Экономика

Основы экономической культуры

Раздел: Бизнес, финансы

Банкиром, ссужавшим предпринимателей более или менее крупными капиталами, оставалась царская казна, что давало ей право строго следить за деятельностью торгово-промышленных компаний, возникавших как естественный результат развития русской экономической культуры. Компании носили акционерный характер, вкладчики (интерессанты) участвовали в выгодах и убытках предприятия пропорционально вложенному капиталу.

К 1762 г. на большинстве частных фабрик насчитывалось до 33 % вольнонаемных рабочих, такое же количество собственных и куплен-пыхи треть отданных казенных и приписных по ревизиям.

В крестьянском хозяйстве числились такие отрасли производства (предметов крестьянских надобностей и собственного их промысла), как: ловля рыбы, зверей и птиц; поставка мяса и сала говяжьего; выделка лопат, дут, лаптей, мочал и рогож; простейшие ремесла: плотничье, столярное, кирпичное, печное, колесное; далее: приготовление кож и овчин, шуб и тулупов, сапог, хомутов и седел; производство для своего надобства таких предметов, как гвозди, сошники, серпы, косы, кресты и иглы; изготовление веревок, холстов и крашенины, шерсти, серых сукон и лент, а также солода, мела и бумаги. Несмотря на давление крупного капитала, чрезмерно покровительствуемого государственной властью, крестьянская домашняя промышленность и вотчинные (дворянские) фабрики, вкоренившиеся в народную жизнь, усиливали народное хозяйство страны. Указом 1755 г. предписано было "не чинить зад-рещения в отпуске за границу узкого холста, потому что простой народ от этого запрещения терпит убытки". Ровно через полвека был отменен петровский запрет; русский крестьянин так и не захотел ткать более широкий европейский стандарт холста.

Но предприниматель, принадлежащий к крестьянскому сословию, не мог стать юридически свободным собственником капитала. Будучи крепостным, не мог он и приобретать на свое имя предприятие и не становился юридическим собственником последнего.

Продолжение петровских промышленных преобразований, а также ослабление казенной предприимчивости в пользу частной, привели к активному внешнеторговому балансу России. Так, годовой вывоз России возрос с 4,2 млн. руб. Б 1726 г. до 12 млн. в 1763 г., то есть почти в три раза. (В 1796 г. вывоз достигнет 66,7 млн. руб.). Одной из главных статей отпуска России становится уральскоежелезо: ставившееся на нем клеймо "Старый соболь" хорошо знали в Западной Европе и особенно в Англии. Но главный объем внешней торговли составляли продукты сельского хозяйства и охотничьих промыслов. Зерно вывозилось в незначительных объемах из-за отсутствия надежных внутренних путей сообщения (94, т. 1, часть первая; 436).

Эпоха после Петра I характеризуется чрезвычайным возрастанием роли и политического влияния дворянства, укреплением купеческого капитала. К середине XVIII в. создаются дворянский к купеческий байки. В 60-х годах XVTII в. экономические проблемы начинают занимать интеллигенцию тогдашней России. В разработке экономических вопросов в той или иной форме участвуют все выдающиеся умы того времени: Ломоносов, Татищев, Щербатов, Вяземский, Державин, Радищев и др.

Главной причиной медленного промышленного развития России, низкого качества товаров и высоких цен на них оставался крепостной труд, право пользования которым стало не только привилегией дворянства, но и купечества. В Западной Европе тех лет уходили Б прошлое последние остатки личной зависимости крестьян и наличествовали условия для развертывания свободного рынка рабочей силы.

Русское крестьянство, подобно весенним и осенним перелетам птиц, перемещалось осенью в города, а весной в деревню: до одной трети взрослого мужского населения занималось отхожими промыслами. Оброчные крестьяне набирались на фабричные работы по вольному найму. Крестьянские торговля и мелкое кустарное производство вызывали недоппльство купцов. Фабриканты из купечества не пользовались симпатией делового дворянства, домогавшегося монополии в торговле.

К началу царствования Екатерины II (1729 - 1796), ставшей российской императрицей в 1762 г., после свержения с помощью гвардии Метра III, в России насчитывалось 984 фабрики и завода. Их число росло и к концу царствования Екатерины II составило 3161 предприятие.

Исходя из того, что торг есть дело вольное, что вольность есть главное г:распространению коммерции средство, Екатерина с самого начала скоего царствования начала питать отвращение и уничтожать многие монополии, исключительные права и привилегии, чтобы все отрасли торговли отдать в свободное течение.

Вскоре было дозволено всем без исключения заводить всякого рода фабрики и заводы, "особливо такие, с которых вещи на содержание полков потребны, т.е. суконные, кожаные, глиняные или гусарских киверов, пуговичные, полотняные, конские, овчарные и другие полез-ные" (122,т.П; 118-119).

В 1767 г. Екатерина II высказалась и против казенных монополий. ''Когда сия фабрика, — говорилось в указе по поводу состоящей под ведомством кригс-комиссариата казенной кожевенной фабрики, - будет . не в казенных руках, тогда, я чаю, достаточно и кож будет. Монополи-ум, к сей казенной фабрике присоединенный, был вреден народу, и казенная от того прибыль не награждала того вреда". К этому весьма экономически грамотному пассажу в указе было прибавлено, что вообще "никаких дел, касающихся до торговли и фабрик не можно завести принуждением, а дешевизна родится только от великого числа, продавцов и от вольного умножения товара" (122,т.П; 119).

В том же 1767 г. Екатерина II созвала Комиссию о сочинении проекта нового Уложения, т.е. свода российских законов. Депутаты были выбраны: от городского населения - 208 чел. (один депутат от города); от дворян -161 чел. (по депутату от уезда); 79 чел. представляли черносошных крестьян, однодворцев, пахотных солдат, служилых людей; 54 депутата представляли казачество; 34 чел. - оседлые народы и 28 - центральные государственные учреждения, по одному депутату от учреждения (94, т. 1, часть первая; 443).

Императрица подготовила к съезду Комиссии в июле 1767 г. записку под заглавием "Рассуждение о мануфактурах", основанную на принципах западноевропейского либерализма. Вот несколько тезисов этой

записки:

♦          ничего мы не делаем лучите того, что мы предпринимаем свободно, добровольно, без принуждения и в результате собственной нашей склонности;

♦          нет ничего опаснее, как захотеть на все сделать регламенты;

♦          всегда, когда кто запрещает то, что естественно дозволено или необходимо нужно, ничего другого тем не сделает, как только бесчестными людьми учинит совершающих оное;

♦          не запрещать и не принуждать: мы лучше ничего не делаем, как что делаем вольно, непринужденно;

♦          излишества фабрик опасаться нельзя, потому что недостаточный спрос сам собой остановит дальнейшее развитие; напротив, прибыльные предприятия будут размножаться, и правительству не придется об этом заботиться; люди сами будут создавать такие предприятия, сами заведут, лишь не мешайте им;

♦          основным правилом для Мануфактур-коллегии должно быть: кто честным образом достает свой хлеб, сами разберутся, что кому делать; я у всех членов коллегии спрашиваю, захотят ли, чтоб я посылала всякой месяц к ним в дом перерыть их пожитки; не требуйте же рыть в доме рукоделием своим питающегося.

Екатерина II признавала преимущество свободной работы над тру-  j дом крепостных и заставляла русское купечество пользоваться в своих предприятиях вольнонаемной рабочей силой.

В управлении на местах по рекомендациям собрания всероссийских сословных представителей появились; в губернском правлении -гражданский губернатор с четырьмя советниками, назначаемыми правительством; в уездном правлении - земский суд в составе уездного исправника, выбираемого дворянством, и двух заседателей от земледельцев. В губернских городах, как и в уездных, избирались предводители дгоряпства на три года с задачами раскладки местных налогов, опеки над малолетними и пр., а также общественное управление, члены которого избирались купеческим сословием. Финансовое управление на местах вели казенные палаты, состоявшие из председателя и нескольких советников (по делам винных откупов, заводов и пошлин, набору рекрутов), а также кассир или казначей. Губернское управление ведало комитетом общественного призрения, денежным» ссудным и коммерческим банками.

В России стали приобретать значение идеи либерализма, высказанные в манифесте Петра III "О вольности дворянской", в "Наказе" и "Рассуждениях о мануфактурах" Екатерины II с разрешением императрицы "Свободному торгу быть" и последующим устранением Мануфактур-коллегии, в ее "Жалованной грамоте дворянству", и утверждение в них либерального принципа частной собственности. До Екатерины II в России вообще не существовал статус свободного гражданина: все сословия принадлежали государству. Екатерина старалась дать законное обоснование религиозной терпимости, сделать более гуманным уголовное право, открыть пути для частной инициативы в экономической жнзпи, расширить право собственности дворян и городов и предохранить их от возможности нарушения со стороны государств

После "Жалованной грамоты дворянству" (1762) частная собственность на землю и крепостная зависимость были признаны в России институтами частного права. Частновладельческие крепостные составляли 54% всех крестьян. Остальную часть представляли государственные крестьяне и некоторые другие разряды сельского населения, которые не находились в личной зависимости от землевладельца. Подавляющее большинство крестьян в северных районах, на Урале и в Сибири не знали помещиков.

Наказы купечества и дворянства на заседаниях московской Комиссии носили антагонистический характер. Крупные фабриканты из купцов не пользовались симпатией ни дворянства, ни своей братии: содержатели великих фабрик ненавистны сделались обществу. Введением подушной подати, отменой свободы от рекрутской повинности и суда Екатерина подвергла заметному сокращению привилегии фабрикантов.

Екатерина II понимала, что рост торгово-купеческого капитала означал рост внутреннего и внешнего рынка. Во введенном в 1775 г. "Учреждении о губерниях" за купечеством закреплялось положение высшего городского сословия; по некоторым дарованным правам богатое купечество приближалось к дворянству (право носить шпаги, право приезда ко двору и езды по городу парой лошадей). В купечество можно было попасть с начальным капиталом свыше 500 руб., но в первую гнльдню требовалось в 1775 г. уже 10 тыс. руб., в 1794 г. -16 тыс. руб., в 1S07 г. - 50 тыс. руб. (99; 68).

Главным предметом купеческих жалоб были крестьяне, их участие в торговле и развитии мелкого кустарного производства. Купечество требовало: недозволенные торги пресечь, заводы крестьянские уничтожить.

Энергичными защитниками свободы крестьянских промыслов и торговли выступили дворяне, поскольку размер оброка определялся зажиточностью крестьянина, а она зависела от успешности отхожего промысла или кустарного производства крепостных.

В своем наказе под влиянием господствующих интересов дворянства императрица подчеркивала: мелкая крестьянская промышленность заслуживает большего поощрения, чем крупная. Действительно, фабрика и кустарная крестьянская изба мирно уживались в XVIII в. друг с другом: кустари изготовляли товары, расходившиеся преимущественно среди простого народа, а фабрика являлась технической школой, распространительницей знаний для кустарей в русском крестьянстве, чрезвычайно склонном к промышленной деятельности.

Через полтора года, в декабре 1768 г., Екатерина II распустила большое собрание, оставив работать лишь частные комиссии. А через десять лет, после подавления крестьянской войны Емельяна Пугачева (1773-1775), была упразднена и Мануфактур-коллегия; восторжествовал либеральный принцип: если на все просить дозволение, то не будет и права.

Екатерина II пыталась (хотя бы внешне) следовать по пути радикального преобразования общества в духе Вольтера и Руссо. С этой великой школой французских энциклопедистов связано учение физиократов во главе с доктором Франсуа Кенэ (1694-1774). Физиократы признавали самым важным занятием для человека земледелие, ибо земля, считали они, составляет единственный источник богатств; торговля же и промышленность - лишь дополнения к земледелию, и они выгодны для государства в тех случаях, когда занимаются обработкой или сбытом собственного сырья, а не привозного, ибо только тогда они полезны для земледелия,

Производительный класс земледельцев, по мнению физиократов, благодаря содействию сил природы создает новые ценности; но для этого необходимо, чтобы земледельцы были самостоятельными предпринимателями, арендаторами крупных ферм с собственным капиталом, имели значительное количество скота, обрабатывали землю при помощи лошадей и разводили кормовые травы.

Класс землевладельцев, первоначально превративший землю в пашню, построивший сельскохозяйственные здания, соорудивший'дороги и каналы, получает за это от земледельцев в виде ренты чистый доход, за вычетом прибыли, поступающей в пользу арендатора.

Третий класс - промышленный и торговый, по оценке физиократов, - класс непроизводительный, ибо он ничего нового не прибавляет к ценности продукта, о. то, что он присоединяет к ней, равняется затраченным во время производства расходам на пропитание, на вознаграждение которых этот класс и имеет лишь право.

Национальный доход в соответствии с этой доктриной целиком состоит из "чистого продукта" сельского хозяйства.

Физиократы, погледователн теории естественного права, в экономической сфере признавали право человека на обладание всеми благами, которые он может добыть своими усилиями. Труд личности не должен знать помех и стеснений, он должен быть свободен, а сам трудящийся должен быть уверен, что результаты его труда будут ему же принадлежать; другими словами, говорили физиократы, собственность священна. Всякому гражданину должно быть предоставлено право извлекать своим трудом столько выгод, сколько он хочет. Обмен на рынке должен быть свободен, конкуренция неограниченна; не должно существовать никаких монополий и привилегий. Физиократы на первый план выдвинули требование экономической свободы; всякое вмешательство со стороны государства либо излишне, либо вредно: изменить естественный порядок может только Бог. "Свобода есть основной божеский и человеческий закон, и всякое вмешательство равносильно убийству, отравлению колодцев, даже государственной измене"(123, ч. II; 64).

Над гробом Ф. Кенэ произнес речь французский экономист маркиз Мирабо-старший (1715-1789): "Сократ, как говорят, низвел мораль с неба; наш же учитель дал ей возможность пустить всходы на земле. Небесная мораль давала духовную пищу только немногим привилегированным; эта же мораль из своего чистого дохода обеспечивает всему человечеству средства к жизни, препятствует расхищению их посредством грабежа и обмана, указывает распределение, обеспечивает воспроизведение их" (167; 346).

Вселюдно распространялись и суждения Ф. Кенэ о самой драгоценной тогда категории - о свободе;

"Свобода не должна быть смешиваема с необузданностью; последняя является антиподом свободы, ц на самом деле это не свобода, потому что она обращает людей в рабов их страстей; она должна резко отличаться от моральной и интеллигентной свободы, которая не подвержена беспорядочным склонностям, но которая каждому ставит перед глазами его обязанности по отношению к Богу, к самому себе и к своим ближним. Будет ложным пониманием свободы, - утверждал Ф. Кенэ, - если ее представлять как возможность действовать помимо всяких мотивов: это будет произвол. Даже Богу не дано действовать помимо всяких мотивов" (167; 352).

Право первородной собственности (всех на все) Ф. Кенз сравнивал с правом ласточки на всех комаров, летающих вокруг нее в воздухе: ласточку, может овладеть ими, лишь затратив известные усилия.

Мотивом экономической деятельности физиократы считали собственный интерес и стремление сложить свою судьбу наиболее благоприятно без нарушения прав других людей.

Симпатии Екатерины II к физиократизму выразились прежде всего в учреждении Вольного экономического общества, цель которого заключалась в том, чтобы в наш экономический век земледелие и домостроительство привесть в лучшее состояние.

Следует заметить, что проект создания центрального научного учреждения, которое изучало бы сельское хозяйство России и разрабатывало предложения по улучшению сельскохозяйственного производства, под названием ''Мнение об учреждении государственной коллегии земского домоустройства", принадлежал М.В. Ломоносову (1763). В1 проекте содержались предложения не только о совершенствовании земледелия, но и о приведении в порядок лесов, дорог, каналов, "деревенских ремесленных дел".

В 1765 г., в год смерти Ломоносова, Екатерина II утвердила план и устав Вольного экономического общества к поощрению в России земледелия и домостроительства.

Направление идеи физиократов отразилось на мировоззрении Екатерины И. В ее "Наказе" (статья 293) восхвалялось сельское хозяйство:

"Не может быть там ни искусное рукоделие, ни твердо основанная торговля, где земледелие в уничтожении или нерачительно производится"; "Земледелие есть самый большой труд для человека"; "Земледелие есть первый и главный труд, к которому поощрять людей должно" (94 т. I, часть первая; 441).

Только экономический индивидуализм, то есть частная собственность, могли дать прочное основание для земледелия; на этот опасный, по мнению современников, вопрос императрица в своем наказе отвечала самокритически:

"Не может земледельчество процветать тут, где никто не имеет ничего собственного".

Приемами рационального ведения земледелия в России Екатерина II считала побуждение законом, награждение лучших земледельцев и издание правительственных книг о зелтеделии, из которых каждый крестьянин мог бы в своих недоумениях пользоваться наставлениями.

Конечно, планы реформ Екатерины II 60-х гг. основывались на принципах западноевропейского либерализма: императрица внешне признавала преимущество свободной работы над трудом крепостных. В первом томе "Трудов" Вольного экономического общества (1765) среди экономических вопросов, касающихся Во земледелия по разности провинции, среди 65-тн социологических вопросов (о земле, ее плодах, их произрастании и выращивании) числился и такой:

''Сколько помещичьему крестьянину в год дается свободных дней на себя работать и сколько дней должен работать на господний?"(252; 133).

Сама императрица, физиократ на русском престоле, в упомянутом наказе отказывалась от главного в антифеодальном учении Ф. Кеыэ ~ от свободы труда: в некоторых державах, по ее словам» "сделать земледельцев свободными нельзя, так как это вызовет их побег и земли останутся иеораниыми".

И добавляла: "общественная или государственная вольность не в том состоит, чтоб делать все, что кому угодно; вольность заключается лишь в праве все то делать, что законы дозволяют" (94, т. I, часть первая; 459-160).

Единственной книгой с физиократическим содержанием, написанной русским, был сочтен на Западе труд князя Д. А. Голицына (1734-1803) "О духе экономистов". Автор - почетный член многих европейских академий, дипломат, посол в Париже, отозванный со своего поста в 176S г. после неудачного визита к Екатерине IIМ. де ла Ривьера. "Крепостное право никогда не бывает выгодным для государства, - писал Голицын. - Естественные спутники крепостнического неблагодарного труда- леность, небрежность и даже обман". Условиями высокой производительности в народном хозяйстве автор считал личную свободу производителя и предоставление ему права собственности: "Свобода распоряжения избытками или, иначе, богатством является действующей причиной плодородия полей, разработки недр, появления изобретений, открытий и всего того, что может сделать нацию цветущей". Развитию промышленности и науки в России, по мнению Д.А. Голицына, препятствует также и отсутствие среднего сословия; что же касается крепостных, то "продолжительное рабство, в котором коснеют наши крестьяне, образовало их истинный характер, и в настоящее время очень немногие из них сознательно стремятся к тому роду труда или промышленности, который может их обогатить" (167; 428).

Мерой социального расслоения городского населения России может служить налоговое обложение различных его прослоек. Налогоплательщики третьей гильдии (или статьи) платили при Екатерине И на круг по 42 коп.; плательщики второй гильдии - по 3 руб.06 коп. И первой - по 32 руб. 21 коп. Иначе говоря, первостатейные, граждане, даже если допустить равномерность обложения, по меньшей мере в 70 с лишним раз превосходили по своим доходам третьестепенных. Еще ниже, вне гильдии, стояли подлые люди, в число которых входили все чернорабочие, обретающиеся в наймах. Сводные данные Комиссии о коммерции для всей посадской России 1760-х годов дают такую ее структуру (в %): торговая верхушка -1,9; мелкая лавочная торговля - 40,7; мастеровые - 15,4; живущие черной работой или вовсе без работы - 42%.

Создавать мануфактуры не на крепостном, принудительном, а на наемном труде призывал историк-экономист М.Д. Чулков, выходец из разночинцев {солдатский сын), актер, собиратель русских сказок и песен, издатель журнала "Пересмешник". Всеми перечисленными занятиями Чулков известен нашим современникам, но главный его труд, названный "Историческое описание российской коммерции, при всех портах и границах от древнейших времен до ныне настоящего" в 26-ти томах, изданный в 80-х годах XVIII в., за который автор получил дворянский чин, остается непрочитанным. Под коммерцией автор понимал развитие торговли, промышленности, транспорта и связи, кредита и денежного обращения.

С 1772 г. М.Д. Чулков работал секретарем Коммерц-коллегии (одно время вместе с А.Н. Радищевым) и добивался покровительства промышленности со стороны государства: "до тех пор подкреплять государственным коштом, пока товары будут равной доброты с иностранными, и продаваться могут с оными одинаковою ценою". Но казенные мероприятия нужны только для начального примера, а далее "каждый своего собственного интереса более изыскивает, применялся всегда к своему собственному положению, не давая в том никому отчета и определяя все по своему изволу" (94, т. I, часть первая; 505).

Как сей избол мог определять будущее предприимчивых людей, проследим на судьбе П.И. Рычкова (1712-1777), которого современники называли "Колумбом Оренбургского края". Крупный русский экономист XVIII в., для которого было специально учреждено звание члена-корреспондента Петербургской Академии наук, родился в Вологде, в бедной купеческой семье, получил домашнее образование (отечеству не беспотребен, а и себе не бесполезен). Юношей был определен к директору полотняных фабрик, голландскому купцу И.П. Тамесу, у которого усвоил немецкий язык, овладел теорией л практикой бухгалтерской записи и балансового учета. С этими знаниями был приглашен на место управляющего заводами к англичанину Б. Эльмсену.

Вскоре в Петербурге пересеклись пути П.И. Рычкова и И.К. Кирилова (1689-1737), одного из воспитанников и сотрудников Петра I, автора первого "Статисгико-экономического и географического описания России", когда Кирилов, сенатский секретарь, человек трудолюбивый п бескорыстный, к государственным интересам имевший великое рачение, собирал экспедицию в Сибирь.

Приглашенный в экспедицию Рычков более сорока лет жизни по-сшггил Оренбургу, который после своего возникновения стал международной ярмаркой Востока, пристанищем и портом многим азиатским народам, сближавшим интересы русского правительства и предприимчивых иностранных купцов, прежде всего - английских. Оренбургский МСИОБЫЙ даор вызвал ноьыг торговые центры и стеши, росла караванная торговля, первенствовал русский торг.

В январе 1759 г. коллежский советник П.И. Рычков по предложению М.В. Ломоносова был принят в учрежденный глясе корреспондентов Академий наук за труд "Топография Оренбургской губернии" -историческое, географическое и экономическое описание с привлечением статистических данных. Главной задачей экономической политики и в Оренбургском крае, и в России ученый-самородок считал; размножить всякие заводы, мануфактуры и промыслы; сочинить компании и договоры. Прозорливо оценивал и степное земледелие: может стать самым полезным и прибыльным из всех промыслов и ремесел; предлагал разумно ограничить труд крестьян работой на помещика тремя днями, столько же - на себя, в воскресенье - отдых.

Девиз П.И. Рычкова, в конце жизни возведенного в дворянство и ставшего заводовладельцем, оставался таким: "Я люблю правд)' и не могу иначе не только писать, но и говорить" (147; 5).

Мнение об отсталости России в хозяйственном отношении к концу XVIII в. не соответствую действительному положению вещей. Проф. Е.В. Тарле констатировал, ссылаясь на суждение иностранных наблюдателей:

"... фабрики п заводы к концу екатерининского царствования отнюдь не были тепличными растениями, и обрабатывающая промышленность достигла такого развития,- что если и не составляла сколько-нибудь существенной статьи русского вывоза, то, во всяком случае, делала Россию, по смыслу неоднократных утверждений самих иностранцев, страною, в общем экономически не зависимою от соседей" (244; 85).

Русский экономист, историк М.И. Туган-Барановский (1865-1919), один из представителей легального марксизма, отличал петровскую эпоху, в которой преобладал торговый капитал, от екатерининской, когда промышленность преимущественно находилась в руках дворян, в связи с запрещением купечеству приобретать крестьян к заводам.

В Западной Европе, как и в России, новые производства создавались прежде всего для удовлетворения потребностей армии и войны.

Князь М.М. Щербатов в 1786-87 гг., работая в Комиссии о коммерции, написал, поместив в стол, свое сочинение "О повреждении нравов в России". Ссылаясь на то, что до Петра государи кушали на олове, Щербатов XVIII век в целом назвал поврежденным беком, в котором "искренняя привязанность к вере стала исчезать, таинства стали впадать в презрение, твердость уменьшилась, уступая место нагло стремящейся лести; роскошь и сластолюбие положили основание своей власти, а сим побуждением и корыстолюбие к разрушению законов и ко вреду граждан начало проникать в судебные места... И тако в сем случае Российский престол стал покупаться" (Цит. по факсимильному изданию "О повреждении нравов в России", М.; Наука, 1983, с.82).

На исходе XVIII с. г. России начало распространяться потребление кофе.

Сочинение М.М. Щербатова увидело свет в изданиях Больной русской типографии Герцена и Огарева в 1850-1860 гг. с поразительным замечанием автора о том, что Екатерина, от природы одаренная довольным разумом, никакого просвещения не имела, не знала, к примеру, что Англия есть остров...

Щербатов мечтал, что "изгнанная добродетель, оставя пустыни, утвердит престол свой средь градов и при самом дворе, правосудие не покривит свои вески ни для мзды, ни для сильного, мздоимство и робость от вельмож изгонятся, любовь к отечеству возгнездится в сердца гражданские, и будут не пышностью житья и не богатством хвалиться, но беспристрастием, заслугами и бескорыстием" (Указ. соч.,с.130).

Князь Щербатов, один из первых русских фантастов, обладавший солидными экономическими и финансовыми познаниями, страдал горячим сознанием нашего ничтожества, дисгармонии самодержавия, рабством через имущество, болезненным раздражением при виде всякого насилия.