Вся электронная библиотека >>>

Предпринимательское право >>

 

§ 3. Правовая характеристика недобросовестной конкуренции и монополистической деятельности

 

1. Начнем изложение лекции с легального определения кон­куренции, данного в Федеральном законе "О конкуренции и огра­ничении монополистической деятельности на товарных рынках". Оно поможет лучше уяснить правовую суть противостоящих ей недобросовестной конкуренции и монополистической деятельнос­ти. Конкуренция есть состязательность хозяйствующих субъек­тов, когда их самостоятельные действия эффективно ограничи­вают возможность каждого из них односторонне воздействовать на общие условия обращения товаров на соответствующем то­варном рынке.

В определении, прежде всего, отчетливо просматривается цель конкуренции — недопущение таких самостоятельных действий предпринимателей, которые в одностороннем порядке способны воздействовать на общие условия обращения конкретных товаров. Конкуренция в конечном счете отражает не столько интересы непосредственно самих производителей, сколько покупателей, обслу­живает их платежеспособный спрос на соответствующем товарном рынке, тем самым подчиняя производство интересам потребите­лей. Федеральный закон также кратко, но емко указал средство достижения цели — состязательность хозяйствующих субъектов, в процессе которой стимулируется производство товаров, которые нужны покупателю, складывается нормальная конъюнктура рын­ка и цены.

Определение конкуренции отражает идеальное состояние то­варного рынка. Никаких регулирующих ее государственно-правовых рычагов в законодательстве нет ввиду их ненадобности. Зада­ча состоит в другом — в создании и поддержании идеальной кон­курентной среды путем установления правовых гарантий, препят­ствующих нарушению, деформации этой среды.

См.: Гутман Г., Лапыгин Ю. Антимонопольный путь к конкуренции. Владимир, 1996. С. 42—45.

 

В раскрытии содержания недобросовестной конкуренции необходимо выделять три признака. Исходным является ее по­нимание как любых действий хозяйствующих субъектов, направ­ленных на приобретение преимуществ в предпринимательской деятельности. Однако такая общая .формулировка не дает доста­точно полного представления о недобросовестной конкуренции, не содержит четких критериев, с помощью которых можно бы было в каждом отдельном случае отличить ее от совершенно необходимой на рынке самой конкуренции. Это дает повод заинтересованным лицам рассматривать как недобросовестную конкуренцию любую активную наступательную конкурентную борьбу хозяйствующего субъекта.

Поэтому правовая характеристика дополнена вторым суще­ственным признаком— оценкой действий хозяйствующего субъ­екта с точки зрения наиболее распространенных и часто использу­емых в предпринимательской деятельности социальных норм: его поведение не должно противоречить положениям действующего законодательства, обычаям делового оборота, требованиям добро­порядочности, разумности и справедливости. Значит, неверно по­иск черт недобросовестной конкуренции вести только через при­зму норм нравственности, морали, как следует из термина "не­добросовестная". Она означает еще и нарушение обычаев делового оборота, норм права, что дает полное основание усматривать в ней противоправное деяние.

В оценке конкуренции как недобросовестной из упомянутых выше трех видов социальных норм главную роль играют именно нормы права как общеобязательные правила поведения, совершенно определенные по содержанию и зафиксированные в государствен­ных решениях, которые известны (или должны быть известны) предпринимателям и другим участникам общественных отноше­ний. Требования же, относящиеся к "добропорядочности", "разум­ности",. "справедливости", а в значительной мере — и к "обычаям делового оборота", неконкретны и расплывчаты. Они даже в пре­делах одной административно-территориальной единицы, не гово­ря уже о различных регионах огромной по территории и пестрой по национально-этническому составу населения России, могут не­одинаково пониматься как самими хозяйствующими субъектами, так и иными заинтересованными лицами — гражданами, органами государственной власти и органами местного самоуправления, об­щественностью.

Наконец, обязательный юридический признак недобросовест­ной конкуренции — наступление вредных последствий в резуль­тате действий хозяйствующего субъекта, нарушающих перечис­ленные социальные нормы. Чтобы констатировать наличие недобро­совестной конкуренции, требуется доказать, что указанные дейст­вия могут причинить (или причинили) убытки другим хозяйствую­щим субъектам — конкурентам либо нанести ущерб их деловой репутации. При одновременном присутствии в действиях хозяйст­вующего субъекта всех трех изложенных признаков и будет нали­цо недобросовестная конкуренция.

3. Проявления недобросовестной конкуренции в ряду других нарушений антимонопольного законодательства, включая монопо­листическую деятельность, весьма стабильны. В общей массе соот­ветствующих правонарушений в 1994—1996 гг. они занимали 5%, хотя абсолютное их число несколько возросло.

Конкретные действия недобросовестных конкурентов-предпри­нимателей бывают самыми различными как по целям, так и по содержанию. Например, хозяйствующие субъекты, навязывая недобросовестную конкуренцию, могут преследовать цель утвер­дить свою монополию в какой-либо конкретной сфере предприни­мательской деятельности или на каком-нибудь товарном рынке. Закон запретил недобросовестную конкуренцию во всех ее фор­мах, но, вместе с тем, ушел от исчерпывающего перечня самих форм, назвав лишь наиболее типичные и распространенные. На практике возможно, с учетом признаков понятия недобросовест­ной конкуренции, неограниченное расширение содержащегося в законе перечня ее форм.

Статья 5 Федерального закона "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" к запре­щенным отнесла пять конкретных форм недобросовестной конку­ренции. Все формы объединяет то, что они подрывают коренной принцип честной предпринимательской деятельности — правди­вость во взаимосвязях всех участников рыночных отношений и, прежде всего, непосредственно самих предпринимателей.

Первая форма — распространение ложных, неточных или искаженных сведений, способных причинить убытки другому хо­зяйствующему субъекту или нанести ущерб его деловой репутации. В современных условиях, когда в реформируемой российской экономике только еще начинает складываться нормальная конку­ренция между различными хозяйствующими субъектами, решаю­щее значение в формировании и развитии рынка приобретают их деловая репутация, доверие покупателей к производителям и про­давцам товаров. Опасность этой формы недобросовестной конку­ренции, к сожалению, одной из самых распространенных в пред­принимательстве, состоит в дезорганизации конкурентной среды и рыночных отношений, выражается в необоснованной дискредита­ции каким-то хозяйствующим субъектом одного или нескольких предпринимателей, с тем чтобы отпугнуть от них своих потенци­альных покупателей и привлечь их внимание к собственным това­рам. Такими действиями наносится вред не только беспричинно опороченным хозяйствующим субъектам, но также покупателям, потребителям товаров, дезориентированным распространением ложных, неточных и искаженных сведений.

Вторая названная в законе форма недобросовестной конку­ренции, также получившая широкое распространение в предпри­нимательстве, — введение потребителей в заблуждение относи­тельно характера, способа и места изготовления, потреби­тельских свойств, качества товаров. Она является оборотной стороной первой формы недобросовестной конкуренции. Общее у них то, что через посредство обеих форм распространяется не­верная информация, вводятся в заблуждение покупатели, потре­бители с целью создания на рынке преимуществ для товаров хозяйствующего субъекта, прибегающего к недобросовестной кон­куренции. Различие состоит в том, что при первой форме хозяй­ствующий субъект распространяет недостоверную информацию о конкуренте и его товаре с целью ложного снижения их прести­жа, а при второй — о своих товарах, их действительных каче­ствах для обманного повышения конкурентоспособности этих товаров.

Третья форма недобросовестной конкуренции — некоррект­ное сравнение хозяйствующим субъектом производимых или ре­ализуемых им товаров с товарами других хозяйствующих субъ­ектов. Она, как и две только что рассмотренные, часто встречает­ся в предпринимательской практике и вводит в заблуждение участ­ников рыночных отношений (покупателей, потребителей и иных) относительно фактической ценности товара, принадлежащего не­добросовестному конкуренту. Термин "некорректное" сближает и ее содержание с двумя первыми формами, лишь несколько смяг­чая их. Если там речь шла о "злонамеренном" искажении действи­тельности, то здесь — о невежливой, бестактной информации, в которой хозяйствующий субъект сравнивает свои товары с това­рами своих конкурентов. Некорректность может проявляться по-разному. Диапазон ее колебаний — от утверждения хозяйствую­щего субъекта, что его товар такой же качественный, как и товар уже зарекомендовавшего себя и известного на рынке предпринимателя, до заявлений о превосходстве своего товара над товарами других (другого) хозяйствующих субъектов.

Нередко в одной и той же неверной информации могут содер­жаться различные формы недобросовестной рекламы. Так, зару­бежная компания КРКА (Словения) продажу на российских рын­ках лекарственного средства под торговой маркой "ЭНАП" сопро­вождала информацией о том, что многочисленные авторитетные исследования доказали более высокую его эффективность по срав­нению со сходным лекарственным препаратом, распространяемым другой зарубежной компанией, хотя это не соответствовало дейст­вительности. Недостоверной была информация и в той части, где говорилось, что противопоказаний в применении "ЭНАП" "до на­стоящего времени не выявлено", тогда как их известно было нема­ло. К тому же лекарство продавалось без рецепта, а употреблять его рекомендовалось без совета с врачом, чем вводились в заблуж­дение не только покупатели, но и медицинские работники. Дейст­вия компании КРКА были расценены как недобросовестная конку­ренция. Интересно, что данный факт послужил поводом к поста­новке вопроса перед Министерством здравоохранения РФ о необ­ходимости совершенствования ведомственных нормативных пра­вовых актов, регулирующих процедуры регистрации и реализа­ции импортных лекарственных средств, а также информации о лекарствах и их изготовителях.

Две оставшиеся формы недобросовестной конкуренции встре­чаются в предпринимательской деятельности реже. Как четвертая форма выделяется продажа товаров с незаконным использовани­ем результатов интеллектуальной деятельности и приравнен­ных к ним средств индивидуализации юридического лица, индиви­дуализации продукции, выполнения работ, услуг; и пятая —полу­чение, использование, разглашение научно-технической, производ­ственной или торговой информации, в том числе коммерческой тайны, без согласия ее владельца. В распространении информа­ции, способствующей недобросовестной конкуренции, обычно ис­пользуется реклама. В теме о рекламе и будут подробно показаны эти формы недобросовестной конкуренции.

4. Наиболее опасны для предпринимательства проявления монополистической деятельности. Об экономической сущности мо­нополий и монополистической деятельности говорилось в темах о правовых гарантиях конкуренции. Здесь остается лишь раскрыть их правовую характеристику. В Федеральном законе "О конкурен­ции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" сформулировано легальное определение монополистической деятельности как противоречащих антимонопольному за­конодательству действий (бездействия) хозяйствующих субъ­ектов или федеральных органов исполнительной власти, органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации и ор­ганов местного самоуправления, направленных на недопущение, ограничение или устранение конкуренции.

От недобросовестной конкуренции ее качественно отличают несколько важных моментов.

Во-первых, оценка монополистической деятельности проводит­ся с позиций норм права. Только деятельность, противоречащая законодательству, то есть Конституции РФ, федеральным зако­нам, нормативным актам Президента РФ и Правительства РФ, может быть отнесена к монополистической.

Во-вторых, значительно расширен состав субъектов монопо­листической деятельности. Помимо хозяйствующих субъектов, включая индивидуальных предпринимателей, в их число входят государственные органы исполнительной власти РФ, ее субъектов и органы местного самоуправления (выборные и другие, наделен­ные полномочиями по решению вопросов местного значения). Пос­ледним обстоятельством наше антимонопольное законодательство принципиально отличается от зарубежного, в соответствии с кото­рым деятельность государственных органов ни при каких услови­ях не признается монополистической.

В-третьих, монополистическая деятельность способна выра­жаться не только в актах действия, но и бездействия. Это логично вытекает из того, что к ее субъектам отнесены наделенные важны­ми полномочиями государственные органы исполнительной власти и органы местного самоуправления.

В-четвертых, для квалификации деятельности как монополис­тической не требуется наличия каких-то вредных ее последствий, доказательства причинной связи между действиями (бездействи­ем) и наступившим негативным результатом, если таковой после­довал. Достаточно установить цель действий (бездействия) — не­допущение, ограничение или устранение конкуренции.

В-пятых, в законе дан полный перечень видов монополисти­ческой деятельности, их всего пять. В рамках каждого из них кон­кретные монополистические действия (бездействие) могут быть самыми различными. Их исчерпывающего перечня в законе, как правило, нет. Но исходными критериями в выделении видов моно­полистической деятельности служат объективные показатели ры­ночных отношений, а именно структура рынка — чистая монопо­лия, олигополия и т. п.

В-шестых, монополистическую деятельность ее субъекты мо­гут осуществлять в различных сочетаниях: хозяйствующие субъ­екты, исполнительные органы государственной власти и органы местного самоуправления — каждый сам по себе, в одиночку, а также во всевозможных вариантах действий, согласованных меж­ду собой, например: хозяйствующий субъект с хозяйствующим субъектом (хозяйствующими субъектами), хозяйствующий субъ­ект с исполнительным органом государственной власти, исполни­тельный орган государственной власти с органом местного самоуп­равления и т. д.

Приведенная общая характеристика монополистической дея­тельности свидетельствует о том, что такая деятельность во всех своих проявлениях есть правонарушение. Высказана точка зре­ния, что монополистическая деятельность — "особый вид запре­щенной законом экономической деятельности" и она "не может считаться незаконным предпринимательством"*. Не возражая про­тив начальной части высказывания, сомнительной представляется его конец. Автор, в подтверждение своей позиции, ссылается на уголовное законодательство, где имеется особый состав преступ­ления "незаконное предпринимательство" (ст. 171 УК РФ), среди признаков которого отсутствует монополистическая деятельность. Данный аргумент сугубо формален. Состав преступления, предус­мотренный ст. 171, есть всего лишь частный случай незаконного предпринимательства, скажем так: незаконное предприниматель­ство в "узком смысле слова". В уголовном порядке запрещен и наказуем также ряд других проявлений незаконного предприни­мательства. Вывод монополистической деятельности за пределы "незаконного предпринимательства" тем более неуместен, что со­гласно ст. 1¹ Закона "О конкуренции и ограничении монополисти­ческой деятельности на товарных рынках" именно законодатель­ство составляет фундамент ее нормативно-правовой основы, а поэ­тому любое нарушение антимонопольного законодательства в час­ти предпринимательства будет одновременно означать и незакон­ное предпринимательство.

* Тотъев К. Ю. Конкуренция и монополии. Правовые аспекты регулиро­вания. М., 1996. С. 73.

 

5. Первый запрещенный законом вид монополистической де­ятельности — злоупотребление хозяйствующим субъектом до­минирующим положением на рынке (ст. 5 Федерального закона "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках"). Практически это выражается в действиях отдельного хозяйствующего субъекта (группы лиц), занимающего доминирующее положение, которые имеют либо могут иметь сво­им результатом ограничение конкуренции и (или) ущемление ин­тересов других хозяйствующих субъектов или физических лиц. Он стремится с использованием противоправных средств, с одной стороны, упрочить свое собственное положение на рынке опреде­ленного товара, и с другой — не допустить на рынок или вытес­нить с него уже действующих там конкурентов, а в целом — полу­чить незаслуженно высокую прибыль.

Злоупотребление хозяйствующим субъектом доминирующим положением — наиболее распространенный вид монополистичес­кой деятельности. На его долю приходится почти 2/3 всех выяв­ленных нарушений антимонопольного законодательства. По годам это выглядит следующим образом: в 1994 г. — 62%, в 1995 г. — 63% и в 1996 г. — 61%. Данное обстоятельство обязывает рассмотреть его более подробно.

Правовая характеристика данного вида монополистической деятельности предполагает уяснение ряда важных моментов.

Во-первых, необходимо уточнить его субъектный состав. Здесь впервые вступает в "работу" новый, недавно введенный законом участник предпринимательских отношений — "группа лиц". Необ­ходимость иметь ясное представление о персональном составе груп­пы лиц объясняется тем, что ее правовой статус приравнен к от­дельно взятому хозяйствующему субъекту. Все положения анти­монопольного законодательства, относящиеся к хозяйствующему субъекту, распространяются и на группу лиц. Группа лиц пред­ставляет собой совокупность юридических или юридических и физических лиц. Группа включает не менее двух лиц, максималь­ное их число не ограничено. Входят в нее одни юридические лица или вместе с лицами физическими. Группа не может состоять только из физических лиц, даже если все они занимаются предпринима­тельством.

Однако не любая совокупность обозначенных субъектов обра­зует "группу лиц" как предпринимателя — субъекта антимоно­польного законодательства. Она еще должна отвечать нескольким или хотя бы одному из установленных законом условий. Условия не привносятся извне, а создаются самими хозяйствующими субъ­ектами вследствие согласованных между ними или иных действий. Группа лиц возникает когда:

а) лицо или несколько лиц совместно в результате соглаше­ния (согласованных действий) имеют право прямо или косвенно распоряжаться более чем 50% от общего количества голосов, при­ходящихся на акции (вклады, доли), составляющие уставный (скла­дочный) капитал юридического лица. При этом под косвенным рас­поряжением голосами юридического лица понимается возможность фактического распоряжения ими через третьих лиц, по отноше­нию к которым первое лицо обладает вышеуказанным правом или полномочием. В качестве правовых форм соглашений (согласован­ных действий) могут выступать договоры купли-продажи, довери­тельного управления, о совместной деятельности, поручения или иные сделки;

б) между двумя или более лицами заключен договор, которым предоставлено право определять условия ведения предпринима­тельской деятельности одного или нескольких участников догово­ра или иных лиц либо осуществлять функции их исполнительного органа;

в) лицо имеет, право назначения более 50% состава исполни­тельного органа и (или) совета директоров (наблюдательного сове­та) юридического лица;

г) одни и те же физические лица представляют собой более 50% состава исполнительного органа и (или) совета директоров (на­блюдательного совета) двух и более юридических лиц.

Во-вторых, требует уяснения понятие доминирующего поло­жения. Доминировать в любом деле — значит преобладать, господ­ствовать. Доминирующее положение на рынке вполне обоснованно в научной литературе расценивается как базовая категория антимонопольного законодательства. Она широко используется не только в российском антимонопольном законодательстве, но и в нацио­нальном законодательстве зарубежных государств, международ­ных правовых документах, в том числе в упоминавшемся Договоре об учреждении Европейского экономического сообщества, а также Соглашении о согласовании антимонопольной политики, Договоре о проведении согласованной антимонопольной политики участни­ков СНГ. В различных актах, при сходности общих подходов, при­водятся не вполне совпадающие признаки доминирующего положения, неодинаково трактуются его значение и юридические пос­ледствия.

* Юридические признаки товара, взаимозаменяемых товаров и товарного рынка см. в теме "Экономика, рынок, право".

 

Самым трудным в государственном регулировании предпри­нимательской деятельности является перевод в общем-то правиль­ной, но расплывчатой и потому непригодной для практического применения формулировки "возможность оказывать решающее. влияние на общие условия обращения товара", на язык конкрет­ных юридических норм, которые определяли бы точные поддаю­щиеся измерению параметры доминирующего положения. В на­стоящее время действует следующая шкала измерения товарного рынка с точки зрения выявления доминирующего положения. Преж­де всего, не может быть признано доминирующим положение хо­зяйствующего субъекта, доля которого на рынке определенного товара не превышает 35%. И здесь никаких дополнительных ком­ментариев не требуется: подобный хозяйствующий субъект просто не может находиться в числе претендентов на роль доминирую­щих.

С тем, что установлена презумпция доминирующего положе­ния хозяйствующего субъекта, доля которого на рынке определен­ного товара составляет 65% и более, тоже все ясно. Сам факт превышения 65% в общей массе определенного товара служит доста­точным основанием для отнесения такого хозяйствующего субъек­та к числу доминирующих. Однако из данного правила установлено одно существенное исключение: и при превышении 65%-ной "планки" хозяйствующий субъект не будет признан доминирую­щим, если он докажет, что, несмотря на превышение указанной величины, его положение на рынке не является доминирующим.

Но самый большой простор для творческой фантазии и пред­принимателей, и федеральных антимонопольных органов представ­ляет ситуация на рынке, складывающаяся в случае, когда хозяй­ствующему субъекту принадлежит на рынке более 35%, но менее 65% товаров. Для данной ситуации установлена презумпция, пря­мо противоположная только что рассмотренной: хозяйствующий субъект не занимает доминирующего положения. И из приведен­ного правила также есть одно существенное исключение. Феде­ральным антимонопольным органам предоставлено право призна­вать положение таких хозяйствующих субъектов доминирующим. Но доказать наличие доминирующего положения федеральный антимонопольный орган обязан, исходя из стабильности доли хо­зяйствующего субъекта на рынке, относительного размера долей на рынке, принадлежащих конкурентам, возможности доступа на этот рынок новых конкурентов или иных критериев, характеризу­ющих товарный рынок. Для этого федеральному антимонопольно­му органу следует провести глубокое и всестороннее изучение рыночной ситуации, с тем чтобы не допустить распространенной ошибки, когда обычная конкуренция на рынке определенного то­вара расценивается как злоупотребление доминирующим положе­нием.

У читателя может возникнуть совершенно резонный вопрос: а чем обусловлены указанные выше количественные границы това­ров — 35 и 65%? Дать однозначный ответ невозможно, как невоз­можно однозначно ответить и на немногие другие подобные вопро­сы, возникающие в теории и практике нормативно-правового ре­гулирования общественных отношений: почему именно с 16, а не, скажем, с 15, 15 с половиной или 17 лет допускается акт эмансипа­ции несовершеннолетних (см. ст. 27 ГК РФ); почему число акцио­неров закрытого акционерного общества не должно превышать именно 50, а не 45 или 55 (см. ст. 7 Федерального закона "Об акци­онерных обществах") и т. п.

Закрепленная в законе доля товара на рынке, позволяющая рассматривать ее владельца как занимающего доминирующее по­ложение, объясняется многими факторами, например состоянием экономики, сложившейся структурой рынка и прогнозируемой ее динамикой, реальной возможностью государства контролировать состояние товарного рынка, обычаями, традициями и иными со­циальными нормами, опосредующими поведение предпринимате­лей. Приведенными факторами объясняется и то, что в различ­ных государствах установлены неодинаковые измерители до­минирующего положения. Они, как правило, более "мягкие", колеблются в пределах от 10 до 30% доли хозяйствующего субъ­екта на рынке определенного товара. Количественные грани, установленные российским законодательством, многие считают завышенными, что, однако, имеет свое объяснение в высокой степени монополизации нынешней и особенно дореформенной экономики России.

В-третьих, сама по себе фиксация доминирующего положе­ния хозяйствующего субъекта на рынке определенного товара вовсе не означает, что хозяйствующий субъект — доминатор осущест­вляет монополистическую деятельность, нарушает антимонополь­ное законодательство, то есть совершает правонарушение. Для кон­статации монополистической деятельности необходимо еще, чтобы он злоупотребил своим доминирующим положением. Конкретные проявления злоупотреблений — самые разнообразные. Это все, что подпадает под установленный критерий их оценки в качестве та­ковых, — действия, приводящие или могущие привести к ограни­чению конкуренции, ущемлению интересов других хозяйствующих субъектов или физических лиц.

Исчерпывающего перечня действий, являющихся нарушени­ем антимонопольного законодательства, в ст. 5 Федерального зако­на о конкуренции и ограничении монополистической деятельности не дано. В нем перечислены лишь наиболее типичные злоупотреб­ления хозяйствующих субъектов своим доминирующим положением на рынке определенного товара. Их условно можно свести в две группы. Первая — совершение хозяйствующим субъектом одно­сторонних действий, которые заключаются:

в изъятии товаров из обращения с целью создания или под­держания дефицита на рынке либо повышения цен;

в сокращении или прекращении производства товаров, на ко­торые имеется спрос или заказы потребителей, при наличии без­убыточной возможности их производства.

* См.: Государственный доклад. М., 1995. С. 139—140.

 

Чаще всего разного рода злоупотребления хозяйствующего субъекта своим положением на рынке, условно объединяемые во вторую группу, имеют место при подготовке и заключении граж­данско-правовых договоров. Строго соблюдать антимонопольное законодательство, не допускать включения в договоры противоре­чащих ему условий — важное исходное требование к участникам гражданско-правовых отношений, которое, к сожалению, далеко не всегда соблюдается. Широкое распространение здесь получили две прямо запрещенные законом акции: навязывание контраген­ту условий договора, не выгодных для него или не относящихся к предмету договора (необоснованные требования передачи финан­совых средств, иного имущества, имущественных прав, рабочей силы контрагента и др.); включение в договор дискриминирующих условий, которые ставят контрагента в неравное положение по срав­нению с другими хозяйствующими субъектами. Они составляют около одной трети всех нарушений антимонопольного законода­тельства, охватываемых первым видом монополистической деятель­ности.

Близки к ним и такие монополистические действия, как со­гласие хозяйствующего субъекта заключить договор лишь при ус­ловии внесения в него положений, касающихся товаров, в которых контрагент (потребитель) не заинтересован, и необоснованный от­каз от заключения договора с отдельными покупателями (заказчи­ками) при наличии возможности производства или поставки соот­ветствующего товара. В предпринимательской практике бывает и так, что противоправные претензии к партнеру при обсуждении проекта договора лишь высказываются, но не фиксируются в дан­ном заключаемом договоре. Они предъявляются хозяйствующим субъектом на будущее, обязывая партнеров заключить другой до­говор с невыгодными для них условиями. Как показывает практи­ка федеральных антимонопольных органов, хозяйствующие субъ­екты — доминаторы пытаются включить в договоры такие выгод­ные для себя, но невыгодные для партнеров и противоправные по сути условия, как возмездное проведение гарантийного ремонта, хотя его стоимость уже вошла в цену товара; обязанность покупа­теля при нехватке закупленных товаров восполнить их повторным приобретением у хозяйствующего субъекта — продавца; обязан­ность покупателя воспользоваться услугами по производству мон­тажа сложной техники силами ее поставщика (продавца). Вклю­чаемые в договор дискриминирующие условия могут относиться также к его предмету, цене, качеству, срокам исполнения, фор­мам расчетов. Опасность подобных действий для свободной кон­куренции состоит в том, что дискриминация одних хозяйствую­щих субъектов одновременно создает более благоприятные усло­вия для других, чем необоснованно повышается их конкуренто­способность.

Объединяет перечисленные антиконкурентные правонаруше­ния то, что одна сторона гражданско-правовых договорных отно­шений, используя доминирующее положение на рынке определен­ного товара, принуждает своего партнера заключить сделку на выгодных лишь для себя условиях. В качестве хозяйствующих субъ­ектов могут выступать как продавцы, так и покупатели. При оцен­ке их поведения нельзя допускать поспешности, односторонности. Статья 421 ГК РФ провозглашает, что граждане и юридические лица свободны в заключении договора, они вольны по своему ус­мотрению определять его условия. Поэтому каждый раз, столк­нувшись с подобной ситуацией, надлежит самым тщательным об­разом рассмотреть применительно к ней антимонопольное и граж­данское законодательство в их соотношении. Лишь при бесспорной доказанности того, что формулируемые хозяйствующим субъек­том условия договора связаны со злоупотреблением доминирую­щим положением, преследуют цель закрепить исключительное по­ложение на рынке, можно констатировать наличие правонаруше­ния с его стороны и ставить вопрос об изменении условий обсуж­даемого проекта договора или о расторжении либо признании не­действительным уже заключенного.

В-четвертых, в соответствии с законом хозяйствующий субъ­ект вправе претендовать на     своего рода амнистию осуществленной (осуществляемой) формально противоправной монополистической деятельности. В исключительных случаях такие действия могут быть признаны правомерными, если хозяйствующий субъект до­кажет, что положительный эффект от них, в том числе в социаль­но-экономической сфере, превысит негативные последствия для рассматриваемого товарного рынка. На практике эта возможность используется, крайне редко из-за чрезвычайной сложности сбора хозяйствующим субъектом доказательств, которые соответствова­ли бы установленному критерию для применения "амнистии". Дей­ствительно, на каких правовых "весах" можно взвесить "поло­жительный эффект" и "негативные последствия", чтобы зафикси­ровать, что первый "перетягивает" вторые.

 

К содержанию книги:   Предпринимательское право - правовая основа предпринимательской деятельности

 

Смотрите также:

 

 

  Предпринимательство. ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОЕ ПРАВО

Предпринимательское право - наука и отрасль в современных условиях становления рыночной экономики выдвигается в число самостоятельных ... bibliotekar.ru/kodex-7/index.htm

 

  предпринимательское права. Предпринимательское ...

Предпринимательское (хозяйственное) право - юридическая дисциплина, предусмотренная для изучения типовым учебным планом Министерства ... bibliotekar.ru/kodex-7/3.htm

 

  Предпринимательское право: понятие и субъекты

1994. Предпринимательское право. Под редакцией Н.И. Клейн., М. Юридическая литература, 1993. Гражданское и торговое право bibliotekar.ru/kodex-7/51.htm

Курс предпринимательства

 

Организация предпринимательской деятельности

 

Управление персоналом