ОРГАНИЗОВАННАЯ ПРЕСТУПНОСТЬ

Состояние и структура организованной преступности

По данным МВД, в России активно действует свыше 6 тыс. преступных формирований. Они объединены в 150 криминальных сообществ, поделивших нашу страну на сферы влияния. B.C. Ра-зинкин выделяет следующие формы преступных сообществ:

1) временные преступные сообщества — образуемые главарями преступных формирований координирующие центры для выработки и решения конкретных задач (в 1994 году было проведено не менее 413 воровских сходок, где присутствовали 1210 главарей и активных участников преступных формирований, среди них более 230 воров в законе);

2) криминальные картели — объединение нескольких преступных группировок на добровольной основе путем заключения договора;

3) преступные синдикаты — образуются путем поглощения более сильной преступной группой одной или нескольких более слабых групп, ей подобных'.

Итальянский исследователь феномена мафии Розарио Минна, выделяет три уровня организованной преступности:

— высокая мафия, состоящая в основном из детей и внуков мафистских убийц. Она концентрирует в своих руках политическую власть;

— средняя мафия, совершающая по заказу первой подкупы и хищения;

— низшая мафия, специализирующаяся на убийствах и иных видах террора2.

Низшая мафия имеет тенденцию к своеобразному «очищению»: по мере роста преступного авторитета и финансовых средств деятели преступного мира стараются дистанцироваться от «грязных» дел, становятся бизнесменами или политиками, которые время от времени прибегают к услугам вчерашних «коллег» по преступному промыслу.

Динамику организованной преступности характеризуют такие цифры: «Практически нет ни одного криминологически значимого показателя, абсолютное значение которого не увеличилось бы за последние шесть лет в несколько раз: общее число групп возросло в 17 раз, численность групп от 4 до 10 человек и выше — более чем в 10 раз, длительность преступной деятельности от 1 до 5 лет — в 20 раз, наличие межрегиональных связей — в 32 раза, коррумпированных — в 172 раза»'.

Организованную преступность иногда называют государством в государстве. Действительно, в некотором отношении она вступает в конкуренцию с властными структурами, мешает проведению оптимальной государственной политики, размывает нравственность, отрицает справедливость и правосудие, рекламирует безнаказанность, одним словом, дискредитирует политическую систему общества.

Особая опасность организованной преступности заключается в том, что она:

— является мощным фактором обнищания нации: огромная и возрастающая часть национального достояния не только присваивается ею, но и вывозится за рубеж (по оценкам экспертов Всемирного банка, ежегодно из России вывозится 15—20 млрд долларов);

— выступает организатором широкомасштабных вооруженных конфликтов и актов терроризма;

— последовательно уничтожает саму нацию, ее культуру, генофонду причиняется ущерб в результате распространения ал-ко-, нарко-, порнобизнеса, торговли детьми, растления молодежи; ею поддерживается, финансируется культура, разрушающая «память нации», ее лучшие традиции; в вооруженных конфликтах гибнут здоровые молодые люди2.

Зарубежные криминологи установили, что ущерб, который причиняет обществу уличная преступность, по сравнению с ущербом от организованной преступности примерно в 50 раз меньше (он составляет от 1,7 до 2,3% ущерба, причиняемого последней)'. Экономический ущерб от организованной преступности составляет около 10% валового национального продукта страны2. Несложно представить, какой импульс развитию национальной экономики дало бы избавление от такого паразитического криминального образования, как организованная преступность.

Перспективы организованной преступности можно прогнозировать исходя из основных ориентиров ее развития: выживание — богатство — власть3.

Преступный мир берет под контроль все новые и новые сферы социальной жизни. По оценкам экспертов, 40% частного бизнеса, 60% государственных предприятий и от 50 до 85% банков в России находятся под контролем организованной преступности4. Угроза тотальной криминализации приводит многих исследователей к серьезным политическим выводам: «Физический, материальный и моральный вред, причиняемый нынешней криминальной вольницей, реально сопоставим с вредом сталинских репрессий и фашистским нашествием. Если сопоставить обобщенный вред, причиняемый преступностью и властями в современной России, с аналогичными последствиями либерального тоталитаризма времен застоя, то счет окажется не в пользу сегодняшних реалий»'. Организованная преступность может оказаться исходным пунктом фашизации общества: «Политическая и экономическая свобода не может существовать с петлей преступности на шее. Диктатура преступности при либеральной борьбе с ней становится не менее опасной, чем диктатура тоталитаризма»6.