136. Общая характеристика римского брака

136. Общая характеристика римского брака. История римского семейно­го права знает два вида брака, совершавшегося в различных формах, порож­давшего разные по содержанию имущественные и личные отношения супру­гов и даже неодинаковое правовое положение матери в отношении детей, и прекращавшегося в разном порядке. Первым видом был брак cum manu, брак, устанавливавший власть, мужа над женой. Вступление в такой брак не­избежно означало capitis deminutio жены: если до брака жена была persona sui juris, то, вступив в брак cum manu, она становилась persona alieni iuris. Если до брака она была in potestate своего отца и агнаткой его и всех членов его се­мьи, то, вступив в брак, она подпадала под manus мужа или его paterfamilias, если муж был in patria potestate, и, став юридически чужой своей старой се­мье, становилась членом агнатической семьи мужа.

Второй вид брака — это брак sine manu, не порождавший власти мужа над женой и первоначально не устанавливавший вообще юридической связи между мужем и женой: юридически чужая мужу и своим детям, жена пребы­вает в том же семейном положении, в каком она была до вступления в брак; только со старой семьей связывает ее агнатическая связь.

Когда и как стал прокладывать себе путь этот свободный брак, в котором жена была не только свободна от власти мужа, но и вообще стояла в юридиче­ском смысле вне семьи мужа? Когда и как была пробита эта первая и чрезвы­чайно важная по последствиям брешь в грозном здании власти paterfamilias?

Точный ответ на этот вопрос дать невозможно. Несомненно одно: было время, когда manus и брак совпадали, всякий брак был браком cum manu. Еще в III в. н.э. Модестин определял брак, как

coniunctio maris et feminae, consortium omnis vitae, divini et humani iuris communicatto (D. 23.2.1). - союз мужа и жены, объединение всей жизни, общение в праве божеском и человеческом.

Между тем справедливо замечено, что это определение соответствует только браку cum manu, ибо в браке sine manu не было divini et humani iuris communcatio: чужая агнатической семье мужа, жена не участвовала в религи­озном культе этой семьи, не связывали ее с мужем и никакие связи светско­го права. Однако память о браке cum manu была, по-видимому, настолько яркой, что Модестин включил divini et humani iuris communicatio в число признаков всякого брака.

Живучесть брака cum manu подтверждается и тем, что наименование materfamilias, которое в более позднее время давалось всем состоявшим в браке женщинам (D. 50. 16. 46. 1), еще во времена Цицерона, по собствен­ному его свидетельству, давалось только женщинам, состоявшим в браке cum manu. С другой стороны поэт Энний (II в. до н. э.) упоминает о расторжении отцом брака sine manu своей подвластной дочери. Таким образом можно ду­мать, что во второй половине II в. до н.э. брак sine manu был уже привычным явлением.

Однако существование брака sine manu можно усмотреть и во времена го­раздо более древние. Еще законы XII таблиц допускали установление manus путем своеобразной «приобретательной давности» — истечением года непре­рывной совместной жизни с женой. Возможно, однако, что истечение года превращало в этих случаях фактическое сожительство в iystum matrimonium, а потому сообщало и manus. Но нельзя не указать и еще на одно постановле­ние законов XII таблиц, подтверждающее существование в момент их изда­ния брака sine manu: женщина, вступившая в брак без совершения брач­ных формальностей, может предупредить возникновение manus посредством так называемой usurpatio trinoctii — покинув на три ночи дом мужа, она пре­рывает «давность», в силу которой возникла бы по истечении года manus тагiti. Можно сделать вывод, что, ежегодно повторяя usurpatio trinoctii, жена мо­жет превратить брак на все время его существования в брак sine manu. Все указанное позволяет сказать, что признание брака sine manu находит себе вы­ражение уже в законах XII таблиц.

Но какие социальные предпосылки определили возникновение брака sine manu? Понятно, что если нет уверенности в моменте его появления, то еще труднее объяснить это появление по существу. Возможно, что первоначаль­но это была некоторая юридически неполноценная разновидность брака между патрициями и плебеями, между которыми ius conibii было признано лишь после издания законов XII таблиц законом Canuleia 445 г. до н. э. Мо­жет быть, это была исконная форма плебейского брака, впоследствии усво­енная также и патрициями. Как бы то ни было, в эпоху классических юрис­тов брак cum manu — уже исторический пережиток.

Создавая совершенно различный строй отношений между мужем и же­ной, брак cum manu и брак sine manu резко отличались один от другого и в порядке заключения и прекращения. Заключение брака cum manu требо­вало совершения определенных обрядов, это был акт формальный. Брак sine manu рассматривался как некоторое фактическое состояние: с ним связыва­лись определенные юридические последствия (в отношениях отца с детьми, позднее и в некоторых отношениях между мужем и женой), но для того,чтобы эти последствия возникли, нужно было одно: вступление жены в дом му­жа при наличии согласия брачующихся, а при соответствующих условиях также и лиц, осуществлявших над ними patria potestas. Заключение брака sine manu было актом неформальным.

Понятно, что глубоко различен был и порядок прекращения того и друго­го брака: в браке cum manu, в котором юридическая личность жены поглоща­лась личностью мужа, развод мог иметь место только по инициативе мужа и был, в сущности, «отторжением» жены от мужа. Брак sine manu мог быть расторгнут не только по соглашению супругов (divortium), но и односторон­ним волеизъявлением как мужа, так и жены (repudium).

Основные начала брака sine manu и, в частности, свобода развода сказа­лись, однако, целым рядом отрицательных последствий на жизни римского общества в последние годы республики и в начале принципата. Огромный рост богатств одних общественных кругов при обнищании других и резкое падение нравов сильно расшатали семейную жизнь. Стремясь парализовать неустойчивость брачных отношений и злоупотребления свободой развода, нередко с чисто спекулятивными целями, стимулировать вступление в брак и деторождение, Август внес ряд значительных изменений в действовавшее до того семейное право.

Lex lulia de adulteriis (18 г. до н. э.) установила уголовную ответственность за нарушение супружеской верности (adulterium), карая при этом не только виновных, но и попустителей, к числу которых относились отец и муж ви­новной жены, не возбудившие против нее обвинения.

Карая adulterium. Август изъял от наказания внебрачные сожительства лиц, между которыми брак был воспрещен законом, как, например, браки между лицами сенаторского сословия и вольноотпущенниками. Такое сожи­тельство с намерением установить брачные отношения и если ни одна из сто­рон не состояла в законном браке, называлось конкубинатом и рассматрива­лось как inaequale coniugium, неполноценный брак. Дети от такого сожительства, liberi naturales, в отличие от других рожденных вне брака детей (vulgo concepti) наделялись некоторыми правами наследования после родите­лей, был установлен порядок их узаконения и т. п. Ряд прав был признан и за конкубиной.

В то же время lex lulia de maritandis ordinibus, изданная либо также в 18 г. до н. э., либо в 4 г. н. э., и дополнившая его lex Papia Poppea 9 г. н. э. (оба эти закона обыкновенно объединяются юристами под единым названием lex lulia et Papia Poppea) установили для мужчин в возрасте от 25 до 60 лет и для женщин в возрасте от 20 до 50 лет, не состоявших в браке и не имевших де­тей, ряд ограничений в имущественных правах: не состоящие в браке (соеlibes), не могут получать имущества по завещаниям, а состоящие в браке, но бездетные (orbi) могут получать только половину того, что им завещано.

При этом понятие бездетности является условным и различным для муж­чин и для женщин: мужчина не бездетен, если у него один ребенок, женщи­на — только если у нее трое, а у вольноотпущенниц даже четверо детей. Жен­щины, удовлетворяющие этим требованиям, имеющие так называемое ius trium liberorum, помимо неограниченного права получать по завещаниям, пользуются и рядом других преимуществ. Все то, чего не могут получить по завещанию лица, не состоящие в браке, или бездетные, объявляется caducum и обращается в пользу других лиц, назначенных в том же завещании, или в пользу казны. Все эти постановления, не сыгравшие никакой положи­тельной роли в истории римского брака, просуществовали, однако, до начала IV в. н. э., когда и были отменены.

Эти и некоторые другие меры (см. п. 139) не поколебали основной кон­цепции брака sine manu как свободно устанавливаемого и свободно прекра­щаемого союза мужа и жены. Вытеснение древнего брака cum manu этой кон­цепцией составляет одну из интереснейших черт римского брачного права.

К содержанию книги:  Римское частное право