Был пасхальный канун. За час до заутрени зашли за мной мои  приятели.

Они были во фраках и белых галстухах.

     - Очень кстати, господа, - сказал я. - Вы поможете мне убрать стол...

Я человек холостой, бабенции у меня  не  полагается,  а  посему...  помощь

дружеская. Плумбов, давай стол отодвинем!

     Приятели двинулись к столу, и через какие-нибудь пять минут мой  стол

уже изображал собой аппетитнейшую картину. Окорок, колбасы,  водки,  вина,

заливной поросенок... Убрав стол, мы взялись  за  цилиндры:  пора!  Но  не

тут-то было... Кто-то позвонил...

     - Дома? - услышали мы чей-то хриплый голос. - Входи, Илья, не бойся!

     Вошел  Прекрасновкусов.  За  ним  робко   шагал   маленький,   чахлый

человечек. У обоих под мышками были портфели...

     - Тссс... - сказал я приятелям. - Язык за зубами!

     -  Рекомендую!  -  сказал  Прекрасновкусов,   указывая   на   чахлого

человечка. - Илья Дробискулов! На днях  к  нам  поступил,  к  нашему  лику

причислился... Да ты не конфузься, Илюша! Пора привыкнуть!  А  мы,  знаете

ли, шли, шли, взяли да и зашли. Дай, думаю, зайдем,  праздничные  возьмем,

чтоб завтра не беспокоить...

     Я сунул обоим по синенькой. Дробискулов сконфузился.

     - Так-с, - продолжал Прекрасновкусов, заглянув себе в кулак. - Вы  уж

уходите? А не рано ли?  Давайте-ка  посидим  минуту...  отдохнем.  Садись,

Илья, не бойся! Привыкай! Закусок-то сколько, закусок! А? Закусок-то!  Мне

окорок напоминает один анекдот...

     И  Прекрасновкусов,  пожирая  мои  закуски,  рассказал  нам  похабный

анекдот. Прошло четверть  часа.  Чтобы  выжить  гостей,  я  послал  своего

Андрюшку на улицу прокричать "караул". Андрюшка вышел и кричал минут пять,

но гости мои ни гугу... И внимания не обратили, как будто бы  "караул"  не

их дело...

     - А долго еще ждать разговенья! - сказал  Прекрасновкусов.  -  Теперь

еще грешно, в то бы мы, Илюша, того... по единой...  А  что,  господа,  не

пропустить ли нам по одной? Ведь водка постная! А? Давайте-ка!

     Идея пришлась моим приятелям по вкусу.  Подошли  к  столу,  налили  и

выпили.  Закусили   селедочкой,   а   на   скоромное   только   взглянули.

Прекрасновкусов похвалил водку и, желая узнать, какого она  завода,  выпил

другую. Илюша сконфузился и тоже пожелал узнать... Выпили, но не узнали.

     - Славная водка! -  сказал  Прекрасновкусов.  -  У  моего  дяди  свой

винокуренный завод был. Так вот, у дяди-то, была, так сказать...

     И гость рассказал, как с дядиной "обже" на каланче свидание имел. Мои

приятели окружили его и попросили рассказать  еще  что-нибудь...  Еще  раз

выпили. Дробискулов очень ловко захватил рукавом кусочек колбасы, взял его

в носовой платок и, сморкаясь, незаметно положил  в  рот.  Прекрасновкусов

съел кусок пасхи из творога.

     - А я и забыл, что она скоромная! - сказал  он,  глотая.  -  Надо  ее

запить...

     Говорят, что в полночь звонили к заутрене, но  мы  не  слышали  этого

звона. В полночь мы ходили вокруг стола и  спрашивали  себя:  что  бы  еще

выпить... этакое? Дробискулов сидел в углу и, конфузясь, глодал  заливного

поросенка. Прекрасновкусов бил кулаком по своему портфелю и говорил:

     - Вы меня не любите, а я вот вас... ллюблю!  Честное  и  блаагородное

слово, ллюблю! Я куроцап, волк, коршун, птица хищная, но во  мне  все-таки

есть настолько чувств и ума, чтоб понимать, что меня не следует любить. Я,

например, вот взял праздничные... Ведь взял? А завтра я приду и скажу, что

не брал... Разве можно любить меня после этого?

     Дробискулов, покончив с поросенком, победил свою робость и сказал:

     - А я? Меня еще можно любить... Я образованный человек... Я  ведь  не

своим делом занялся. Не мое это дело! Я к нему  и  призвания  никакого  не

имею... Так только, пур манже! Я... стихотворец... Н-да... В  пьяном  виде

протоколы в стихах составлю. Я и гласность люблю. Не нравятся  мне  газеты

только за то, что в них пристрастия много.  Я  не  разбирал  бы  там,  кто

консерватор,  кто  либерал.  Беспристрастие  -  первое  дело!  Консерватор

нагадал - бей в морду; либерал напакостил - лупи в харю!  Всех  лупи!  Моя

мечта - газету издавать. Хе-хе... Сидел бы я себе  в  редакции,  морду  бы

надувал да конвертики  распечатывал.  А  в  конвертиках  всякое  бывает...

всякое... Хе-хе-хе...  Я  распечатал  бы,  прочел  бы  да  и...  цап  его,

сотрудника-то! Нешто не любопытно?

     В три часа гости взяли свои портфели и ушли  в  трактир,  беспорядков

искать. От закуски моей остались одни только ножи,  вилки  да  две  ложки.

Остальные шесть ложек исчезли...