том случае, когда какой-либо город или какая-либо владетельная особа основывали школу и назначали в нее преподавателями лиц светского звания, Раты в таких случаях обращались не только к местному епархиальному начальству (к местному епископу), но даже к самому папе и тогда получали желаемое разрешение. Впрочем, в XV веке подобные противодействия уже прекратились.

Теперь мы познакомились с составом городского рата, с его правами и обязанностями, и только теперь мы можем понять, почему горожане после храма Божия с особенным старанием украшали здания, в которых собирались городские советники. Здесь, в этих ратушах, сосредоточивалась вся жизнь средневекового города. Кроме того, обширные залы средневековых ратуш долгое время служили в некоторых городах местами, в которых совершались различные празднества: здесь справляли свои свадьбы наиболее знатные из горожан, сюда собирались потанцевать и вообще повеселиться. Таким образом, ратуша долгое время была как бы открытым домом, который принадлежал всем гражданам.