Антропонимы из топонимии на –гощ –гост. Замена гост на слав в именах

 

Древние новгородские названия ойконимы

 

 

Антропонимы из топонимии на –гощ –гост. Замена гост на слав в именах

 

 

 

Как показывает материал, выделение исходных антропонимов из топонимии на -гощ-гост— процедура обычно несложная, хотя найдется немало топонимов, которые с течением времени существенно модифицировали свой первоначальный облик. Фонетические процессы, которые удается проследить по рассмотренным выше географическим наименованиям, относятся преимущественно к уровню исходных, образовавших названия антропонимов.

 

Отметим несколько таких процессов, имеющих более или менее общий характер.

 

1) Многие исходные личные имена на -гость, наряду с древнеславянскими композитными антропонимами иных моделей, испытали усечение гласного исхода первых компонентов сложения (черта, объединяющая древненовгородские говоры прежде всего с западнославянскими), однако в целом этот процесс остался незавершенным. Отсюда разнобой в оформлении препозитивных элементов топонимов на -гощ-/ -гост-: они предстают либо неусеченными (Велегощи, Иногостицы, Ми- рогоща), либо усеченными (Вельгош, Нежгостицы, Ходгостицы, последнее с озвончением т > д), либо развившими новые гласные на месте конечных усеченных. Последним обстоятельством отчасти объясняется двойственная огласовка исторических вариантов в парадигме одного и того же топонима (типа Людогоща /Людьгоща, Мыслегостицкая губа, но см. рядом Маслогостицы, последнее не без влияния слова масло?) или некоторых межтерриториальных параллельных топонимов на базе вероятно идентичного имени (Любегоща Тверской обл., но Любогощь близ Калуги: оба к личн. Любогость); другая часть случаев подобного варьирования может быть обусловлена не фонетическими, а морфологическими вариантами исходных антропонимов, собственно - различиями именных и глагольных однокоренных основ, входивших в структуру антропо- нимического композита (к примеру, новг. геогр. Хотигоща обусловлено личн. *Хот£гость с основой глагола, но ср. чеш. геогр. Chotohost' при зафиксированном чеш. личн. Chotohost с основой имени).

 

2)        Очевидно, одним из следствий сокращения первых компонентов в антропонимических сложениях явилась неизбежная гаплология слогов -гого- > -го-: ее, вероятно, отражают несколько географических наименований (Дорогостицы, Дорогощи, Тягуще, Тигощи, быть может, и Негоща).

 

3)        Согласная j, вслед за усечением финальной гласной первого компонента антропонимического сложения, тоже иногда подвергалась усечению, отсюда появление топонимических форм типа Стогоща (к полному личн. *Стоегость), Вогоща, Вогостино (к полному личн. Во- егость, зафиксированному источниками), Тогоща, Тагощ (к личн. *Тоегость).

 

Среди процессов, связанных с собственно топонимической сферой, следует назвать: преобразование в некоторых случаях щ > ш, ш > ж (Уторгош, Негоша, Вельгош, Радогоша, Новагожа, Дорогожа и нек. др.), иногда метатезы согласных (Уторгош < Утрогощь, Югостицы < *Уигостици, к *Уегость), отражение отдельными топонимами на - гощ-/-гост- нерегулярных диалектных процессов, таких как цоканье, недостаточность различения глухости / звонкости согласных (Доброко- стьци, Цехоща и др.), спорадический переход jе > и (Ирогоще) и т. д.

 

Все антропонимы на -гость, восстановленные выше по соответствующей топонимии Русского Северо-Запада, представлены полными двуосновными композитами, т. е. формами без морфологического усечения, сопровождающего образование гипокористик.

 

Но каковы топонимические отражения гипокористических (усеченных и усеченно- суффиксальных) вариантов таких имен? Вопрос довольно непростой хотя бы потому, что одни и те же гипокористики обычно соотносятся с разными полными формами.

 

Личное имя Милята, к примеру, можно соотнести с полными Милославъ, Милонкгъ, Милобудъ и др., равным образом и с Милогость, имея в виду единство морфологических процессов во всей категории древнеславянских опоша1а tantum. Полное усечение второго компонента не позволяет достоверно установить конкретный антропо- нимический композит.

 

Вместе с тем архаическая новгородская топонимия содержит и такие образования от усеченных личных имен, которые с большей определенностью отсылают к специфической модели полных имен со вторым компонентом -гость.

 

Речь идет о нечастых и довольно своеобразных ойконимических фактах, таких как старописьменные Добрыжье поле дер. Ильинского Тигодского пог. Вод. пят. 1500 г. [НПК III, 388, 413], Любыж дер. Сабельского пог. Шел. пят. 1571 г. [НПК V, 514, 516], Миложа Беж. пят. 1545 г., Милож Листовского пог. Дер. пят. 1495 г. [НПК VI, 111; I, 701; ПКНЗ 4, 146], Мирожье Никольского Шереховичского пог. Беж. пят. 1564 г. [НПК VI, 885], Радожское селище на р. Семытине в Слезкине в Богородицком пог. в Павске Беж. пят. 1545 г. [НПК VI, 510].

 

«Йотовый» деантропонимный характер перечисленных названий почти очевиден, в основе их, вероятно, скрываются личн. *Добрыгъ,-а / *Доброгъ,-а, *Любыгъ,-а / *Любогъ,-а, *Милогъ,-а, *Мирогъ,-а, *Радогъ,-а (ср. к последнему еще геогр. Радоговища дер. в Сабельском пог. Шел. пят. 1571 г. [НПК V, 518] как вторичный вариант исконной топонимической формы *Радоговичи, а также геогр. Радоко- вичи / Радоговичи ур. близ Новгорода, см. подр. о нем ниже), которые ничто не мешает считать усечениями широко известных, популярных у древних славян имен Доброгость, Любогость, Милогость, Мирогость, Радогость.

 

В данном аспекте очень показательными кажутся геогр. Онега, Онига - исторические варианты гидронима Онегость басс. р. Паши (см. о нем выше): эти сокращенные формы есть не что иное, как отражение на топонимическом уровне закономерности усечения соответствующего антропонима на -гость.

 

К реальности такого рода имен на иных славянских землях см., например, надпись «Доброга» на корчаге не позже XI в., обнаруженной при разборке руин Успенского собора в Киеве [Высоцкий 1985, 60-61]: слово предпочтительно, на наш взгляд, квалифицировать как усеченное имя от полного Доброгость (относившееся к ремесленнику, который изготовил корчагу) .

 

Отметим далее еще зап.-слав. личн. Mileg IX в. (< Milegost^), приведенное в [Мор. СИ, 129], др.-чеш. личн. Vidha (< Vidhost), указанное в [Svoboda, Smilauer 1960, 599], болг. Любог XIII в. (< Любогость) [Заим. БИ, 143] и обусловленные данной гипокористикой геогр. Любожичи сел. на Украине и скорее всего Любеговец оз. в Збудской переваре средневековой Торопецкой земли [ПКНЗ 4, 557] (к личн. *Любегъ < Любегость, см. геогр. Любегощи).

 

 Усечения подобного рода (на начальную согласную второго компонента) доказываются материалом других композитных имен, извлекаемых из топонимии .

 

В культурно-историческом обосновании северо-западной топонимии на -гощ-/-гост-, как и в лингвистическом, есть свои специфические сложности. Выраженная концентрация таких названий в Западном Приильме- нье, пожалуй, самая мощная во всей Европе, плохо согласуется с фактами древненовгородских и в целом древнерусских памятников письменности, которые содержат весьма немногочисленные отражения композитных личных имен на -гость. Так, по материалам древней письменности восточных славян исследователи [Микляев 1984, 26; Агеева 1989, 178] обнаружили только пять исторических персонажей, носивших, по сути дела, лишь два разных имени на -гость: новгородец Воигость (XIII в.), воевода червенский Доброгость (1205 г.), Доброгость Галичанин (1211 г.), воевода литовский Доброгостий (1399 г.) и Доброгост Нарбутович (1497 г.); у западных и южных славян насчитали до 60 персонажей с такими именами [Микляев 1984, 39]. Этот момент очевидного количественного несоответствия фактов восточнославянской (прежде всего - северо-западной) топонимии и восточнославянской письменности можно объяснить несколькими причинами. Одна из них, не самая главная, - неполный охват материала самих письменных источников.

 

Сейчас к именам приведенных выше персонажей мы можем добавить имена новгородцев, известные по надписям на штукатурке новгородского Софийского собора: Воиго[сть] (из граффити № 137 2-й пол. XI в. - 1-й пол. XII в.), Радигостъ (граффити № 197 2-й пол. XII в. - 1-й пол. XIII в.), патроним Людьгостиничь: «Михалъ пъсалъ Людьгости[ничь]» - надпись № 224 2-й пол. XII в. [Медынцева 1978, 91, 141, 161]; имена, извлеченные из новгородских грамот на бересте: Радого[сть] (гр. № 571, XII в.),Милого[сть] из гр. № 230 нач. XIV в., Домагость из гр. № 902 конца XI - нач. XII вв. [Зализняк 2004, 454, 527, 247]; отмечалось еще личн. Орогость, зафиксированное Лаврентьевской летописью 1377 г. под 1100 г.: «послаша ... Орогостя и Ратибора» [Ма- роевич 1997, 81]. Внимательное чтение документов и открытие новых, полагаем, даст новые имена; пока же можно констатировать, что они полнее всего отражены именно документацией новгородской территории, т. е. как раз там, где топонимия на -гощ-/-гост- предстает особенно сконцентрированной.

 

Вторая, более существенная причина относительно слабого отражения таких личных имен восточнославянской письменностью вытекает из самой антропонимической специфики модели имен со вторым -гость. Выше мы уже писали о том, что благодаря превращению второго элемента -гость в суффикс очень часто препозицию занимали изолированные, уникальные лексические элементы. Появлявшееся таким образом специфическое новое имя, напоминавшее индивидуальное прозвище, как правило, не приобретало устойчивого антропонимического закрепления и воспроизведения, не входило в базовый фонд общеславянских композитных имен, хотя могло получить узкоместное, диалектное распространение. В условиях отсутствия письменности такие неустоявшиеся, без стабильной традиции употребления, спорадические про- звищные антропонимы имели немного шансов попасть в позднейшие письменные источники; в письменность, разумеется, скорее попадали популярные, искони употребительные имена, которые появились в до- письменные эпохи и передавались из поколения в поколение на протяжении многих столетий.

 

 Поэтому мы и наблюдаем по памятникам письменности в основном высокочастотные, популярные имена на -гость с базовыми препозитивными элементами (Воигость, Добро- гость, Милогость, Радогость, Людигость), тогда как дописьменная топонимия дополнительно открывает нам немало особенных, территориально ограниченных имен типа: *Трьгость, *Пиногость, *Середогость, *Щитогость, *Пронегость, *Турогость и др. Появление таких имен (с суффиксом -гость) было особенно характерно для восточных славян северной зоны.

 

У западных и южных славян, в свою очередь, роль суффикса нередко исполнял лексический элемент -slavh, иногда -mirb, благодаря чему у них тоже появилось немало специфических имен, связанных обычно со сравнительно поздней исторической эпохой; ср., к примеру, полаб.-помор. личн. Turomer, чеш. Nosislav, болг. Русомир, Михослав, Никослав, серб. Турисав, Вукосав и др.

 

Основная же причина отсутствия многих вероятных личных имен на -гость в древнерусских памятниках письменности, на наш взгляд, обусловлена значительной архаичностью самой реализующей их модели: данные имена, надо полагать, активно функционировали в I тыс. н. э., но к началу славянской письменности стали постепенно выходить из употребления, так что в письменных источниках остались лишь немногие из них. У восточных славян процесс их исчезновения проходил в целом быстрее, чем у западных и южных, письменность которых зафиксировала, по приблизительным подсчетам, на порядок больше носителей таких имен, известных до XVIII в. Думается, отмеченная ситуация в немалой степени объясняется общими системными различиями антропонимии восточных славян, с одной стороны, и западных и южных, с другой: если восточные славяне довольно быстро заменили свои древние двуосновные имена христианскими греко-византийскими именами, то западные и южные славяне в своей письменной истории существенно больше ориентировались на исконно славянский фонд композитных антропонимов, среди которых встречались и двуосновные имена на -гость. Тем не менее, в отличие от многих композитных антропонимов, личные имена на -гость были в конце концов утрачены и этими ветвями славянства, прежде всего, пожалуй, в силу их изначальной глубокой архаичности.

 

 

К содержанию книги: Архаическая топонимия Новгородской земли

 

 Смотрите также:

 

Гидронимы и топонимы. Древние названия рек и озер.

Древнебалтийская топонимия в регионе новгородской земли. названия от славянских, от ранних, архаических, непродуктивных.

 

Новгород и Новгородская Земля. История и археология.  ТОПОНИМИЯ МОСКВЫ. развития топонимии...