История и археология Новгорода

Новгородский государственный объединенный музей-заповедник

Выпуск 20/2006 

Б.Г. Васильев

В интерьере церкви Успения 12 века Старой Ладоги за все прошедшие реставрации с 1927 по 2002 годы раскрыто около 50 кв. метров первоначальной живописи, в разном облике по размерам и по состоянию сохранившейся в цокольной части храма, в откосах окон, на лопатках боковых апсид в межапсидном проходе, в двух аркосоли-ях и на восточной грани юго-западного столба. Небольшой фрагмент сюжетной сцены, ныне хранящийся в Русском музее, украшал помещение северного придела. К этому объёму прибавляется около 30 кв. метров фресок в виде обломков, собранных в непосредственной близости от храма и в интерьере при архитектурно-археологических исследованиях памятника1. Расчистка и укрепление фресок пока не завершены.

В данной работе поставлена задача по реконструкции композиционной схемы росписи. Исследование фресок в этом направлении, как показал опыт виртуальной реконструкции  росписи церкви св. Георгия в Старой Ладоге, позволяет рассмотреть программные и художественные особенности памятника, а также подготовить почву для возможной реконструкции изображений с помощью фрагментов фресок. Разрозненность и эпизодичность  стенописи в интерьере ограничивают наши возможности. Не сохранилось какой-либо документации по истории разрушения стенописи, зарисовок, копий, фото. Соответственно, о первоначальной храмовой декорации можно говорить только по уцелевшим остаткам фресок на стенах и по фрагментам из раскопок. Реставрация живописи, начатая в 2000 г., «заморожена» в 2002 г. Не раскрыты до конца мраморировки, фрагменты фигур святителей в алтаре, поясное изображение св. воина мученика на восточной грани юго-западного столба. В некоторых случаях для реконструкции использованы слайды, выполненные до начала последнего реставрационного цикла. На них сохранность деталей в изображениях св. Кирика, неизвестного святого в медальоне на лопатке диаконника, св. воина мученика в наосе оказалась гораздо полнее их нынешнего состояния, и именно эти фото легли в основу реконструкции.

Нюансы художественного решения фресок в интерьере, на фрагментах из раскопок мною были рассмотрены в предыдущих публикациях, поэтому здесь основное внимание будет обращено на возможности восстановления утраченного.

В качестве исходных плоскостей для реконструкции фресок взяты чертежи, выполненные в ходе последней реставрации памятника2.

Полилития

В лучшей сохранности мраморировка раскрыта на лопатках боковых апсид, в полукружии жертвенника, на северной паре столбов. Сильно поврежден осыпями и ямчугой рисунок прожилок на блоках южной стены от лопатки до портала. Крохотный фрагмент орнаментации одной из панелей мраморировок и нижняя рамка почти всего пояса полилитии сохранились на северной стене.

Восстановление блоков полилитии проведено на основе фрагментов на стенах и в ориентации на ближайшие по времени и месту аналоги. Выбраны варианты простого и сложного рисунка; отдельные панели и фриз жертвенника. Полная высота блока с мраморировкой сохранилась в нише западного аркосолия. Аргументом в правильности избранного модуля для высоты первого яруса полилитии всего храма служит такой нюанс, как нижняя рамка в нише западного аркосолия, не доведенная до самого основания полукружия, но точно соответствующая единому уровню этой линии начала росписей по всему интерьеру, включая столбы. До последней реставрации на северном фасаде между порталом и лопаткой сохранялась выбоина от снятой фрески, о которой упоминалось выше. На ней сохранился фрагмент сюжета с мужскими фигурками в подпоясанных рубахах под аркадой. Под ними видна красная широкая рамка, от которой вниз проходил пояс с полилитией. Верхняя планка полилитии на этом фрагменте приходилась примерно на уровень, заданный в западном аркосолии3.

На лопатке северной апсиды мраморировка рисуется прямыми диагональными красными полосами в сопровождении пары тонких линий. Середина симметричного рисунка панели приходится на уровень, превышающий сохранившуюся обозначенную середину вось-мичастных блоков с «мраморами» в апсиде жертвенника. Если высота фриза полилитии была единой для этих архитектурных плоскостей, то реконструкцию можно завершить механическим продолжением заданного раппорта (Илл. 1, а, б).

Чуть сложнее рисунок полилитии на лопатке диаконника, где читается парно-симметричная композиция в виде многолопастной арки, составленной из темно-серых волнистых широких и тонких параллельных полос. Красными рамками обозначены габариты панели снизу и по правому краю плоскости лопатки. Тональность широких полос этого мотива более интенсивная, чем светло-серый цвет тонких лент.

Сохранившийся фрагмент копируется и переворачивается на противоположную сторону. Широкая лента центральной арки доводится по заданной ритмике и увенчивается острием, принципиально сходным с остриями волнистых лент сохранившейся мраморировки на восточной грани северо-западного столба. Под арку свода нижнего первого раппорта подтягиваем центровую вертикальную волнистую линию. Дальнейшее восстановление этого орнамента сопряжено с рядом оговорок о его первоначальной конфигурации. Так, следующая арка могла быть как двух, так и трехлопастной; а общее композиционное решение панели могло быть восьмичастным, как читается подобный мотив в росписи Воскресенской церкви XII в. Старой Ладоги л. Следование основному принципу симметрии в реконструкции композиционной схемы росписи ансамбля и его отдельных узлов располагает к восстановлению мраморировки лопатки диаконника из двух панелей. Верхние раппорты волнистого рисунка в данном случае легче реконструировать «от руки», что, безусловно, гипотетично и оправдано отсутствием полной «волны» мотива (Илл.2 а, б, в). Впрочем, рисунок из волнистых линий в парной композиции панели, как показали наблюдения, повсеместно исполнен без соблюдения симметрии.

В северной апсиде храма сохранились фрагменты всех пяти панелей и три внутристенные прямоугольные ниши. Верхний край ниш приходится на уровень габаритной рамки фриза с полилитией, если следовать высоте, заданной в западном аркосолии. Ширина блоков различная, и между собой они сходны раппортами чередующихся комбинаций из тонких и широких прямых диагональных полос. Отличия касаются цветового решения панельных блоков. Рисунок мраморов на двух центральных панелях составлен из восьми «камней» Прием оформления фриза с многофигурным рисунком блоков, видимо, считался здесь наиболее выразительным по своим эстетическим качествам. Пара центральных панелей замкнута красными вертикальными рамками, между которыми располагается средняя часть полукружия стены. Ещё две вертикали проходили по краям полукружия апсиды (Илл. 3).

На северной стене вертикальные рамки читаются только по оси свода между северо-западным столбом и северной стеной, где они подчеркивали изолированную часть росписи вероятнее всего с изображением отдельного персонажа. Аналогичное выделение этой части компартимента храма было отмечено и в церкви св. Георгия Старой Ладоги.

Такая закономерность позволяет говорить о том, что вертикальные рамки фриза с полилитией в жертвеннике следуют композиционной схеме расположения сюжетов следующего регистра апсиды. Выше по стене размеры регистра определялись уже с учетом окон.

На восточных столбах церквей св. Георгия и Успения сохранились следы примыкания первоначальных алтарных преград5. В Георгиевском храме эта преграда примыкала к сохранившемуся выступу, по всей ширине закрашенному красным цветом. В Успенском соборе на южной грани северо-восточного столба место для преграды выделено ограниченным размером панели с мраморировкой. Красная рамка здесь не доходит до края грани столба и только в этом месте храма она проведена до пола. Первоначальная высота преграды нам неизвестна, поэтому на примыкающей панели предложен вариант симметричной композиции рисунка мраморировки. Если стойка преграды не поднималась выше середины панели с полилитией, то рисунок разводов левого верхнего блока должен выглядеть вытянутым. При известной ритмике построения нижних блоков такое решение маловероятно, из чего следует предположение о размерах всей панели, заданной по высоте стойки алтарной преграды. У нас этой высоты нет, поэтому реконструкция мраморировки производится по одной высоте с другими панелями интерьера (Илл. 4 а, б). Можно предположить, что при разметке и завершении росписи на гранях столбов, обращенных в алтарь, уже были известны размеры алтарной преграды.

Илл. 4

4 Фрески  Успенской церкви в Старой Ладоге..Полилихия на южной грани северо-западного столба

На западной грани северо-западного столба сохранился фрагмент парно-симметричной композиции мраморировки, по рисунку близкой панели на лопатке диаконника. Здесь чередуются широкие и узкие волнистые линии, между которыми слабой по тону линией проведена лента так называемого струйчатого мотива6. Рисунок этой панели, равно как и рисунок панели на лопатке диаконника оказались сходными с мраморировками церкви Воскресения XII в. (на берегу Волхова) в Старой Ладоге. Кроме того, полилития Воскресенского храма, тождественная по рисунку панели западной грани северо-западного столба Успенского собора, зафиксирована полностью. Там эта панель составлена из восьми блоков, что позволяет реконструировать роспись грани столба Успенской церкви в двух вариантах: восьмичастной и парно-симметричной (Илл. 5 а,б)7.

По итогам обзора и реконструкции цокольного регистра росписи Успенского храма очевидно, что мраморировками были охвачены все стены и столбы, включая апсиды жертвенника и вероятнее всего диаконника. В алтаре какого-либо рода украшение нижней зоны ансамбля могло быть размещено только на плоскости синтрона. Без полилитии остались торцовые грани лопаток. Полоса без росписи от пола достигает полуметра. Размеры блоков с парно-симметричными или с восьмичастными комбинациями определялись в соответствии с размерами стен и граней столбов. Кроме того, размеры блоков соотносились с фресками, размещение которых также было обусловлено спецификой плоскости стены, например, напротив граней западной пары столбов, от которых перекинуты пониженные своды на стены. Наконец, в жертвеннике мы обнаружили прием вертикальной разгранки плоскости полукружия для построения в центре апсиды наиболее важных сцен программы этого компартимента.

В каждом блоке цокольного фриза избран единый мотив рисунка прожилок мрамора и весь рисунок блока выполнен в одной тональной гамме. Как характерную черту в компоновке панелей отметим обязательный отступ рисунка мраморировки от красных рамок, что встречается редко, а в ближайшем соседстве - в Мартирьевской паперти, в Мироже, в Воскресенской и Никольской церквах Старой Ладоги. Подбор рисунка, цвета и композиционного построения блока полилитии в соответствии с местом расположения панелей в интерьере подтверждается на примере мраморировок церкви св. Георгия Старой Ладоги 8.

Лопатки

Для реконструкции фресок на лопатках жертвенника и диаконника использованы фрагменты уцелевших на стенах росписей, ближайшие по времени и месту аналоги, а также фрагменты фресок Успенского собора из коллекции Староладожского музея.

На лопатке северной апсиды выше упомянутого блока с мраморировкой сохранился медальон со святым Кириком и фрагментом фигуры святого над ним.

В работе с медальоном по заданной ритмике восстанавливаются круги всех радиусов, прямоугольная рамка. Инструментом клонирования могут быть «зачеканены» трещинки и незначительные утраты фоновых плоскостей. С помощью фильтра прочитываются отмелившиеся слои сопроводительных надписей, которые также могут быть восстановлены (Илл. 6 а, б).Отметим, что на фото, выполненных до реставрации, надписи и детали личного прочитываются гораздо лучше.

Фигура над св. Кириком проявилась в нюансах рисунка после её расчистки. Открылись два конца желтой епитрахили, обрамленной тонкой красной рамкой, фрагменты двух баз колонок по сторонам от фигуры и даже часть левой колонки с прожилками красного цвета9. Логично видеть и завершение этой композиции аркой на капителях, но выше ничего не сохранилось. На помощь приходит коллекция фрагментов фресок, в которой обнаружены четыре обломка с рисунком киматиона в виде аркатуры, с пучками стеблей под ними10. Шары в соединении арок полностью закрашены, как это наблюдалось в рисунке киматиона церкви св. Климента Старой Ладоги, а более раннее время - в церкви Благовещения на Городище 1103 г. и в Полоцких храмах первой половины XII в.11 По фрагментам легко реконструируется весь пояс арки. Капитель можно заимствовать из пророческого ряда барабана церкви св. Георгия в Старой Ладоге. Оттуда же, на ранее разработанных вариантах реконструкции находим контурную фигуру в рост с нимбом, которая помещается на лопатку жертвенника таким образом, чтобы часть нимба приходилась на начало свода. Именно так размещаются все персонажи под сводами в церкви св. Георгия. Замковая часть свода может быть решена двояко: с крестом в медальоне или по облику крестового фриза, сохранившегося на своде в межапсидном проходе из алтаря в жертвенник Успенской церкви. Решающее значение в этом вопросе имеет размер свода. В Мироже узкий крестовый фриз повторяется по центру сводов на рукавах средокрестья. По примерам расположения св. Лазаря в Николо-Двори-щенском соборе, святителей в Антоново или в церквах Георгия Старой Ладоги и Благовещения в Аркажах на свод переходит только часть нимба. Так же написана поясная фигура святителя в межапсидном проходе нашего храма. Тогда открывшаяся плоскость замковой части свода оказывается чрезмерно широкой для размещения там крестового фриза. По всему логичнее видеть в этой замковой зоне медальон с вариацией крестового мотива, как это наблюдается в стилистически и хронологически близкой стенописи церкви прихода Гарда на Готланде или в церкви св. Георгия в Ладоге 12.

6. Фрески Успенской церкви в Старой Ладоге. Святой Кирик, А - оригинал, Б - реконструкция

В итоге подбора недостающих звеньев полностью реконструируется композиционная схема решения верхней зоны лопатки от перемычки до свода (Илл. 7). По принципу симметрии, который подтверждается сохранившимися частями росписи на лопатке диаконника, восстанавливается и эта зона ансамбля.

Вероятнее всего, напротив граней лопаток располагались такие же пары святых. До открытия епитрахили на фигуре над св. Кириком я предположил о размещении здесь св. Улиты 13. Вряд ли изображение матери св. Кирика выходило за пределы одного компартимента, что помогает нам сегодня разместить св. Улиту в пандан трехгодовалому святому на северной грани северо-восточного столба. В росписи церкви св. Георгия Старой Ладоги на южной грани юго-восточного столба, фланкирующей проход в диаконник, сохранилось поясное изображение св. Евстафия Плакиды, симметричное поясной фигуре св. Саввы Стратилата на лопатке диаконника. Здесь видимость святого на столбе для прихожан также ограничена, и св. Евстафий помещен как часть программы этого компартимента храма. Данный пример располагает к повторению парной композиции из медальона и фигуры в рост и на гранях восточных столбов Успенского собора.

Под каменной перемычкой, под её сводами до панелей полилитии максимально помещается поясная фигура, ориентируясь на масштаб этого изображения по ширине лопатки или грани столба. Межапсидный проход

В межапсидном проходе над каменной перемычкой сохранилась древняя прямоугольная деревянная воздушная связь в окружении от-гранок и небольших панелей с разнообразным рисунком мраморировок. На восточной грани северо-восточного столба над связью сохранилось изображение процветшего шестиконечного креста-никитриона с лигатурами под титлами: «ИС:ХС». Хорошо видны только части креста, приходящиеся на начало свода. От второй перекладины едва прочитывается его левая оконечность, и только при помощи фильтров можно распознать изысканный рисунок стеблей, исходящих от вертикали креста по сторонам и завершенных каскадом резных по краям листьев/ Все выявленные детали креста усилены по цвету, но полностью рисунок восстановить затруднительно из-за его почти полного отмеливания (Илл. 8 а). Такого же характера работа проведена с изображением неизвестного святителя с евангелием и в белом омофоре напротив креста. Личное полностью утрачено, но известные размеры нимба позволяют вставить контур головы, например, из росписи церкви св. Георгия в Старой Ладоге. Заметим одну важную для реконструкций особенность компоновки этого святого. Поясное изображение обрамлено прямоугольной рамкой в отличие от персонажа в рост на лопатке жертвенника, расположенного под аркой на колонках. Оба святых подступают к сводам. Однако по-грудные святые под аркой на колонках в монументальной живописи едва ли где появляются раньше, чем в росписи церкви св. Георгия Старой Ладоги, куда этот прием приходит из практики прикладного искусства14. То есть, под арками на колонках в Успенском храме располагались персонажи в рост, примыкающие к сводам (Илл. 8 б). Полностью восстанавливается крестовый фриз в замке свода (Илл. 8 в). Подобный по рисунку узкий пояс с крестовым мотивом широко применялся в мозаиках и фресках византийского мира XI-XII вв.15

Аркосолии

В нише аркосолия западной стены сохранились полустершиеся изображения парно-симметричной полилитии из узких и широких полос красного цвета на всю высоту, зафиксированную горизонтальными красными рамками. Над мраморировкой в верхнем сегменте ниши прочитываются две колонки, выделяющие центр сегмента. Колонки узнаются по характерным узлам посередине, которые А. В. Банк прослеживает на миниатюрах и предметах прикладного искусства Византии в XI-XII вв.16 Во всех трех частях были изображения, которые совершенно утрачены. Предварительный рисунок светло-серой краской между колонками до дополнительной работы по его расчистке от побелок представляется весьма хаотичным и неопределенным по содержанию.

Реконструировать в этой нише можно разгранки и полилитию.

8. Фрески Успенской церкви в Старой Ладоге.

Никитрион, восточная грань северо-восточного столба, реконструкция

Здесь мы имеем единственный ориентир для полного размера панелей мраморировок цокольного фриза.

Нижняя рамка блока с мраморировкой не доходит до основания ниши, но  соотносится с уровнем фриза полилитии на северной и южной стенах, на столбах. По верхней рамке обозначена граница первого яруса полилитии на стенах и столбах храма, хотя примеры Ми-рожа, Нередицы, церкви св. Георгия в Старой Ладоге показывают самые разнообразные композиционные построения полилитии. На грани свода ниши западной стены сохранился фрагмент первоначального грунта и красных рамок с полностью утраченной живописью между рамками. Нижняя рамка здесь находится на том же уровне, что и фриз с полилитией в нише и на стенах. Мотив украшения грани свода ниши открывается в аркосолии южной стены. На плоскости полукружия в её правой верхней части уцелел небольшой фрагмент древнего грунта, на котором просматриваются ветви растительных побегов, обрамляющих сюжетную сцену.   В правой части основной плоскости ниши видна головка в профиль, вероятнее всего праведной души из сюжета «Лоно Авраамово».  Небольшой размер ниши ограничивает сюжет, данный в сокращенной редакции, как это встречается в целом ряде росписей XII в. Вокруг головки и стеблей сохранилось большое количество черных пятен, вероятнее всего копоти, въевшейся в грунт от дымохода, прямоугольное отверстие которого раскрыто при последней реставрации.

В этой нише можно обозначить только общую разгранку с нижним уровнем по примеру ниши западной стены и проявить рисунок головки персонажа и стеблей.

Мраморировки здесь не было вообще. Алтарь

В алтаре над каменным седалищем уцелели нижние части 14 фигур святителей. По высоте регистр ограничен нижним ярусом трех окон; по ширине он ограничивался размерами апсиды до межалтарных проходов. Композиционный центр регистра обозначает красный овал подушки-омофалия для Престола Уготованного или для Богоматери. Святители могут быть представлены фронтально и в ракурсе, обращенные к центру. Расположение складок белой ризы, прикрывающей силуэт стопы не помогает в решении вопроса о способе компоновки фигур, если ориентироваться на характер трактовки одежды в ближайших росписях и мозаиках византийского мира XII в.

Высота первого регистра составляет около 220 см. Такие же размеры имеют окна, в ряд с которыми помещается такой же регистр где святительский чин можно продолжить. Второй ряд святителей должен завершиться также по ширине алтаря, поскольку размер каменной перемычки не дает пространства для фигур, равных по размерам фигурам в апсиде. Примеры пересечения фигур архитектурными деталями интерьера известны, например, в мозаиках Дафни, но в Успенском храме на данном этапе работы логичнее следовать принципу архитектоники росписи.

Рассуждения в этом ключе подводят нас к необходимости построения арочно-колончатых обрамлений для персонажей второго регистра алтаря. Такое решение было бы актуальным для декорации церкви св. Георгия в Ладоге. В Успенском храме отмечены художественные особенности, характерные для первой половины XII в.  В это время арочное обрамление проявляется эпизодично, а в рядах с окнами могли компоновать фигуры в прямоугольных рамах, как в оашне Георгиевского собора Юрьева монастыря Новгорода17. Восстановление росписи одного или двух регистров алтаря со святителями возможно со многими оговорками в достоверности вариантов Для выделения центра нет рамок, следовательно, предположительно располагавшиеся здесь фигура или престол не могут быть ограничены по ширине и высоте, а тем более, - по композиционному решению Загадочным остается вопрос о характере иконографического извода Божественной литургии.  Так, при фронтальной постановке четырнадцати фигур боковые из них могли быть поставлены в трехчетвертном ракурсе, как это встречается в алтаре церкви Благовещения на Мячине (в Аркажах)18. Возможны также варианты решения регистра с расположением по краям фигур дьяконов. Для второго яруса Божественной Литургии открывается два простенка между окон которые трудно  заполнить самостоятельными композиционными и смысловыми акцентами и пока можно представить здесь фронтальные фигуры святителей.  Неизвестно, как были нарисованы свитки или кодексы в руках Отцов Церкви (Илл. 9).

Все три окна нижнего яруса в алтаре украшены единым по рисунку мотивом фриза из треугольников. Эта декорация открыта при последней реставрации храма. Замковые зоны не выделены Цветовое решение ограничено чередованием красных, синих, желтых и зеленых полей. Ближайший прямой аналог подобного рода мотива встретился среди фрагментов стенописи   Спасо-Преображенского собора Хутынского монастыря 1192 г.19

9. Фрески Успенской церкви в Старой Ладоге. Алтарь, реконструкция, вариант

На буквально единичных участках едва прочитываются следы рисунка мелкой растительной орнаментации, выполненной темно-красными линиями. Для восстановления полного раппорта с побегами в треугольниках данных недостаточно. На откосе окна второго яруса в алтаре росписи не сохранилось.

Декорация алтаря дополнялась ещё двумя регистрами до основания конхи. В одном из них располагалась евхаристия. Плоскости перемычки под воздушной связью в мелсапсидном проходе удобнее всего могли быть заполнены медальонами чуть меньших размеров, чем медальоны на лопатках или поясом с раппортом крестовых мотивов Грани столбов, обращенные в апсиду, украшались самостоятельными изображениями, начиная от цокольной зоны с мраморировкой.

Персоналия, а именно этот пласт изображений ансамбля сохранился в разной степени, продолжалась и в рукавах средокрестья. На восточной грани юго-западного столба на ширину грани столба расположено поясное изображение святого воина мученика с крестом. Верхняя рамка примыкает к гнезду воздушной связи, которая послужила ориентиром для схемы росписи. Именно эта фреска была раскрыта первой в храме и атрибутирована Н. И. Репниковым как св. Борис, видимо, из-за бородки на молодом лике персонажа 20.

Продолжить этот ряд можно только на восточную грань северо-западного столба, где вероятнее всего располагался также святой воин мученик. По-видимому, об этих фресках упоминается в описи храма 1871 г., где говорится о наличии «над клиросами на столбах» двух изображений «неизвестных святых»21. Ниже на этой грани столба открывается плоскость, на которой, кроме полилитии, могла бы уместиться не более как поясная фигура, которая органично перекликалась с подобными изображениями на северной и южной стенах напротив граней и на самих гранях западной пары столбов, под сводами.

В число задач по реконструкции композиционной схемы росписи входит вопрос об основном членении стен на регистры. Расположение фресок на лопатках обусловлено каменными перемычками, верхняя граница которых приходится на уровень подоконников окон второго яруса храма. По этой линии ранее был определен второй регистр алтаря, где раскрыты три окна первого ряда и одно – третьего ряда окон храма. Все окна третьего ряда отличаются уменьшенными размерами до двух третей высоты окон первого и второго ряда. Итак, высокие окна в алтаре на северной и южной стенах служили основными ориентирами для регистров росписи. Разработку схемы продолжим на северной стене. Уровень одного яруса полилитии, как указывалось выше, восстанавливаем по образцу панелей в западном аркосолии.

Свод от западных столбов к стенам дает нам плоскость для фрески по примеру поясных фигур в церкви св. Георгия Старой Ладоги. Пята этого свода служит ориентиром для регистра второго яруса в рукаве средокрестья. Наличие портала и большая плоскость интерьера позволяют в этом регистре продолжить роспись полилитии. От этой горизонтали до окон второго ряда определяется регистр, равный второму регистру алтаря со святителями. Между окнами логичнее всего расположить одиночные фигуры в рост, поскольку места для сюжетов здесь явно недостаточно. Узкий фриз открывается между рядами окон, где удобно разместить пояс с медальонами меньших размеров, чем на лопатках. Именно от них встречены фрагменты фресок с сопроводительными надписями на красном и зеленом фонах, что более всего подходит к декорации медальонов 22. До люнеты помещается шестой регистр, который разделялся на две части по оси замковой части верхнего окна. Композиция люнеты определяла последний регистр композиционной схемы основного объема храма (Илл. 10).

Фрагменты фресок.

В коллекции Староладожского музея хранится около 20 тыс. фрагментов фресок Успенского храма. Для работы по реконструкции стенописи могут быть использованы только те, которые атрибутированы и реально восполняют неизвестные части живописного ансамбля. В эту группу входят фрагменты с орнаментальными мотивами, с сопроводительными надписями, с деталями архитектурного стаффажа композиций.

В Успенском храме с помощью фрагментов фресок из раскопок уверенно восстановлен только пояс арки. Множество других фрагментов лишь прямо указывают на свою принадлежность конкретным частям изображений фигур (личное, одежда), либо архитектурного стаффажа, либо орнаментальным композициям, но зацепок в интерьере для их приложения к стенам у нас пока нет.

10. Фрески   Успенской церкви в Старой Ладоге. Северная стена, схема разграики росписей, вариант

Выводы

История стенописи церкви Успения в Старой Ладоге является типичной для большинства древних фресок. До нас дошли обрывки отдельных изображений, скрытых поздним иконостасом или под напластованиями полов. Вероятнее всего хорошим состоянием живописи объясняется факт сохранения «двух неизвестных святых над клиросами», переписанными в XIX в. под изображения святых князей Александра Невского и Владимира23. При этом из них до начала реставрации уцелела только одна фреска. Такие обстоятельства, равно как и небольшое количество собранных руинированных фрагментов по территории монастыря, ограничивают наши возможности по распознанию программы и стилистики фресок XII в.

Воссоздание стенописи, в истории жизни и разрушения которой нам ничего не известно, проведено по избранным участкам интерьера. Решающую роль для реконструкции сыграли остатки фресок на стенах, а также прослеженные закономерности в их расположении. С помощью фрагментов из раскопок восстановлены некоторые орнаментальные мотивы, определены масштабы утраченных композиций или их деталей. Важное место в реконструкции заняли ближайшие по месту и времени аналоги.

Отметим, что приемы, намеченные и разработанные при реконструкции фресок церкви св. Георгия в Ладоге, оказались приемлемыми и для Успенского храма. Каких-либо новых методических способов искать и применять не пришлось. Степень достоверности оговорена в каждой отдельной схеме.

Не вызывает сомнений архитектоника росписи, во всех частях строго организованная в согласии с архитектурой интерьера собора. Этой системе соответствуют сохранившиеся росписи на лопатках северной и южной апсид, единый по ансамблю нижний уровень регистров.

Намечены основные разгранки росписи отдельных компарти-ментов интерьера. В алтаре членение ограничивалось горизонтальными регистрами. Между конхой и верхним малым окном должен быть размещен декоративный фриз. В жертвеннике второй регистр над полилитией был разделен на три части и явно выделялся средним сюжетом. Третий регистр справа и слева от окна мог вместить две или четыре сцены. Четвертый регистр приходился на высоту бокового окна апсиды, далее можно было расположить один или два регистра, причем, верхний из них перед конхой выполнял традиционную разделительную функцию с орнаментацией крестовыми мотивами или с вариацией растительного побега по уровню подобного же фриза в алтаре. В соответствии с расположением окон предложена схема росписи северной стены. Ритмика росписи лопаток и столбов определяется сводами, перемычками и воздушными связями. На западной стене под балконом хор возможно многоярусное размещение «Страшного суда», отдельные сцены которого в полных изводах свободно могли располагаться в боковых рукавах. Над балконом окно и люнета помогали в создании схемы росписи с праздниками, которые в основном составе вольготно заполняли все рукава средокрес-тья храма. Евангелисты на парусах и медальоны или фигуры в рост на подпружных арках вместе с медальонами на щеках этих арок - тот примерный состав храмовой декорации, к реконструкции которого можно приступать при наличии всего руинированного материала фресок. Индивидуальные программы боковых апсид остаются загадочными.

На помощь в дальнейшей работе приходят полученные материалы по фактическому наличию медальонов разных размеров, изображений персонажей разных масштабов. Распределение фрагментов по компартиментам будет затруднено применением единого приема письма личного, пока известного только по ограниченному количеству образцов 2Л.

Возникшая необходимость в тщательном прочтении исходного для реконструкции живописного участка в интерьере способствовала выявлению особенностей рисунка многих второстепенных участков росписи и способов их компоновки на стенах и столбах. В свою очередь, наблюдения за нюансами рисунка мраморировок оказались результативными для поиска аналогов в числе росписей Ладоги XII в., где их изучению уделялось особое внимание. Мраморы вокруг воздушной связи в перемычке между алтарем и северной апсидой Успенского собора имеют вероятнее всего древнюю историю, связанную с реальным укреплением участков стен вокруг подобных связей. Видимо изначально мраморные плиты играли конструктивную роль в обрамлении таких вставок в стены как воздушные связи. Художники по традиции имитировали этот прием, на что указывают также различные размеры и качество рисунка на «выбранных камнях», качество которых радикально меняется по размерам и рисунку в зависимости от того, как они заметны снизу. В церкви св. Георгия вокруг воздушной связи между лопаткой диаконпика и южной гранью сохранился небольшой фрагмент орнаментального оформления плоскости степы побегом ременного плетения, что можно расценить как новый художественный прием, уже отвлеченный от конструктивной функции украшения этого узла росписи м.

Напомним, что в декорации интерьеров приделов, по примеру северного придела, над фризом с полилитией располагались сюжеты с иконными масштабами персонажей. Из фасадных росписей можно говорить о размещении композиции в голубце под закомарой центрального прясла северного фасада и о возможной раскраске фасадной части откосов окон26.

Сопоставление разных приемов обрамления персонажей прямоугольными рамками или арками на колонках позволило сделать предварительный вывод о применении в Успенской церкви арок на колонках только для персонажей в рост, приходящихся на своды, что вместе с зафиксированными особенностями в применении и рисунке мраморировок и с приемом письма личного может быть включено в ряд датирующих признаков.

За пределами внимания осталась проблема разбора огромной массы фрагментов фресок и компоновка групп с типичными чертами колорита, приема моделирования и рисунка, свойственными определенным деталям изображений. Эта работа до сих пор проводится вручную, по накопленному опыту исследователя и, конечно же, с учетом обстоятельств находки фрагментов, особенно, если они собирались в интерьере. Сканирование фрагментов (после предварительной основной группировки по местам сбора) с цифровой фиксацией цветовых участков по краям фрагментов открывает перспективу максимально вероятного подбора фонов и, тем более, сложных по живописной структуре фресок.

1          Васильев Б.Г. Фрески ц. Успения Богородицы XII в. в Старой Ладоге (по матери

алам раскопок)// СА. 1994. № 2. С. 191-198; Он же:  Страницы истории стенописи

Успенского собора XII в. Старой Ладоги//Староладожский сборник. СПб.,- Старая

Ладога, 2000. Вып. 3. С. 96-108; он же: Новые фрагменты фресок церкви Успения XII

века в Старой Ладоге//ННЗ. Вып. 19. Великий Новгород, 2005, С. 279-290.

2          Воинова И.Л., Лалазаров СВ. Памятник архитектуры XII века. Церковь Успения

в пос. Старая Ладога Волх. Р-на Ленинградской обл. Комплексные научные исследо

вания. Т. 3. Кн. 6. Ч. 1 Развертки стен. Описания, графическая фиксация. Л., 1988//

Архив СЛМ, № 236.

3          Васильев Б.Г. Фрески ц. Успения Богородицы XII в. в Старой Ладоге (по матери

алам раскопок)// СА. 1994. № 2. С. 196

л Васильев Б.Г.   Первые сведения о фресках церкви Воскресения XII в. Старой Ладоги//Ладога и Глеб Лебедев. ПАМ-8. СПб., 2004. С. 343, 348.

5          Сарабьяпов В.Д. Новгородская алтарная преграда домонгольского периода//

Иконостас. Происхождение-развитие-символика. М., 2000. С. 324.

6          Воронин Н.Н. Смоленские миниатюры XIII века// Византия. Южные славяне и

Древняя Русь. Западная Европа. М., 1973. С. 235,236; Васильев Б.Г. Фрески церкви св.

Климента 1153 г. в Старой Ладоге. Ч. II. Стилистика росписи//Староладожский сбор

ник. СПб. - Старая Ладога, 2000. Вып. 3. С. 62-63. Рис. 3.

7          Васильев Б.Г.   Первые сведения о фресках церкви Воскресения XII в. Старой

Ладоги//Ладога и Глеб Лебедев. ПАМ-8. СПб., 2004. С. 343, 348.

8          Васильев Б.Г, Попов О.Г. Полилития церкви св. Георгия в Старой Ладоге. Иссле

дование и реконструкция//ННЗ. Вып. 16. Новгород, 2002. С. 225.

9          Васильев Б.Г. Техника и технологические приемы фресок Георгиевской церкви//

Церковь св. Георгия в Старой Ладоге. М., 2002. С. 330.

10        Васильев Б.Г. Новые фрагменты фресок церкви Успения XII века Старой Ладо-

ГИ//ННЗ. Вып. 19. Великий Новгород, 2005. С. 284. Рис. 8.

11        Васильев Б.Г. Новые фрагменты фресок церкви Успения XII века Старой Ладо-

ГИ//ННЗ. Вып. 19. Великий Новгород, 2005. С. 286.

12        Васильев Б.Г. Реконструкция росписи южной стены Георгиевского храма XII

века в Старой Ладоге// Ладога и истоки российской государственности и культуры.

СПб., 2003. С. 55.

13        Васильев Б.Г. Фрески ц. Успения Богородицы ХНв. в Старой Ладоге (по мате

риалам раскопок)// СА. 1994. № 2. С. 196.

14        Васильев Б.Г. Культура Ладоги по памятникам монументального искусства//

Ладога первая столица Руси. 1250 лет напрерывной жизни. ПАМ-7. СПб., С. 120.

15        Лазарев В.Н. История византийской живописи. М., 1986. Илл.   125, 126, 300;

Д.Т. Райе. Искусство Византии. Лондон, 2002. Илл. 150, 154; Васильев Б.Г. Реконст

рукция росписи южной стены Георгиевского храма XII века в Старой Ладоге// Ладо

га и истоки российской государственности и культуры. СПб., 2003. С. 54-55.

16        Банк А.В. Прикладное искусство Византии IX-XII вв. М, 1978. С. 96. Рис. 83.

17        Сарабьянов В Д. Росписи северо-западной башни Георгиевского Юрьева монас-

тыря//ДРИ. Русь и страны византийского мира. XII век. СПб.,2002. С. 368, вклейка.

18        Батхель ГС. Новые данные о фресках церкви Благовещения на Мячине близ Нов-

города//ДРИ. Художественная культура домонгольской Руси. М., 1972. С. 246; Царев-

ская Т.Ю. Фрески церкви Благовещения на Мячине (в Аркажах). Новгород, 1999. С. 31.

19        Васильев Б.Г. Стенопись Хутыни (по материалам раскопок)//ННЗ. Вып. 17.

Великий Новгород, 2003. С. 80-93.

20        Васильев. РА. 1994 Фрески ц. Успения Богородицы XII в. в Старой Ладоге (по

материалам раскопок). С. 191.

21        Третьеклассный Староладожский Успенский женский монастырь. СПб., 1871. С. 44.

22        Васильев Б.Г. Новые фрагменты фресок церкви Успения XII века в Старой Ла-

доге//ННЗ. Вып.19. Великий Новгород, 2005. С. 282-283.

21 Васильев Б. Г. Страницы истории стенописи Успенского собора XII в. Старой Ладоги//Староладожский сборник. Вып. 3. СП б Старая Ладога, 2000. С. 100.

'м Васильев Б.Г.   Новые фрагменты... С. 280.

25 Васильев Б.Г., Попов ОТ. Новые данные для реконструкции Георгиевских фресок в. Старой Ладоги// Миграции и оседлость от Дуная до Ладоги в первом тысячелетии христианской эры. ПАМ-5. СПб., 2001. С. 134. Рис. 6.

26 Автор проекта реставрации памятника Воинова И.Л. перекрыла все выходы раскраски откосов нижних алтарных окон на фасады, предложив разную глубину постановки оконных рам

«Новгород и Новгородская Земля. История и археология». Материалы научной конференции

НОВГОРОДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ОБЪЕДИНЕННЫЙ МУЗЕЙ-ЗАПОВЕДНИК

ЦЕНТР ПО ОРГАНИЗАЦИИ И ОБЕСПЕЧЕНИЮ АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ

NOVGOROD STATE MUSEUM ARHAEOLOGICAL RESEARCH CENTRE

NOVGOROD AND NOVGOROD REGION HISTORY AND ARHAEOLOGY

НОВГОРОД И НОВГОРОДСКАЯ ЗЕМЛЯ ИСТОРИЯ И АРХЕОЛОГИЯ

 (Materials of the scientifical conference: Novgorod, 24—26 Jenuary, 2006)

 (Материалы научной конференции) Новгород, 24-26 января 2006

Issue 20

Выпуск 20

Veliky Novgorod 2006

Великий Новгород 2006 

Ответственный редактор - академик В.Л. Янин

Редколлегия: член-корреспондент РАН Е.Н. Носов, доктор исторических наук А.С. Хорошев

Составитель: Е.А. Рыбина