СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ

Упадок гелиэи и разложение афинской демократии

Развитие рабства привело к обострению классовой борьбы, характерному для Греции IV века до н. э. Результатом этого явилось обострение антагонизма между свободными и рабами, с одной стороны, и пролетаризация мелких производителей, составлявших ядро афинского общества, — с другой.

Пролетаризация в условиях рабовладельческого строя, где труд и в особенности наемный труд считался рабским занятием, повела к образованию широкого и все увеличивающегося слоя люмпенпролетариата (античного пролетариата), оторванного от производительного труда и жившего за счет подачек правящих партий и государственной казны. Противоречия между богатыми и бедными также обостряются до крайности. Именно этим, а не продажностью правосудия, объясняется по-видимому жалоба Исократа на то, что перед судом гораздо опаснее сл-ыть богатым, чем быть очевидно виновным.

В состав гелиэи в основном входили в этот период те, кто представлял большинство афинского общества — античный пролетариат. У Аристофана один из гелиастов говорит:

«К нищете сострадания просит один и к Несчастьям своим прибавляет Десять бедствий еще: до того он дойдет, что Ко мне приравнять его можно» •

Упадку афинской демократии сопутствовал упадок нравов. Материальные выгоды для обвинителей, сопряженные с некоторыми видами процесса, создали целый класс ябедников — сикофантов. Это название принадлежало вначале доносившим о вывозе из Аттики смокв, запрещенном Солоном. Впоследствии этим термином были заклеймены продажные ябедники и публичные клеветники, преследовавшие личные выгоды. Нередко, сикофанты только запугивали процессом с тем, чтобы за плату отказаться от обвинения. Развитие сикофанства было подлинным бедствием, появился даже новый вид обвинения — донос на сикофантов, вымогающих деньги злостными ябедами.

Разложение афинской демократии болезненно отразилось и на гелиэе. Широкое развитие получил подкуп. Аристотель рассказывает, что об избрании судьями хлопотали «не столько порядочные люди, сколько случайные. Начался... и подкуп, причем первым подал пример этого Анит, после того как был стратегом в походе под Пилос. Будучи привлечен некоторыми к суду за потерю Пилоса, он подкупил суд и добился оправдания» .

Кроме приведенных слов Аристотеля, имеется множество свидетельств о подкупах присяжных. Явление это вполне понятно. Для большинства афинских граждан государственная оплата их участия в общественных делах стала единственным источником существования: это была их жалкая доля прибавочного труда, извлекаемого крупными рабовладельцами варварской эксплуатацией сотен тысяч рабов. Аристотель в своей истории афинского государственного строя указывает, что из взносов союзников в афинскую казну налогов и прочего получало средства к жизни более 20 ООО афинских граждан... к числу их принадлежало 6000 судей. Государству приходилось содержать всех этих людей, от него получавших средства к жизни

Все это привело к тому, что нередко ораторы возбуждали судей против обвиняемых доводами о том, что если обвиняемые будут оправданы и имущество их не будет конфисковано, то судьи не получат жалования, так как в государственной казне нет денег. Имея в виду сикофантов, Лисий говорил: «Когда они добивались чьего-либо осуждения незаконным образом, они заявляли, как вы много раз слыхали, что, если вы не осудите тех, кого они велят, то не хватит денег на жалование вам» . Случалось, что оратор с циничной откровенностью убеждал судей такими доводами: «Если теперь вы дадите им (обвинителям. — М. Ч.) обмануть себя и конфискуете наше имущество, то не получите и двух талантов. Таким образом, не только ради своей репутации, но даже и в денежном отношении выгоднее вам оправдать нас: вы гораздо больше получите пользы, если имущество останется в наших руках» .

Оратор развивает эту мысль: «...наше состояние на самом деле уже давно стало собственностью государства, и я не буду видеть для себя вреда, если вы у меня его отнимите, а для вас больше пользы при данном положении вещей, чем если вы его конфискуете»  и он заключает: «Поступив так, вы постановите решение и справедливое, и вме- стве с тем для себя полезное»  .

Слова эти принадлежат Лисию, профессиональному судебному оратору и логографу; по-видимому он считает эти доводы особенно убедительными, так как почти дословно повторяет их в другой речи  . Не случайно в комедии Аристофана «Всадники» один оратор говорит:

«Что сделаешь, когда крючок судейский Прохвост и плут грозить начнет: Эй судьи, Без хлеба вы останетесь, коль в деле Вот в этом приговор не подтвердите?» .

Положение большинства гелиастов хорошо изображено Исократом: «...кто же из людей сознательных не почувствует скорби, когда увидит, что многие из граждан... беспокоятся о том, будет ли у них необходимое или нет, и ради этого вынимают жребий перед входом в судебные учреждения»

Неудивительно поэтому, если богачи, привлекаемые к суду, пытались часто и успешно подкупать судей, не стесняясь их большим числом.

И все же даже в этот период разложения афинской демократии продажность гелиастов не следует преувеличивать. Нельзя забывать, что подавляющее большинство нападок на гелиэю принадлежит врагам демократии, стбронникам реакции.

Гелиэя — прямое порождение афинской демократии эпохи ее расцвета, впитавшее в себя все характерные ее черты и олицетворявшее ее мощь. Упадок демократии был упадком гелиэи, гибель демократии — ее гибелью.

Это демократическое судилище пугало реакцию не продажностью гелиастов, но демократическими принципами судопроизводства.

Когда «тридцать» расправлялись со сторонниками демократии, они, как уже упоминалось выше, уничтожили гелиэю и ввели суд, которому демократические принципы процесса были чужды. Лисий рассказывает об этом: «тридцать» учредили суд Совета, созданного в их правление, суд производился так...

Члены коллегии сидели на скамьях, где теперь сидят пританы; два стола были поставлены перед ними; камешек надо было класть не в урны, но открыто на эти столы: обвинительный на передний, а оправдательный на задний... Одним словом, все являвшиеся в Совет на суд были приговариваемы к смертной казни; никто не был оправдан»  .

Противопоставляя этот суд гелиэе, Лисий утверждал: «Если бы их судили гелиасты, то они легко могли бы быть оправданы...» .

Таким образом, гелиэя, несмотря на то, что разложение афинского общественного строя затронуло и ее, до конца осталась демократическим судом.