|
|
Следует отметить, что Юдомский
Крест расположен на реке Юдоме на расстоянии приблизительно двадцати немецких
миль от Охотска. Ко времени проезда экспедиции через эти совершенно пустынные
места на расстоянии около двух миль друг от друга (более или менее в
зависимости от удобства места) были сооружены теплые избы. Зимой в них
помещался постоянный караул, так что для прибывающих обозов было обеспечено в
любое время теплое помещение.
Сама перевозка совершалась на людях, из которых
образовался своего рода грузовой обоз или караван. Каждый из них получал груз
в шесть пудов и грузил его на узкие длинные сани, называемые нартами; их он
был обязан доставить к месту назначения груза. Таким способом перевозка
происходила только- зимой; летом же не было других перевозочных средств,
кроме лошадей, которых приходилось посылать туда из Якутска порожняком. Мы
хотели было продержать в течение зимы сотню лошадей в Юдомском Кресте,
однако, как в этом месте, так и вообще на всем течении реки Юдомы не нашлось
сена даже для прокорма хотя бы десятка лошадей, а тем более целой сотни, а
потому эту мысль пришлось оставить. В первое время перевозка производилась от
Юдомского Креста непосредственно в Охотск; да и в настоящее время перевозят
таким образом особо ценные грузы. Между тем, на полпути к Охотску расположена
река, называемая Урак, по которой никогда ранее судоходства не было. Мы не
знали, пригодна ли эта река для наших целей, а потому была произведена
разведка, и оказалось, что весной, когда уровень воды в реках обычно
повышается, а также летом в дождливую пору эта река вполне может быть
использована для судоходства. Немедленно же по этой реке были сооружены
склады и жилье для людей, и перевозка нартами производилась с тех пор не
далее, как до этих складов. Однако и эта работа оказалась для людей крайне
тяжелой и утомительной, так как им пришлось на протяжении шести месяцев
пятнадцать раз проделать путь туда и пятнадцать раз- обратно и пройти таким
образом каждому около трехсот немецких миль, и притом в е время в запряжке,
на манер лошади. Провизии также не было в изобилии, кроме обычного пайка,
состоявшего из ржаной муки и небольшого количества крупы, так что люди
оказались крайне изнуренными.
В марте, ко времени окончания зимних перевозок, все люди
были собраны к реке Урак, и тогда началась новая работа, а именно—постройка
судов, которую необходимо было закончить к началу мая. Вначале мы строили
суда вместимостью в сто пятьдесят пудов груза, затем в двести пудов; более
крупных судов для плавания по этой реке строить было нельзя. По причине
чрезвычайно быстрого течения, изобилия камней и наличия больших порогов, плавание
по этой реке к тому же вовсе небезопасно. Мне пришлось дважды проделать путь
от нашихскладовн арекеУракд о впаденияеких миль, но оба раза пришлось быть в
пути на всем этом протяжении не более семнадцати часов, и при том без помощи
весел или каких-либо других средств, вроде парусов или чего- нибудь
подобного; судно увлекалось вперед единственно только- силой чрезвычайно
быстрого течения. Река оказала нашей Экспедиции большую услугу, так как иначе
мы навряд ли могли бы справиться с перевозкой всех наших грузов как раз на
этом участке до Охотска и, следовательно, нам пришлось бы бесполезно потерять
еще гораздо больше времени.
Я упустил раньше указать, что для перевозки грузов нам
пришлось взять в конце концов в помощь еще партию оленей, так как даже при
непрерывной работе четырехсот — пятисот людей мы не справлялись с перевозкой.
Однако, каждый олень мог унести все же не больше, чем один человек, то есть
не больше пяти пудов.26
Я забыл отметить также одну особенность реки Урак, а
именно — непостоянство уровня воды в этой реке: как только выпадет хотя бы
небольшой дождь, она выходит из своих берегов и заливает обширные, более или
менее низко расположенные пространства. Так как на этой реке никаким способом
невозможно управлять судном, а приходится плыть по течению, куда бы оно ни
занесло, то нередко случается, что суда заносятся на расстояние половины
немецкой мили и больше вглубь леса, откуда с крайним трудом приходится
добираться обратно к реке. Когда по прошествии долгого времени дождь,
наконец, прекращается, то через час или два река пересыхает во многих местах,
так что никак не удается найти прохода. При таких обстоятельствах в
малодождливое лето может случиться, что на это путешествие будет потрачен
целый год.
Описание Охотска, его положения и условий жизни. Охотск обязан
своим названием реке Охоте, на устье которой, при впадении в Пенжинскую губу,
он расположен. Охсек лежит на 50°30' северной широты и примерно 1121/2 °
восточной долготы от Петербурга. Прилив и отлив направлены здесь, на SSO1/2O
и NNW1/2O при новолунии и полнолунии; высота прилива достигает обычно девяти
футов. Перед устьем реки расположен песчаный бар; глубина на нем при низкой
воде не превышает шести или семи футов. Подробно описать этот бар не
представляется возможным, так как обычно каждой весной расположение его
меняется от напора льда, выносимого рекой в море, причем обыкновенно
образуются новые проходы и канаты, в то время как старые проходы одновременно
заносятся. Сам острог расположен совсем низко; в случае особо высокого
паводка, вовсе нередкого во многих здешних местах, Охотску угрожает опасность
оказаться целиком под водой. Почва состоит здесь из мелкой гальки, очевидно
намытой морем и с течением времени поросшей низкой травой. Это в общем,—
нездоровое место, лишенное всяких источников питания во всякое время года, за
исключением только весны, когда из моря в реку приходит в больших количествах
рыба. В это время жители должны запасаться провизией на весь год. Они
засаливают небольшое количество рыбы, очень много рыбысушатн асолнцеи
пытаютсяконсервировать е еразнымид и если случится, чго рыба несколько
протухнет, они ее отнюдь не выбрасывают, а съедают целиком. В пищу идет мясо
сушеной рыбы, а из шкурок или кожи ее жители изготовляют свои летние жилища;
будучи аккуратно сшиты, они выдерживают самый сильный дождь, не пропуская ни
капли внутрь. Главная порода рыбы — это лосось различных видов. Высший сорт
называется няркой. Она обладает превосходным красноватымжестким мясом,жир называется
кетой. Мясо ее — белого цвета, оно не так жестко, но и не так приятно на
вкус, как мясо нярки. Третий сорт называют мальмой. Она менее крупна, чем оба
других сорта, и мясо ее мягче. Местные жители по большей части вытапливают из
этого вида необходимые на зиму запасы рыбьего жира, и если только они могут
раздобыть рыбы первых двух сортов, то неохотно едят мальму. Вообще
относительно этой рыбы мы заметили, что если нашим людям случалось несколько
дней подряд есть мальму, то у них в большинстве случаев делался сильный
запор. От этого пострадало у нас мною народу, так что эту рыбу никак нельзя
назвать здоровой пищей. Местные жители, однако, понятия не имеют об этих
последствиях, очевидно, потому, что с детства приучены к питанию рыбой и ни о
какой другой пище и не помышляют.
Как показывают наблюдения, рыба ежегодно весной появляется
в устьях рек, пробивается вверх против самого сильного течения и одновременно
мечет икру,27 которая уносится течением обратно в море и из которой там вновь
выводится рыба. На следующий год выросшие до полного роста рыбы вновь
появляются в устьях. Прошлогодние же рыбы7 поскольку им удается избегнуть
сетей, неустанно пробиваются вверх против течения все дальше и дальше, пока
не погибают. Некоторой части удается забиться в глубокие ямы подо льдом в
местах, где река не промерзает до дна; обратно же в море они возвратиться не
могут, так как плыть по течению противно их природе. Местные жители
поднимаются зимой вверх по течению рек Урак и Охоты и разыскивают такие ямы
или глубокие омуты. Найдя такие места, они с уверенностью могут рассчитывать
на улов, так как в них нередко сбиваются тысячи рыб. А как только во льду
прорубается отверстие, рыба сама поднимается на поверхность, и ее можно брать
руками и выкидывать на лед. Вес каждой рыбы составляет в это время шесть или
семь фунтов; она, однако, крайне истощена и не так вкусна.
В этих местах растет в больших количествах дикий лук. Его
собирают в начале лета, мелко рубят и солят в бочках, откуда и берут зимой по
мере надобности в пищу.
Попутно необходимо описать, как местные жители добывают
соль. Это происходит в марте — апреле, пока еще держатся ночные заморозки. На
берегу моря устанавливаются большие лодки, елы или боты (они обычно
выдалбливаются из одного цельного дерева) и наполняются морской водой. Вода
оставляется там в течение двух-трех недель и вымерзает. Каждое утро намерзшая
за ночь ледяная корка выбрасывается прочь и добавляется свежая морская вода.
Так продолжается до тех пор, пока рассол не перестанет замерзать, из чего
заключают, что пресная вода, содержащаяся в морской воде, уже вся выделилась
и что остался только чистый рассол. Рассол выливается в котлы и кипятится в
продолжение двух-трех часов, пока не осядет вся соль; остальная вода затем
выливается. Таким образом получается прекрасная белая и довольно сухая соль,
которою запасаются ежегодно. Необходимо только хранить ее в сухом месте, так
как если в нее попадает малейшая сырость, соль начинает таять, и весь запас в
короткий срок может утечь.
Когда в 1735 году капитан Шпанберг впервые посетил эту
местность, она не имела построек и населения, кроме тунгусов —ламутов,
кочевавших в этих местах. Ознакомившись с местностью и считая, что для
предстоящей гам постройки судов можно здесь найти подходящие условия,
Шпапберг в первую очередь принял меры к постройке там казарм и домов для
людей и нескольких домов для офицеров, где они могли бы разместиться по
прибытии сюда. С течением времени Охотск значительно обстроился как силами
нашей экспедиции, так и стараниями Охотской канцелярии, впоследствии там
устроенной.
Самую гавань я не могу особенно похвалить, мы пользовались
ею по необходимости, поскольку никакой лучшей не нашлось. Течение здесь во
время прилива и отлива необычайно сильно, и с большим; трудом удается
удержать суда на месте: при низкой воде все суда оказываются на мели. Стоянка
здесь возможна лишь для судов с осадкой не больше десяти, в крайнем случае
двенадцати футов. Весной совсем не исключена опасность повреждения судов
льдом; одним словом, эта гавань годится как временное убежище, а не как порт,
на который можно безопасно положиться.
|
