|
|
Резюме проведенного исследования. Итак,
мы рассмотрели с четырех сюрон или в четырех различных разрезах беспредельно
широкую область научно-технического творчества, стараясь выявить и проследить
в ней познавательно-психологические моменты. Каждая из изученных сторон или
каждый такой разрез составил предмет особой части книги, причем все стороны и
разрезы оказались взаимосвязаны между собой и внутренне едины в том смысле,
что охватываются общей идеей и образуют собой некоторую цельную концепцию. Ее
основу составляет широкая диалектико-материалистическая трехаспектная
концепция Ф. Энгельса, опирающаяся на три логические категории — всеобщности,
особенности и единичности, которая красной нитью проходит через все наше
исследование от начала до конца.
Если резюмировать главное содержание нашего исследования,
то это можно сделать в четырех словах: БАРЬЕРЫ. ТРАМПЛИНЫ. ТЕОРИЯ. МОДЕЛИ.
Таковы понятия, составляющие методологический стержень четырех
частей монографии.
Часть I посвящена доказательству существования барьеров
(ППБ) и раскрытию их познавательной природы, их двоякой функции:
конструктивной вначале (пока не исчерпана достигнутая ступень познания) и
тормозящей в конце (когда она исчерпана). При этом выделяются различные типы
и роды барьеров. Например, барьеры, разделяющие собой последовательные
периоды в истории научного познания и преодолеваемые в каждом случае особым
способом (путем «перевертывания» кажущегося, «расплавления» окаменевшего,
различения отождествленного). Затем барьеры, разделяющие единое на полярности
или возводящие в абсолют достигнутую область исследования. Проведенный анализ
вплотную логически подводит к вопросу о том, каким образом подобные барьеры
(ППБ) преодолеваются. Ответу на этот вопрос и посвящена следующая — вторая
часть.
Часть И, в которой рассматривается действие
подсказки-трамплина в процессе совершения научного открытия или технического
изобретения Установлен механизм возникновения подобного трамплина в результате
случайного наложения (пересечения) двух необходимых независимых рядов
событий, из коих один ряд — это движение творческой мысли к истине, второй же
— посторонний, внешний по отношению к нему. Определены четыре условия,
необходимые для того, чтобы соответствующий подсказка-трамплин мог
подействовать. Изложенный материал, обобщенный в виде суммарной
познавательно- психологической схемы творческого процесса, логически подвел к
возможности поставить задачу первого подхода к выработке общей теории научно-технического
творчества.
Часть III не претендует на формулировку подобной теории,
но намечает лишь пути к ней. Здесь намечены как бы четыре ее будущих
компонента: 1) трехаспект- ная концепция Ф. Энгельса, в которой три названные
выше логические категории выступают не только в генетическом плане
(последовательно одна задругой), но ив структурном плане (одновременно в
своем нераздельном единстве); 2) метод проведенного нами исследования
(анализ, но не индукция); 3) расчленение всего хода научного открытия на
противоположные фазы — его свершения и информации о нем, причем последняя
начи- йается с того, чем завершается первая, и проводится путем логического
освобождения найденной истины от психологических (строительных) лесов; 4)
типология творческой личности ученого или изобретателя в зависимости от
ступени познания, на которой оп выступает.
Исходя из всех этих данных, можно поставить вопрос о
моделировании научно-технического творчества.
Часть IV посвящена моделям творческих процессов,
построенных, однако, не на материале научных открытий и технических
изобретений, а на взятом совершенно из других областей духовной жизни
человека. Возможность построения подобных моделей свидетельствует о единстве
великого и малого и вместе с тем доказывает, что сами явления, обобщенные
аами в познавательно-психологических понятиях — барьер (ППБ) и подсказка-
трамплин, — имеют более широкое распространение и выходят далеко за пределы
естественнонаучного и технического творчества. Это обстоятельство позволяет
наметить некоторые перспективы в продолжении и дальнейшем развитии начатых
нами исследований.
Некоторые отдельные выводы из проведенного исследования.
Прежде всего — выводы, касающиеся характера фактического материала,
подвергнутого анй&изу. Он складывается, во-первых, из частью
опубликованных, частью архивных источников, а во-вторых, из самонаблюдений,
строго проверяемых объективными данными. Этот второй источник позволяет
надежно, а главное — предельно полно фиксировать самый процесс открытия
(независимо от его масштаба и значимости), что особенно важно при изучении
возникновения и действия подсказки в самый момент открытия (решения задачи).
Показаниями самонаблюдения никак нельзя пренебречь при условии, что все (без
исключения!), что происходит в сфере субъективного, проходит через
объективную проверку, выдерживает ее с соблюдением самого строгого критерия и
тем самым приобретает объективную значимость. Это — один из выводов из
проведенного исследования.
Другой вывод состоит в признании принципиальной важности
не только событий крупномасштабного характера, но и самых ничтожно малых и
незначительных событий, недостойных, казалось бы, серьезного научного
внимания. Здесь действует положение: малые (случайные) причины — большие
следствия, свидетельствующие о единстве малого и великого. В связи с этим
проведенное исследование по-новому выдвигает проблему соотношения между
логикой и психологией, в частности, между индукцией и интуицией. С этих
позиций трактуется и членение истории открытия на две фазы: до и после.
Третий вывод есть опровержение двух крайностей в понимании
и объяснении источников и причин научно- технического творчества:
религиозного (теологического) и грубо материального (физиологического),
преломленного через психологию (фрейдистского).
Проведенным исследованием начисто отвергается вымысел о
каком-то сверхъестественном, чудесном вмешательстве «высших духовных,
божественных сил» в процессы научно-технического творчества, а источник и
причины такого рода явлений объясняются с позиций эн- гельсовской концепции
как действие факторов всеобщности и особенности на фактор единичности,
представленный творческой личностью ученого или изобретателя. С другой
стороны, всем содержанием того же исследования начисто отвергаются
фрейдистские представления, выступающие как совершенно произвольные,
примыслен- ные, искусственные, неспособные дать что-либо для изучения
процессов научно-технического творчества.
В самом деле, разве может тут хоть чем-нибудь помочь
такая, с позволения сказать, Фрейдова символика, согласно которой увиденный во
сне Д0хМ с гладкой стеной есть мужской символ, а дом с выпуклостями на стене
— женский? Вместо социальных, классовых отношений между людьми 3. Фрейду и
фрейдистам повсюду мерещатся одни или преимущественно только одни половые, а
вместо общечеловеческих представлений и связей — сексуальные. Такую явную
односторонность, причем психоболезненного характера, полностью преодолевает и
исправляет .концепция Энгельса, распространенная на область
научно-технического творчества.
Четвертым выводом может служить указание на новый подход к
исследованию области подсознательного и бессознательного, то есть в явной
форме неосознанного самим человеком. 3. Фрейд попытался найти дорогу в
область бессознательного в целях его изучения, но сам же эту дорогу преградил
придумыванием фантастических конструкций. О нем можно сказать то, что было
сказано о Г. Гегеле (хотя по своим масштабам они, разумеется, несравнимы):
открыл и сам же запутал, замистифициро- вал открытое. На наш взгляд, говорить
о бессознательном или подсознательном можно и нужно только в том случае, если
проходящие в нем процессы поддаются объективированию и способны перейти,
проявить себя в области сознательного, как это и показано в нашем
исследовании научно-технического творчества.
Наконец, пятый вывод касается явной неполноты проведенного
нами исследования Мы не ставили перед собой задачи дать хотя бы краткий
обзор, а тем более анализ практически необъятной литературы, посвященной
изучению научно-технического творчества и отдельным открытиям и изобретениям,
равно как и изучению таких факторов, как интуиция, фантазия и т. п. Мы
намеренно ограничились изложением лишь своих собственных исследований и
полученных нами результатов и обобщений. Это касается прежде всего III и IV
частей книги и особенно последней (16-й) главы, которая ясно показывает, что
писал ее дилетант, возможно, знакомый не со всей специальной литературой.
Если изложенное в книге даст толчок тому, чтобы другие
научные силы продолжили начатое нами исследование, то автор будет считать
свою задачу выполненной.
|