БЫЛИНЫ НОВГОРОДСКОГО ЦИКЛА. Новгородские былины «Садко» «Василий Буслаев». Вавила и скоморохи

  

Вся электронная библиотека >>>

 Русское народное творчество  >>>

 

 

Русское народное творчество


Раздел: Русская история

 

БЫЛИНЫ НОВГОРОДСКОГО ЦИКЛА

  

Былины новгородского цикла разрабатывают темы общественного и семейного быта. Воинская тематика киевских былин имела общерусское значение. Новгород, почти не знавший татарского ига, не разрабатывал былин с воинской тематикой. Из новгородских былин, как сказано, особенно большое значение имеют былины «Садко» и «Василий Буслаев». К новгородским былинам, по справедливому предположению В. Ф. Миллера, относится также былина о Вольге и Микуле, в которой, помимо характерных для северной Руси географических и бытовых деталей (см. описание поля Микулы, упоминание о соляном вопросе, название Ореховца-Шлиссельбурга и др.), имеется контрастное противопоставление князя-дружинника крестьянину, легко объяснимое в Новгородской Руси, в которой князь был приглашенным со стороны лицом, не имеющим права на землю 

Изображение в былине о Садко купеческих пиров, похвальбы лавками с товарами заключает острые социально-бытовые характеристики. Былина разрабатывает тему чудесного избавления от нищеты. Сам по себе такой мотив мог зародиться только в среде, где недоедание-недопивание было обычным явлением. Сказители в начале былины рисуют Садко нищим гусляром, создателем чудесных песен. Сила его искусства огромна, она способна вызвать отклик в самой природе. Но это искусство новгородским купцам оказалось ненадобно, и Садко не на что было жить, нечем было себя кормить. Садко уходит от купцов на берег Ильмень-озера и своей игрой на гуслях и пением покоряет водную стихию. Сам царь морской поднимается из глуби вод и одаривает гусляра невиданными дарами — «рыбами золотые перья». Нищий гусляр, представитель народного искусства, побеждает именитых купцов.

Былина о Садко построена на показе конфликта бедного гусляра и купцов Новгорода (купцы не зовут Садко на пир; Садко игрой на гуслях восхищает морского царя, получает ог него награду и по его наущению спорит с купцами; Садко выигрывает спор, делается богатым, гордится своим богатством, спорит с купцами повторно). Конфликт разрешается благополучно для Садко до тех пор, пока он борется с отдельными купцами. Как только Садко теряет сознание своей связи с коллективом и приходит к противопоставлению себя всему Великому Новгороду, он проигрывает. Поражение того, кто противопоставляет себя коллективу-народу, неизбежно — такова идея, утверждаемая былиной и определяющая развитие сюжета. Во второй части повествуется, как побежденный Новгородом Садко, покинув родной город, странствует по морям. Былина сочетает мысль о чудесном преодолении социальной несправедливости (богатые купцы — бедный гусляр) с прославлением Новгорода.

Былина о Садко имеет ряд эпизодов, схожих с эпизодами эпоса других народов. Это позволило ее сближать с «Калева- лой» (образ чудесного музыканта Вайнемейнена толковался некоторыми исследователями как параллельный и даже тождественный Садко; морской царь былины истолковывался как переработка водяного бога Ахто карело-финского эпоса). Эпизод опускания Садко в море рассматривался как вариация темы бросания грешника в море, разработанной Библией (история Ионы во чреве китовом) и средневековой литературой (ср. историю о Садоке в старофранцузском романе «Tristan de Leonois»)

Возведение былины о Садко к иностранным источникам и толкование ее как переработки фольклора и литературы других народов глубоко ошибочны. Но самые параллели к былине о Садко должны учитываться, как материал для изучения русского эпоса, помогающий раскрыть его особенности и то общее, что роднит былины с героическим средневековым эпосом других народов.

Столь же замечательным образцом новгородского былевого эпоса являются две былины о Василии Буслаеве — о его молодости («Василий Буслаев и мужики новгородские») и о том, как он ездил молиться («Смерть Василия Буслаева»). Эти былины, отражая быт и социальные взаимоотношения средневекового Новгорода (в них содержатся замечательные бытовые зарисовки, имеющие соответствия в летописных записях — см. Новгородскую летопись и Софийский временник), особенно важны тем, что отразили ранние проблески критицизма и элементов рационализма на Руси.

В былинах о Василии Буслаеве отражено критическое отношение к догмам, утверждаемым церковью и всем строем феодального государства. Самый образ Васьки Буслаева характеризуется отсутствием суеверия, столь типичного для средневековья, и стремлением нарушить установленный строем порядок вещей. О Буслаеве говорят, что он «ни в сон, ни в чох, ни в птичий грай не верует». Отсутствие уважения ко всему, что почиталось как освещенное религией, проявляется во многих поступках Васьки. Так, в пылу боя на мосту через Волхов Васька не задумывается поднять руку на своего «крестного батюшку»; надо припомнить, что крестный предстает перед Васькой в духовном облачении, следовательно, Ваську не останавливает и монашеская одежда. У гроба господня Васька нарушает правила поведения, входя нагим в Иордань-реку. Творил Васька и другие запретные для христианина дела.

Эти характерные черты образа Буслаева всецело объясняются идейной жизнью русского средневековья. Чем больше усиливался идеологический гнет русской церкви, тем рациональнее становилось сознание людей. В условиях господства религиозного мировоззрения он нередко принимал формы «еретических» движений. Таковы были известные на Руси ереси стригольников и жидовствуйпцих. Последние, например, отрицали божественность Иисуса Христа, чудотворность икон и многое другое, что отстаивала каноническая православная церковь как основные элементы христианского вероучения.

Былины о Василии Буслаеве, разумеется, нельзя непосредственно связать с этими «еретическими» направлениями русской общественной мысли. Но эпические песни о нем несомненно отразили обстановку, которая порождала по-разному выражающийся рационализм. Протест Василия Буслаева против установившихся запретов, нарушение им устоев и правил жизни, неверие в поверья и приметы отражали прогрессивные явления общественной жизни средневековой Руси. А. М. Горький справедливо подчеркивал, что образ Буслаева явился специфически русским обобщением общественных явлений и указывал, что в нем отразились некоторые стороны национального русского характера.

Необходимо заметить, что народное творчество отмечает неосознанность протеста Буслаева. Самый протест целиком захватывает героя былины, заставляя его нарушать все правила общежития, совершать также и неразумные действия — всецело ради бесшабашного удальства. Отсюда идет некоторая противоречивость образа, сказывающаяся в том, что Васька, воспринимаемый как явно положительный герой, поступки которого выражают протест против средневекового застоя, против установившихся обычаев, совершает ряд действий, по существу ненужных, ничего не дающих, а иногда противоречащих элементарным правилам поведения (см., например, эпизод с мертвой головой). Василий Буслаев не знает удержу ни в чем; он сам становится жертвой нарушения запретов и в конце концов гибнет.

Былины о Василии Буслаеве, рассказывая о жизни героя в Великом Новгороде, дают замечательные зарисовки быта средневекового города (обычай братчины, кулачные бои и т. п.). Вытопись былины очень точна и полностью подтверждается летописными рассказами (ср. в Новгородских летописях). Сочетание правдиво отображенных идеологических явлений средневековой Руси с точными и яркими зарисовками общественного и семейного быта выделяют былину о Василии Буслаеве как одну из наиболее художественных самобытных эпических песен русского народа.

С новгородскими былинами соприкасается (а быть может, в новгородских землях и была создана) былина о Вавиле и скоморохах. Основание для этого предположения дает то, что скоморошья песенная и былинная традиция живо сохранялась на территории новгородских пятин вплоть до XX в., и былина «Вавила и скоморохи», записанная на р. Пинеге, представляет собой яркий образец этой традиции. Новгород в XV—XVII вв. наряду с Москвой был центром средоточия скоморошьего искусства. Естественно, что преследование скоморохов, гонение на скоморошье искусство, особенно сильное в XVII столетии, в новгородчине проходило также. Скоморохи в грамотах Московской Руси были объявлены слугами дьявола, а их искусство— бесовским Былина о Вавиле и скоморохах как бы отвечает правительству и духовенству и называет искусство скоморохов святым. Эта былина — апология скоморошьего искусства.

В былине царь Собака с сыном, дочерыо и зятем противопоставлены скоморохам, ведущим с собой крестьянина Вавилу. Видеть какое-либо определенное лицо под именем царя Собаки (например, царя Алексея Михайловича, особенно сурово преследовавшего скоморохов) нет достаточных оснований. Скорее всего этот образ надо понимать, как обобщающий эпический образ, противостоящий скоморохам, с которыми, по их призыву,, оставив повседневную работу в поле, идет крестьянин Вавила. Силой своего искусства— песней и игрой — Вавила и скоморохи вызывают огонь, испепеляющий «ипищее царство» царя Собаки. На царство скоморохи сажают Вавилу. Заслуживает внимание и то, что в былине скоморохи, идущие на царя Собаку, названы именами святых Кузьмы и Демьяна — бессребреников (т. е. неимущих), покровителей ремесленников (в основном — кузнецов). О них былина говорит: «Не простые люди-то, святые!».

Былина, противополагая крестьянина Вавилу царю, утверждает победу смерда над правителем-Собакой и законность уничтожения его царства.

 

 

СОДЕРЖАНИЕ КНИГИ:  Русское народное творчество

 

Смотрите также:

 

Садко. Новгородские былины о Садко

:: Садко. богатый гость — герой былин новгородского цикла; из девяти известных вариантов, записанных исключительно в Олонецкой губ., полных только два.

 

БРОКГАУЗ И ЕФРОН. Былины

Одних былин киевского цикла собрано: в Московской губернии 3, в Нижегородской 6, в Саратовской 10, в Симбирской 22, в Сибири 29, в Архангельской 34, в Олонецкой до 300 — всех вместе около 400, не считая здесь Б. новгородских, позднейших московских и др.

 

Эхо скифских пиров. Язык таинственных узоров. Лик веков. Древняя Русь

Запев былины новгородского цикла начинается словами
Былина рассказывает, как Садко даже побывал в подводном царстве и так потешил игрой на гуслях водяного царя, что от буйной пляски владыки морей начали тонуть корабли.

 

Язычество северных окраин

новгородским циклом былин о Садке. Былины о Садке содержат два. исторических слоя: древнейший слой связан с бедным гусляром

 

Озаренная Кривополенова. Самая известная сказительница былин старин

Специалисты включили таковую в цикл новгородских былин и уверены в том, что раньше она пелась в сопровождении смычкового музыкального инструмента - гудка.

 

Богатыри

Остается нам сказать еще несколько слов о богатырях новгородского цикла, которые во всех отношениях отличаются от Б. киевских, так как они заключают в себе черты, характеризующие их как типы не русские, чужие. Почти все исследователи былин, не исключая даже О. Миллера...

 

Русские былины. Соловей Будимирович

— герой былины, известной в 10 записях, из которых старейшая принадлежит Кирше Данилову. Как обстоятельно выяснено проф. В. Ф. Миллером, эта былина — северного, новгородского происхождения, хотя по своему действию и приурочена к киевскому циклу...

 

По ниве и Музы нарожденье

Остается добавить, что эта былина, записанная в 1900 году в Олонецком крае от выдающейся сказительницы Марьи Дмитриевны Кривополеновой и сохранившаяся только в ее памяти, причислена специалистами к новгородскому циклу былин.