Карамзин. История государства Российского

КНЯЗЬ ИГОРЬ. Г. 912-945  

     Бунт Древлян. Явление Печенегов. Нападение Игоря на Грецию.  Договор  с

Греками. Убиение Игоря.

     Игорь в зрелом возрасте мужа приял власть опасную: ибо  современники  и

потомство требуют величия от наследников  Государя  великого  или  презирают

недостойных.

     [914 г.] Смерть победителя ободрила побежденных, и Древляне  отложились

от Киева.

     Игорь спешил доказать, что в его руке меч Олегов; смирил их  и  наказал

прибавлением  дани.  -  Но  скоро  новые  враги,  сильные  числом,  страшные

дерзостию и грабительством,  явились  в  пределах  России.  Они  под  именем

Печенегов так славны в летописях наших, Византийских и Венгерских  от  Х  до

XII века, что мы  должны,  при  вступлении  их  на  феатр  Истории,  сказать

несколько слов о свойстве и древнем отечестве сего народа.

     Восточная страна нынешней Российской Монархии, где  текут  реки  Иртыш,

Тобол, Урал, Волга, в продолжение многих  столетий  ужасала  Европу  грозным

явлением народов, которые один за другим выходили  из  ее  степей  обширных,

различные, может быть,  языком,  но  сходные  характером,  образом  жизни  и

свирепостию. Все  были  кочующие;  все  питались  скотоводством  и  звериною

ловлею: Гунны, Угры, Болгары, Авары, Турки - и все  они  исчезли  в  Европе,

кроме  Угров  и  Турков.  К  сим  народам  принадлежали  Узы   и   Печенеги,

единоплеменники Туркоманов: первые, обитая между Волгою и Доном в  соседстве

с Печенегами, вытеснили их из степей Саратовских:

     изгнанники устремились к западу; овладели Лебедиею; чрез несколько  лет

опустошили  Бессарабию,  Молдавию,  Валахию;  принудили  Угров  переселиться

оттуда в Паннонию и начали господствовать  от  реки  Дона  до  самой  Алуты,

составив 8 разных областей, из коих  4  были  на  Восток  от  Днепра,  между

Россиянами и Козарами; а другие -  на  западной  стороне  его,  в  Молдавии,

Трансильвании, на Буге и близ Галиции, в соседстве с  народами  Славянскими,

подвластными Киевским  Государям.  Не  зная  земледелия,  обитая  в  шатрах,

кибитках, или вежах, Печенеги искали  единственно  тучных  лугов  для  стад;

искали также богатых соседей для грабительства;  славились  быстротою  коней

своих; вооруженные копьями, луком, стрелами, мгновенно окружали неприятеля и

мгновенно скрывались от глаз его; бросались на лошадях в самые глубокие реки

или вместо лодок употребляли большие кожи. Они носили персидскую  одежду,  и

лица их изображали свирепость.

     Печенеги думали, может быть,  ограбить  Киев;  но  встреченные  сильным

войском, не захотели отведать счастия в битве и мирно удалились в Бессарабию

или Молдавию, где уже господствовали тогда  их  единоземцы.  Там  народ  сей

сделался ужасом и бичом соседей; служил орудием взаимной их ненависти  и  за

деньги помогал им  истреблять  друг  друга.  Греки  давали  ему  золото  для

обуздания Угров и Болгаров, особенно же Россиян, которые также искали дружбы

его, чтобы иметь безопасную торговлю  с  Константинополем:  ибо  Днепровские

пороги и Дунайское устье  были  заняты  Печенегами.  Сверх  того  они  могли

всегда, с правой и левой стороны Днепра, опустошать  Россию,  жечь  селения,

увозить жен и детей, или, в случае  союза,  подкреплять  Государей  Киевских

наемным войском своим. Сия несчастная Политика дозволяла  разбойникам  более

двух веков свободно отправлять их гибельное ремесло.

     Печенеги, заключив союз с Игорем, пять  лет  не  тревожили  России:  по

крайней мере Нестор говорит о первой действительной войне с ними уже  в  920

году. Предание не сообщило ему известия об  ее  следствиях.  Княжение  Игоря

вообще не ознаменовалось в памяти народной никаким великим происшествием  до

самого  941  года,  когда  Нестор,  согласно  с  Византийскими   Историками,

описывает войну Игореву с Греками.

     Сей Князь, подобно Олегу, хотел прославить ею  старость  свою,  жив  до

того времени дружелюбно с Империею: ибо в  935  году  корабли  и  воины  его

ходили с Греческим флотом в Италию. Если верить Летописцам, то Игорь с 10000

судов вошел в Черное море. Болгары, тогда союзники Императора, уведомили его

о сем неприятеле; но Игорь успел, пристав к  берегу,  опустошить  Воспорские

окрестности. Здесь Нестор, следуя Византийским  Историкам,  с  новым  ужасом

говорит о свирепости Россиян: о храмах, монастырях  и  селениях,  обращенных

ими в пепел; о пленниках, бесчеловечно убиенных, и проч. Роман Лакапин, воин

знаменитый, но Государь слабый, выслал наконец флот под начальством  Феофана

Протовестиария. Корабли Игоревы  стояли  на  якорях  близ  Фара  или  маяка,

готовые к сражению. Игорь столь был уверен в победе, что велел воинам  своим

щадить неприятелей и брать их живых в плен; но успех не  соответствовал  его

чаянию. Россияне, приведенные в  ужас  и  беспорядок  так  называемым  огнем

Греческим, которым Феофан зажег  многие  суда  их  и  который  показался  им

небесною молниею в руках озлобленного врага, удалились к берегам Малой Азии.

Там Патрикий Варда с отборною пехотою, конницею, и Доместик  Иоанн,  славный

победами, одержанными им в Сирии, с  опытным  Азиатским  войском  напали  на

толпы Россиян, грабивших цветущую Вифинию, и принудили их бежать на суда.

     Угрожаемые  вместе  и  войском  Греческим,  и  победоносным  флотом,  и

голодом, они снялись с якорей, ночью отплыли к берегам Фракийским, сразились

еще с Греками на море и  с  великим  уроном  возвратились  в  отечество.  Но

бедствия, претерпенные от них Империею  в  течение  трех  месяцев,  остались

надолго незабвенными в ее Азиатских и Европейских областях.

     О сем несчастном Игоревом походе говорят не только Византийские,  но  и

другие Историки: Арабский Эльмакин и Кремонский Епископ Лиутпранд; последний

рассказывает слышанное  им  от  своего  отчима,  который,  будучи  Послом  в

Цареграде, собственными глазами видел казнь многих Игоревых  воинов,  взятых

тогда в  плен  Греками:  варварство  ужасное!  Греки,  изнеженные  роскошию,

боялись опасностей, а не злодейства.

     Игорь не уныл, но хотел отмстить Грекам; собрал  другое  многочисленное

войско, призвал Варягов из-за моря,  нанял  Печенегов  -  которые  дали  ему

аманатов в доказательство верности своей - и чрез два  года  снова  пошел  в

Грецию со флотом и с  конницею.  Херсонцы  и  Болгары  вторично  дали  знать

Императору, что море покрылось кораблями Российскими. Лакапин, не  уверенный

в победе и желая спасти Империю от новых бедствий войны со врагом отчаянным,

немедленно отправил послов к Игорю. Встретив его близ Дунайского устья,  они

предложили ему дань, какую некогда взял храбрый Олег  с  Греции;  обещали  и

более, ежели Князь благоразумно согласится на мир; старались также  богатыми

дарами обезоружить корыстолюбивых Печенегов.  Игорь  остановился  и,  созвав

дружину свою, объявил ей желание Греков.

     "Когда Царь, - ответствовали верные товарищи Князя Российского,  -  без

войны дает нам серебро и золото, то чего более можем требовать? Известно ли,

кто одолеет?

     мы ли? они ли? и с морем кто советен? Под  нами  не  земля,  а  глубина

морская: в ней общая смерть людям". Игорь  принял  их  совет,  взял  дары  у

Греков на всех воинов своих, велел наемным Печенегам разорять  соседственную

Болгарию и возвратился в Киев.

     В следующий год [944 г.]  Лакапин  отправил  Пслов  к  Игорю,  а  Князь

Российский в Царьград, где заключен  был  ими  торжественный  мир  на  таких

условиях:

     I. Начало, подобное Олегову договору: "Мы от  рода  Русского,  Послы  и

гости Игоревы", и проч. Следует около пятидесяти Норманских имен, кроме двух

или  трех  Славянских.  Но  достойно  замечания,  что  здесь  в  особенности

говорится о Послах и чиновниках Игоря, жены его Ольги, сына Святослава, двух

нетиев Игоревых, то есть племянников или детей сестриных,  Улеба,  Акуна,  и

супруги Улебовой, Передславы.

     Далее: "Мы, посланные от Игоря, Великого  Князя  Русского,  от  всякого

княжения, от всех людей Русския земли, обновить ветхий мир с Великими Царями

Греческими, Романом, Константином, Стефаном, со всем Боярством  и  со  всеми

людьми Греческими, вопреки Диаволу, ненавистнику добра и враждолюбцу, на все

лета, доколе сияет солнце и стоит мир. Да не  дерзают  Русские,  крещеные  и

некрещеные, нарушать союза с Греками, или первых да осудит Бог  Вседержитель

на гибель вечную и временную, а вторые да не имут помощи от Бога Перуна;  да

не защитятся своими щитами; да падут от собственных мечей, стрел  и  другого

оружия; да будут рабами в сей век и будущий!

     II. Великий Князь Русский и Бояре его да отправляют свободно  в  Грецию

корабли с гостьми и  Послами.  Гости,  как  было  уставлено,  носили  печати

серебряные, а Послы золотые: отныне же  да  приходят  с  грамотою  от  Князя

Русского, в которой будет засвидетельствовано  их  мирное  намерение,  также

число людей  и  кораблей  отправленных.  Если  же  придут  без  грамоты,  да

содержатся под стражею, доколе известим о них Князя  Русского.  Если  станут

противиться, да лишатся жизни, и смерть их да не взыщется от Князя Русского.

Если уйдут в Русь, то мы, Греки, уведомим Князя об их бегстве,  да  поступит

он с ними, как ему угодно".

     III. Начало статьи есть  повторение  условий,  заключенных  Олегом  под

стенами Константинополя, о том, как вести себя Послам  и  гостям  Русским  в

Греции, где жить, чего требовать и  проч.  -  Далее:  "Гости  Русские  будут

охраняемы Царским чиновником, который разбирает ссоры их с  Греками.  Всякая

ткань, купленная Русскими, ценою выше 50 золотников (или червонцев),  должна

быть ему показана, чтобы он приложил  к  ней  печать  свою.  Отправляясь  из

Царяграда, да берут они съестные припасы и все нужное для кораблей, согласно

с договором. Да не имеют права зимовать у  Св.  Мамы  и  да  возвращаются  с

охранением.

     IV. Когда уйдет невольник из Руси в Грецию, или от  гостей,  живущих  у

Св. Мамы, Русские да ищут и  возьмут  его.  Если  он  не  будет  сыскан,  да

клянутся в бегстве его по Вере своей,  Христиане  и  язычники.  Тогда  Греки

дадут им, как прежде  уставлено,  по  две  ткани  за  невольника.  Если  раб

Греческий бежит к Россиянам с покражею,  то  они  должны  возвратить  его  и

снесенное им в целости: за что получают в награждение два золотника.

     V. Ежели Русин украдет что-нибудь у Грека или Грек у Русина,  да  будет

строго наказан по закону Русскому и Греческому; да возвратит украденную вещь

и заплатит цену ее вдвое.

     VI. Когда Русские приведут в Царьград пленников  Греческих,  то  им  за

каждого брать по десяти золотников, если будет юноша или девица  добрая,  за

середовича восемь, за старца и младенца пять. Когда же  Русские  найдутся  в

неволе у Греков, то за всякого пленного давать выкупа десять  золотников,  а

за купленного цену его, которую хозяин объявит под крестом (или присягою).

     VII. Князь Русский да не присвоивает себе власти над страною Херсонскою

и городами ее. Когда же он, воюя в тамошних местах, потребует войска от нас,

Греков: мы дадим ему, сколько будет надобно.

     VIII. Ежели Русские найдут у берега ладию Греческую, да не обидят ее; а

кто возьмет что-нибудь из ладии, или убиет, или поработит находящихся в  ней

людей, да будет наказан по закону Русскому и Греческому.

     IX. Русские да не творят никакого зла Херсонцам, ловящим рыбу  в  устье

Днепра; да не зимуют там,  ни  в  Белобережье,  ни  у  Св.  Еферия,  но  при

наступлении осени да идут в домы свои, в Русскую землю.

     X. Князь Русский  да  не  пускает  Черных  Болгаров  воевать  в  стране

Херсонской". - Черною называлась Болгария Дунайская, в отношении к  древнему

отечеству Болгаров.

     XI. "Ежели Греки, находясь в земле Русской, окажутся преступниками,  да

не имеет Князь власти наказывать их; но да приимут они сию казнь  в  Царстве

Греческом.

     XII. Когда Христианин умертвит Русина или  Русин  Христианина,  ближние

убиенного, задержав убийцу, да умертвят его". -  Далее  то  же,  что  в  III

статье прежнего договора.

     XIII. Сия статья о побоях есть повторение IV статьи Олегова условия.

     XIV. "Ежели Цари Греческие  потребуют  войска  от  Русского  Князя,  да

исполнит Князь их требование, и да увидят чрез то все иные страны,  в  какой

любви живут Греки с Русью.

     Сии условия написаны на двух хартиях: одна  будет  у  Царей  Греческих;

другую, ими подписанную, доставят Великому Князю Русскому Игорю и людям его,

которые, приняв оную, да клянутся хранить истину союза: Христиане в Соборной

церкви Св. Илии предлежащим честным крестом  и  сею  хартиею,  а  некрещеные

полагая на землю щиты свои, обручи и мечи обнаженные".

     Историк  должен  в  целости  сохранить  сии  дипломатические  памятники

России,  в  коих  изображается  ум  предков  наших  и   самые   их   обычаи.

Государственные договоры Х века, столь подробные, весьма редки в  летописях:

они любопытны не только для ученого Дипломатика, но и для всех  внимательных

читателей  истории,  которые  желают  иметь  ясное   понятие   о   тогдашнем

гражданском состоянии народов. Хотя Византийские Летописцы  не  упоминают  о

сем договоре, ни о прежнем, заключенном в Олегово время, но содержание  оных

так верно представляет нам взаимные отношения Греков и Россиян Х  века,  так

сообразно с обстоятельствами времени,  что  мы  не  можем  усомниться  в  их

истине...

     Клятвенно утвердив союз, Император отправил новых Послов в Киев,  чтобы

вручить Князю Русскому хартию мира. Игорь  в  присутствии  их  на  священном

холме, где стоял Перун, торжественно обязался  хранить  дружбу  с  Империею;

воины его также, в знак клятвы полагая к ногам идола оружие, щиты и  золото.

Обряд достопамятный: оружие и золото было всего  святее  и  драгоценнее  для

Русских язычников. Христиане Варяжские присягали в Соборной церкви Св. Илии,

может быть, древнейшей в Киеве.

     Летописец именно говорит, что многие Варяги были тогда уже Христианами.

     Игорь,  одарив  Послов  Греческих   мехами   драгоценными,   воском   и

пленниками,  отпустил  их  к  Императору  с  дружественными  уверениями.  Он

действительно хотел мира для своей  старости;  но  корыстолюбие  собственной

дружины его не позволило ему наслаждаться спокойствием. "Мы босы и  наги,  -

говорили воины Игорю,  -  а  Свенельдовы  Отроки  богаты  оружием  и  всякою

одеждою. Поди в дань с нами, да и  мы,  вместе  с  тобою,  будем  довольны".

Ходить в дань значило тогда объезжать  Россию  и  собирать  налоги.  Древние

Государи наши, по известию Константина Багрянородного, всякий год  в  Ноябре

месяце  отправлялись  с  войском  из  Киева  для  объезда  городов  своих  и

возвращались  в  столицу  не  прежде  Апреля.  Целию  сих  путешествий,  как

вероятно, было и то,  чтобы  укреплять  общую  государственную  связь  между

разными областями или содержать народ и чиновников в зависимости от  Великих

Князей.

     Игорь, отдыхая в старости, вместо  себя  посылал,  кажется,  Вельмож  и

Бояр,   особенно   Свенельда,   знаменитого   Воеводу,   который,    собирая

государственную дань, мог и сам обогащаться вместе с  Отроками  своими,  или

отборными молодыми воинами, его окружавшими. Им завидовала дружина  Игорева,

и Князь, при наступлении осени, исполнил  ее  желание;  отправился  в  землю

Древлян и, забыв, что умеренность  есть  добродетель  власти,  обременил  их

тягостным налогом. Дружина его -  пользуясь,  может  быть,  слабостию  Князя

престарелого  -  тоже  хотела  богатства  и  грабила  несчастных   данников,

усмиренных только победоносным оружием. Уже Игорь вышел из  области  их;  но

судьба определила ему погибнуть от своего  неблагоразумия.  Еще  недовольный

взятою им данию, он вздумал отпустить войско в Киев и с частию своей дружины

возвратиться к Древлянам, чтобы требовать новой дани. Послы их встретили его

на пути и сказали ему: "Князь! Мы все заплатили  тебе:  для  чего  же  опять

идешь к нам?" Ослепленный корыстолюбием, Игорь шел  далее.  Тогда  отчаянные

Древляне, видя - по словам Летописца - что надобно умертвить хищного  волка,

или все стадо будет его жертвою, вооружились под начальством  Князя  своего,

именем Мала; вышли из Коростена, убили Игоря со  всею  дружиною  и  погребли

недалеко оттуда. Византийский Историк повествует,  что  они,  привязав  сего

несчастного Князя к двум деревам, разорвали надвое.

     Игорь в войне с Греками не имел успехов  Олега;  не  имел,  кажется,  и

великих свойств его: но  сохранил  целость  Российской  Державы,  устроенной

Олегом; сохранил честь и выгоды ее в договорах с Империею; был язычником, но

позволял новообращенным Россиянам славить торжественно Бога Христианского  и

вместе с Олегом оставил наследникам своим пример  благоразумной  терпимости,

достойный самых просвещенных времен. Два случая остались укоризною  для  его

памяти: он дал опасным Печенегам утвердиться в соседстве  с  Россиею  и,  не

довольствуясь  справедливой,   то   есть   умеренною   данию   народа,   ему

подвластного, обирал его, как хищный завоеватель. Игорь мстил  Древлянам  за

прежний их мятеж; но Государь унижается местию долговременною: он наказывает

преступника только однажды. - Историк, за  недостатком  преданий,  не  может

сказать ничего более в похвалу или в обвинение Игоря, княжившего 32 года.

     К сему княжению относится любопытное  известие  современного  Арабского

Историка  Массуди.  Он  пишет,  что  Россияне  идолопоклонники,   вместе   с

Славянами, обитали тогда в Козарской столице Ателе и служили Кагану;  что  с

его дозволения, около 912 года, войско их, приплыв  на  судах  в  Каспийское

море, разорило Дагестан, Ширван, но было  наконец  истреблено  Магометанами.

Другой Арабский Повествователь, Абульфеда, сказывает,  что  Россияне  в  944

году взяли Барду, столицу Арранскую  (верстах  в  семидесяти  от  Ганджи)  и

возвратились в свою землю рекою Куром и  морем  Каспийским.  Третий  Историк

Восточный, Абульфарач, приписывает сие нападение Аланам, Лезгам и  Славянам,

бывшим  Кагановым  данникам  в  южных  странах  нашего  древнего  отечества.

Россияне могли прийти в Ширван  Днепром,  морями  Черным,  Азовским,  реками

Доном, Волгою (чрез малую переволоку в нынешней Качалинской Станице) - путем

дальним, многотрудным; но прелесть добычи давала  им  смелость,  мужество  и

терпение, которые в самом начале государственного бытия России ославили  имя

ее в Европе и в Азии.