|
|
На подоконнике рядом с моим-
письменным столом стоит глиняный горшок с вегетирующим женьшенем. Сколько
глаз пристально вглядывалось. в пестрящий и сливающийся зеленый травяной
покров в страстной, надежде, что вот-вот, за: деревом, нет — за этим кустом
мелькнет красная шайка лаковых блестящих «ягод». Сколько молитв прочитано
впустую, сколько было, ,разочарований и несбывшихся надежд поправить скудный
семейный бюджет или приготовить лекарство для дряхлеющих родителей. Сколько
жизней прервалось от неожиданной пули, хунхуза на таежных. тропах, сколько
корневщиков , стали жертвами: энцефалитного клеща.
Сколько темных сторон человеческой ; души высвечивал этот маленькай
человекообразный корешок — зависть, жадность, скрытность, лживость:,
подозрительность; через сколько корыстных рук проходил он, не принося никому
из перекупщиков истинного, непреходящего богатства. Сколько раз перепачканный
землей корень оказывался могущественнее драгоценных камней и металлов, будучи
поднесен в качестве бесценного подарка, по давней вере продляющего молодость
и возвращающего здоровье; сколько раз он открывал двери покоев царственных
-особ и уши сановников для Прошений подданных.
Вся эта богатейшая и драматичная историй сфокусировалась
для меня сейчас в одном растении на подоконнике — живом реликте, предки
которого были свидетелями доледникового третичного периода, событий как
минимум двухмиллионолетней давности. Такое же чувство испытываешь рядом с
древнеегипетской пирамидой" или скелетом мамонта в палеонтологическом
музее — чувство прикосновения к истории и восхищения природой, сотворившей и
сохранившей для нас такое чудо.
Мало на Земле растений, которые привлекали бы столько
интереса и интеллекта и концентрировали вокруг себя столько проблем —
нравственных, , производственно- экономических, правовых, научных. Причина
этого кроется не только в чрезвычайной полезности женьшеня, но и в его
необычайной редкости. В нашей стране очень много желающих выращивать
женьшень. Это видно по почте журналов «Приусадебное хозяйство» и «Земля
сибирская, дальневосточная». Относительно высокая экологическая,
иластияносй*; и приспособляемость растения, сравнительная доступность посадочного
материала делают'возможным его возделывание на приусадебных участках в
различных райоВах страны, в том числе я в Сибири. Существенное препятствие
при этом— дефицит знаний о биологии женьшеня и- правилах ухода за ним при
культивиррвании является попыткой рассказать о природе растенйя, об
агротехнических мероприятиях при его выращивании, о трудностях й «подводных
камнях», которые ждут энтуэиастов-женыпеневодов в этом увлекатезШнозя
занятии.
Считаю необходимым отдать долг признательности
исследователям, внесшим огромный вклад в ботаническое изучение женьшеня: И.
В, Грушвицкому, 3. И. Гутнико- вой, П. П. Воробьевой, И. А. Бунйиной, А. А.
Малышеву И- другим. Это благодаря их подвижническому труду и литературным
работам стала понятной жизнь редкого и ранее таинственного растения. Трудно
представить растениеводческую книгу о женьшене, которая содержала- бы так
много материалов, сколько приведено в классической работе доктора
биологических наук профессора И. В. Грушвицкого «Женьшень. Вопросы биологии».
Этот фундаментальный труд исчерпывающе описывает биологию женьшеня и надолго
«закрывает» многие вопросы, которые поставила практика его возделывания.
Считаю необходимым предупредить читателя, что разделы, посвященные
ботанической характеристике дикорастущего и культивируемого женьшеня,
систематике, морфологии и анатомии органов, а также биологическим
особенностям в вашей книге с любезного согласия автора в основном по
материалам указанной монографии без особых ссылок в каждом случае на источник.
~ Удалось ли мне в книге достичь компромисса между необходимостью привести
утилитарные сведения об агротехнике женьшеня и желанием передать благоговение
и трепет, которые живут в моей душе вот уже 20 лет, с тех пор, как мне
посчастливилось найти в тайге мой корень, судить читателю.
|