Молитвы и заклинания. Заклинание Солнца

    

На главную

Литература Древнего Востока

    


 

 

Поэзия и проза Древнего Востока

Молитва к ночным богам

 

1,2     Уснули князья, простерты мужи, день завершен;

3,4     Шумливые люди утихли, раскрытые замкнуты двери,

5       Боги мира, богини мира,

6       Шамаш, Син, Адад и Иштар[1],‑

7       Ушли они почивать в небесах;

8       И не судят больше суда, не решают больше раздоров,

9,10    Созидается ночь, дворец опустел, затихли чертоги,

11      Город улегся, Нергал кричит, И просящий суда исполняется сном;

12      Защитник правых, отец бездомных,

13      Шамаш вошел в свой спальный покой.

14      Великие боги ночные,

15,16   Пламенный Гибиль, могучий Орра[2],

17,18   Лук и Ярмо, Крестовина, Дракон,

19,20   Колесница, Коза, Овен и Змея,[3]

21      Ныне восходят.

22,23   В учрежденном гаданье, в приносимом ягненке

24      Правду мне объявите!

‑‑‑‑‑

Двадцать четыре строки: посвящение ночи.

 

 

Текст (копия эллинистического времени с текста начала II тыс. до н. э.) хранится в Государственном Эрмитаже. Дается в переводе известного советского ассириолога и поэта В. К. Шилейко. Издана в 1921 г., «Известия РАИМК», III.

 

 

Колыбельная песенка из Ашшура

 

Заговор.

Житель потемок прочь из по[темок]

Ушел поглядеть на солнечный свет.

Что ж оно[4] осерчало так, что мать его плачет,

В небесах у богини струятся слезы?

5       Это кто же такой,‑ тот, кто на земле заводит рев?

Если это ‑ собака, пусть отломят ей ломтик,

Если это ‑ птица, пусть ей выбросят крошек,

Если ж это ‑ строптивец, дитя людское,

Пусть споют ему заговор Ану и Анту[5],

10      Чтоб отец его спал, свой сон довершая,

Чтобы мать‑рукодельница довершила урок свой.

Не мой это заговор, ‑ заговор Эа и Асаллухи заговор Даму и Гулы[6],

Заговор Нинаккукуттум, госпожи чародейства:

15      Они мне сказали, а я повторяю.

‑‑‑‑‑

Заговор, чтобы успокоить младенца.

Обряд таков: ты положишь в головах у младенца хлеб, трижды прочтешь этот заговор, проведешь от 20 головы до ног и бросишь этот хлеб собаке: оный младенец утихнет.

Таблетка Кицир‑Набу, заклинателя.

 

 

Текст хранится в Государственном Эрмитаже. Дается в переводе В. К. Шилейко. Издано в «Докладах Академии наук СССР», 1929.

 

 

Заклинание Солнца

 

Шамаш, когда ты восходишь         над Великой Горой[7],

Когда ты восходишь         над горою Смерти,         над Великой Горой,

Когда ты выходишь         из Дуль‑куга[8], дома судьбы,

Когда ты восходишь         над фундаментом неба,

Там, где небо с землею         слиты в одно,—

Великие боги спешат         услышать твой суд,

Ануннаки бегут услыхать         твои повеленья,

Люди, сколько их есть на земле,         все тебя ожидают,

Всякий скот на земле         с четырьмя ногами

Навстречу твоим лучам         открывает глаза.

Шамаш, мудрый и сильный,         сам с собой ты в смете,

Шамаш, мощный воитель,         суд небес и земли!

Все, чем полнится сердце,         пусть оно тебе скажет, —

Жизнь всех человеков         возвратится к гебо.

Жизнь того, о владыка,          кто захвачен врагами,

От кого удалились         правда и прямота,

Кто выносит немилость,         кто живёт в униженье,

На кого нападают,—         а ему невдомек,

На кого нападают,         так, что он и не видит,

Кто охвачен заразой,         кто охвачен тоской,

На кого злые духи         поднимают свой  голос,

К кому злые демоны         проникают в постель,

Кого призраки злые         в ночи одолели,

Кому злые черти         сокрушают  главу,

У кого злые боги         измучили тело,

У кого бес недобрый         дыбом поднял власы,

Кем могучей рукою         обладает Ламашту[9]

И кого лабасу[10]         ударяет рукой,

На кого нападает         демон всяческой скверны,

Кого оком наметил         полуночный Лилу.

Чью могучую грудь         сжимает Лилиту,

На котором отмечен         отверженный знак,

Тот, кто очарован         враждебным проклятьем,

Тот, кого обозначили         злые уста,

На кого клевещет         язык злоречивый,

На кого поднял недруг         недобрый глаз,

Кто проклятой слюной[11]         не к добру зачарован,

Кого волшебник         словами связал, —

Шамаш! Его жизнь         лежит пред тобою,—

Все народы ведешь ты,         как единый язык.

Я сюда прихожу         глашатаем  Эа[12], —

Ради жизни больного         послал он меня.

То, что Эа сказал мне,         я тебе повторяю:

Моему государю,         сыну своего бога,—

Рассуди его суд,         прикажи повеленья,

От болезни и скорби         исцели его тело,

Воду света и силы         пролей на него,

И его изваянье         окропи ты водою,

И омой его тело         дождевою водой.

Злобный дух, злобный демон,         злоумышленный призрак,

Злобный черт, злобный бог,         злоумышленный бес,

Ламашту, лабасу,         приносящие злое,

Лилу и Лилиту,         помрачившие день,

И тоска и зараза,         и болезни и скорби —

С моего государя,         сына своего бога,

Как вода да стекут,         от него да уйдут.

Шамаш, чье повеленье         нерушимо вовеки,

В этот день да отпустит,         да простит его грех;

Злоречивые козни         от него да отступят,

Царский бог[13] да прославит         твою вышнюю мощь.

Этот царь исцеленный         да поет твою славу,—

Я, твой раб, заклинатель,         прославляю тебя!

 

 

Из "Заклинаний"

 

Скорбь, как воды речные,         устремляется долу,

Как трава полевая,         вырастает тоска,

Посреди океана,         на широком просторе,

Скорбь, подобно одежде,         покрывает живых;

Прогоняет китов         в глубину океана,

В ней пылает огонь,         поражающий рыб;

В небесах ее сеть         высоко распростерта,

Птиц небесных она         угоняет, как вихрь,

Ухватила газелей         за рога и за уши

И козлов на горах         взяла за руно,

У быков на равнине         пригнула выи,

Четвероногих Шаккана         убила в степи;

Над больным человеком         в его собственном доме

Протянула она         неуклонную сеть.

Мардук увидел его,         к  Эа, отцу, в его дом         вошел он и молвит:

«Отче, скорбь, как воды речные,         устремляется долу,

Как трава полевая,         вырастает тоска,

Посреди океана,         на широком просторе,

Скорбь, подобно одежде,         покрывает живых;

Прогоняет китов         в глубину океана,

В ней пылает огонь,         поражающий рыб;

В небесах ее сеть         высоко распростерта,

Птиц небесных         она угоняет, как вихрь,

Ухватила газелей         за рога и за уши

И козлов на горах         взяла за руно,

У быков на равнине         пригнула выи,

Четвероногих Шаккана         убила в степи;

Над больным человеком         в его собственном доме

Протянула она         неуклонную сеть».

Эа ответил         Мардуку‑сыну:

«Сын мой, чего ты не знаешь,         чему я тебя научу?

Мардук, чего ты не знаешь,         чему я тебя научу?

Все, что я знаю,         знаешь и ты.

Сын мой, Мардук,         ступай к больному,

Его образ рукою         нарисуй на земле;

Государь заболевший         на свой образ да встанет,

К господину Шамашу         да прострет свою длань.

Прочитай заклинанье,         священное слово,

Над его головою         воду пролей,

На него покропи ты         заклятой водою,

Свою руку простри,         свою руку простри:

Пусть проклятая скорбь,         как вода, расточится,—

Как исчез его образ,         пусть исчезнет с земли.

Царь сен пусть будет чист,         пусть, как день, просияет,

В руки бога благого         передай ты его».

 

 

В нашем собрании памятников поэзии Шумера и Вавилона приводятся, в переводе В. К. Шплейко, два образца из обширной вавилонской литературы заклинаний. Приводимые образцы в подлиннике — двуязычные, то есть написаны по‑шумерски с подстрочным аккадским «переводом» — в действительности аккадский текст, по‑видимому, представляет собой оригинал, вторично переведенный на «священный» шумерский язык для придачи заклинанию большей «действенности». Каждое заклинаний сопровождалось шумерским описанием обряда, который должен был его сопровождать; в переводе описание опущено. По форме заклинания как будто предназначены для очищения — от злых чар и «наваждения» (выражающегося в болезни) — только царя; но, по‑видимому, они же могли применяться заклинателем и по заказу любого человека.

 

 

Заклинание

 

1       Могучий, пресветлый муж Эре[ду,]

Верховный владыка, первородный сын Нудиммуда[14],

Мардук, ярый кулан Ээнгуры[15]!

Господин Эсагилы[16], мощь Вавилона, покровитель Эзиды[17],

5       Хранитель душ, Эмахтилы[18] избранник, созидатель жизней,

Сень страны, защитник рода людского!

Дракон всех капищ,

Благодатно имя твое в устах человечьих!

Мардук, великий владыка!

10      Всевышней волей твоей да буду жив я, да буду здрав я,

Твою божественность да увижу,

Так называемый штандарт из Ура с изображением битвы,

пригона добычи и пиршества по случаю победы.

Желаний моих достигну!

В уста мои вложи истину,

В сердце мое ‑ слова благие!

15      Да будут милостивы ко мне знатные мира!

Мой бог да пребудет со мною справа,

Богиня моя да пребудет слева,

Бог‑хранитель мой да пребывает со мною вечно!

Одари наставленьем, вниманьем и лаской!

20      И что сказал я, так как сказал я, пусть и свершится!

Мардук, всемогущий владыка, прибавь мне жизни!

Душе моей дай жизни!

Долгой дай жизни ‑ тебе молиться!

Тебе да возрадуется Энлиль, с тобою да возликует Эа!

25      Благословен будь богами вселенной!

Великие боги сердце твое да успокоят!

‑‑‑‑‑

Молитва поднятия рук перед Мардуком.

 

 

Тексты заклинаний (I тыс. до н.э.) взяты из книги: Friedrich Delitzsch, Assyrische Lesestucke mit den Elementen der Grammatik und vollstandigem Glossar, 4. Ausg., Lpz. 1912. Подчеркнуто пышные эпитеты первых десяти строк объясняются тем, что Мардук (см. прим, к тексту «Благородная дева...»), как центральное божество, узурпировал эпитеты многих богов.

 

 

Заклинание

 

Хорошо молиться тебе, как легко ты слышишь!

Видеть тебя ‑ благо, воля твоя ‑ светоч!

Помилуй меня, Иштар, надели долей!

Ласково взгляни, прими молитвы!

5       Выбери путь, укажи дорогу!

Лики твои я познал ‑ одари благода[тью!]

Ярмо твое я влачил ‑ заслужу ли отдых?

Велений твоих жду ‑ будь милосердна!

Блеск твой охранял ‑ обласкай и помилуй!

10      Сиянья искал твоего ‑ жду для себя просветленья!

Всесилью молюсь твоему ‑ да пребуду я в мире!

Да будет со мною Шёду благой, что стоит пред тобою!

Милость Ламассу, что за тобою, да будет со мною![19]

Да прибавится мне богатства, что хранишь ты справа,

Добро, что держишь ты слева, да получу от тебя я!

Прикажи лишь ‑ и меня услышат!

15      И что сказал я, так как сказал я, пусть и свершится!

В здоровье плоти и веселье сердца веди меня ежедневно!

Продли мои дни, прибавь мне жизни!

Да буду жив я, да буду здрав я, твою божественность да восславлю!

Да достигну я моих желаний!

18а     Тебе да возрадуются небеса, с тобою да возликует Бездна[20]!

Благословенна будь богами вселенной!

Великие боги сердце твое да успокоят!

‑‑‑‑‑

Молитва поднятия рук перед Иштар.

Установить перед ликом Иштар курильницу с благовонным кипарисом, излить жертвенное пиво и трижды совершить поднятие рук.

 

 

 

 

На главную

Литература Древнего Востока

 



[1] Шамаш. Сип, Адад—божества солнца, месяца, грома. Иштар—здесь, видимо, планета Венера

 

[2] Гибиль — бог огня. Орра — бог чумы

 

[3] В тексте перечисляются созвездия, названия которых не совпадают с современными. Крестовина.— Перевод комментатора. У Шилейко — «Распятье»

 

[4] В тексте перечисляются созвездия, названия которых не совпадают с современными. Крестовина.— Перевод комментатора. У Шилейко — «Распятье»

 

[5] Богиня Анту—супруга бога Ану (шумерск. Ан). В данном тексте оба бога выступают как верховные покровители врачевания и божеств‑врачевателей

 

[6] Даму, Гула и Нинаккукуттум или Нинахакудду — божества‑врачеватели, охраняющие здоровье людей, а также покровители целительного колдовства

 

[7] здесь ‑ мироздание

 

[8] обиталище богов

 

[9] львиноголовая богиня, поднимающаяся из преисподней и наводящая болезни на людей

 

[10] один из злых демонов

 

[11] считалась сильным ядовитым и магическим средством

 

[12] (точнее: Хайа)—бог пресноводного Океана: он же благосклонный к людям бог пресных вод и всякой мудрости

 

[13] Каждый человек считался имеющим своего бога‑покровителя

 

[14] главный эпитет бога Онки (приблизительное значение: «созидающий», «рождающий»). В вавилонской теогонии Мардук становится сыном этого древнейшего бога

 

[15] «дом Энгуры»; Энгура, пли Абзу.— Мировой Океан подземной пресной воды. Так же назывался храм бога Эпки в Эриду. В данном случае, видимо, мыслится последнее

 

[16] главный храм Мардука в городе Вавилоне. Эзида—храм нововавилонского времени в пригороде Вавилона, Борсшше

 

[17] святилище в Вавилоне

 

[18] Также, как и строки 17, 18, 19 — двойные

 

[19] (или Лама) — добрые духи‑хранители мужского и женского иола

 

[20] Апсу или Абзу (шумерск.) — имеет также значение «бездна»