Великая Отечественная Война

Бабий Яр

Разделы: Русская история

Рефераты

   И снова я приезжаю в Киев,  на Куреневку, где в том же доме

по-прежнему живет моя постаревшая мать. Проработав почти сорок

лет в школе, она на пенсии.

   На главной улице Куреневки теперь стоят девятиэтажные дома,

белые и модерные, как океанские лайнеры.

   Андреевская  церковь  все  так  же  парит  над  Подолом,  в

Софийский собор ходят экскурсии школьников,  а  Лавра угнетает

туристов своими развалинами.

   Крещатик, как и весь центр Киева, совершенно новый. На углу

Крещатика  и   Прорезной  теперь   известный  книжный  магазин

"Дружба",  где можно купить книги на  многих языках из  разных

стран мира.

   Бабьего Яра  нет.  Он  засыпан,  через него  проходит новое

шоссе,  а  вокруг идет строительство,  но до сих пор при рытье

котлованов находят кости,  иногда скрученные проволокой. Пепел

давно  развеялся,   частью  остался  глубоко  под  землей,  от

погибших остались лишь цифры и воспоминания.

   Каждый  из  погибших  был  живым  человеком,   личностью  с

мыслями,  радостями, горестями и талантами. Сколько их было -

точно никогда не узнать. Цифры условны.

   До последнего времени в кладбищенском доме над оврагом жила

сторожиха М. С. Луценко - тетя Маша, которую немцы совершенно

упустили из  виду и  не подозревали,  что она подкрадывалась в

зарослях и видела все,  что они делают. И мы ходили с ней, она

еще  и  еще  раз рассказывала,  где начиналось,  где подрывали

склоны и  как  "вон там  и  там их  клали на  землю.  А  они ж

крича-ат!.. О матерь божья... Они их лопатами бьют, бьют",

   Я  думаю о  том,  что ни  одно общественное преступление не

остается  тайным.  Всегда  найдется  какая-нибудь  тетя  Маша,

которая видит,  или спасутся четырнадцать,  два, один, которые

свидетельствуют,  а если не остается живых, - свидетельствуют

мертвые.  Но  историю обмануть нельзя,  и  что-нибудь навсегда

скрыть от нее невозможно,

   Этот роман я начинал писать в Киеве.  Но не смог продолжать

и  уехал:  не мог спать.  По ночам во сне я слышал крик:  то я

ложился,  и меня расстреливали в лицо,  в грудь, в затылок, то

стоял сбоку с  тетрадкой в  руках и  ждал начала,  а  немцы не

стреляли,   показывали  мне   вместо  этого  фотографии  своих

матерей,  жен,  детей,  смеялись, мешкали, у них был обеденный

перерыв,  они варили кофе на костре,  и  я ждал,  когда же это

начнется,  чтоб я  мог добросовестно и  точно записать все для

истории.  Этот кошмар преследовал меня,  я просыпался, слыша в

ушах крик тысяч людей.

   Мы не смеем забывать этот крик.  И  потому,  что это вообще

незабываемо,  и потому, что над современным человечеством, как

мутная туча,  не сняты проблемы Бабьих Яров.  Несущественно, в

каких  технических формах они  могут проявиться и  под  какими

именами новых Бухенвальдов,  Хиросим или другими, скрытыми еще

в небытии и ожидании своего часа.

   Я   еще  раз  подчеркиваю,   что  рассказал  не  о   чем-то

исключительном,    а   об   обыкновенном,   бывшем   СИСТЕМОЙ,

происходившем исторически вчера,  когда люди  были  такими же,

как и сегодня.

   Глядя на наше вчера,  мы думаем о будущем.  Самое дорогое у

нас - жизнь. Ее нужно беречь.

   Фашизм,  насилие и  войны  должны  уйти,  оставшись лишь  в

книгах о прошлом.

   Заканчивая одну из них, желаю вам мира.

Листы «У Бабьего яра», «Мать», «Хиросима», «Тревога» и другие –всего 10 рисунков ... Все листы серии глубоко трагичны, некоторые – «У Бабьего яра» или ...

Освенцим, Бабий Яр, портреты погибших в лагерях, которые один за другим. появляются на экране, с внезапно умолкнувшей музыкой (были случаи, когда ...

И с немцами путь до первого перекрестка, и красным попадемся - за яйца подвесят" (А. Кузнецов. Бабий Яр. Нью-Йорк, 1986. С. 425

Едва стали блекнуть в памяти подробности Майданека и Бабьего Яра, она Освенцимом напомнила нам об опасности даже и поверженного злодейства

Я сам, как Вергилий, проведу вас по кругам Майданека и Бабьего Яра, у которых плачут и бывалые солдаты, поправшие смерть под Сталинградом и у Киева. Вложите ...