СОЗДАНИЕ СВЯЩЕННОГО СОЮЗА И ЕГО ИСТОРИЧЕСКИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ДЛЯ РОССИИ. Масонство во времена Александра Первого

  

Вся библиотека >>>

Масонство и масоны в России >>>

 


Робеспьер на Троне. Петр Первый и результаты свершенной им революции История русского масонства


Борис Башилов

 

Александр Первый и его время

Масонство во времена Александра 1

 

XII. СОЗДАНИЕ СВЯЩЕННОГО СОЮЗА И ЕГО ИСТОРИЧЕСКИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ДЛЯ РОССИИ

 

       Какие важнейшие политические задачи стояли перед Александром I в

области внутренней политики после Отечественной войны? Те же самые какие

были в момент его вступления на престол. В области политической -

возвращение от идей западного абсолютизма - к идеям самодержавия, борьба с

дальнейшей европеизацией русского общества. В области религиозной -

ликвидация Синода и восстановление патриаршества.

       В области социальной - уничтожение крепостного права.

       Развитие миросозерцания у Императора Александра I после

Отечественной войны пошло по иному пути, чем развитие европеизировавшихся

слоев русского общества.

       Пожар Москвы пробудил у Александра религиозной чувство. "Деист, -

замечает С. Платонов, - превратился в мистика". Но углубление религиозных

чувств в Александре не принесло счастья русскому народу.

       Александр I стал смотреть на себя как на орудие Божьего Промысла,

карающего Наполеона.

       "Не только в душе царя, но во многих думающих чутких людях

либеральный энтузиазм сменился мистическим страхом перед силой Зла. Вера в

Декларацию прав человека и гражданина сменилась смиренной верой в заповеди

Христа. На них жаждал победитель Наполеона, Император Всероссийский

построить свою власть, опираясь на эти заповедные мечты перестроить не

только свою огромную Державу, но и всю Европу".

       В рождественском манифесте на 1815 год, вывешенном по всей России в

церквах, Царь давал торжественное обещание "Принять единственным ведущим к

благоденствию народов средством правило почерпнутое из словес и учения

Спасителя нашего Иисуса Христа, благовествующего людям жить, аки братиям,

не во вражде и злобе, но в мире и любви".

       Это было не мертвое официальное красноречие, это была действенная

идеология, владевшая Александром, побудившая его создать Священный Союз. Но

положить Евангельское учение в основу, как Российского Государства, так и в

взаимоотношения между другими государствами было задачей, превышающей силы

человеческие. Александр был уже надломлен. В нем не было цельности первых

лет царствования, когда он провел ряд государственных реформ и начал борьбу

с Наполеоном. При этом его собственная, искренняя, мучительно покаянная

религиозность, в его ближайших сотрудниках и сановниках, претворилась в

темное, принудительное ханжество..."  (24)

       По окончании заграничного похода у Александра I мистицизм (всегда

бывший у него сильно развитым) окончательно завладел им, "он пришел к

заключению, что Промысел Божий предначертал ему осуществить на земле

братство народов посредством братства их монархов - некую всемирную

теократическую монархию, "монархический интернационал". В это время

Александр I перестал быть православным царем, "религиозность Государя

носила в те времена характер интерконфессиональный, - он мечтал о "Едином

народе христианском", думал реформировать христианство, переделывать

Библию".  (25)

       В 1815 году, после окончательного разгрома Наполеона, Александр I

составил в Париже план так называемого Священного Союза, к которому кроме

турецкого султана и Папы Римского постепенно примкнули правители всех

государств Европы.

       В акте Священного Союза (14 сентября 1815 года) заявлялось, что

объединившийся монархи свою деятельность готовы "подчинить высоким истинам,

внушаемым законом Бога Спасителя" и в своей политике "руководствоваться не

иными какими-либо правилами, как заповедями сея святые веры, заповедями

любви, правды и мира". Все члены Священного Союза обязались никогда не

воевать друг с другом, а подданными управлять "как отцы семейств".

"Императором Александром I, - указывает С. Платонов, - при совершении этого

акта, руководил высокий религиозный порыв и искреннее желание внести в

политическую жизнь умиротворенной Европы начала христианской любви и

правды. Но союзники Александра, I особенности австрийские дипломаты (с

Меттернихом во главе), воспользовались новым союзом в политических целях.

Обязанность Государей всегда и везде помогать друг другу была истолкована

так, что союзные Государи должны вмешиваться во внутренние дела от дельных

государств и поддерживать в них законные порядок".  (26)

       Австрийский крещеный еврей Нессельроде был назначен Александром I

министром иностранных дел. Бывший послушным орудием знаменитого

 

       "По своим интересам и по своим привязанностям, - Нессельроде, -

писал 1 октября 1823 года французский посол граф Лаферроне, - остается

целиком преданным Австрии". "Русский министр" иностранных дел был послушной

игрушкой в руках Меттерниха, использовавшего его для защиты эгоистических

интересов Австрии и других государств во вред национальным интересам

России".

       Химеры всегда останутся химерами и прекраснодушные идеологи всегда

будут обыграны дальновидными политическими деятелями, использующими их в

своих целях и проповедуемый ими интернационал - в своих национальных

интересах.

       Весь трагизм этой идеи "заключался в том, что одна лишь Россия в

лице двух венценосных сыновей Императора Павла искренне уверовали в эту

метафизику, сделали Священный Союз целью своей политики, тогда как для всех

других стран он был лишь средством для достижения их частных целей.

       Мистицизм Императора Александра I был таким образом умело

использован, заинтересованными лицами и заинтересованными правительствами в

своих собственных целях. В период с 1815 года по 1853 год, примерно в

продолжении сорока лет, Россия не имела своей собственной политики,

добровольно отказавшись во имя чуждых ей мистических тезисов и отвлеченной

идеологии от своих национальных интересов, своих великодержавных традиций:

более того, подчинив эти свои жизненные интересы, принося их в жертву этой

странной метафизике, самому неосуществимому и самому бессмысленному из всех

интернационалов - интернационалу монархическому".  (27)

       "С удивительной прозорливостью, - с горечью пишет Керсновский, -

Россия спасала всех своих будущих смертельных врагов. Русская кровь

проливалась за всевозможные интересы, кроме русских".

 

Содержание книги >>>