История

Древняя история. Средние века. Новая история

Иловайский Д. И.

1520-1572

Кристиан и Густав Ваза. «Кровавая баня». Реформация в Швеции. Преемники Густава. Кристина. Карл X. Великий курфюрст и возвышение Пруссии. Последние Ягелоны в Польше. Люблинская уния. образованность. Выборный король. Стефан Баторий. Сигизмунд    III.      Церковная   уния,    отделение   Малороссии    и    liberum    veto. Сулейман Великолепный

КРИСТИАН II И ГУСТАВ I ВАЗА

Объединение трех скандинавских государств Кальлшрскоп унией бы.ю непрочно: шведы едва терпели господство датских королей, не раз отрекались от них и выбирали собственных правителей. Датский король Кристиан //(1513—1523), получив престол, постарался сделать монархическую власть неограниченной и упрочить тем самым единство трех государств. Но своей жестокостью, с которой проводил эту политику, он скоро стал ненавистен и шведам и своему датскому дворянству. Подавив возмущение шведов, Кристиан решил еще и казнями устрашить патриотическую партию в Швеции. Он приказал схватить ее предводителей, членов самых знатных и богатых фамилий, а всего девяносто пять человек, и предать их суду, который поспешно приговорил их к смерти. Осужденных возвели на эшафот, окруженный густыми рядами датских войск, и, к ужасу народа, всем отрубили головы. Эта казнь известна в истории под названием

 «Стокгольмской кровавой бани» (1520). Не замедлил явиться и мститель за эту «кровавую баню» — им стал Густав Ваза.

Густав Ваза (1523—1560) принадлежал к древней шведской фамилии, родственной королевскому дому, и потому был взят Кристианом в числе заложников. Ему удалось бежать из Дании в соседний ганзейский город Любек, а оттуда — в Северную Швецию. В одежде простого крестьянина, испытывая многочисленные опасности и приключения, он долго укрывался от датских сыщиков. Здесь, среди народа, Густав начал призывать к свержению ненавистного ига датчан. Несколько сот далекарлийских рудокопов пошли за Густавом; вскоре около него собралось значительное войско. С ним он разбил датчан и осадил Стокгольм. В это время в самой Дании произошел переворот: Кристиан II, прозванный Северным Нероном, был свержен датской аристократией, а на престол возведен его дядя Фридрих. Тогда шведский сейм провозгласил Густава Вазу своим королем, и Стокгольм открыл ему ворота.

Наиболее важным делом правления короля Густава Г Вазы было проведение Реформации. Главным побуждением к этому послужило желание сугубо мирское — отобрать у церквей и монастырей их обширные земли и имущество. Королю было необходимо пополнить истощенную государственную казну, не трогая сильного дворянства и не обременяя народ новыми налогами. Он действовал в этом случае умно и осторожно. Сначала он позволил лютеранским проповедникам (братьям Олаву и Лаврентию Петерсонам) исподволь знакомить шведов со Свя-шенным Писанием и богослужением на их родном языке; устраивал открытые диспуты лютеран с католиками, а дворянам позволял судебным порядком отыскивать земли, которые перешли в руки духовенства. Таким образом шведский народ, на который и прежде папы не имели большого влияния, был подготовлен к отпадению от Рима. Наконец на сейме в городе Вестеросе, несмотря на сопротивление духовенства, король убедил государственные чины провозгласить Лютеранскую церковь господствующей, а земли духовенства — принадлежащими государству (1527).

ПРЕЕМНИКИ ГУСТАВА

Густав умер в преклонном возрасте, после долгого, счастливого царствования. Ему наследовали его сыновья (сначала полупомешанный Эрих XIV, потом Иоанн). Младший из них, Иоанн, был женат на польской принцессе из рода Ягеллонов, и она воспитала своего сына Сигизмунда в католической религии. Сигизмунд был избран на польский престол, а после смерти отца наследовал и шведскую корону. Но так как он не хотел изменять католической религии, то шведы решили провозгласить королем его дядю, третьего сына Густава Вазы, Карла /Г (1600). Сигизмунд начал было войну с дядей, но она была неудачной для Польши и послужила к дальнейшему возвышению Швеции, особенно при сыне Карла IX, Густаве IIАдольфе (1611—1632). Тот отнял у поляков Лифлян-дию, а у русских — берега Финского залива (Ингрию).

Дочь и преемница Густава Адольфа, Кристина (1632—1654), была известна своей склонностью к наукам и искусствам. Она обладала многосторонними познаниями и замечательным остроумием и любила блистать ими в обществе ученых, которых приглашала в Стокгольм из разных стран Европы (например, при ее дворе жил философ Декарт). Вообще привычками и образом жизни она старалась походить на мужчину и отличалась многими странностями в своем поведении. Когда лютеранство ей наскучило, Кристина вздумала перейти в католицизм; но так как с переменой религии нельзя было сохранить шведскую корону, то она отреклась от престола в пользу своего двоюродного брата Карла.

После этого Кристина покинула Швецию, путешествовала по Франции, Нидерландам, Италии и последние годы своей тревожной жизни провела в Риме. Карл X (1654—1660) обнаружил воинственные наклонности и стремился еще больше расширить пределы Швеции за счет других держав. Поэтому все его непродолжительное царствование наполнено войнами с Польшей, Россией, Данией. Особенно тяжкие удары Карл нанес полякам, некоторое время шведы занимали даже Варшаву и Краков. Польшу спасли одновременные неприятельские действия против Швеции со стороны других держав — Дании, Пруссии и России. Войны Карла утвердили за Швецией значение первенствующей державы в Северо-Восточной Европе, но зато обошлись очень дорого этой малонаселенной стране и сильно расстроили ее финансы.

Норвегия осталась в унии с Данией. В Норвегии и Дании также утвердшгась Реформация.

ВЕЛИКИЙ КУРФЮРСТ И ВОЗВЫШЕНИЕ ПРУССИИ

Прусское государство сложилось главным образом из земель Бранденбургского курфюршества и Прусского герцогства. Во £ремя Реформации Лютера духовно-рыцарский немецкий (Тевтонский) орден преобразовался в светское владение (такое преобразование называется секуляризацией). Магистр этого ордена Альбрехт Бранденбургский принял в Пруссии Реформацию и был возведен в титул герцога (1525). Пруссия находилась в то время в вассальной зависимости от Польши. (Около ста лет спустя мужское потомство Альбрехта прекратилось, и Прусское герцогство по наследству перешло во владение родственной бранден-бургской династии Гогенцол.1ернов.)

Во время Тридцатилетней войны курфюрст бранденбургский Георг Вияьгеяш хотя и был одним из главных протестантских князей, но по слабости характера не играл в ней значительной роли. Земские чины отказывали ему в деньгах и войсках, поэтому владения его были сильно опустошены обеими воюющими сторонами — и католиками и протестантами. В таком положении наследовал государство сын Георга Вильгельма Фридрих Вшьгел&м, названный современниками «великим курфюрстом* (1640—1688). Этот государь бьи истинным пред-течей прусского могущества.

Фридрих Вильгельм вырос среди военных бурь. Герой Тридцатилетней войны Густав Адольф произвел на него сильное впечатление и сделался для него предметом подражания. Кроме того, часть своей юности Фридрих Вильгельм провел в Голландии. Здесь, в Лейденском университете, он с любовью изучал историю и языки и в то же время наблюдал деятельность великих государственных людей республики; тут же он получил первые уроки военного искусства, приняв участие в войне Голландии с Испанией. Видя цветущее состояние Голландии, он мечтал улучшить хозяйственное положение и собственного государства, которое при скудости песчаных почв было вконец разорено еще и продолжительными войнами.

Главное внимание свое Фридрих Вильгельм обратил на учреждение постоянного войска; он ограничил права земских чинов и сосредоточил власть в своих руках, уничтожил свою ленную зависимость от Польши (в качестве прусского герцога). Располагая довольно значительными по тому времени военными си-

лами (26 000 человек и 72 пушки), великий курфюрст занял дипломатически выгодное положение во время войны шведского короля Карла X с Польшей. Смотря по обстоятельствам, он становился на сторону то одного, то другого противника. Потом великий курфюрст принял участие в войне Германской империи с Людовиком XIV. Чтобы отвлечь его от этой войны, Людовику пришлось направить против него шведов и послать им значительные денежные вспоможения. Шведы из своей провинции, Померании, вторглись в Бранденбург и сильно опустошили его, в то время как курфюрст находился с войском во Франконии. Быстрыми переходами Фридрих Вильгельм поспешил в свои ападения и явился здесь в то время, когда шведы считали его войско еще очень далеко и не успели приготовиться к битве. При Фербелине он встретил войско неприятеля, вдвое многочисленнее, чем его, и нанес ему решительное поражение (1675). В этой битве Фридрих Вильгельм показал замечательное личное мужество и распорядительность. Предание прибавляет, что, когда он на своем белом коне приблизился к неприятельским орудиям, все выстрелы были направлены на него; верный шталмейстер предложил ему поменяться конями и, едва сев на его лошадь, был убит. Шведы считались в то время самым сильным народом Северо-Восточной Европы, поэтому победа над ними и завоевание у них некоторых земель (в Померании) во многом подняли значение Пруссии в системе европейских держав.

Остальное время царствования Фридрих Вильгельм посвятил заботам о внутреннем благе своей страны: основанию фабрик, путям сообщения (был построен канал, соединяющий реку Шпрее с Одером), сельскому хозяйству, просвещению народа. Он охотно принимал в свои малонаселенные владения тех, кто терпел гонение за веру: так в Пруссии поселились многие гугеноты, бежавшие из Франции, диссиденты, преследуемые в Польше, евреи, изгнанные из Австрии, и многие другие.

ПОСЛЕДНИЕ ЯГЕЛЛОНЫ В ПОЛЬШЕ

Польское королевство в начале нового времени было самым сильным в Восточной Европе. Оно состояло из двух частей: владения Польской короны и Великое княжество Литовское (в последнем собственно Литва занимала только небольшую часть, а все остальные области были русские: Белоруссия, Волынь и Украина). Каждая часть сохраняла характер особого государства, и связующим началом для них служила только общая династия Ягеллонов, которая владела Литвой как своим наследственным княжеством.

Наиболее спокойное и счастливое время Польша переживала в царствование умного и дальновидного Сигизмунда /(1506—1548), который умел сдерживать своеволие шляхты и сохранять добрые отношения с соседями. Только с московским государем Василием III Сигизмунд вел довольно продолжительную войну, окончившуюся для Польши потерей Смоленска, который наконец отошел к Москве. В последние годы царствования Сигизмунда внутренний мир был нарушен раздорами в шляхетском сословии. Эти раздоры увеличивались интригами королевы Боны, супруги Сигизмунда I; она, родом итальянская принцесса, отличалась беспокойным, властолюбивым характером и вызывала неудовольствие шляхты. Это неудовольствие перешло и на короля, который нередко подчинялся влиянию Боны. Тем временем молдавский и валахский господарь вторгся в Подолию, но сейм отказал королю в деньгах на содержание войска. Тогда Сигизмунд созвал поспояитое рушение, то есть поголовное шляхетское ополчение. Полтораста тысяч конной шляхты собралось в окрестностях Львова, но вместо похода на неприятеля поднялся рокош, бунт: шляхта предъявила це-

лый ряд жалоб на самого короля, королеву, сенат и на магнатов. После нескольких недель бесплодных и шумных совещаний престарелый Сигизмунд с огорчением должен был распустить ополчение по домам (1537). Это событие, в насмешку, названо было Куриной войной, потому что собравшаяся армия истребила всю домашнюю птицу в окрестностях Львова. С тех пор начался в Польше пагубный обычай шляхты создавать конфедерации — вооруженные союзы — против правительства.

Сын Сигизмунда I, Сигизмунд II Август (1548—1572) был государь добродушный, но получил от своей матери Боны изнеженное воспитание. На нем прекратилось мужское потомство Ягеллонов, и, следовательно, прервалась главная связь Литвы с Польшей. Поэтому поляки склонили Сигизмунда формальным актом укрепить единство двух государств. Литовские магнаты, особенно Радзивиллы, долго тому противились, но король настоял на своем. На государственном сейме в городе Люблине издан был акт объединения, известный в истории под названием Люблинской унии (1569). В силу этого акта Польша и Литва составили одно государство — Речь Потолитую (республику); сенат (собрание сановников) и главный сейм теперь были общие. Последний должен был собираться в мазовецком городе Варшаве, которая занимала срединное положение в государстве. Во многом прочем Литва и Польша сохраняли еще самостоятельное управление: например, высшие сановники в каждой были особые (канцлеры, маршалы, гетманы и прочие).

Благодаря близкому соседству с немцами и веротерпимости Сигизмунда Август?, в Польшу и Литву также проникла Реформация и приобрела многих последователей в шляхетском сословии. Вообще польская образованность в это время достигла значительной степени развития: здесь появилось много ученых, поэтов и писателей; латинский язык сделался разговорным языком духовенства и дворян. Главным рассадником науки в Польше служил Краковский университет: в числе его воспитанников был и знаменитый Коперник (которого поляки по справедливости оспаривают у немцев). Но образование это было поверхностное и ограничивалось только высшим сословием. Горожане были в значительной части иноплеменники (немцы и евреи), а крестьянское население все более И более теряло личную свободу и впадало в тяжкую крепостную зависимость от своих господ, от шляхты- В образ жизни знатных фамилий постепенно внедрялись разнузданная роскошь и склонность к праздности. Им подражали менее знатные и богатые; а бедные дворяне часто вступали в число праздной дворни магнатов, хотя постоянно кичились своим шляхетским равенством. Занятия других сословий были в таком презрении, что существовал, например, закон, по которому шляхтич, занимающийся торговлей, лишался дворянского звания.

Уже в XVI веке лучшие умы Польши, и преимущественно ее поэты, ярко обличают дурные стороны польских нравов и общественного устройства, каковы: роскошь и своеволие высших сословий, страсть к вину, рабство крестьян, шумные беспорядочные сеймы, недостаток правосудия, система иезуитского воспитания, которая готовила усердных католиков, а не добрых граждан; за эти нападки они подвергались яростному преследованию со стороны иезуитов.

ВЫБОРНЫЙ КОРОЛЬ

Со смертью Сигизмунда Авг\ста король польский стал окончательно выборным. Обыкновенно избирательный сейм сзывался на широком лугу между Варшавой и соседней деревней Волею. Здесь устраивалась ограда с тремя воротами, в которые въезжала шляхта трех частей королевства: Великой Польши, Малой Польши и Великого княжества Литовского. Она являлась сюда на конях, с

распущенными знаменами, разделенная на отряды по своим воеводствам и поветам. Посреди луга ставился навес, под которым собирались сенаторы. Примас — Гнезненский архиепископ, верхом объезжая группы шляхтичей и спрашивал, кого желают они назвать королем. Затем имя вновь избранного короля трижды громко провозглашалось. Перед коронованием король присягой подтверждал pacta eonventa, или условия, ограничивающие его власть. Междуцарствие — время от кончины короля до избрания нового — всегда было в Польше временем смут, потому что разные партии выставляли своих претендентов и враждов&пи друг с другом (партии эти набирали себе приверженцев преимущественно посредством подкупов); иногда дело доходило до открытого междоусобия.

Французский принц Генрих Анжуйский, избранный королем после Сигиз-мунда Августа, вскоре тайком оставил Польшу и поспешил во Францию, где наследовал трон своего брата Карла IX. Поляки выбрали семиградского воеводу Стефана Батория, и выбор этот оказался очень удачным. Баторий (1576—1586) был мудрый государь и весьма искусный полководец. С помощью своего любимца, гетмана Замойского, он создал прекрасное войско из наемных венгров и немцев, из полков храбрых малороссийских казаков; сумел подчинить дисциплине и саму шляхту и пробудить в ней воинственность. В это время московский царь Иван Грозный едва не овладел землями Ливонского ордена. Духовным рыцарям пришлось просить покровительства Сигизмунда Августа. При Генрихе Анжуйском царь Иван IV вел также удачную войну с поляками, но при Баторий успех войны перешел на сторону Польши; ей и досталась Лифляндия. (Курляндия составила особое герцогство в ленной зависимости от Польши, а Эстлян-дию заняли шведы.)

После Стефана Батория выбор пал на шведского принца Сигизмунда, из династии Ваза (по матери потомка Ягеллонов). Продолжительное царствование Сигизмунда ///(1587—1632) было весьма несчастливо для Польши. Своими правами на шведскую корону он вовлек Польшу в войну со Швецией. Победы его двоюродного брага Густава II Адольфа унизили Польшу и лишили ее Лиф-ляндии; первенствующее значение в Восточной Европе перешло теперь к Швеции. Кроме того, это царствование ознаменовано печальным вмешательством Польши во внутренние дела Московского государства. Когда на Москве прекратилась династия Владимира Великого (1598), то в Польше явился самозванец, принявший на себя имя сына Ивана IV Димитрия; с помощью войска, набранного из польской шляхты, он занял московский престол. После его свержения поляки привели другого Лжедимитрия и воспользовались бедственным положением России, чтобы разграбить и разорить ее. Наконец сам Сигизмунд двинул войска в Московское государство, завоевал Смоленск и задумал объединить Россию с Польшей. Но Пожарский и Минин освободили Москву от польского гарнизона, на престол был избран Михаил Федорович Романов, поляки были с позором изгнаны из России.

ЦЕРКОВНАЯ УНИЯ, ОТДЕЛЕНИЕ МАЛОРОССИИ И LIBERUM VETO

Наибольший вред Польскому государству причинил Сигизмунд своей излишней ревностью к католической религии.

Еще при Стефане Баторий в Польше и Литве появились иезуиты для борьбы с Реформацией. Они немедленно начали заводить свои коллегии, в которых воспитывали юношество в преданности католицизму. Сигизмунд во всем помогал им и следовал их внушениям. Благодаря иезуитам, Реформация вскоре в Польше свелась на нет; тогда они с таким же рвением принялись искоренять

православие в русских областях, входивших в состав Польско-Литовского королевства. Высшее сословие, или русская шляхта, довольно легко переходило в католицизм, принимало польский язык и польские обычаи, но простой народ крепко держался обрядов православия и хранил русский язык. Иезуиты предложили церковную унию: она состояла в том, чтобы православным были оставлены греческие обряды богослужения, но главой своей Церкви они признавали бы римского папу (униатов иезуиты надеялись впоследствии уже без особого труда обратить в католиков). С помощью всевозможных притеснений уния начала вводиться в Западной России, преимущественно между белорусами. Но в Малороссии она встретила энергичный отпор со стороны украинских казаков и крестьян, и без того ненавидевших иго польских (или ополячившихся) помещиков. Начался целый ряд казацких восстаний, которые окончились отделением Малороссии от Польши.

Это отделение совершилось уже после смерти Сигизмунда III. Ему наследовал сын Владислав IV, а после Владислава избран на престол другой сын Сигизмунда, Ян Казимир (1648—1668). В царствование Яна Казимира происходили войны украинского казачества под предводительством Богдана Хмельницкого против Польши. В начале войны успех был за казаками, но потом поляки начали брать верх; тогда Хмельницкий, по согласию с казаками, обратился к московскому царю Алексею Михайловичу и просил принять Малороссию в свое подданство. Алексей Михайлович, посоветовавшись с Великой земской думой (собранием выборных людей со всего государства), принял малороссиян под свою защиту.

С сильным московским ополчением он двинулся в Литву, завоевал Белоруссию и занял Вильну. В то же время с севера напал на Польшу шведский король Карл X. Великопольская шляхта перешла на сторону Карла, шведы заняли Варшаву и Краков; Ян Казимир бежал в Силезию. Положение Польши было критическое. Но эта крайняя опасность подняла шляхту и народ к единодушной защите. Первым своим боевым успехом поляки были обязаны приору Чен-стоховского монастыря (знаменитого образом Богоматери), который отстоял от шведов Ченстохов. Это событие было приписано особому заступничеству Богоматери и воодушевило народ. Страна покрылась многочисленными конфедерациями для зашиты отечества; король возвратился в Польшу; во главе войска встало несколько даровитых военачачьников; между ними особенно отличался Стефан Чарнецкий. Вскоре дела приняли более благоприятный оборот. С московским царем удалось заключить перемирие; Карл X был отвлечен от Польши войной с Данией, а потом — с Москвой. Польша, таким образом, спасла свою самостоятельность, но, увы, с потерей многих владений. Малороссия впоследствии была разделена между Москвой и Польшей по Днепру.

Таким образом, правление Яна Казимира было тяжелым временем для Польши. Магнаты не только не уважали королевской власти, но и заводили с королем междоусобные войны (например, коронный гетман Любомирский). Наконец Ян Казимир сложил с себя корону и удалился во Францию, где закончил жизнь аббатом бенедиктинского монастыря. С ним прекратился в Польше дом Вазы. Царствование этого короля ознаменовано началом так называемого liberum veto. И прежде польские сеймы имели характер шумного, беспорядочного собрания, в котором несколько человек могли остановить решение большинства. Теперь дело доходило до того, что один какой-нибудь шляхтич, тайком оставив зал заседаний и потом прислав свое письменное несогласие, мог остановить любое решение, таким образом голос одного человека мог, как тогда говорилось, «сорвать сейм». Так как король без сог.тсия сейма не имел права издавать законы и налагать подати для содержания войска и крепостей, то военные аиы государства пришли в расстройство и ослабела внешняя безопасность. Особенно

 страдали южные русские области, которые подвергались опустошениям от крымских татар и турок.

После Яна Казимира последовало кратковременное и несчастное царствование Михаила Вишнгвецкого. И только Ян Собескии'(1674—1696) своими подвигами в борьбе с турками, особенно знаменитой обороной Вены, на короткое время возобновил военную славу поляков. Но власть его внутри государства была бессильна, он ничего не мог сделать, чтобы удержать Польшу от дальнейшего падения. Внутреннее расстройство Польши было так велико, что король Ян Казимир на сейме 1661 года уже предсказал ее раздел между тремя соседями: Россией, Австрией и Пруссией.

СУЛЕИМАН ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ

Оттоманская империя в XVI веке продолжала свою завоевательную политику и расширяла свои пределы во всех трех частях света. Султан Сулейман, прозванный Великолепным (1520—1566), довел могущество османских турок до высшей степени. В начале своего правления он завоевал остров Родос; после чего рыцари-иоанниты вынуждены были удалиться на остров Мальту. Но главным

поприщем столкновения христианской Европы с османскими турками в XVI и XVII веках служила Венгрия. Во время борьбы Карла V с Франциском I и Реформации Сулейман был союзником Франциска и отвлекал на юго-восток силы Габсбургов. После гибели венгерского короля Людовика IP*, во время битвы с турками при Мохаче (1526), Венгрия распалась на две части: одна избрала своим королем австрийского эрцгерцога Фердинанда (брат Карла V), другая — семиградского князя Иоанна Заполню. Чтобы получить помощь против соперника, Заполыя признал себя в ленной зависимости от султана. Сулейман с большим ополчением пришел в Венгрию, взял Офен и явился под самой Веной (1529). Германии угрожала опасность турецкого вторжения, если бы Вена пала. Но мужество гарнизона и недостаток продовольствия в турецком лагере заставили султана сиять осаду и уйти. После этого турки еще несколько раз приходили грабить и опустошать Венгрию. Последний поход Сулеймана был предпринят при императоре Максимилиане II, в 1566 году. Сулейман во главе 100 000 войска осадил крепость Сигет; граф Николай Цриня (родом хорват) защищал ее с полутораты-сячным гарнизоном и отбил до двадцати приступов. Когда город был зажжен и не было возможности более держаться, Цриня вышел из замка со своими сподвижниками, одетый в праздничное, шитое золотом платье, без шлема и панциря; он ринулся в гущу неприятелей и пал геройской смертью. Турки вошли в замок, но тут огонь, дошедший до пороховой башни, произвел страшный взрыв, и несколько тысяч турок погибло под развалинами. Между тем султан Сулейман скончался еще за несколько дней до падения Сигета, но приближенные скрывали его смерть от войска.

Сулейман Великолепный, кроме того, вел войну с Персией и отнял у нее Багдад. Завоевания османских турок продолжались и после Сулеймана, но их воинственность с этого времени мало-помалу стала утихать. Последующие султаны уже редко появлялись в лагере, ведя изнеженный образ жизни среди своего гарема и предоставляя управление страной великому визирю — первому министру. Корпус янычар по-прежнему составлял ядро военной силы, но, вместо прежней строгой дисциплины, они все больше обнаруживали беспокойный мятежный дух и, подобно римским преторианцам, иногда свергали и возводили султанов по своему произволу. В то же время начинаются и восстания покоренных народов,

особенно в азиатских провинциях. Турецкое государство, казавшееся уже близким к своему падению, обрело еще раз силу во второй половине XVII века при Мехмете IV (1648—1687) и великих визирях из албанского рода Кеприли.