ПРЕДМЕТ КРИМИНАЛИСТИКИ

А. А. Эйсман, Г. А. Матусовский, В. И. Гончаренко

В 1978 г. А. А. Эйсман согласился с нами в вопросе о необходимости "включения в понятие предмета науки криминалистики указания именно на закономерности как объекты познания", сделав вывод, что предметом науки выступает "совокупность всех объектов, на которые направлена познавательная деятельность, и всех разработок, конструкций, программ, технологий, являющихся продукцией науки, ориентированных на достижение практических целей". В качестве объектов изучения криминалистики он назвал взаимосвязи и взаимодействия материальных объектов (сфера криминалистической техники) и взаимодействия и отношения людей (сфера тактики и частной методики).

Если оставить в стороне вызывающее некоторые сомнения распределение объектов познания между разделами криминалистической науки, то можно констатировать известную близость наших концепций предмета. Различие заключается в том, что А. А. Эйсман включает в предмет не только объекты познания. На это обратил внимание и Ю. И. Краснобаев, заметив, что в изложении А. А. Эйсмана "представлен не предмет исследования криминалистики, а во многом сама эта наука, ее содержание".

Г. А. Матусовский пошел по пути не формулирования, а описания предмета криминалистики. По его мнению, "криминалистика осваивает (надо полагать, изучает, познает - Р. Б.) специфические закономерности возникновения следов преступления (процесса следообразования); закономерности эффективной деятельности по применению методов, приемов, средств обнаружения, фиксации, изъятия и исследования следов преступления как судебных доказательств, осуществляемых в целях выявления, раскрытия, расследования и предупреждения преступлений, судебного рассмотрения уголовных дел, закономерности развития криминалистики как юридической науки и учебной дисциплины". В этом описании предмета отсутствует указание на то, что криминалистика изучает средства и методы судебного исследования, разрабатываемые на основе познания перечисленных закономерностей, зато есть указание на закономерности развития науки. Поскольку и то и другое уже было объектом нашего рассмотрения, мы не будем здесь останавливаться вновь на этих вопросах.

В своих работах мы неоднократно отмечали, что при упоминании закономерностей возникновения доказательств имеем в виду, строго говоря, возникновение не доказательств, а тех фактических данных, которые впоследствии в установленном законом порядке будут признаны доказательствами. Однако оппоненты в большинстве случаев наш комментарий во внимание не принимали. По этому поводу В. Г. Танасевич указал, что возражения оппонентов снялись бы "довольно легко, стоило бы автору вместо термина "доказательства" употребить выражение "фактические данные".

Его поддержал В. И. Гончаренко: "Какой смысл, - спрашивал он, - пользоваться условными терминами, вызывающими неразбериху и ненужные споры, когда можно легко избежать этого, введя в научный обиход термин, соответствующий отражаемому их содержанию". Отказавшись от употребления термина "доказательство", он сформулировал определение предмета криминалистики следующим образом: "Советская криминалистика - это наука о закономерностях возникновения информации о преступлении, системе технических средств, тактических приемов и методик собирания, исследования и использования этой информации в целях наиболее эффективного осуществления борьбы с преступностью".

Это определение, на наш взгляд, носит компилятивный характер. Автор попытался объединить в нем определения Ф. Ю. Бердичевского и Н. А. Селиванова. Нам представляется, что это определение страдает существенными дефектами.

Во-первых, исключив из определения всякое упоминание о доказательствах и закономерностях работы с ними, В. И. Гончаренко тем самым практически "снял" границу между криминалистикой и теорией оперативно-розыскной деятельности, которая имеет дело только с информацией о преступлении, но, не с доказательствами.

Во-вторых, исключив из определения упоминания о доказательствах, В. И. Гончаренко затушевывает юридическую сторону природы криминалистики. Это определение можно отнести к предметам ряда неюридических наук, чьи данные используются в борьбе с преступностью.

В-третьих, исключив из определения указания на закономерности собирания, исследования, оценки и использования доказательств, на познании которых и основываются средства, приемы и методики работы с доказательствами, В. И. Гончаренко оставляет нерешенным вопрос о том, на чем основываются эти средства, приемы и методики. В этой части определение В. И. Гончаренко возвращает нас к традиционному определению предмета криминалистики, но на наш взгляд, по указанным основаниям, в ухудшенном его варианте.