СЕЛЬСКОЕ ХОЗЯЙСТВО И РАЗВИТИЕ ФЕОДАЛЬНОГО ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЯ ВО ВРЕМЕНА ИВАНА ГРОЗНОГО 1547-1584

Увеличение барщины и размера запашки. Личная зависимость крестьянина от помещика

Наряду с развитием денежной ренты в середине XVI в. можно отметить и новые явления, которые к концу века получат особенное значение,— это постепенное увеличение собственной запашки у феодалов и в связи с этим рост барщины. С ростом внутреннего рынка хлеб стал играть заметную роль как товар на этом рынке, в связи с чем крестьяне и землевладельцы начинали увеличивать производство товарного хлеба . Еще в первой половине XVI в. в различных районах страны, особенно в вотчинах служилого люда и частично в вотчинах монастырей, встречалась господская запашка, эксплуатировавшаяся светскими феодалами, главным образом за счет труда их «людей» — полных, докладных, старинных, т. е. холопов, а духовными феодалами за счет труда кабальных и наемных людей. Однако относительные размеры этой запашки еще не были велики.

В вотчине Ю. В. Кокошкина-Глебова Дмитровского уезда, переданной им в 1543—1544 гг. в Троице-Сергиев монастырь, она равнялась 16,6% всей запашки. В отдельных случаях в зависимости от местных условий запашка была значительной. Так, например в деревнях Николаевского Корельского монастыря (Двинского края) в 1554 г. она доходила до 66,7%

Такое соотношение, конечно, существовало лишь в деревнях, расположенных поблизости от монастыря; крестьянская запашка в отдаленных владениях была больше. Признаки роста барщины заметны в хозяйствах монастырей Соловецкого, Кирилло-Белозерского, Волоколамского, в хозяйстве помещиков Щелонской пятины, в Прикамье и т.п. 

Одним из средств увеличить барщину и было расширение площади собственной запашки. Если крупные феодалы-вотчинники имели возможность использовать для обработки собственной пашни труд так называемых «людей» купленных, полных, докладных и кабальных, то рядовое дворянство, обладавшее зачастую небольшими по размеру поместьями, такой широкой возможности не имело и в целях эффективного использования поместий прибегало к переводу на барщину своих крестьян .

Этот процесс был характерен не только для одной России. Во всех странах Европы к востоку от р. Эльбы в XVI в. замечается расширение площади барской запашки и переход к отработочной ренте . Следовательно, Россия переживала явления, характерные и для экономической жизни Польши, Венгрии и других восточноевропейских стран. Средние и мелкие землевладельцы, возможность которых повышать оброки была ограничена уже самой тяглоспособностью крестьянского хозяйства, встали первыми на путь расширения барщины. Это ясно прослеживается на материале так называемых «послушных грамот», в которых уже с середины XVI в; появляется предписание крестьянам пахать земли помещиков .

Для того чтобы светским и духовным феодалам было обеспечено поступление доходов с крестьян в виде докапиталистической ренты, необходима была «...личная зависимость крестьянина от помещика. Если бы помещик не имел прямой власти над личностью крестьянина, то он не мог бы заставить работать на себя человека, наделенного землей и ведущего свое хозяйство. Необходимо, следовательно, «внеэкономическое принуждение», как говорит Маркс, характеризуя этот хозяйственный режим...»6 Не являясь основой феодальных отношений, внеэкономическое принуждение вместе с тем укрепляло экономическую власть помещика.

Внеэкономическое принуждение крестьян обеспечивалось в первую очередь дворянским государством, как аппаратом насилия эксплуататорского меньшинства над эксплуатируемым большинством. Немаловажную роль в системе внеэкономического принуждения играл и аппарат непосредственного управления крестьянами отдельных вотчин и поместий.