Топонимы Новгородской области

Имена владельцев селений. Гостелюб, Хотовид, Видогост, Нудогост, Пустоперд, Быслав, Тигост

Названия, образованные по йотовой модели, характеризуются различными формантами: -а жен. р. (Пустопержа, Видогоща), -о, -е ср. р. (Нудогощо, Воиславле), нулевым формантом -0 (< -ь) муж. р. (Всевижь, Домославль) или -и мн. ч. (Хотовижи, Гонежи). Эти форманты нужно обозначить как исконные: они изначально принимали участие в создании йотово-посессивного топонима. К исконным иногда присоединялись вторичные форманты, оформлявшие названия в более поздние хронологические периоды, к примеру -ское/-ская/-ский (Видимирское < Видимирь), -ье (< -ь/ь) (Теребонижье < *Теребонежь), -ина (Сорогошина < ? *Сурогоща) и др. Большинство йотово- посессивных названий, впрочем, сохранилось без осложнения своей структуры, т. е. с исконными формантами, которые, однако, варьировали между собой, будучи изначально адъективными флексиями, характеризующимися словоизменительной подвижностью. Разнообразие и вариативность формантов характерны для йотово-посессивной ойконимии (колебания муж. и жен. р., ед. и мн. ч.), тогда как гидронимические названия в большей степени сохраняют грамматическую зависимость от родовых терминов река жен. р. и озеро ср. р. (Видогоща река, Гостелюбле озеро).

Это связано, пожалуй, с тем, что ойконимы, в отличие от гидронимов, имели меньше шансов найти грамматическую опору в родовых терминах хотя бы потому, что сами денотаты их исторически изменчивы (село может становиться деревней, деревня превращается в пустошь, на которой возникает новая деревня, или погост становится рядком, а далее селом и т. д.), кроме того, ойконимы зачастую перемещаются на смежные социально осваиваемые участки пространства (отсюда характерная иррадиация одних и тех же названий, прикрепленных к комплексу соседних объектов - селу, деревне, погосту, усадьбе, пожне).

Допустимо считать, что многие ойконимы переживали стадию «предойконимов», т. е. период становления, когда был эксплицирован или, быть может, только подразумевался опорный родовой термин, при котором ойконим либо выполнял функцию согласованного адъектива, либо уже был субстантивом, но четко ориентированным по грамматической форме на некий термин. Постепенно грамматическое (по роду) согласование йотовых ойконимов посессивной семантики с опорными терминами - обозначениями поселений (земель, владений и т. п.) потеряло всякую актуальность. Обнаруживаются буквально единичные (не исключено, что случайные) примеры грамматического согласования ойконим - термин, которое обычно проявляется в ср. р.: Воиславле село, Быславле сельцо, но см. там же Быславле деревня [НПК III, 847, 856; II, 74; I, 7]. Но большинство йотово-посессивных ойконимов не охарактеризовано флексиями -о (-е) ср. р., несмотря на то, что исконный прасла- вянский поселенческий термин село принадлежит к среднему роду. Часть ойконимов оформилась по парадигме мн. ч. (Хотовижи, Тигощи).

Важным для нас исследованием, суммирующим теоретические результаты предшественников и объединяющим топонимы, образованные по *-/ь-модели от дохристианских личных имен на разных территориях, служит работа польского ономаста С.Роспонда [Rospond 1983]. Материалы этой работы мы широко привлекаем для сопоставлений, особенно с западно- и южнославянскими фактами. В то же время обнаруживается, что новгородские географические названия на *-jb были использованы Роспондом в весьма ограниченной, недостаточной мере. В любом случае нужно признать, что широкая каталогизация йотово-посессивных топонимов, прежде всего в России, на Украине и в Белоруссии, далека от завершения.

Для межславянского антропонимического сравнения нами используются фундаментальные материалы многотомного «Словаря древнепольских личных имен» (SSNO), а также богатые собрания древних личных имен из работ Я.Свободы, Г.Шлимперта, О.Кронш- тейнера, В.Ташицкого, Й.Заимова, М.Морошкина, Н.Тупикова, М.Гркович и др.