СОДЕРЖАНИЕ

Глава 1 «Мой дядя самых честных

правил…», "Мы все учились понемногоу..."

Глава 2 «Онегин в Деревне»

Глава 3 «Прощай, Онегин, мне пора…», «Пришла пора, она влюбилась»

Глава 4  «Чем меньше женщину мы любим, тем больше…»

Глава 5 "В тот год осенняя погода стояла долго на дворе..."

Глава 6 "Онегин и Ленский, дуэль."

Глава 7 "Гонимы внешними лучами...", Татьяна Ларина и природа

Глава 8 "В садах лицея...", "Довольно, встаньте, я должна вам обьясниться...", "Любви все возрасты покорны..."

Глава 9 Продолжение Евгения Онегина, Нижний Новгород

Глава 10 "Властитель слабый и лукавый..."

Глава 10

I

Властитель слабый и лукавый,

Плешивый щеголь, враг труда,

Нечаянно пригретый славой,

Над нами царствовал тогда.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . .

II

Его мы очень смирным знали,

Когда не наши повара

Орла двуглавого щипали

У Бонапартова шатра.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . .

III

Гроза двенадцатого года

Настала — кто тут нам помог?

Остервенение народа,

Барклай, зима иль русский бог?

. . . . . . . . . . . . . . . . . . .

IV

Но бог помог — стал ропот ниже,

И скоро силою вещей

Мы очутилися в Париже,

А русский царь главой царей.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . .

V

И чем жирнее, тем тяжеле.

О русский глупый наш народ,

Скажи, зачем ты в самом деле

. . . . . . . . . . . . . . . . . . .

VI

Авось, о Шиболет народный,

Тебе б я оду посвятил,

Но стихоплет великородный

Меня уже предупредил

. . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Моря достались Албиону

. . . . . . . . . . . . . . . . . . .

VII

Авось, аренды забывая,

Ханжа запрется в монастырь,

Авось по манью Николая

Семействам возвратит Сибирь

. . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Авось дороги нам исправят

. . . . . . . . . . . . . . . . . . .

VIII

Сей муж судьбы, сей странник бранный,

Пред кем унизились цари,

Сей всадник, папою венчанный,

Исчезнувший как тень зари,

. . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Измучен казнию покоя

. . . . . . . . . . . . . . . . . . .

IX

Тряслися грозно Пиренеи,

Волкан Неаполя пылал,

Безрукий князь друзьям Мореи

Из Кишинева уж мигал.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Кинжал Л , тень Б

. . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Х

Я всех уйму с моим народом, —

Наш царь в конгрессе говорил,

А про тебя и в ус не дует,

Ты александровский холоп

. . . . . . . . . . . . . . . . . . .

XI

Потешный полк Петра Титана,

Дружина старых усачей,

Предавших некогда тирана

Свирепой шайке палачей.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . .

XII

Россия присмирела снова,

И пуще царь пошел кутить,

Но искра пламени иного

Уже издавна, может быть,

. . . . . . . . . . . . . . . . . . .

XIII

У них свои бывали сходки,

Они за чашею вина,

Они за рюмкой русской водки

. . . . . . . . . . . . . . . . . . .

XIV

Витийством резким знамениты,

Сбирались члены сей семьи

У беспокойного Никиты,

У осторожного Ильи.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . .

XV

Друг Марса, Вакха и Венеры,

Тут Лунин дерзко предлагал

Свои решительные меры

И вдохновенно бормотал.

Читал свои Ноэли Пушкин,

Меланхолический Якушкин,

Казалось, молча обнажал

Цареубийственный кинжал.

Одну Россию в мире видя,

Преследуя свой идеал,

Хромой Тургенев им внимал

И, плети рабства ненавидя,

Предвидел в сей толпе дворян

Освободителей крестьян.

XVI

Так было над Невою льдистой,

Но там, где ранее весна

Блестит над Каменкой тенистой

И над холмами Тульчина,

Где Витгенштейновы дружины

Днепром подмытые равнины .

И степи Буга облегли,

Дела иные уж пошли.

Там Пестель для тиранов

И рать набирал

Холоднокровный генерал,

И Муравьев, его склоняя,

И полон дерзости и сил,

Минуты вспышки торопил.

XVII

Сначала эти заговоры

Между Лафитом и Клико

Лишь были дружеские споры,

И не входила глубоко

В сердца мятежная наука,

Все это было только скука,

Безделье молодых умов,

Забавы взрослых шалунов,

Казалось ........

Узлы к узлам ......

И постепенно сетью тайной

Россия .........

Наш царь дремал. . . . .