Исследования зрительной деятельности человека

Л. В. Бороздина

Долгое время по традиции, сложившейся в психологии, порог ощущения служил показателем предельных возможностей сенсорной системы. Однако уже в начале развития психофизики было замечено, что значения порогов определяются не только состоянием и свойствами сенсорной системы, но и действием так называемых несенсорных факторов, к которым относили внимание, интерес, понимание инструкции, степень тренированности наблюдателя и т. п. (Jastrow, 1888; Cattell, 1893). Позднее список этих факторов был расширен и в настоящее время выделяют более десяти их различных подклассов (High, Glorig, Nixon, 1961).

Зависимость .порогов от несенсорных факторов постепенно привела исследователей к убеждению, что психофизические данные не отражают однозначно работу органов чувств, а, скорее, представляют в комплексе и функционирование анализаторов, и поведение субъекта (Thomsen, 1920; Fernberger, 1930; Urban, 1930; Corso, 1963).

Этот вывод нашел экспериментальное подтверждение в исследованиях Дж. Светса и др. (1964), применивших статистическую теорию решений к анализу процесса обнаружения сигнала человеком-наблюдателем. С точки зрения развиваемой ими теории каждый ответ субъекта — это не просто отчет о моментальных сенсорных впечатлениях. В процессе обнаружения наблюдатель связывает наличные сенсорные данные с полученной до опыта информацией о вероятности подачи сигнала, шума, о системе наград за правильные ответы и штрафов за ошибочные и, только учитывая все эти переменные, он делает вывод, т. е. принимает решение о наличии или отсутствии сигнала в заданном интервале наблюдения.

Точку зрения на обнаружение сигнала как на процесс принятия решения высказывает Е. Н. Соколов (1964). Сходное заключение делает К. В. Бардин (1962а, 19626, 1962в, 1967) в серии работ по цветоразличению. Поведение субъекта в психофизическом опыте автор рассматривает как деятельность, порожденную инструкцией, осмысленной наблюдателем в виде субъективной задачи. Анализируя причины несовпадения порогов, полученных с помощью разных психофизических методов, К. В. Бардин показывает, что это вызвано фактическим изменением задачи субъекта, вследствие чего меняется характер его деятельности, а через нее—результаты измерений.

В связи с пониманием психофизических процессов как процессов деятельности представляет интерес содержательное описание хода и состав ее. Однако такая конкретизация указанного подхода представлена в литературе очень мало. Что касается обнаружения, то упоминавшиеся выше исследования с применением математической модели' поведения субъекта позволяют в сущности вскрыть принцип работы наблюдателя, а не непосредственный процесс.

В настоящей работе была сделана попытка описать состав деятельности наблюдателя при обнаружении слабых световых стимулов на зашумленном фоне, используя иной методический прием. Им служила регистрация и анализ движений глаз в сопоставлении с вербальными отчетами испытуемых о характере и способах их работы.

Использование движений глаз определило некоторые ме

тодические особенности эксперимента. В наших опытах об

наружение сигнала осуществлялось в режиме свободного по

иска. При обычной процедуре сигнал с определенными интер

валами предъявляется в одном заранее известном наблюда

телю месте, и весь процесс обнаружения развертывается во

времени. Условием выполнения задачи при этом является

строгая фиксация, т. е. отсутствие движений глаз, а не их

наличие. Введение свободного поиска, т. е. развертывание

процесса обнаружения в пространстве, не только приближало

экспериментальную модель к естественным условиям, но и

повышало информативность метода регистрации движений

глаз.    .

Методика

Испытуемый помещался перед экраном, на котором имелось рабочее поле в виде слабо освещенного круга с неоднородным фоном. Эта неоднородность или «шум» создавалась за счет естественной неоднородности   текстуры бумаги, видимой напросвет. Яркость фона составляла 0,5 нт. В случайное место поля подавался сигнал — световое пятно, диаметром 9'. Яркость его по отношению к яркости фона подбиралась близкой к порогу различения. Последний устанавливался методом минимальных изменений перед каждым опытом в специальном сеансе. В основных экспериментах испытуемому ставилась задача найти сигнал.

Для получения дополнительных сведений о функционировании сенсорной системы при обнаружении сигнала в различных сериях опытов менялась величина рабочего или поискового поля. Больший его диаметр составлял 14°, средний— 6°, меньший—1,3°. Чтобы не менять общие условия освещенности, среднее и малое поля выделялись окружностью внутри светлого круга постоянного диаметра 14°. В серии с большим полем весь этот круг служил поисковым полем.

Регистрация движений глаз осуществлялась по методу Ярбуса (1965). Использовался комбинированный способ регистрации, позволявший получить пространственную и временную развертку движений глаз. Для этого луч, отраженный от зеркальца присоски, записывался одновременно на открытой движущейся фотобумаге и неподвижной фотопленке. Наблюдение было бинокулярным. Регистрировались движения правого глаза.

Каждый поиск начинался по команде экспериментатора и продолжался столько времени, сколько требовалось испытуемому для обнаружения сигнала. Затяжные поиски снимались на ряд последовательных кадров фотопленки. В соответствии с инструкцией, найдя сигнал, испытуемый нажимал на кнопку, в результате чего на записи появлялась дополнительная световая отметка. Далее он тщательно фиксировал найденный сигнал. Затем яркость искомого сигнала резко увеличивалась. iB случае ошибки — принятия за сигнал элемента шума — испытуемый переводил взор на истинный стимул и фиксировал его. В результате запись каждого поиска содержала отметку об истинном положении сигнала, а записи поиска с ошибкой — также отметку о ложном

сигнале.

После каждого опыта испытуемых просили дать подробный словесный отчет о содержании и способах их работы.

В экспериментах участвовало трое испытуемых в возрасте от 20 до 26 лет с нормальным зрением. Всего было проведено более 100 опытов.

Результаты  и  их   обсуждение

Опрос испытуемых дает представление об общем составе деятельности обнаружения в описанных условиях. Согласно субъективным отчетам задача обнаружения решалась в несколько этапов, т. е. с помощью последовательности действий. Сначала наблюдатели осматривали поле, выделяя в нем так называемые «подозрительные» места, т. е. участки предполагаемой ими локализации сигнала, затем проверяли эти места, иногда сравнивая их между собой, наконец, принимали решение и давали ответ. Испытуемые отмечали, что в одном поиске, особенно при работе с большим полем, подозрительных мест бывало несколько, гипотезы о них формировались по мере осмотра, поэтому перечисленные этапы могли перемежаться: за выдвижением одной гипотезы следовала ее проверка или продолжался осмотр с целью нахождения других; после проверки нескольких гипотез. могло идти выдвижение следующей и т. д.

Уменьшение рабочего поля, как следует из отчетов, не сказывалось на общем строении поиска: описанные этапы в принципе сохранялись. Изменение состояло лишь в том, что вместо развернутого осмотра в малых полях (6° и 1,3°), по словам испытуемых, они начинали использовать приемы «охвата» и «всматривания». Кроме того, с уменьшением поискового поля сокращалось число гипотез о сигнале. Например, в поле фовеального диаметра (1,3°) обычно возникала одна, редко — две гипотезы. В результате испытуемые отмечали, что с малыми полями работать было значительно легче, чем с большим.

Учитывая содержание словесных отчетов в записях движений глаз, при их анализе были выделены значимые места, соответствующие положению истинного, ложного и подозреваемых сигналов. Первые два были отмечены на записях (см. выше). В, качестве последних принимались такие участки поля, в которые глаз возвращался иногда по нескольку раз. Все фиксации в поиске, таким образом, разделились на «проверочные» и «осмотровые». Первую группу составили фиксации, локализованные в значимых местах. На основании имеющихся отчетов можно было предположить, что приход глаза в такой участок мог отражать выдвижение гипотезы, возвраты — проверку ее, выдача ответа — принятие решения. Остальные фиксации вошли в группу осмотровых.

На рис. 1—3 представлены образец и отдельные фрагменты записей движений глаз, полученные при поиске в большом поле (14°). Описание записей удобнее начать именно с большого поля, где поиск был наиболее развернутым. Здесь выделяется ряд характерных особенностей.

Прежде всего обращает на себя внимание нерегулярность траекторий (рис. 1), которые образуются случайным чередованием скачков с амплитудами в диапазоне от 20' до 11—13°. Изредка саккады величиной 2—4° повторяются подряд, образуя отрезки последовательного осмотра в картине общей нерегулярности (рис. 2). В значимых местах поля можно видеть малоамплитудные скачки величиной 20'—1°30'.

Нередко встречаются возвратные скачки, иногда многократно перемещающие глаз между отдельными точками поля (рис. 3, а, б).

Естественным следствием описанной нерегулярности траекторий движений глаз является неравномерность распределения фиксаций в поле. Увеличение их плотности наблюдается в местах истинного, подозреваемого или ложного событий (рис. 1, 3).

Диапазон длительностей фиксаций очень широк: от 100 мсвк до 2 сек (рис. 4). Как показывает анализ длительностей фиксаций внутри одного поиска, проверочные являются обычно более затяжными, чем осмотровые. В табл. 1 представлена средняя длительность осмотровых и проверочных фиксаций. Различия между ними, оцененные по критерию Стьюдента, являются достоверными с высоким уровнем значимости (£>0,999; 5^0,99).

Многие фиксации в поиске сопровождались дрейфом. Он был наиболее выражен при проверочных фиксациях (см. рис. 1, фиксации   3, 17, 20, 22).    Средняя    амплитуда   сноса    глаза в этих случаях у всех испытуемых составляла приблизительно 40'. Направление дрейфа у всех наблюдателей преимущественно вертикальное; реже встречались фиксации с косым дрейфом, еще реже — с горизонтальным и переменным. В пределах общего вертикального направления дрейфа для исп. 1 характерен снос глаза вниз, для исп. 2 и 3 — вверх.

Сопоставляя описанный характер движений глаз с субъективными отчетами, можно заключить, что нерегулярность траекторий, неравномерность распределения фиксаций в поисковом поле и их скопление   в   «подозрительных»   местах,

Данными объективной регистрации подтверждаются также общие и различные черты поиска в полях разного диаметра. Общими для всех полей являются повышенная длительность проверочных фиксаций (см. табл. 1), наибольшая выраженность дрейфа в моменты проверки гипотез и его характеристики в этих случаях (амплитуда и направление). Отмеченное различие — смена приемов работы с уменьшением поискового поля — подтверждается сокращением количества скачков (табл. 2) и удлинением фиксаций (рис. 4). Эта тенденция, заметная уже при переходе от большого поля к среднему, становится особенно выраженной в малом, где задача обнаружения сигнала решается иногда за одну фиксацию. Уменьшение в среднем и малом полях времени поиска и количества ошибок соответствует и субъективному выводу об облегчении задачи поиска в них.

До сих пор речь шла об общих закономерностях поиска. Наряду с ними полученный материал позволяет охарактеризовать индивидуальные тактики испытуемых. Они нашли отражение в словесных отчетах и особенно в записях движений глаз, где у каждого испытуемого наблюдался устойчивый индивидуальный «почерк». Яснее всего он проявился при работе с большим полем. Для исп. 1 характерен последовательный обход объекта сверху вниз, осмотр почти всей его площади, а также более частое сравнительно с другими испытуемыми продолжение поиска после первого попадания глаза в область стимула или «подозрительного» места. Исп. 2 был свойствен более экономный, слегка напоминающий кругообразный маршрут, проходящий в средней части поля. Исп. 3 отличает «случайный» поиск. Маршрут его неопределенен. Траектории движений глаз образуют большие скачки с последующими маленькими, иногда в виде короткой равномерной цепочки.

Как следует из субъективных отчетов, проверка гипотезы для исп. 1 состояла не столько в тщательном осмотре вызвавшего подозрение участка, сколько в осмотре всего остального поля. Если других «подозрительных» мест не оказывалось, испытуемая возвращалась к первому и давала ответ, если же находились другие, они сравнивались, и первая гипотеза могла быть отменена. Сообщения о такой «подстраховке» проскальзывают и в отчетах других испытуемых, но у исп. 1 эта тактика была наиболее выраженной. Кроме отмеченной тенденции к систематичности осмотра в записях исп. 1 об этом же свидетельствует большое число участков с интер-локальной проверкой, а также долгий процесс выбора между двумя гипотезами (рис. 3). Судя по отчетам, исп. 2 использует «подстраховку» более умеренно. Как видно из записей, ее поиск также имеет тенденцию к систематичности (кругообразность маршрута), но эта тенденция лишь слегка намечена; число интерлокальных проверок меньше, а процесс сравнения гипотез короче, чем у исп. 1. Исп. 3, маршрут которой был «случайным», в своих отчетах о работе с большим поисковым полем постоянно жаловалась на отсутствие у нее определенной тактики поиска и на неудачные попытки выработать эту тактику. Интересно заметить, что эта испытуемая при работе с большим полем давала самую низкую результативность (75% ошибок).

Суммируя сказанное о поиске можно заключить, что записи движений глаз подтверждают выявленный по отчетам испытуемых общий состав деятельности обнаружения сигнала в этих условиях. В ней чередуются выдвижение, проверка . гипотез, принятие решения о сигнале. Они обнаруживают также наличие в пределах указанной общей стратегии индивидуальных тактик, связанных с различными способами работы отдельных наблюдателей.

Наряду с этим полученные записи содержат материал, который никак не отражен в субъективных отчетах, но который дает сведения о механизмах обнаружения сигнала на уровне зрительной системы и позволяет понять роль моторики и сенсорики глаз в описываемом процессе.

Важной функциональной характеристикой работы зрительной системы является оперативное поле, определяемое как поле одновременного осуществления зрительной функции (Гиппенрейтер, 1964). Сведения о размерах оперативного поля для функции обнаружения можно получить на основании средней амплитуды первого скачка в область сигнала: очевидно, что если глаз, фиксируя какой-то участок поля, произвел скачок на сигнал, то это значит, что он заметил его парафовеальной или периферической областью. От возможных случайных попаданий на сигнал мы здесь абстрагируемся, так как их вероятность ввиду точечного характера сигнала мала. Определенное, таким образом, оперативное поле наших испытуемых составило около 4° в диаметре при поиске в большом поле, около 3° — в среднем и около 1° — в малом.

Сравнивая размеры поля объекта и соответствующего ему оперативного поля обнаружения, легко заметить, что наибольшая разница между ними имела место при диаметре первого 14°. Поэтому поиск сигнала в нем всегда осуществлялся с помощью движений глаз, выполнявших «транспортную» функцию, или функцию переноса глаз на новые неисследованные участки.

При уменьшении поля объекта оперативное поле обнаружения становится соизмеримым с ним. В такой ситуации необходимость «наводящих» движений глаз резко сокращается. В результате поиск становится все более свернутым, статичным, появляются случаи обнаружения сигнала за одну фиксацию.

Исчерпывалась ли функция движений глаз при обнаружении сигнала в данных условиях только функцией наведения оперативного поля?

На основании ранее проведенных экспериментов с оценкой длины отрезков было высказано предположение, что саккадические движения глаз могут быть непосредственно включены в процесс усиления сенсорного сигнала в пороговых условиях (Бороздина и Гиппенрейтер, 1969). Приводя к мультипликации проекции объекта на сетчатке, эти движения обеспечивают увеличение числа и вариацию качества сведений об объекте. Один объект оказывается сопоставленным с целым комплексом или системой зрительных впечатлений.

Изложенное предположение остается рабочей гипотезой. С точки зрения ее проверки представляло интерес исследования такого процесса, который имеет заведомо сенсорную физиологическую основу и для которого моторные импульсы от движений глаз не могут интерпретироваться в качестве непосредственных источников информации. Таким процессом, по-видимому, может служить светоощущение в контексте задачи обнаружения сигнала.

Мы задались вопросом: действовал ли в данных условиях описанный механизм динамического усиления сигнала? В случае положительного ответа записи должны были содержать в местах событий группы скачков и фиксаций. Такие группы действительно имеются, хотя представлены в небольшом количестве. Число фиксаций в них обычно не превышает двух-трех, иногда встречаются группы из четырех фиксаций. Средняя величина скачков в группах составляет 40'. Средняя длительность фиксаций соответствует длительности проверочных фиксаций.

Приведенные характеристики скачков и фиксаций в группах позволяют интерпретировать описанные движения как проявление механизма динамического усиления сигнала. Казалось бы, такая интерпретация противоречит известным в литературе представлениям о саккадическом подавлении зрительной чувствительности. Согласно этим представлениям в момент скачка, а также в течение короткого времени до и после него зрительная система не производит съема информации (Latour, 1962; Zuber and Stark, 1966; Volkmann et al., 1968). Однако это возражение легко снимается тем, что длительность фиксаций в группах значительно (в 4—5 раз) превышает критическое время, равное по данным некоторых авторов  150 мсек  (Назаров, Гордеева, Романюта,  1972).

Результаты наших экспериментов позволяют далее предположить, что динамическое усиление сигнала могло осуществляться за счет не только саккадических, но и плавных движений глаз (дрейфа).

Дрейф часто обсуждается в литературе как проявление нестабильности глазодвигательной системы (Ditchburn and Ginsborg, 1953; Cornsweet, 1956). Однако ему приписываются также и «полезные» функции, например коррекция, ошибки вергенции при бинокулярном зрении (St-Cyr and Fender, 1969), поддержание непрерывности зрительного образа  (Яр-'  бус, 1965; Gerrits and Vendrik, 1970) и др.

Тот факт, что в наших опытах дрейф наблюдался не при каждой длительной фиксации и его амплитуда не всегда увеличивалась с увеличением времени фиксации, не позволяет ограничиться в объяснении его концепцией о нестабильности. Появление дрейфов в моменты проверочных фиксаций, относительное постоянство их амплитуды и соответствие этой амплитуды средней величине скачка в описанных выше группах    фиксаций наводят на мысль, что дрейф выполнял целесообразную функцию, а именно был задействован в процесс усиления сигнала.

Известно, что отдельные нервные   элементы    зрительной системы позвоночных, в частности ганглиозные клетки сетчатки, широко различаются по своей чувствительности.  По данным И. А. Шевелева (1971а), существует две группы клеток с резко различными характеристиками чувствительности, одна из которых в соответствии с предположениями автора имеет рецептивные    поля в центре, другая — на периферии сетчатки. Однако и в пределах одной группы    центральных клеток, по данным того же автора, чувствительность отдельных элементов заметно различается. Включение дрейфа, обеспечивающего последовательное смещение проекции сигнала по сетчатке, приводило,  по-видимому, к тому, что в процесс обнаружения вовлекалось большее количество элементов, в том числе с более низкими порогами. Возможно, такой способ дополнительной детекции сигнала является более эффективным, чем дискретное «размножение» проекций. В результате скачка проекция стимула могла попасть па участок с. менее выгодным распределением чувствительных элемептоп. «Прочесывание» с помощью дрейфа выглядит с этой точки зрения более надежным приемом.

Возможна и другая интерпретация дрейфа: он мог возникать как следствие расфокусировки изображения, к которой прибегали испытуемые, чтобы отстроиться от помех. Правда, это предложение не противоречит первому. Поскольку дрейф является непроизвольным движением, возможно включение его происходило с помощью указанной расфокусировки, которой испытуемые уже могли управлять произвольно.

Итак, отвечая на поставленный выше вопрос о функции моторики при обнаружении сигнала, можно сказать, что движения глаз выполняли как функцию «наведения», или транспортную, так и функцию обслуживания процесса усиления сигнала.

Полученный материал позволяет также думать, что наряду с динамическим усилением в данном случае имел место его статический вариант, осуществлявшийся по принципу временного накопления. Аргументами в пользу такого предположения являются, во-первых, высокие значения средней длительности осмотровых фиксаций, в том числе не имевших дрейфов. Как было показано, уже при работе с большим полем указанные средние находятся в области 500 мсек, что заметно превосходит среднюю длительность фиксаций при поиске объектов надпороговой интенсивности — чисел, букв и пр., колеблющуюся около 200—300 мсек (Gould, Schaf-fer, 1965; Гиппенрейтер, Густяков, 1968; Gordon, 1969; Зин-ченко, 1967), во-вторых, увеличение длительности фиксаций также и без дрейфов в ответственные моменты поиска — при выдвижении гипотез, их проверке и принятии решений.

Высказанное предположение находится в соответствии с современными представлениями о принципах работы зрительной системы. В последние годы на основе электрофизио: логических исследований временная суммация определяется как одна из важнейших функциональных характеристик зрительной системы. Показано, что способностью к временному накоплению обладает уже отдельный нейрон (Мкртычева, Самсонова, 1955; Шевлев, 19716). Эта способность отдельных нервных единиц, их популяций и системы в целом связывается с обеспечением надежности обнаружения слабых и медленно нарастающих по яркости раздражителей (Шевелев, 19716).

Заключение

Сопоставление данных регистрации движений глаз с субъективными отчетами испытуемых позволяет представить процесс обнаружения как процесс взаимодействия, по крайней мере, двух уровней: уровня субъекта и уровня сенсорной системы. Задача обнаружения ставится и намечается в общих чертах ее решения на уровне субъекта. Основу процесса обнаружения составляют сознательные действия, иногда строящиеся по отчетливому плану, иногда же осуществляющиеся как разрозненные акты.

Уровень сенсорной системы обеспечивает снизу имеющуюся схему теми конкретными приемами и операциями, за счет которых намеченный план реализуется. Выбор этих приемов определяется, с одной стороны, функциональными и морфологическими характеристиками системы, с другой — внешними параметрами объекта. Так, при работе с большим поисковым полем основным приемом служил двигательно развернутый просмотр, по мере уменьшения рабочего поля он заменялся более статическими: охватом и всматриванием. Таким образом, при едином алгоритме деятельности обнаружения в зависимости от условий менялся ее операционный состав.

Особое место в комплексе средств, привлекаемых для решения поставленной задачи,    занимает    усиление    сигнала.

В описанных условиях оно обеспечивало выделение сигнала из помех благодаря повышению его энергетического уровня до такого, на котором могло быть принято решение об отнесении события к категории «шум» или «сигнал».

ЛИТЕРАТУРА

1.             Бардин К. В.   Зависимость порога различения от способа действия

испытуемых. «Вопросы психологии», 1962а, № 2.

2.             Бардин К. В.   К характеристике приемов решения сенсорных задач

на различение и воспроизведение цвета. «Доклады АПН РСФСР», 19626, № 3.

3.             Б а р д и н  К.   В.    Структура  деятельности   испытуемых  при   решении

сенсорной задачи на воспроизведение равенства стимулов. «Доклады АПН РСФСР», 1962, № 5.

4.             Бардин К. В.   Структура припороговой области. «Вопросы психоло-

гии», Г967, № 4.

5.             Бороздина Л. В.,   Гиппенрейтер Ю. Б.  О функции движений

глаз при зрительных оценках. «Вопросы психологии», 1969, № 3. 6.. Ги ппенр ейтер.Ю. Б.   Опыт экспериментального исследования работы зрительной системы наблюдателя. В сб.: «Инженерная психология». Изд-во МГУ, 1964.

7.             Гиппенрейтер Ю. Б.,   Густяков М. Д.   Исследование зависи-

мости зрительного поиска от пространственных свойств объектов. «Проблемы инженерной психологии», вып. 2. Изд-во МГУ, 1968.

8.             Зинченко В. П. (ред.). Инженерно-психологические требования к си-

стемам управления, гл. 7. М., ВНИИТЭ, 1967.

9.             Мкртычева Л. И.,   Самсонова В. Г.   Значение фактора време-

ни для формирования ответов нервных единиц зрительного цент

ра лягушки. «Журн. ВНД», 1965, № 2.         .               .

10.           Н а з а р о в А. И.,  Г о р д е е в а Н. Д.,   Р о м а и ю т а В. Г.  Эфферент-

ные регуляции в зрительной системе. Труды ВНИИТЭ, вып. 3. М., 1972.

11.           Свете  Дж.,  Тэннер   В.,  Бердзалл  Т.     Статистическая  теория

решений  и   восприятие.   В   сб.:     «Инженерная   психология».   М., «Прогресс», 1964.

10. Соколов Е. Н.   Статистическая модель наблюдателя. В сб.: «Инженерная психология». Изд-во МГУ, 1964.

13.           Шевелев  И.  А.      Динамика  зрительного  сенсорного  сигнала.  М.,

«Наука», 1971а.

14.           Шевелев  И. А.   Временное и  силовое  преобразование  сигналов  в

зрительной системе.  «Физиология сенсорных систем».  Л.,   19716.

15.           Я р б у с  А.  Л.   Роль  движений  глаз  в  процессе  зрения.  М.,  «Нау-

ка», 1965.

16.           Cat tell J.   On errors of observation. «Amer. Journ. Psychol.»,  1893,

vol. 5, pp. 285—293.

17.           С о r n s w e e t T.   Determination  of  the  stimuli  for  involuntary  drifts

and saccadic eye movements. «Journ. Opt. Soc. Amer.», 1956, vol. 46, pp. 987—993.

18.           Cor so   J.   A   theoretical-historical   review      of       threshold   concept.

«Psychol. Bullet.», 1963, vol. 60, pp. 356—370.

19.           Ditchburn R.,   Ginsborg B.   Involuntary eye movements during

fixation. «Journ. Physiol. Lond.», 1953, vol. 119, pp. 1—17.

20.           Fernberger S. W.   The use of equality judgment in psychophysical

procedure. «Psychol. Rev.», 1930, vol. 37, pp. 107—112.

21.           Qerrits H., Vendrik A.  Artificial movements of a stabilised image.

«Vision Res.»,  1970, vol. 10, pp.  1443—1456.

22.           Gordon J.  Eye movements during search through printed lists. «Per-

cept, and Motor Skills»,   1969, vol. 29, pp. 683—686.

23.           Gould X, Schaffer A.  Eye movements patterns in scanning nume-

rical display. «Percept, and Motor Skills», 1965, vol. 20, pp. 521—535.

24.           High W.,  G 1 о г i g A.,  N i x о n J.  Estymating the reliability of audi-

tory threshold measurements.     «Journ. Aud.  Res.»,     1961,  vol. 1, pp. 247—262.

25.           J a s t г о w J. A critique of psychophysic methods. «Am. Journ. Psychol»,

1888, vol. 1, pp. 271—309.

26.           L a t о u r P. Visual threshold during eye movements «Vision Res.», 1962,

vol. 2, pp. 261—262.

27.           S t - С у r G.,  FenderD.  The interplay of drifts and flicks in binocu-

lar fixation. «Vision Res.», 1969, vol. 9, pp. 245—265.

28.           Thomson G.  A new point of view in the interpretation'of threshold

measurements in  psychophysics.  «Psychol.  Rev.»,    1920,    vol.  27, pp. 300—307.

29.           Urban T.  The future of psychophysics. «Psychol. Rev.», 1930, vol.-37,

pp. 93—106.

30.           Volkm a nn F.,   S chick A.,   Riggs L.  Time course of visual inhi-

bition  during voluntary saccades. «Journ. Opt. Soc. Amer»,  1968, vol. 58, pp. 562—569.

31.           Zuber В.,   Stark L.  Saccadic suppression: elevation of threshold as-

sociated with saccdic eye movements. «Exp, NeuroL», 1966, vol. 16, pp. 65—79.