Альманах

Эврика  90

Существует ли в мозге центр алкоголизма

В основе любого вида деятельности человека и животного лежит мотивация — влечение, побуждение к действию, выступающее в роли инициатора поведения, направленного на удовлетворение той или иной потребности. Потребность является пусковой основой мотивации, заставляющей организм извлекать из памяти информацию о том, каким способом эта потребность удовлетворялась раньше, и производит уже известные по опыту, приводившие к успеху и удовлетворению действия

Чуть больше десяти лет назад член-корреспондент    АМН    СССР К. В. Судаков, возглавляющий Институт      нормальной      физиологии имени П. К. Анохина АМН СССР, предположил, что влечение к алкоголю — мотивация, пусть и патологическая по результатам, но в своей  основе — такая  же,   как   и   все прочие,  и  что она  может  подчиняться общим нейрофизиологическим закономерностям.

Если это так, то нейрофизиологический    механизм    алкогольной мотивации     следовало    искать     в гипоталамусе — небольшом участке   мозга,   расположенном   в   глубине больших полушарий. Гипоталамус  абсолютно   незаменим  для любого живого существа.  Это основное  (хотя   и   не  единственное) связующее звено между кровеносной,   дыхательной,   пищеварительной, половой и другими системами организма, с одной стороны, и психикой, сознанием — с другой. Hanример, специальные нервные клетки гипоталамуса — так называемые глюкорецепторы — первыми в мозге  отвечают  электрическим  разрядом  на снижение  уровня   питательных веществ в крови. Как только содержание этих веществ падает ниже  определенной величины, глюкорецепторы посылают в кору  и многие другие структуры мозга тревожные активирующие сигналы: «Пора искать пищу!» Другие гипоталамические нейроны чувствительны к изменению содержания жидкости в организме и подобным же образом формируют ощущение жажды, третьи откликаются на изменения баланса половых органов.

Никакое влечение невозможно без гипоталамуса. Стоит, например, разрушить определенные его области, где расположены центры голода, и животные умирают от истощения перед полной кормушкой. Искусственная электрическая стимуляция этих центров, напротив, заставляет зверей немедленно бросаться на пищу, даже если они только что сытно поели. Вот какой властью над всем поведением организма наделен гипоталамус. Ну а что же происходит с ним у алкоголиков?

Исследователи предположили, что систематическое употребление алкоголя так изменяет работу некоторых клеток гипоталамуса, что алкоголь становится для них незаменимым компонентом обмена веществ. Недостаток алкоголя приводит эти клетки в состояние возбуждения, заставляя их требовать от мозга поиска способов удовлетворить алкогольную мотивацию. Организм требует алкоголя!

Клетки гипоталамуса, приобретая высокую чувствительность к алкоголю, получают возможность подчинить новоприобретенным патологическим потребностям своего обмена весь организм. Но как ни мал по сравнению со всем остальным мозгом гипоталамус, он включает в себя миллионы нейронов. Как же найти здесь центр алкогольной мотивации?

Исследователи рассуждали приблизительно так. Алкогольное влечение удовлетворяется потреблением водки, вина, пива, в общем — жидкости.    Значит,    центр алкогольной мотивации, если он существует в мозге, организму легче всего выстроить из тех же нейронов, которые ранее были инициаторами ощущения жажды. «Алкогольному центру» выгодно паразитировать как раз на этих нейронах, потому что они уже имеют опыт активации коры и подкорки в целях поиска и потребления жидкости. Косвенно близость центров алкогольной и питьевой мотивации подтверждают и некоторые бытовые наблюдения. Например, после сильного опьянения многие люди испытывают жажду. С особенно большой симпатией они относятся к огуречному рассолу. А как же иначе: здесь и жидкость, в которой организм так нуждается, и соль, удерживающая ее в организме.

Центр жажды уже известен: это так называемые супраоптические и перифорникальные ядра гипоталамуса. После их разрушения животные пьют значительно меньше, а электростимуляция этих ядер заметно усиливает жажду. Не здесь ли располагается у алкоголиков и   центр   алкогольной   мотивации?

Сотрудники лаборатории физиологии мотивации применили такой способ превращения нормальных крыс в алкоголиков. В течение месяца им давали пить вместо воды лишь 20-процентный раствор этилового спирта. Когда затем животным предоставляли возможность выбора между водой и алкоголем, лишь 6 из 90 животных остались «трезвенниками», выбирая воду. Остальные же — подавляющее большинство — стали закоренелыми алкоголиками.

И вот когда у этих крыс-алкоголиков через вживленные в мозг электроды возбуждали током центр жажды гипоталамуса, они немедленно начинали искать и лакать... алкоголь! Крыс-«трезвенни-ков»   стимуляция    центра   жажды тоже заставляла искать поилку, но не со спиртовым раствором, а с водой. Если же у крыс-алкоголиков электрическим током разрушали центр жажды (а вернее, уже сформировавшийся на его месте центр влечения к алкоголю), тяга к спиртному у четверолапых «выпивох» заметно уменьшалась. Интересно, что «трезвенники», перенесшие такую же операцию, пили меньше воды.

Так гипотеза о том, что у животных-алкоголиков часть структур центра жажды превращается в «стимулятор алкоголизма», получила подтверждение.

На первый взгляд кажется, что эти опыты открывают прямой путь к лечению алкоголиков: стоит разрушить центр жажды в их мозге, и порочное влечение развеется как дым. Но, к сожалению, все не так просто. Ведь разрушение ги-поталамических центров у человека — дело сложное, очень опасное.

Однако есть другая возможность воздействовать на- центр жажды, переродившийся в инициатора алкоголепотребления,— такое воздействие могут оказывать некоторые химические вещества. Группа сотрудников лаборатории, руководимая кандидатом медицинских наук А. В. Котовым, обнаружила, что на роль лекарств против алкоголизма могут претендовать некоторые пептиды — биологически активные соединения, состоящие из 2—3 десятков аминокислот, иначе говоря, «белки-малютки».

Пептиды очень важны для работы нервной системы человека и животных, причем спектр их «профессий» настолько широк, что эти соединения смело можно назвать вездесущими работниками мозга. Во всем мире сейчас изучают пептиды, регулирующие у живых существ голод, жажду, боль, агрессию, страх, приспособительную систему окраски, сезонные миграции и т. д.

Как правило, пептиды регулируют и работу гипоталамуса. Например, пептид ангиотензин избирательно активирует центр жажды и повышает потребление воды. Другой пептид, брадикинин, наоборот, уменьшает жажду. Но как же они будут действовать на крыс-алкоголиков? Оказалось, что введение в мозг этих животных ангиотен-зина стимулирует ориентировочные, пищевые, даже половые реакции, но отнюдь не поиски воды! Видимо, у животных-алкоголиков нейроны центра жажды не просто изменяют свои отношения с другими структурами мозга — они приобретают какие-то совершенно иные свойства по сравнению с нормальными «нейронами жажды». Это удалось подтвердить, действуя ан-гиотензином и брадикинином непосредственно на нейроны центра жажды крыс. Если у обычных животных брадикинин тормозит активность этих нервных клеток, заставляя их реже генерировать электрические импульсы, то у крыс-алкоголиков многие нейроны оказываются нечувствительными к этому веществу. Под действием же ан-гиотензина, наоборот, у нормальных крыс разряды нейронов происходят чаще, а у крыс-алкоголиков — реже.

Но важно другое — после введения ангиотензина и брадикини-на в мозг крыс-алкоголиков они потребляли значительно меньше алкоголя. Антиалкогольный эффект ангиотензина оказался довольно длительным — до двух недель. Не значит ли это, что пептиды можно использовать в качестве лекарств от алкоголизма? Правда, здесь есть одна трудность. И ангиотензин, и брадикинин почти не проходят через гематоэнцефалический барьер — систему клеток, которые, словно крепостная стена, ограждают мозг от проникновения в него из крови различных веществ. Значит, их нужно вводить непосредственно в мозг или спинномозговую жидкость. А внутримозговое введение вещества — дело далеко не безопасное. Как тут быть?

Сотрудникам Института нормальной физиологии доктору медицинских наук В. И. Бадикову и его коллегам удалось наметить вполне безопасный путь введения в мозг ангиотензина, а может быть, и других соединений пептидной природы. Оказывается, если закапать ангиотензин кролику на слизистую оболочку глаза, то препарат оказывает такое же воздействие, как и после введения его внутрь мозга. Пока неясно, как ангиотензин попадает с поверхности глаза в мозг: вместе с кровотоком или по отросткам нервных клеток. Но факт остается фактом: его можно успешно доставлять в мозг безопасным   «капельным»   способом...

Не надо забывать, что речь пока идет об экспериментах на животных. И хотя первые клинические испытания прошли успешно, до лечения человека предстоит пройти еще долгий путь. Но теперь уже очевидна возможность подобрать вещество, избирательно действующее на центр алкогольного влечения. И еще один важный результат экспериментов: в необъятном по сложности мозге найдено и четко локализовано скопление нейронов, которые могут служить для такого вещества мишенью.

«Трезвость и культура», 1988, № 10, с. 58—59