Архивы. Периодические издания – журналы, брошюры, сборники статей

Журнал Здоровье

78/5

Д. ОРЛОВА

«Кто-то из юмористов пошутил: если есть домашние хозяйки, то, значит, где-то есть и дикие. Знаете, мне иногда хочется стать вот такой дикой хозяйкой... Расшвырять эти бесконечные кастрюли! Эти неизбывные свертки неглаженого белья! И сказать своему Вадиму: по какому праву? Да, по какому праву ты так уверен, что из нас двоих именно я должна бегать по магазинам, таскать сумки, готовить обед? Что после обеда ты можешь отодвинуть тарелку и пойти читать газету, а убирать со стола и мыть посуду должна я? И стирать, и гладить, и отвечать за непришитые пуговицы—тоже я? В конце концов мы оба одинаково работаем! И между прочим одинаково зарабатываем! Раньше хоть было разделение труда—муж работал, жена вела хозяйство, по крайней мере справедливо...»

Это из весьма темпераментного монолога одной моей молодой знакомой. И при всей своей экспрессивности ошибается она, пожалуй, только в одном: справедливости-то как раз и не было. И то, что возмущает ее сегодня,—остатки величайшей несправедливости по отношению к женщине, которая существовала веками.

Кто хоть неделю пробовал вести домашнее хозяйство, никогда не назовет это легким делом. Подсчитано даже, что развешивание выстиранного белья, например, требует больше энергии, чем работа (за одно и то же время) на тракторе, мытье окон—больше, чем вождение автомашины, а трата энергии за час глаженья равна энергетическим тратам каменщика.

Женщина всегда работала по дому тяжело и много. Но труд ее ценился низко, потому что не давал видимого материального результата. Другое дело—мужчина, «добытчик», «кормилец». И сам он был убежден, и жена его в том не сомневалась, и общественное мнение складывалось так, что материальное обеспечение семьи дает ему право домашними делами не заниматься. Неучастие свое в этих делах он полагал вполне естественным, а сами домашние хлопоты рассматривал как занятие, недостойное мужчины.

Психологические установки меняются медленнее, чем породившие их обстоятельства,—это факт известный. И- если семейная ситуация сегодня изменилась в корне, то старый стереотип мужского поведения еще существует.: И кое в ком, к сожалению, бывает еще достаточно силен.

Конечно, грех было бы говорить, что мужья вообще не помогают женам. Их участие в домашних делах стало (не только у нас—во всем мире!) гораздо более активным, чем даже 20—30 лет назад. Но семейные женщины все еще заняты по дому гораздо больше, чем мужчины. В основном по отношению к ним, а не к мужчинам применяется в социологических исследованиях термин «совокупный рабочий день», под которым подразумевают работу на предприятии или в учреждении плюс работу дома. Длина этого совокупного дня явно выходит за пределы физиологически приемлемого...

Распределение домашних обязанностей стало точкой пересечения многих острейших семейных, да и не только семейных, проблем. Нервные и физические перегрузки подрывают здоровье женщины, становятся причиной или предрасполагающим фоном для развития сердечнососудистых расстройств, неврозов и других заболеваний.

От здоровья матери в значительной мере зависит благополучие детей. И не только физическое. Занятость на кухне, усталость снижают возможность матери как воспитательницы, отнимают время, которое так необходимо для общения с детьми. Не для ухода за ними, стирки, починки, готовки для них (на это ее—любыми усилиями—хватает!), а именно для общения.

Дефицит такого контакта не вопиет о себе каждый день. Но настает момент, когда становится ясно, что именно он стал причиной превращения спокойного и покладистого ребенка в строптивого, неуправляемого подростка со всеми вытекающими отсюда тяжелыми, а иногда даже    драматическими    последствиями.

Постоянная занятость тормозит расширение кругозора женщины, ее рост как творческой личности, а это, помимо ущерба для нее самой, опять-таки снижает ее «педагогический потенциал» и косвенно отражается на детях.

Социологи установили, например, что девушки читают больше, чем юноши, но с появлением семьи у женщин время, уделяемое чтению, резко снижается. Да и вообще у семейных женщин происходит «пас-сивизация» времяпрепровождения—на внесемейное общение, поездки, зрелища, туризм, спорт они тратят гораздо меньше времени, чем их мужья. Зато больше, чем в девичестве, начинают смотреть телевизионные передачи.

С чего бы это? О пассивности,, вялости как свойстве женской натуры говорить не приходится: признано, что высокая эмоциональность, любознательность — характерные

 женские черты. Сужение круга общения малой контактностью тоже не объяснишь, умение ладить с людьми—скорее женская добродетель, чем мужская. И эстетическим чувством, любовью к природе, к музыке женщина не обделена.

Свидетельство активности женской натуры — широкое участие в общественной жизни, высокий уровень образованности. Вот хотя бы один пример: за период, прошедший между двумя переписями населения—с 1959 по 1970 год, количество женщин, занятых преимущественно физическим трудом, выросло на 4 процента, а преимущественно умственным—на 84 процента!

Кстати сказать, одним из важнейших достижений нашего государства в решении проблемы женского труда является наиболее прогрессивная структура занятости женщин: в СССР самая высокая в мире доля женского труда в управлении производством, в науке, культуре и искусстве.

Как видим, наше общество высоко оценивает женские возможности, считается с особенностями женского организма. А дома? Всегда ли распределенне обязанностей, даже если оно есть, строится на разумных и гуманных принципах? Не достается ли женщине самая «черная», работа?

Выйдите воскресным утром в любой городской сквер, парк—как много молодых мужчин с колясками! Просто сердце радуется, когда видишь: с детьми гуляют папы.

Но подумаем: а что же в это время делают молодые мамы? Почему нет их рядом, на этом милом летнем солнышке, в этой благостной кружевной тени? Едва ли сидят они сейчас дома с книгой в руках или смотрят на стадионе какой-нибудь захватывающий матч. Скорее всего, накормив завтраком мужа и ребенка и выпроводив их гулять, лихорадочно спешат за эти два-три часа переделать как можно больше дел: кипит у них на плите бак с бельем, готовится обед, идет уборка...

Так что же, могут спросить мужчины, выходит, по-вашему, жены должны теперь гулять, а мы—стоять у плиты и корыта? Нет, речь не об этом. А опять же о справедливости. О том, чтобы самое трудное и неприятное не выпадало на долю только женщины, чтобы разделить это трудное по меньшей мере пополам.

Как делить? Один из наших читателей ставит, например, вопрос так: надо четко установить обязанности жены и мужа. И конкретно: «Обязана жена готовить мужу обед, завтрак, ужин?» Он считает: кроме тех случаев, когда она больна, когда готовить не из чего, не в чем или не на чем (видите, все аварийные ситуации предусмотрены с почти юридической детализацией), обязана. Обязана—и точка!

Надо сказать, что наш корреспондент не сделал особого открытия. В Америке сейчас начинает входить в моду так называемый эгалитарный (то есть уравнительный) брак, предполагающий брачный договор с абсолютно точным, до мелочей предусмотренным перечнем—кто что должен делать по хозяйству.

Вроде бы такой документ исключает всякие пререкания и ссоры. Но холодновато как-то на душе становится от этого.

Обязанности должны быть у обоих—кто спорит? Только семья тогда по-настоящему прочна, когда обязанности эти продиктованы внутренней потребностью. И пусть муж помогает жене не согласно параграфу такому-то, а потому, что его- любящее сердце не может мириться с ее усталостью, потому, что невыносимо для него видеть, как она несет в обеих руках по тяжелой сумке или целый вечер стоит у плиты.

У домашнего труда есть одна убийственная особенность: невероятная быстротечность, исчеза-емость, если можно так сказать, его результатов—недаром же В. И. Ленин назвал этот труд до дикости непроизводительным.

Обед, на приготовление которого тратится два-три часа, уничтожается за двадцать минут. Рубашка, стиранная, крахмаленная и глаженная со всем старанием, завтра или послезавтра требует повторения тех же процедур. Вытирание пыли, подметание,  вытряхивание гарантируют чистоту квартиры не более чем на сутки. Поистине бездонная бочка Данаид, которую, сколько ни наполняй, никогда не наполнишь!

И если у женщины хватает терпения месяцами, годами, десятилетиями каждый день начинать все сначала, то, наверное, лишь потому, что труд этот скрашивается и даже одухотворяется сознанием, что делает это она для самых любимых людей, что этой скучной готовкой, уборкой, стиркой сберегает их здоровье, создает им уют, хорошее настроение. Вот позаимствовать бы мужчине такое отношение к домашнему труду!

Помощь женщине должна, надо думать, начинаться с признания значимости ее хлопот, с чувства (и, конечно, выражения!) благодарности. С понимания, насколько тяжел этот груз. А такое понимание обязательно породит не только готовность, но просто внутреннюю необходимость, настоятельнейшую потреб-

Важно ведь не только, что делает мужчина, но и как он это делает. Как уступку, одолжение или как нечто, -дяянето-само еоёой=разумеющеесят как долг, не договором обусловленный, а продиктованный внутренним чувством. Сам ли предлагает свою помощь, или (когда охотно, а когда и неохотно) выполняет даваемые поручения.

 Вроде бы раз дело делается, то какая разница? Есть, и большая, ибо необходимость просить, а тем более повторять просьбы для многих женщин сама по себе становится ггсихо-логической нагрузкой, создает напряженность, ощущаемую обеими сторонами. А ведь главная ценность семейного климата—это как раз полная внутренняя релаксация, непринужденность, «незаданность» отношений.

Справедливое распределение домашних обязанностей—еще не предел желаний, не идеал. В идеале хочется не только разделить на двоих бремя «домашнего рабства», но и максимально это бремя облегчить, так организовать жизнь, чтобы свободного времени как можно больше становилось у обоих.

Интересное наблюдение сделали социологи: чем больше удовлетворена женщина своей профессиональной деятельностью, тем активнее интенсифицирует она свой домашний труд с помощью бытовых машин, лучше использует сферу обслуживания. Стремление и необходимость высвободить максимум времени для повышения профессиональных знаний, общей культуры подсказывают такой путь.

Прачечная, химчистка, магазин кулинарии, бюро добрых услуг, ателье пошива и мелкого ремонта—пусть эти службы еще не так совершенны, как хотелось бы, но они способны весьма существенно экономить время и силы. И совсем неплохо, если мужчина по своей инициативе внедрит «малую механизацию» в домашнем быту, если его делом будет работа с пылесосом, полотером, стиральной машиной, если он проторит дорожку к бытовым службам, внесет в домашние дела более рациональное начало.

Такой вариант сокращения «совокупного рабочего дня» для обоих—один из самых перспективных. Дальнейшее расширение производства бытовой техники, совершенствование сферы обслуживания пре-= дусмотрены^планаии-дееятой--пяти-= летки. «Партия считает своим долгом проявлять постоянную заботу о женщине, об улучшении ее положения как участницы-трудовокз^-, процесса, матери и воспитательницы детей и хозяйки дома»,—говорил Л. И. Брежнев в докладе на XXV съезде КПСС. Это долговременная политика партии, поставившей задачу полностью устранить остатки неравного положения женщины в быту.

И еще об одной особенности домашнего труда стоит поразмыслить в семье, за домашним «круглым столом».

Труд этот не только малопроизводителен, однообразен. У него к тому же еще и совершенно расплывчаты пределы необходимого, не определен количественный и качественный «потолок».

Обед можно приготовить из двух блюд, а можно из четырех. Пироги и всякие гастрономические шедевры могут появляться на столе по праздникам, а могут и каждый день. Можно довольствоваться, скажем, вареньем и овощными консервами из магазина, а можно варить, консервировать, солить самим. Можно... Да мало ли что еще можно? Но всегда ли нужно?

Нет, я совсем не призываю к упрощению быта, к тому, чтобы превратить домашнюю кухню в некое подобие столовой самообслуживания, куда каждый забегает, когда захочется есть, чтобы наспех перехватить что придется. В доме нужен обед, нужно и время обеда.

Хозяйке не только легче, когда все одновременно садятся за стол. Ей и приятнее! Согласитесь, что одно дело—застать на кухне опустошенные кастрюли и совсем другое—видеть всю семью перед собой, получить ту законную долю радости, которую получает каждый, кто трудится, видя результаты своего труда. А ведь хозяйка просто сияет, когда обед поглощается с аппетитом!

Но не только за ходом самой трапезы следит ее зоркое око. Она замечает, кто весел, а кто почему-то грустен, кто бодр, а кому вроде бы нездоровится. Бог весть какими локаторами улавливает она тончайшие колебания настроения. И, бывает, улыбкой, движением бровей, невзначай брошенным словом разгоняет сгустившиеся тучи.

В семейных обязанностях женщи-н&^ееть два-не-веерда-четко разграничиваемых   потока:  один — собственно домашнее хозяйство в виде уборки,   стирки,   готовки   и  друция досуга, создание всего того, что мы называем домашней атмосферой.

Думается, главная задача состоит в том, чтобы облегчать, рационализировать, сокращать первый поток, максимально высвобождая время для второго! Ведь эти функции женщины необычайно важны и для семьи и для общества.

Женщину называют хранительни-цеи домашнегбтэчатат 13 незапамятные времена хранение огня было ее обязанностью. Обязанностью очень ответственной, жизненно важной.

Сейчас наше жилье согревают радиаторы, очаг превратился в газовую плиту. А женщина остается хранительницей семейного тепла. Она опекает малых и старых, предотвращает конфликты, примиряет поссорившихся, налаживает отношения. Она создает тот эмоциональный фон, ту неповторимую атмосферу нежности, заботы, любви, которая делает для нас отчий дом священным. Она мать, она дает жизнь детям, растит и воспитывает их. Но силы женщины небезграничны. Их надо беречь!