Побывавшая на обоих полюсах,  избороздившая  своим  шлейфом  вдоль  и

поперек все пять частей света, проплывшая все океаны, не раз летавшая  под

самые  небеса,  тысячу  раз  известная  Сара  Бернар  не  побрезговала   и

Белокаменной.

     В среду, часов в 6 1/2 вечера, два локомотива величаво подползли  под

навес Курского вокзала, и мы  увидели  всесветную,  легендарную  диву.  Мы

увидели ее... но чего нам стоило это?! Нам помяли бока, оттоптали ноги;  у

нас болят глаза, потому что  мы  пальцами  растянули  наши  орбиты,  чтобы

сквозь вокзальный полумрак на платформе получше рассмотреть  дитя  Парижа,

так кстати нарушившее наш уродливый покой.

     И Москва стала на дыбы...

     Два дня тому назад Москва знала только четыре стихии, теперь  же  она

неугомонно толкует о пятой. Она знала семь чудес, теперь же не проходит  и

полминуты,  чтобы  она  не  говорила   о   восьмом   чуде.   Те,   которым

посчастливилось достать хоть самый маленький билет, умирают от нетерпения,

ожидая вечера. Забыты глупая погода, плохие мостовые,  дороговизна,  тещи,

долги. Нет того канальи-извозчика, который, сидя на козлах, не разводил бы

рацеи о приезжей. Газетчики не пьют,  не  едят,  бегают,  суетятся.  Одним

словом, артистка стала нашей idee fixe. Мы чувствуем, что в наших  головах

происходит нечто подобное первичному умопомешательству.

     Про Сару Бернар писали и пишут ужасно много! Если бы мы  собрали  все

то, что было написано о ней, и продали бы на пуды  (по  полтора  рубля  за

пуд) и если бы  мы  пожертвовали  полученную  от  продажи  сумму  Обществу

покровительства животных, то — клянемся нашими перьями! — лошади и  собаки

обедали бы и ужинали по меньшей мере у Оливье или у Татар. Писали много и,

разумеется... врали много. Врали, кажется, больше, чем не врали. Писали  о

ней французы,  немцы,  негры,  англичане,  готтентоты,  греки,  патагонцы,

индийцы... Напишем и мы о ней что-нибудь, напишем и постараемся не врать*.

     _______________

     * Замечательно, господа! Как только начнешь писать про  Сару  Бернар,

так  и  хочется  что-нибудь  соврать.  Почтенная  дива,   надо   полагать,

поработила самую красивую из человеческих страстей...

     Наружности ее  описывать  не  станем  по  двум  весьма  основательным

причинам:  во-первых,  наш талантливый художник г. Чехов даст в  следующем

нумере портрет, а во-вторых, наружность парижско-семитическая не поддается

описанию.

     M-lle Сара  Б.  родилась в Гавре от отца еврея и матери голландки.  В

Гавре прожила она, к счастью, не долго. Судьба, в образе ужасной бедности,

загнала ее мать в Париж. Попав в Париж, Сара поступила в консерваторию. На

приемном испытании в консерватории она  прочла  басню  Лафонтена  с  таким

чувством  и  выражением,  что  гг.  экзаменаторы не замедлили поставить ей

самый высший балл и занести ее в число принятых.  Не прочти  она  басню  с

чувством,  получи единицу,  не пришлось бы ей, пожалуй, побывать в Москве.

Воспитывалась  она  в  монастыре.  Будучи  порядочной   фантазеркой,   она

чуть-чуть  не  постриглась  в  монахини;  однако  артистическая  струнка и

огонек, гулявший по всем жилкам, помешали этому намерению.

     Впервые выступила она на сцену в 1863 г. Она дебютировала  в  Comedie

Francaise и потерпела кораблекрушение: ее ошикали.  Понесши  фиаско  и  не

желая здесь, в Comedie  Francaise,  играть  вторые  роли,  она  перешла  в

Theatre de Gymnase. Здесь счастье ей улыбнулось. На нее обратили внимание.

В Theatre de Gymnase пробыла она не долго. В одно прекрасное утро директор

театра получил следующую записку: «Не  рассчитывайте  на  меня.  Когда  вы

прочтете эти строки, я буду уже далеко». В то время,  когда  m-r  директор

распечатывал эту записку и надевал на нос очки, Сара Бернар была уже по ту

сторону Пиренеев.

     Человек вообще ужаснейший невежа...  Заставить  его  помнить  о  себе

трудно. Легкомысленные французы  совершенно  забыли  про  Сару,  пока  она

разъезжала на испанских почтовых в стране померанцев и  гитар.  Когда  она

возвратилась в Париж,  ей  пришлось  поцеловаться  со  всеми  театральными

замками: двери театров для нее были заперты. Кое-как добилась она местечка

в театре Porte Saint-Martin, — местечка статистки на  двадцатипятирублевое

жалованье. Занимая это ничтожное  местечко,  она  ревностно  изучала  роли

пьес, даваемых на сцене Odeon'а, и ее работы увенчались  успехом.  В  1867

году она выступила на сцене Odeon'а в ролях Анны Дамб в «Кине» и Занетты в

пьесе Коппе. В роли Занетты Сара превзошла все на  свете.  Успех  был  так

грандиозен, что генерал от французской литературы Виктор Гюго нарочно  для

Сары Бернар написал роль королевы в «Рюи Блаз»... Дотоле  микроскопические

драматурги, благодаря игре Сары, начали  выдвигаться  вперед  и  сделались

видимыми... Так она выдвинула Коппе.  С  вторичным  поступлением  Сары  на

«первую сцену Франции», в Comedie Francaise, слава ее настолько выросла  и

упрочилась, что не было  в  Париже  ни  одного  легкомысленного  француза,

который не знал бы «notre grande Sarah»*.

     _______________

     * «нашу великую Сару» (франц.).

     Девиз Сары — «Quand meme», то есть «во что бы  то  ни  стало».  Девиз

хорош, эффектен, ослепителен,  поразителен  и  вызывает  чихание.  Женское

«Quand meme» ужаснее мужского:  это  засвидетельствуют  вам  все  мужья...

«Quand meme» Сары — упрямо, настойчиво. С ним Сара Бернар бросалась очертя

голову в такие тартары, сквозь которые можно пробраться уму недюжинному  и

воле по меньшей мере железной. Она прошла, как  говорится,  сквозь  огонь,

воду и медные трубы... Кончилось тем, что она прослыла «самою оригинальною

женщиной».

     Любит она больше всего на свете...  рекламу.  Реклама —  ее  страсть.

«Figaro» и «Gaulois» во вторую половину семидесятых  годов  только  тем  и

занимались, что во  все  лопатки  воспевали  «grande  Sarah»...  Репортеры

целыми армиями ходили за ней и наступали на ее шлейф. В ее передней всегда

толпится такая толпа, которая  ничто  в  сравнении  с  толпой  кредиторов,

наполняющих переднюю прокутившегося купеческого сынка.  Реклама —  великое

дело. Она дала состояние и имя Иоганну Гоффу и  конечно  играла  не  малую

роль в баснословных подвигах Сары.

     Больше всего на свете не любит Сара немцев... На здоровье!

     Сара Бернар соперничает со всеми музами.  Она  скульптор,  живописец,

писатель и все что хотите. Группа ее  «После  бури» —  довольно  серьезная

работа. За нее получила она в «салоне» похвальный отзыв.  В  живописи  она

похрамывает, но все-таки ее кисть не лишена широких, сочных  взмахов...  В

обоих искусствах она реальна.

     В  1879  году  Сара  была  в  Лондоне,  и  «во  время  ее  лондонских

гастролей, — говорит «Фигаро», — не было в Лондоне ни одного  англичанина,

страдавшего сплином». В прошлом году директор Comedie Francaise получил от

нее такую записку: «Не рассчитывайте на меня и проч.» Когда  m-r  директор

распечатывал эту записку и надевал на  нос  очки,  Сара  была  уже  по  ту

сторону океана, в Америке... В Америке она  творила  чудеса...  Летала  на

поезде сквозь горящий  лес,  сражалась  с  индейцами  и  тиграми  и  т. п.

Посетила там, между прочим, профессора черной магии и волшебника  Эдисона,

который  показал  ей  все  свои  телефоны  и  фонофоны.  По  свидетельству

французского художника Робида, американцы  выпили  все  озеро  Онтарио,  в

котором выкупалась Сара... В Америке  она  дала  (horribile  dictu!*)  167

представлений!  Цифры  сборов  так  длинны,  что  их  не  выговорит  любой

профессор по математике... Говорят, что французы к ней уже охладевают...

     _______________

     * страшно сказать! (лат.).

     Когда она  возвратилася  из  Америки,  ее  не  пригласили  в  Comedie

Francaise, а это... В настоящее время она путешествует... Объезжает города

и веси Европы и пожинает лавры,  тщательно  минуя  Берлин.  Бедные  немцы!

Впрочем, нет худа без добра, лишняя сотня тысяч рублей останется  дома,  в

немецких карманах, а сотня тысяч годится детишкам на молочишко...

     В Одессе Сару приняли несколько эксцентрично: обрадовались,  крикнули

ура и бросили в карету  камушком...  Неприлично,  но  зато  оригинально...

Камень коснулся Сары, как  окружность  касательной...  М-г  Жаретту  кусок

каретного стекла залез в глаз... Дебют  в  холодных  русских  степях,  как

видите, никуда какой...

     О подвигах Сары в Москве сообщим,  и  сообщим  беспристрастно...  Как

гостье скажем комплимент, а как артистку раскритикуем наистрожайше.