|
В некоих местех живяше два брата земледелцы, един
богат, други убог. Богаты же ссужая много лет убогова и не може исполнити
скудости его. По неколику времени прииде убоги к богатому просити лошеди,
на чемь ему себе дров привести. Брат же ему не хотяше дати ему лошеди и
глагола ему: «Много ти, брате, ссужал, а наполнити не мог». И егда даде ему
лошадь, он же вземь, нача у него хомута просити. И оскорбися на него брат, нача
поносити убожество его, глаголя: «И того у тебя нет, что своего хомута». И
не даде ему хомута.
Поиде убогой от богатого, взя свои дровни, привяза
за хвост лошади, поеде в лес и привозе ко двору своему и забы выставить
подворотню и ударив лошадь кнутом. Лошедь же изо всеи мочи бросися чрез
подворотню с возом и оторва у себя хвост.
И убоги приводе к брату своему лошадь без хвоста. И
виде брат его, что у лошеди ево хвоста нет, нача брата своего поносити, что
лошадь, у него отпрося, испортил, и, не взяв лошади, поиде на него бить
челом во град к Шемяке судии.
Брат же убоги, видя, что брат ево пошел на него бити
челом, поиде и он за братом своим, ведая то, что будет на него из города
посылка, а не ити, — ино будет езд [*] приставом платить.
И приидоша оба до некоего села, не доходя до
города. Богатый прииде начевати к попу того села, понеже ему знаем. Убогий
же прииде к тому же попу и, пришед, ляже у него на полати. А богатый нача
погибель сказывать своей лошади, чего ради в город идет. И потом нача поп з
богатым ужинати, убогова же не позовут к себе ясти. Убогий же нача с
полатей смотрети, что поп з братом его ест, и урвася с полатей на зыпку и
удави попова сына до смерти. Поп также поеде з братом в город бити челом на
убогова о смерти сына своего.
И приидоша ко граду, иде же живяше судия. Убогий же
за ними же иде. Поидоша через мост в город. Града же того некто житель везе
рвом в баню отца своего мыти. Бедный же веды [*] себе, что погибель ему
будет от брата и от попа, и умысли себе смерти предати, бросися прямо с
мосту в ров, хотя ушибьтися до смерти. Бросяся, упаде на старого, удави
отца у сына до смерти; его же поимаше, приведоша пред судию. Он же мысляше,
как бы ему напастей избыти и судии что б дати. И ничего у себе не обрете,
измысли, взя камень и, завертев в плат и положи в шапку, ста пред судиею. Принесе
же брат его челобитную на него исковую в лошеди и нача на него бити челом
судии Шемяке.
Выслушав же Шемяка челобитную, глаголя убогому: «Отвещай!»
Убогий же, не веды, что глаголати, вынял из шапки тот заверчены камень,
показа судии и поклонися. Судия же начаялся [*] что ему от дела убоги
посулил, глаголя брату ево: «Коли он лошади твоей оторвал хвост, и ты у
него лошади своей не замай до тех мест [*] , у лошеди выростет хвост. А как
выростет хвост, в то время у него и лошадь свою возми».
И потом нача другий суд быти. Поп ста искати смерти
сына своего, что у него сына удави. Он же также выняв из шапки той же
заверчены плат и показа судие. Судиа же виде и помысли, что от другова суда
други узел сулит злата, глаголя попу судия: «Коли-де у тебя ушип сына, и
ты-де атдай ему свою жену попадью до тех мест, покамест у пападьи твоей он
добудет ребенка тебе. В то время возми у него пападью и с ребенком».
И потом нача трети суд быти, что, бросясь с мосту,
ушиб у сына отца. Убогий же, выняв заверчены из шапки той же камень в
плате, показа в третие судие. Судия же начаяся, яко от третьего суда трети
ему узол сулить, глаголя ему, у кого убит отец: «Взыди ты на мост, а убивы
отца твоего станеть под мостом, и ты с мосту вержися сам на его, такожде
убий его, яко же он отца твоего».
После же суда изыдоша исцы со ответчиком ис
приказу. Нача богаты у убогова просити своей лошади, он же ему глагола: «По
судейскому указу как-де у ней хвост выростеть, в ту-де тебе пору и лошадь
твою отдам». Брат же богаты даде ему за свою лошадь пять рублев, чтобы ему
и без хвоста отдал. Он же взя у брата своего пять рублев и лошадь его отда.
Той же убоги нача у попа просити попадьи по
судейскому указу, чтоб ему у нее ребенка добыть и, добыв, попадью назад
отдать ему с ребенком. Поп же нача ему бити челом, чтоб у него попадьи не
взял. Он же взя у него десять рублев.
Той же убоги нача и третиему говорить исцу: «По
судейскому указу я стану под мостом, ты же взыди на мост и на меня тако ж бросися,
яко ж и аз на отца твоего». Он же размишляя себе: «Броситися мне — и ево-де
не ушибить, а себя разшибьти». Нача и той с ним миритися, даде ему мзду,
что броситися на себя не веле.
И со всех троих себе взя.
Судиа шь выела человека ко ответчику и веле у него показанние
три узлы взять. Человек же суднин нача у него показанныя три узла просить:
«Дай-де то, что ты из шапки судие казал в узлах, велел у тебя то взяти». Он
же выняв из шапки завязаны камень и показа. И человек ему нача говорить:
«Что-де ты кажеш камень?» Ответчик же рече: «То судии и казал». Человек ему
нача его вопрошати: «Что то за камень кажешь?» Он же рече: «Я-де того ради
сей камень судье казал, кабы он не по мне судил, и я тем камнем хотел, его ушибти».
И пришед человек и сказал судье. Судья же, слыша от
человека своего, и рече: «Благодарю и хвалю бога моего, что я по нем судил:
ак бы я. не по нем судил, и он бы меня ушиб». Потом убогий отыде в дом
свой, радуяся и хваля бога. Аминь.
|
