Русское народное творчество

Раздел: Русская история

К середине XIX в. относится ряд выступлений по проблемам народного творчества революционно-демократической печати, возглавленной Н. Г. Чернышевским и Н. А. Добролюбовым.

Несмотря на то, что вожди революционной демократии не писали специальных книг по фольклору и не составляли фольклорных сборников, они дали самостоятельную фольклористическую концепцию. Среди работ Н. Г. Чернышевского для фольклористики особенно большое значение имеют «Эстетические отношения искусства к действительности» рецензии на сборник «Песни разных народов». Пер. Н. Берга  , «Полемические красоты»  , рецензия на книгу «Архив историко-юридических сведений, относящихся до России, издаваемый Н. Кала- чевым»  .

Из работ Н.А.Добролюбова принципиально важны статьи: «О степени участия народности в развитии русской литературы»  , «О поэтических особенностях великорусской народной поэзии в выражениях и оборотах»  , «Замечания о слоге и мерности народного языка»  , «Заметки и дополнения к сборнику русских пословиц г. Буслаева»   и особенно рецензия на «Народные русские сказки А. Афанасьева»  .

Работы революционных демократов, в которых они касались вопросов народного творчества и культуры народа, имеют значение ничуть не меньшее, чем исследования специалистов по фольклору. Революционные демократы исследовали культуру, быт, общественные и семейные отношения, искусство народных масс, как важнейший материал для решения общих социально- политических вопросов. Подходя с материалистических позиций

к анализируемому материалу, революционные демократы вводили этнографию и фольклор в работы, рассматривающие жгучие социальные проблемы современности, посвященные вопросам развития общественной жизни, Народной идеологии, искусства, отражающего действительность, оценивающего ее и влияющего на нее. Это было не «растворение» фольклористики в других науках, а выявление объективной ценности народного творчества. Глубокое теоретическое осмысление данных народной поэзии базировалось на материалистическом понимании и истолковании явлений окружающего мира. В «Полемических красотах» Н. Г. Чернышевский, говоря о философском и политическом смысле работ П. Юркевича, Ф. И. Буслаева и других сторонников идеалистических концепций, утверждает материализм как единственно верное философское мировоззрение

Подняв знамя материалистического изучения культуры, быта, искусства народных масс, революционные демократы остро поставили вопрос о сущности народного творчества и его отношении к действительности, а вместе с тем о задачах науки о нем.

Высказывания революционных демократов по этим вопросам прямо противоположны концепциям идеалистической науки во всех основных пунктах. Требование связи с современностью и выделения актуальной проблематики противостояло стремлению академических ученых увести исследование в область мифолого-идсалистических толкований первобытной мысли.

Внимание к конкретно-исторической действительности и к национальной форме народного творчества Чернышевский и Добролюбов противопоставляли рассмотрению искусства народа вне времени и пространства. Пропаганда народных по своей идейности произведений резко противоречила формалистическому подходу ряда ученых к народному творчеству. Критическая оценка искусства народа, указание на его слабые стороны, требование расширить возможности творчества путем распространения просвещения и грамотности среди народа были характерны для революционных демократов.

В рецензиях и статьях, публиковавшихся в «Современнике» в 60-х годах без подписи (следовательно, выражавших взгляды редакции)   и суммировавших оценки и установки, данные

идеологами русской революционной демократии, указываются границы и задачи исследования в области культуры, общественных отношений, искусства народа; для обозначения этих областей революционные демократы пользовались обобщающим термином: «этнография». Поэтому мы также нередко будем пользоваться этим термином, разумея под ним не только материалы культуры и быта народа, но также и народную поэзию.

Через два года после ареста и заключения Н. Г. Чернышевского в Петропавловскую крепость «Современник», продолжавший борьбу революционной демократии с реакцией, публикует программную рецензию на «Этнографический сборник», вып. VI, изданный Русским географическим обществом в 1864 г. В рецензии вскрываются недостатки работы Географического общества, подчеркивается ошибочное стремление его деятелей к архаизации изучений, выискиванию редкостей, отрыв от актуальных вопросов современности. При этом намечается то, что нужно сделать. Автор статьи прямо указывает, что работа по проблемам этнографии в Географическом обществе в целом оторвана от актуальных проблем жизни.

Ограничение этнографии «содержанием весьма случайным», игнорирование «существенно важного» привели к тому, что «публика могла охладеть к подобной этнографии». Этнографические занятия такого рода воодушевляли представителей мифологической школы и сродных с ней направлений науки — Ф. И. Буслаева и других ученых.

«Рутинерским занятиям этнографией» революционные демократы противопоставили требование создать науку, исследования которой ответили бы на насущные жизненные вопросы. Революционные демократы дают следующее определение этнографической науки: «Область этнографии весьма обширна: в нее входит не только то, чем собственно и ограничивалась обыкновенно наша этнография — сказки, песни, пословицы, свадебные обряды, поверья и т. п., т. е. не только археологическая и внешняя сторона народного быта, но и его современная, общественная и экономическая действительность, общественные и религиозные понятия и вообщё нынешнее содержание народ

ного образа мыслей, то, что ждет своего развития в будущих успехах нашей цивилизации, и что наши мудрецы считают обыкновенно законченным и неизменным, и чем они даже попрекают людей, желающих успеха цивилизации Одним словом, этнография существенным образом должна бы быть заинтересована теми серьезными вопросами, которые возбуждали в последнее время столько ничем не кончившихся споров: в круг ее изучения могли бы войти многие предметы самого любопытного свойства—степень религиозного развития народа, смысл раскольничьих учений и отношение их к нынешним условиям жизни, общественные понятия, например понятия о владении личном и общинном, ассоциациях, о суде, отношения семейные, раскольничьи понятия о браке и т. д. и т. д. Конечно, и другие предметы этнографического изучения, которыми оно занималось до сих пор, имеют свою важность в знакомстве с народным бытом, но этнография наша значительно могла бы выиграть, если бы дала больше места тем современным бытовым вопросам, на которые мы указывали»  .

Действительно, проблематика, выдвинутая в этом определении задач этнографии, была очень существенна.

Сформулированные в рецензии задачи этнографии через полгода были вновь повторены в статье «Современника» — «Как понимать этнографию?» (посвящается «Дню»)  . Статья отвечала на реакционные выпады газеты «День» по поводу этнографических публикаций в «Современнике» и содержала ряд установочных высказываний о направлении этнографической работы, которая должна привлечь к себе всеобщее внимание. Следует припомнить, что эти статьи публиковались в 1864—1865 гг. — в годы, следовавшие за отменой крепостного права.

Автор статьи убежден в том, что истинная наука о культуре и искусстве народа выясняет «народный взгляд на вещи и состояние народного развития» «во всех его разнообразных вариациях»  . Революционные демократы фактически отстаивали

необходимость исходить из нужд, интересов и потребностей крестьянских масс при осуществлении реформ.

Обращая внимание на состояние культуры, быта, общественных и семейных отношений дореформенного и пореформенного крестьянства, революционно-демократическая наука в лице П . Г. Чернышевского и его ближайших соратников вскрывала несоответствие основ, на которых проводились реформы, потребностям и нуждам народных масс г.

Революционные демократы противопоставляли положения о науке, которая служит интересам и нуждам народа, и о современности, как основном объекте научной деятельности, методологии и методике исследований официальной (в определении «Современника» и научных сил, группировавшихся «округ него — «рутинерской» или «археологической») фольклористике.

Возражая против направленности консервативной науки, возглавлявшей и массовую (в основе своей положительную) деятельность низовых организаций Русского географического общества, «Современник» говорил: «Наша этнография... находится в довольно странном положении... В самом собирании материала до сих пор у большинства собирателей и наблюдателей господствует старая рутина... Собиратели записывали песни и сказки, описывали обычаи и поверья, какие попадались на глаза, собирали какие-нибудь особенные слова и т. п. и все это без всякой связи, без всякой общей мысли, которая бы придала определенный смысл этим подробностям» (курсив мой. — В. Ч.)2

Среди критических замечаний о собирании и издании фольклора особенно большое значение имеют высказывания Н. А. Добролюбова о достоинствах и недостатках сборника А. Н. Афанасьева «Народные русские сказки». Добролюбов горячо приветствовал выход этого сборника. Он высоко оценил полноту текстов, обилие вариантов, тщательность издания. Но вместе с тем Добролюбов сурово осудил «рутину». Добролюбов заявил, что в сборнике очевидно «совершенное отсутствие жизненного начала».

Он восставал против объективистски-спокойной публикации народной поэзии, в которой выражены взгляды и чувства крестьян. «Если бы,— писал в рецензии Н. А. Добролюбов, — г-н Афанасьев издавал гвоздеобразные надписи, то он, конечно, не мог бы поступить иначе, как поступил теперь, издавая народные русские сказки. Списал бы он гвоздеобразные надписи необыкновенно точно; сказал бы, кем и где каждая надпись найдена; указал бы разницу в чтениях там, где ученые разногласят, и этим он был бы вправе ограничиться». Но, замечает Добролюбов, «нельзя ограничиться подобной работой при издании произведений, взятых прямо из уст народа». Такое издание ведет к тому, что «народа-то и не узнаешь из сказок, изданных г. Афанасьевым».

Н. А. Добролюбова не удовлетворяют сведения, полученные из сборника, то, что в одном месте рассказываются сказки о животных, в том же или другом месте — волшебные или приключенческие сказки и т. д. Он перед собирателем и исследователем ставит вопрос: «В каком отношении находится народ к рассказываемым им сказкам и преданиям?». Добролюбов спрашивает, верят ли в сказочные истории? Или относятся к ним, как к вымыслу? На многочисленные вопросы о жизни и уровне развития народных масс, поднимающиеся при чтении сборника сказок, надо дать «живой ответ». Добролюбов требовал, чтобы каждый собиратель «не стал ограничиваться простым записыванием текста сказки или песни, а передал бы всю обстановку как чисто внешнюю, так и более внутреннюю, нравственную, при которой ему удалось услышать эту песню или сказку»  .

Программное требование Н. А. Добролюбова призывало к изучению народного творчества, как факта современной жизни крестьянства, факта, помогающего разрешать многие общественно важные проблемы. На это требование откликнулись прогрессивно настроенные молодые деятели науки. Утверждаемые революционными демократами и воспринятые прогрессивной молодежью методы действительно противостояли бесстрастно объективистской фиксации текстов фольклора. Революционные демократы были правы, когда утверждали, что за кажущимся неумышленным стремлением к фиксации случайного, часто подчеркнуто архаичного материала в сущности скрывалось желание уйти от современности и с «затхло благонамеренных» позиций изобразить жизнь народа, его культуру и быт в соответствии с интересами и устремлениями эксплуататорских классов.

Жизнь и быт народа, указывают статьи революционных демократов, важны и интересны в их современном состоянии, а не в плане мифологической древности. «Как будто современный народный быт,— читаем в программной статье «Современника»,— заслуживает внимания только потому, что он представляет интерес для археологии, а не просто потому, что он важен для нас, как современный народный быт»  .

«Из-за археологических интересов этнография не должна забывать современных явлений народного быта и их общественного интереса в настоящую минуту» г.

В полемике по проблемам народного творчества революционно-демократическая печать вскрывала политические позиции своих противников, пытавшихся дать туманное романтическое толкование народным обычаям и обрядам.

Всемерно подчеркивая важность изучения современного крестьянского быта и искусства, революционные демократы отнюдь не отрицали необходимости исторических исследований. Но историю они не отрывали от современности. Именно в такой осознанной связи предлагалось осуществлять, в частности, работу в области народного творчества. Об этом свидетельствует известное высказывание Н. Г. Чернышевского в рецензии на «Магазин землеведения и путешествий», т. III  : «Мы не хотим преувеличивать важности исторического способа решать вопросы, как то делают многие. Главным мерилом решения вопросов жизни должны служить настоятельные жизненные потребности современного положения дел. Но в том нет сомнения, что при затруднительных или просто спорных случаях исторические соображения многим людям помогают утвердиться в уверенности о необходимости и основательности решения, требуемого настоящим»  .

Целеустремленность современных и исторических исследований обусловила методику работы. Революционные демократы поставили вопрос о методе исследования. Они выступили, как уже указывалось выше, против идеалистического формального метода филологических разысканий мифологов и потребовали материалистического изучения реальных фактов.

С 1854-1855 гг. «Современник» начал публикацию статей с критикой работ Ф. И. Буслаева — авторитетного представителя «филологического» (термин Н. Г. Чернышевского) метода. Критика этого метода и разысканий мифологической школы была дана в разных работах, среди них прежде всего надо назвать статью Н. Г. Чернышевского «Полемические красоты»  , напечатанную в 1861 г. В этой статье Н. Г. Чернышевский говорит о том, что мифологическая школа отрывает народное творчество от действительности и представляет собой «науку для науки», не отвечающую нуждам и интересам народа. Революционные демократы восставали против попыток науки уйти от острых вопросов современности. А именно такие попытки были характерны для представителей мифологической школы, возглавленной Ф. И. Буслаевым. Чрезмерно широкое и формалистичное использование сравнительного метода мифологической школы было связано с игнорированием реальной жизни и выражало то, что Добролюбов называл «отсутствием жизненного начала».

Чернышевский на примере трудов Ф. И. Буслаева критикует свойственную этому направлению преувеличенную тягу к старине. «Пристрастие к отжившему и нелепому берет у него (Ф. И. Буслаева. — Б.Ч.) верх над современными убеждениями», — писал Чернышевский. Это пристрастие Чернышевский расценивает как стремление уйти от современности и заявляет, что фактически Буслаев отстаивает теорию «искусства для искусства».

Выступления революционных демократов против мифологической школы не означали, что Чернышевский и его последователи не признавали возможностей сохранения в фольклоре отзвуков древних мифов. Но самое понимание мифа Чернышевским и сторонниками мифологической школы было глубоко различным. Чернышевский не только не возвеличивал миф, но считал, что мифология, возникающая в первобытном обществе, свидетельствует о слабости человека перед лицом природы и неизбежно должна исчезнуть в процессе развития человечества. В основе понимания Чернышевским мифа и мифологии, следовательно, лежал не идеалистический, как у Буслаева, а материалистический взгляд на искусство и верования народа.

Н. Г. Чернышевский всячески подчеркивал связь фольклора с действительностью. Он, например, писал, что сущность рассматриваемых явлений культуры и искусства раскрывается не выведением их из санскритской мантры (величанья богов) и брахманы (обрядовых молитв), к тому же необоснованным, а выявлением в них связей с реальной действительностью, породившей их. Характерно в этом отношении заявление Н. Г. Чернышевского о пословицах, в которых Ф. И. Буслаев видел пережитки индоевропейской мифологии. Считая, что сопоставления русских пословиц с мантрою и брахйаною набросило на пословицы «фальшивый свет», Чернышевский писал: «Правда, в некоторых пословицах сохранились намеки на языческие поверья славян (славян, а не индейцев); но это произошло не потому, чтобы пословица стояла когда-нибудь в связи с мантрою и брахманою, не потому, чтобы она была по своей сущности частью мифологического сказания, обряда или величания, а просто потому, что, обыкновенно выражая свои правила житейской мудрости аллегориями и сравнениями, она, без всякого преднамеренного предпочтения, заимствовала их иногда из области поверий, как в других случаях (и гораздо чаще) брала из круга замечаний о погоде, разных качествах вещей, характера животных и т. д.» .

Революционные демократы видели в народном творчестве выражение эстетических воззрений народа. В своей диссертации Н. Г. Чернышевский категорически утверждал, что представления народа о прекрасном обусловлены действительностью. Опираясь на народные песни, Чернышевский противопоставлял представление о красавице в господствующих, эксплуататорских классах представлению о ней народа. Народ считает прекрасной ту женщину, которая способна к «постоянной и нешуточной» работе. В основе эстетических представлений народа, следовательно, лежит трудовая деятельность человека.

По мнению Н. Г. Чернышевского, эстетический идеал народа «проникнут всеми началами прекрасного», полон сил и задатков развития. Выраженный в народной поэзии, он обусловливает характер ее образов, порождаемых действительностью, делает ее искусством, сохраняющим обаяние во все века. Признавая непреходящую ценность народного творчества, Н. Г. Чернышевский и другие революционные демократы не преувеличивали его значения. Возражая славянофилам, идеализировавшим народное творчество, Н. Г. Чернышевский писал: «Мы не думаем ставить, как это делают многие, цыганского хора выше оперы или концерта  .., не считаем «Древних русских стихотворений» Кирши Данилова выше «Стихотворений» Пушкина». Но тут же Чернышевский замечал: «Высокое уважение к народной поэзии вызывается в нас только требованиями справедливости, а не безотчетным пристрастием и не какими-нибудь посторонними соображениями, как это часто бывает»  .

Революционно-демократическая наука рассматривала народное творчество как искусство, раскрывающее народное мировоззрение и народную жизнь на всех этапах развития. Основным тезисом в концепции революционных демократов является утверждение того, что создание и развитие народного творчества находится в прямой зависимости от степени активности участия народных масс в политической жизни и общественной деятельности. В доклассовом обществе, согласно концепции революционных демократов, имело место единство духовной жизни всего «младенчествующего племени». Общность для всех членов» племени семейных преданий и представлений, обобщающих жизненный опыт коллектива, доступность и общеизвестность в таком обществе начатков знаний, получаемых в результате- освоения природы, близость условий жизни, в каких живут самые богатые члены патриархального общества и масса племени, — типические явления в обществе раннего периода жизни- человечества. На этом этапе жизни людей масса населения принимает непосредственное участие в политической и общественной жизни. Каждый член общества, совершенно подобный другим, являет собой единство всего коллектива — «масса народа составляет однообразное целое». При этих условиях события общественной жизни и деятельности отражаются в народной поэзии г.

Мысль, что творчество в области искусства немыслимо- вне активной деятельности человека в общественной и политической жизни страны, Н. Г. Чернышевский сформулировал в словах о том, что расцвет прекрасной и богатой народной поэзии обусловливается «энергиею народной жизни». «Только там,— писал Н. Г. Чернышевский,— являлась богатая народная поэзия, где масса народа (нет надобности прибавлять, что слово- народ мы здесь принимаем в смысле нации, племени, говорящего одним языком) волновалась сильными и благородными чувствами, где совершались силою народа велик не события. Такими периодами жизни были у испанцев войны с маврами, у сербов и греков — войны с турками, у малоруссов — войны с поляками»  .

Приводимые Н. Г. Чернышевским примеры освободительной борьбы народа с внешним врагом заставляют вспомнить о внутренних врагах народа — крепостниках-помещиках, образ которых нередко именно так изображался в прогрессивной печати тех лет. Таким образом, критерием народности массового искусства выдвигалось его участие в жизни и классовой борьбе народа. В условиях России середины XIX в. вопрос о крестьянской революции, ее созревании и отношении к ней был главным вопросом, конкретизирующим общие теоретические положения революционно-демократической мысли. Связь с этим вопросом оценок произведений фольклора проходит красной нитью- через фольклористические высказывания всех революционных демократов. Несомненно связано с проблемой положения крестьянских масс в феодально-крепостническом и капитали- этическом государстве и высказанное Н. Г. Чернышевским положение о неблагоприятности условий для народного творчества в эксплуататорском классовом обществе, в котором разрушаются все условия существования народной поэзии Люди, угнетенные безрадостным физическим трудом на эксплуататоров, не знают поэтической настроенности. «Нет и содержания для народной поэзии с тех пор, как масса народа перестала быть живою и сознательною участницею национальных предприятий»  .

Исторический процесс развития народной поэзии, согласно концепции революционных демократов, раскрывал органическую связь ее с самой жизнью народа, с конкретно-исторической действительностью, с борьбой народных масс против угнетателей. Уже в середине XIX столетия труды революционных демократов дали верное решение вопроса об отношении народного творчества и науки о нем к действительности. Чернышевский, Добролюбов и их последователи свели теорию фольклористики с жизнью и, исходя из революционного материалистического понимания общественных и семейных отношений, из анализа явлений материальной и духовной культуры, поставили ряд задач, разрешение которых должно было содействовать развитию сознания народных масс, активизации борьбы с господствующими классами. Искусство народа революционные демократы раскрыли, как отражение действительности, и указали его воздействие на сознание масс. Внимание исследователей направлялось в первую очередь на изучение современности и связанного с ней исторического прошлого. Общественные отношения, культура народа и его искусство истолковывались не как туманное выражение вечной идеи в национальном воплощении, а как создания «массы человечества», «простолюдинов», «простонародья», пробуждаемого к творчеству «энергией народной жизни».