ЗОЛОТОЕ СЕЧЕНИЕ Nombre d'or

На протяжении веков многие письмен-

ные источники  сообщают  о  золотом

сечении.  Согласно  одним,  золотое

сечение - это принцип всеобщей гар-

монии,   объединяющий  микрокосм  и

макрокосм,  это ключ  к  абсолютной

идее  красоты  (в отдельные периоды

эта идея находила свое выражение  в

<конструировании>   изобразительной

плоскости,  почти так же,  как  это

делают архитекторы,  создавая планы

своих построек).  В этом смысле вы-

ражение <золотое сечение> обознача-

ет понятие Эвклида о геометрическом

разделении  в соответствии со сред-

ним и крайним отношением, в то вре-

мя как <золотое число> представляет

собой спекулятивный аспект.  Именно

ему начиная с античности приписыва-

ют мистическое, эстетическое и эзо-

терическое  значение,  отозвавшееся

эхом в словаре теоретиков Возрожде-

ния:  божественная пропорция, золо-

тое  число,  божественное  сечение,

золотое сечение.

С античных  времен  золотое сечение

выступает как самый логичный способ

асимметричного  деления прямой сог-

ласно принципам экономии  и  гармо-

нии. Эвклид дает ей такое определе-

ние в своей <Шестой книге>: <Прямая

считается  разделенной  в соответс-

твии со средним и крайним отношени-

ем, когда она так относится к само-

му  большому  сегменту,  как  самый

большой  сегмент к самому маленько-

му>.  Если а и b- это две части, то

можно получить: (а+ b) / а = a / b.

Отсюда a / b = 1.618 Таким образом,

золотое сечение равно 1,618.

Можно заметить,  что это число, как

и все иррациональные  числа,  может

быть  построено геометрически с по-

мощью циркуля и угольника.

Истоки золотого  сечения,   видимо,

восходят к пифагорейцам. С VI в. до

н.э.  они привлекали умы интересую-

щихся наукой и мистикой.  Все осно-

вывается на числах - таков был фун-

дамент  их  философии,  которая,  в

свою очередь, восходит, вероятно, к

древнему  Египту.  Хотя Пифагор дал

свое имя этой доктрине,  сам он  не

оставил  никаких  заметок  об этом.

Однако вплоть до средних веков  вы-

ражение  <Учитель это сказал> имело

абсолютную   и   удовлетворительную

ценность  для  его учеников и адеп-

тов. Таким образом, с самого начала

золотое  сечение получило мистичес-

кий характер,  который можно наблю-

дать  на  всем протяжении его исто-

рии.

Отголосок этой доктрины можно найти

у Платона,  который, вероятно, имел

контакты с пифагорейскими  кругами.

Для  него  число  является фактором

порядка, меры, красоты, которую ви-

дит только философ, связанный с ма-

тематикой. Спустя столетие Эвклид в

своих <Элементах> четырежды возвра-

щается к разделению согласно  сред-

нему и крайнему отношению.

Первым мастером,   обратившимся   к

Эвклиду,  был  Кампанус  Новарский,

сделавший  перевод Эвклида с арабс-

кого, дополнив его своими коммента-

риями.  Его  книга,  законченная  в

1354, была издана в Венеции в 1482.

Кампанус  рассматривает золотое се-

чение с математической  точки  зре-

ния. Позже болонский монах Лука Па-

чоли пишет трактат <De divina  pro-

portione> (Венеция,  1509), в кото-

ром прослеживается связь с  тракта-

том  Пьеро  делла  Франчески о пра-

вильных телах.

Итак, живопись  это  удовлетворение

разума,  удвоенное  приятностью для

глаза (<cosa mentale>),  по выраже-

нию Леонардо да Винчи, который, как

и все образованные люди своей  эпо-

хи,  увлекался геометрией. Он сове-

тует читателям: <Не читайте тех мо-

их  принципов,  которые не являются

математическими>.  Альбрехт   Дюрер

приехал в Болонью, чтобы приобщится

к <тайнам сокровенной перспективы>;

кроме того, он был автором <Тракта-

та о пропорциях>. Гуманисты раннего

Возрождения вновь открыли греческую

и римскую архитектуру  и  геометри-

ческую философию Платона. Использо-

вание математики облагораживает жи-

вопись,  придавая ей большую спеку-

лятивность.

<Затем на  носителей  факела  вновь

опустилась ночь>,  утверждает писа-

тель Гика,  изучавший тему золотого

сечения  в  XX в.  Но забвением это

было лишь на первый взгляд.  Теоре-

тики XIX в. нашли в золотом сечении

внематематический интерес и  примк-

нули в этом смысле к научным,  мис-

тическим и  теософским  течениям  в

символизме  второй  половины столе-

тия.  Символизм  появляется   около

1885. Влияние Моро распространяется

не только на художников группы <На-

би>,  но  и на эзотерическую группу

розенкрейцеров. В тот же период по-

является религиозная эстетика пифа-

горейского направления,  основанная

на  математике,  числе и геометрии.

Этой  эстетикой  вдохновлялся   Се-

рюзье,  что  позволило  ему достичь

<искусства  более  великого,  более

сурового и священного>.  Его препо-

давание в академии Рансона способс-

твовало  распространению <священных

мер>.

Андре Лот изложил  в  своих  книгах

законы, которым должно <подчиняться

произведение искусства, чтобы избе-

жать  небрежной сентиментальности>.

Работа  Северини  <От  кубизма   до

классицизма>,  появившаяся  в 1921,

имеет  подзаголовок,   красноречиво

говорящий о состоянии души художни-

ка:  <Эстетика циркуля и числа>. Ле

Корбюзье  говорил о золотом сечении

в своем знаменитом <Модулоре>, а на

вилле в Гарше он использовал диаго-

наль как элемент пропорции. Сегодня

художник, как, например, Агам, вво-

дит  золотое   сечение,   используя

компьютер, чтобы определить соотно-

шение форм.

Издавна существует проблема, не об-

ращались ли художники, ссылаясь при

этом на Леонардо,  который сам, од-

нако, не говорил о золотом сечении,

к  созидательному  мифу,   ставшему

подлинным гарантом композиции?  Ин-

терес к золотому сечению возникал у

художников,  когда  они  увлекались

творчеством таких типичных мастеров

кватроченто,  как  Уччелло  и Пьеро

делла Франческа.  Представляя собой

целый этап в истории культуры,  зо-

лотое сечение часто кажется  мифом,

передающим  определенную  концепцию

гармонии.  Во  многих  случаях  оно

могло  стать  методом,  однако чаще

это происходило в архитектуре, а не

в живописи.