История русского масонства

Борис Башилов

XIII. МАСОНЫ ОРГАНИЗУЮТ ЗАГОВОР ПРОТИВ ОКЛЕВЕТАННОГО ИМИ ПАВЛА I

                                     I

       В 1800 году князь Чарторыйский писал, что высшие классы были более

или менее убеждены, что Павел становится ненормальным. Первая половина

задачи была выполнена. Версия о сумасшествии Павла получила широкое

распространение. Теперь можно было приступить к выполнению второй части

задачи - свержению Павла.

       Кто организовал заговор и убийство Павла? На этот вопрос можно

ответить определенно - масоны и аристократия. Если не каждый дворянин был

масоном, то 90-95 процентов масонов были дворянами, то есть почти каждый

масон был аристократом или дворянином. Русским масонам и иностранным

масонам, в первую очередь, английским, принадлежит руководящая роль в

убийстве Павла, жестоко обманувшего надежды масонов, что он будет

царем-масоном.

       Раньше всего план свержения Павла возник не у кого-либо другого, а у

племянника его воспитателя Н. И. Панина - у Никиты Петровича Панина. Панин

проектировал ввести регентство над "сумасшедшим" Павлом, причем регентом

над "помешавшимся" отцом должен был быть воспитанный швейцарским масоном

Лагарпом в республиканском духе, Александр. То есть дворянство и масоны не

желали считаться с введенным Павлом I законом о престолонаследии и

возвращались к утвердившейся после Петра практике возведения на Престол

Государей устраивающих дворянство.

       План регентства обсуждался Паниным в глубокой тайне и имел все черты

заговора. Проф. Зызыкин в своей книге "Тайны Императора Александра I",

оправдывает организацию заговора Никитой Паниным.

       "Действовать открыто и благородно было невозможно и никто из друзей

Панина не осудил его за этот план"(?!).

       Заговор Панина не удался, так как в 1800 году Н. П. Панин был удален

Павлом из столицы. Но Панин только сделал вид, что отстранился от участия в

заговоре, но на самом деле принимал в нем участие и пользовался большим

влиянием среди заговорщиков. Это доказывает его присутствие во дворце в

ночь убийства Павла.

       В дневнике Пушкина за 1834 год имеется следующая запись о том, как к

Трощинскому, находившемуся в опале, в 2 часа ночи приехал фельдъегерь.

Трощинский думал, что его вызывает Павел.

       "Трощинский не может понять, что с ним делается, пишет Пушкин.

Наконец видит он, что ведут его на половину Великого Князя Александра. Тут

только догадался он о перемене, происшедшей в государстве. У дверей

кабинета встретил его Панин, обнял и поздравил с новым Императором".

       Каким образом Н. П. Панин мог оказаться в Зимнем Дворце через два

часа после убийства, если он не был активным участником заговора?

       О том, что Панин играл видную роль в заговоре и убийстве Павла

свидетельствует и отношение к нему Александра I и Николая I. Александр I

вскоре удалил Панина и запретил жить ему в Петербурге так же как и Палену.

Николай I оставил это распоряжение в силе.

                                     II

        После удаления Павлом Никиты Панина из Петербурга во главе заговора

становится прибалтийский немец Пален, втершийся в доверие к Павлу. Пален

стремится уже не к установлению регентства и даже не к свержению Павла, а

ставит целью заговора убийство Павла I.

       Пален, по характеристике Ростопчина, был настоящий демон интриги и

истинный сын Маккиавелли. И, действительно, читая циничные признания Палена

о том, как он обманывал Павла, Императрицу, сыновей Павла, видишь, что этот

человек совершенно лишен совести. Не лучше были в нравственном отношении и

другие участники заговора. Каждый из них по справедливой оценке Ростопчина

"заслуживал быть колесованным без суда".

       1 октября 1797 года Пален так распинался в своей преданности Павлу

I: "...уведомился он о всемилостивейшем помещении его на высочайшей службе,

просил удостоить принять подобострастное приношение живейшей благодарности

и купно всепреданнейшего уверения, что он жизнь свою по гроб посвящает с

радостью высочайшей службе и для того перед лицом его, Государя, повергает

себя к освященным стопам Его Величества".

       А после убийства Павла, получивший от Павла I графское достоинство.

Пален цинично заявлял, что "за что другое, а за это сумею дать отчет Богу".

       Как все благородные люди, Павел был доверчив. На использовании этой

черты характера Павла и построил свой план действия Пален. Он бесстыдно

пользовался доверчивостью Павла, изображая действительно преданных ему лиц,

как Аракчеева и Ростопчина и других преданных Павлу людей - как его тайных

врагов, а тайных врагов Павла, участников заговора, изображала как самых

преданных ему лиц.

       Пален достиг высоких постов и заслужил доверие Павла в результате

сложной интриги, проведенной заговорщиками против Аракчеева. Заговорщикам

удалось оклеветать Аракчеева и добиться удаления его из Петербурга. На

место Аракчеева заговорщиками единодушно был рекомендован Пален. Пален стал

начальником полиции и тайной канцелярии. Пален рекомендовал Павлу уволить

"ненадежных" лиц и заменить их участниками заговора.

       "...Масоны постепенно осуществляют план полного окружения

Императора. Гр. Пален, оставаясь петербургским военным

генерал-губернатором, сосредоточил в своих руках все нити государственного

управления. Генерал-прокурором был назначен масон П. В. Лопухин. Были

приближены ко двору масоны Голенищев-Кутузов, обер-гофмаршал Нарышкин и

обер-камергер гр. Строганов.

       Масон Кочубей, друг детства наследника Александра Павловича, в 1798

г. был назначен вице-канцлером и возведен в графское достоинство. В 1801 г,

по удалении гр. Ростопчина по-прежнему вице-канцлером стал кн. А. В.

Куракин. Генерал-прокурор Обольянинов, член масонской шайки, в 1800 г. был

назначен заведующим Тайной Экспедицией. Это назначение было громадным

завоеванием масонов. Рожерсон в письме к гр. Воронцову писал: "...теперь,

слава Богу, у нас есть свой".   (28)

       Павлу Пален давал понять, что он не может надеяться на верность

своей жены и своих сыновей. Сыновьям же Павла и Императрице Пален сообщал,

что Император считает их участниками заговора против него и что он

намеревается заключить Императрицу в монастырь, а сыновей в крепость.

       Великого Князя Александра Пален долго и искусно провоцировал,

прежде, чем он получил от него согласие на свержение отца. Тут необходимо

опять отметить, что первый, кто начал настраивать Александра против отца,

был Гр. Н. П. Панин.

       "Паниным, - как пишет друг Александра Чарторыйский, - были пущены в

ход все доводы, чтобы подействовать на душу молодого князя, чтобы вынудить

у него решение принять участие в деле, столь сильно идущим вразрез с его

чувствами". Вполне возможно, что сам Пален настоял, чтобы Павел выслал

Панина, дав ему понять о том, какие разговоры тот ведет с князем, так как

Пален стоял не за регентство, а за убийство Павла. Палену нелегко удалось

уговорить Александра дать свое согласие на участие в заговоре".

       "Я, - говорил Пален, - старался разбудить самолюбие Александра и

запугать альтернативой - возможностью получения трона, с одной стороны, и

грозящей тюрьмой или даже смертью, с другой. Таким образом мне удалось

подорвать у сына благочестивое чувство к отцу и убедить его принять участие

в обсуждении вместе со мной и Паниным способов, как ввести эту перемену,

необходимость которой он и сам не мог не признавать".

       "Сперва Александр был видимо возмущен моим замыслом. Он сказал мне,

что вполне сознает опасности, которым подвергается Империя. а также

опасности, угрожающие ему лично, но что он готов все выстрадать и решился

ничего не предпринимать против отца".

       "Я не унывал, однако, и так часто повторял мои настояния, так

старался дать ему почувствовать настоятельную необходимость переворота,

возраставшую с каждым новым безумством, так льстил ему или пугал его насчет

его собственной будущности, предоставляя ему на выбор или престол или же

темницу и даже смерть, что мне, наконец, удалось пошатнуть его сыновнюю

привязанность и даже убедить его установить вместе с Паниным и со мною

средство для достижения развязки, настоятельности которой он сам не мог не

сознавать. Но я обязан в интересах правды сказать, что великий князь

Александр не соглашался ни на что, не потребовав от меня клятвенного

обещания, что не станут покушаться на жизнь его отца. Я дал ему слово".

       Провоцируя Павла на невыгодные для него действия, восстанавливая его

против семьи, а членов Императорской семьи против Императора, Пален

продолжал стягивать заговорщиков в Петербург, используя отходчивое сердце

Павла.

       Видные заговорщики Зубовы и Беннингсен были по приказу Павла удалены

из Петербурга. А Палену было необходимо, чтобы они могли жить в Петербурге.

       "Тогда, - цинично повествует Пален, - я придумал следующее. Я решил

возбудить сострадание Павла к печальной судьбе офицеров, исключенных со

службы... Я бросился к его ногам. Он был не прочь от романтизма и через два

часа двадцать курьеров были разосланы во все стороны, чтобы вернуть всех,

кто был уволен или исключен со службы. Так были возвращены среди сотен

других, Беннингсен и Зубовы".

       Разве этот случай не свидетельствует о рыцарском характере Павла,

его незлопамятности и добросердечии?

       "Тогда, - рассказывал впоследствии Пален, - я обеспечил себе два

важных пункта: 1) заполучить Беннингсена и Зубовых, необходимых мне и 2)

еще более усилить общее ожесточение против Императора".   (29)

       А ведь именно "острый угол зубовской табакерки, - как цинично пишет

еврей М. Цейтлин в своей книге "Декабристы", - казалось, был гранью новой,

счастливой эпохи".