Сколько в древности стоили продукты. ЗЕРНОВЫЕ ХЛЕБА И ДРУГАЯ ПРОДУКЦИЯ ЗЕМЛЕДЕЛИЯ


 

СЕЛЬСКОЕ ХОЗЯЙСТВО НА РУСИ В ПЕРИОД ОБРАЗОВАНИЯ РУССКОГО ЦЕНТРАЛИЗОВАННОГО ГОСУДАРСТВА Конец XIII—начало XVI веков

 

ЗЕРНОВЫЕ ХЛЕБА И ДРУГАЯ ПРОДУКЦИЯ ЗЕМЛЕДЕЛИЯ

 

 

Основная продукция земледелия на Руси — зерновые хлеба. С вытеснением подсечного земледелия в Северо-Восточной и Северо-Западной Руси яснее определился состав культивировавшихся зерновых хлебов, место каждого из них и их соотношение. По своему значению и количественному весу среди всех зерновых хлебов на первом месте стояла рожь. Ее называют всегда первой в перечне хлебов во всех источниках. Ценой на рожь определялся уровень хлебных цен, состояние продовольственного рынка.609 Ржаной хлеб был основным продуктом питания. Фактически рожь была единственным озимым зерновым хлебом. Рожь как озимый хлеб более устойчива, чем другие зерновые культуры, к резким колебаниям погоды; уходя под снег, рожь хорошо переносит даже суровую зиму Севера.  Летом она созревает раньше яровых хлебов, и потому ей не угрожают ранние заморозки.  Рожь ценна и длинной соломой, дающей материал для крыш и хорошую подстилку для скота, образующую потом обильное и высококачественное удобрение — навоз.

 

Рожь в XIII—XV вв. выращивалась и была основным зерновым хлебом во всех землях-княжествах Северо-Восточной и Северо-Западной Руси. Об этом ясно говорят все письменные памятники того времени.  Лишь в самых северных районах Двинского края и Беломорья она уступает место ячменю. Ячмень заходил дальше на Север, чем все остальные зерновые хлеба.  Для крайних северных районов ячмень — основной продовольственный хлеб. У него более короткий вегетационный период, для созревания ему надо меньше тепла, чем другим зерновым хлебам,"15 но как зерновой продукт он менее ценен, чем рожь. Хлеб из ячневой муки быстро черствеет и теряет свои вкусовые качества. Из ячменя делалась крупа, приготовлялся хороший солод; солод же играл большую роль в питании населения древней Руси: из него приготовлялось сусло, а потом и пиво.

 

Широкое и преимущественное распространение ячменя на Севере хорошо показано в источниках.

 

С этой стороны от ячменя резко отличалась пшеница. Она более требовательна и к почве и к климату. Поэтому пшеницы сеялось не только меньше, чем ржи, но и меньше, чем овса, несмотря на то, что на рынке пшеница всегда ценилась намного выше, чем ячмень и рожь. Пшеница — зерновой хлеб центра и южных районов Северо-Восточной и Северо-Западной Руси. К Двине относится одно указание на пшеницу, и притом в позднем документе (1532 г.); их немного и в документах Бело- зерья.  Убедительным аргументом в пользу широкого распространения пшеницы служат указания на нее в НПК — во всех пятинах Новгородской земли.

 

Более широко по районам и в большем количестве, чем пшеница и ячмень, высевался овес.  Вегетационный период у овса длиннее, чем у ячменя, и поэтому он не заходит так далеко на север. Он несравненно менее требователен к почве, чем пшеница. Из овса путем специальной обработки получались

высокопитательное толокно и овсяная крупа.626 Эти продукты очень удобны при походе или когда приходилось работать вне дома. Ими снабжались войска и все те, кто отправлялся в далекий путь. Однако овсяная мука хуже сохраняется, чем ржаная или пшеничная. Овес и в древней Руси являлся лучшим зерновым фуражом. В этом смысле он был не столько важен для крестьянского хозяйства, сколько для хозяйства феодалов, для войск и для тех, кто обслуживал транспорт.

 

Ячмень, овес и пшеница — яровые хлеба. О ржи мы говорили как об озимом зерновом хлебе. Но древняя Русь знала и яровую рожь.

 

Яровая рожь в письменных памятниках XIV—XV вв. выступает прежде всего под названием «ярицы». «Ярицу» следует отличать от «яри», обозначающей вообще яровые хлеба в таких фразах, как «сеют яри (столько-то)» или «ярь сеяли».  В этих фразах «ярь» противополагается «озими», «озимице» — озимым хлебам. В одной правой грамоте конца XV в. записано: «А ту господине, рожь и ярь, на коей стоим, сеял яз, высеял... ржи десять четвертей, а овса пятнадцать четвертей, да полчетверти ярицы».  Здесь ясно различается «ярь»—вообще яровые хлеба — и видовое понятие «ярица»; это особая разновидность яровых хлебов. Ярица неоднократно упомянута в НПК.  Она была хорошо известна и в более позднее время — в XVIII и в XIX вв.

 

В данной И. М. Крюкова Троице-Сергиеву монастырю, датируемой около 1430 г., приведен перечень зерновых хлебов, завещанных И. М. Крюковым монастырю: «... а в житнице хлеба: семьсот коробе ржи, две тысячи коробе овса, пятдесят коробе пшеницы, пятдесят коробе жита, овыдници пятдесят коробе, гречю и гороху и коновель чет[ы]ре-десят коробе...».  В специальной литературе по истории земледелия нет разъяснений,, что такое «овыдь», а в словарях (областном архангельском и В. И. Даля) они не убедительны. «Овыдь», «овудь» упоминается ' не только в древних документах. О ней говорят и письменные

памятники XVII—XVIII вв., ее знали и в XIX в. Хорошее пояснение об «овыди» мы находим в «Историческом и топографическом описании Олонецкого наместничества» (1780 г.): «Овыдь видом и вкусом на рожь похожей, помельче зерном... сеется в одно время с яровым хлебом и созревает в продолжение одного лета».  В описании приписного Ильинского монастыря (приписан к Тихвинскому монастырю) говорится об умолоте овыди, об овыди, хранящейся в житницах, и о помоле ее на муку.  Отмечена овыдь и в ведомостях Олонецкой губернии о посеве и урожае зерновых хлебов.

Среди зерновых хлебов, указываемых источниками, отмечена еще полба в одной из дополнительных статей списка Карамзин- ской группы Правды Русской пространной редакции.  В этом документе сказано о полбе и ничего нет о пшенице. Нет ли здесь порчи текста?

 

В летописных записях среди продовольственных товаров упоминается «пшено». О «просе»—пшене — говорят и археологические материалы.  Пшено указывается наряду с горохом, с различными крупами и гречихой в продовольствии, выдаваемом должностным лицам.  Просо, греча и горох высевались в яровых полях.

Мы можем говорить о прочно установившейся культуре гречи в древней Руси. На посевы большого количества этой культуры (до десятка коробей в деревне) указывают Новгородские писцовые книги. Греча здесь упоминается в Никольско-Передольском погосте в южной части Вотской пятины,  в южных и юго-западных погостах Шелонской пятины и во всем Холмском погосте Деревской пятины (ее юг).  Гречиха дает лучший вид крупы. Она отличается быстрым ростом, ее вегетационный период очень короток, и потому она может произрастать в северных широтах. Гречиха не требовательна к почве.  По-видимому, эти качества и обеспечили ее прочное включение в число разводившихся зерновых культур. Однако у гречихи есть и слабое место — всходы ее нередко гибнут от весенних утренников.  Несомненно, не в одной Новгородской и Торжковской области культивировалась гречиха в изучаемое нами время, но, к сожалению, сведения о других областях до нас не дошли.

 

Непритязательность к почве и устойчивость к весенним утренним заморозкам послужили причиной более широкого распространения гороха, чем гречихи. Горох отмечается в НПК всех иятип; наравне с гречихой он назван и в перечне зерновых хлебов села Медиа. Горох, наряду с пшеном, солодом и солью, включен в число продуктов, выдаваемых проезжим должностным лицам.

 

К зерповым культурам относятся также лен и конопля — прядильные растения, обеспечивавшие население материалом для одежды; естественно предполагать их повсеместное распространение во всех земледельческих районах — если не обеих культур, то той или иной из них.  Такую картину и рисуют нам НПК в отношении Новгородской земли; и если таких же данных мы не встречаем в отношении Северо-Восточной Руси, то причиною этого является лишь бедность и односторонность содержания се источников. Из НПК мы узнаем, что конопля имела меньшее распространение по сравнению со льном, но и о конопле — семени конопляном — и о поскони в писцовых книгах есть достаточный материал.  Указания на коноплю и конопляники имеются в отношении далеких северных районов   и центрального района Северо-Восточной Руси.  Лен отмечается в числе товаров, с которых князь Новгородской земли собирал таможен- ную пошлину. Об этом говорится в договорных грамотах Новгорода с князьями, начиная со старейшей из дошедших до нас (12С6 г.) и кончая предпоследней договорной грамотой (1471 г.) Новгорода с московским великим князем.  Предметом торговли был лен-волокно. В Новгородских писцовых книгах лен встречается в составе натурального оброка в виде волокна, пряжи и. наконец, в виде полотна или изделий из полотна. Многочисленные указания па лен в НПК систематизированы А. М. Гневу- шевым, из составленных им таблиц видно широкое распростра нение культуры льна.  В писцовых книгах говорится о сырье- волокне и об изделиях из льна, выплачиваемых зависимым кре-? стьянином феодалу и государственной власти. Правда, этот оброк, судя по НПК, выплачивался не всеми крестьянами, на деле же редкое крестьянское хозяйство могло обойтись без льна. В писцовых книгах есть указания и на трудовую повинность, на барщину, связанную с обработкой льна и приготовлением из него изделий.  Мы уже говорили выше, что лен сеялся не только в полях, но и на подсеках и на полянках в лесу, где он давал количественно и качественно хороший урожай.

На полевой пашенной земле, а также и на подсечных участках высевалась репа — корнеплод, игравший заметную роль в питании сельского населения древней Руси.  Репища — места посева репы — указываются в Бежецком и Костромском уездах, в северной части Белозерья   и во владених на Севере Новгородской земли.  Посев репы производился и на полевой пашне. Обычно это делается в паровом поле. Сеяли репу в июне, а в августе (по ст. ст.) она становилась такой, что ею можно было пользоваться; полностью же ее урожай собирали поздно осенью. На полосе, на которой высеяна репа, озимый хлеб (рожь) сеять уже нельзя, на этом «репище» весной высевали один из яровых хлебов — пшеницу, ячмень. 

 

Приведенный перечень того, что выращивалось на полях земледельца, дает нам основание говорить о внимательном отборе и зерновых хлебов, и масляно-волокнистых культур и корнеплодов для разведения их на полях. Выбрано то, что лучше всего отвечало нуждам и потребностям сельского населения и вместе с тем соответствовало местным особенностям почвы, климата, надежно обеспечивая лучший урожай. Для каждого района жизнь выработала свое сочетание зерновых хлебов и других выращиваемых культур. На севере, конечно, не было гречихи, не было и пшеницы на крайнем севере, там меньше сеяли овса, местами избегали сеять и рожь, на первый план выдвигался ячмень; далеко на север была распространена и репа.

 

Основными источниками при решении вопроса о времени посева и сбора зерновых хлебов являются летописи. В летописных источниках такие сведения попадаются случайно, они говорят о времени сбора хлебов и о времени посева лишь в связи с рассказами о необычных метеорологических явлениях. Из них-то мы и узнаем, что ранние осенние заморозки являлись главной угрозой урожаю. Мы привели известия новгородских летописей о гибели вследствие осенних морозов озимицы и яри в 1127 и 1161 гг. Мороз был причиной гибели урожаев в Новгороде и в 1215, 1230, 1251, 1420, 1436, 1453 гг.  Это осенние морозы, но они не столь уж ранние, чтобы губить урожай. Они падают на 14 сентября (1230 г.),  на 15 сентября (1420 и 1421 гг.), на 5 сентября (1453 г.)   (по ст. ст.). Лишь один раз указано, что мороз случился осенью в самую жатву (1436 г.);   сообщается о выпадении снега 1 сентября (в 1448 г.)   и о гибели яровых хлебов (в 1466 г.) вследствие морозов, дважды нагрянувших во второй половине августа (18 и 27 августа), о чем сообщено и в Московских летописных сводах и в Велико-Устюжском своде;   в последнем особо отмечено, что не пострадали от мороза лишь посевы ячменя. Так как срок созревания яровых хлебов во многом зависит от времени их посева, то, вероятно, именно запоздание с посевом яровых хлебов приводило к тому, что заморозки в начале сентября (а по новому стилю в 20-х числах сентября) оказывались неожиданными, очень ранними и губили яровые хлеба. Летописи сообщают несколько случаев, когда зерновые хлеба уходили неснятыми под снег. Таких случаев немного. Один связан с нападением внешнего врага в 1371 г., другой был вызван ранними морозами и эпидемией чумы — некому было жать (1420 г.).

 

Наряду с ранними морозами или заморозками и выпадением снега летом или весной после посева хлебов, летописи указывают и на губительное влияние на урожай длительных дождей. Так, в Псковской летописи сообщается об очень дождливой осени в 1468 г. Дожди начались с июля месяца, «когда крестьяне ржи пожали», и длились непрерывно август, сентябрь и октябрь; по полям много несжатого хлеба погнило, а озимые хлеба (рожь) из-за дождей не могли посеять.  Нечто подобное повторилось и в 1467 г.  и летом 1484 г.

 

Под 1331 и 1332 гг. мы встречаем летописную запись: «Бысть меженина велика в земле Русьскои дороговь и глад хлебный, и скудота всякого жита; сию же дороговь неции глаголють рослую рожь».  Лаконичность записи не дает материала для того, чтобы понять, что наименовано «рослой рожью» и чем это было вызвано. Более вероятны догадки Н. М. Карамзина и М. Д. При- селкова,  которые считали, что «рослая» — это проросшая из-за сильных и длительных дождей рожь, сложенная в копнах на нолях. Рожь могла также из-за дождей наклониться, упасть и прорасти. Полегание хлебов и прорастание известно и в наше время. Но едва ли такое явление могло быть столь массовым, что вело к гибели всего хлеба, к дороговизне и голоду. Летописи указывают и другие случаи, когда дождливая погода не позволяла убрать урожай с полей;   в этом сказывалось и запоздание с созреванием хлебов вследствие позднего посева, н медленность их уборки серпами.

 

Рассказывают летописи и о засушливой погоде. В знакомой нам записи Новгородской летописи за 1161 г. говорится о засухе летом и о пригоревшем хлебе.  В 1366 г. отмечена засуха, сильный зной, гибель урожая, хлебная дороговизна и «голод великий».  То же было в 1371 и в 1374 гг.  Зачастую засуха п жаркая погода вызывали лесные пожары, горели леса, болота — «воздух дымился». Но сухая солнечная погода не была столь гибельной для урожая в лесной стороне, как морозы или сильные дожди.

Немалые беды приносило и такое стихийное бедствие, как нашествие грызунов-мышей. В летописях рассказывается и о вредителях растительности нолей и леса (саранча). Так, под 1407 г. кратко сказано: «Того же лета чръвь окрилате и идяше с востока и до запада, и пояде древо и посуши».  Рассказ этот подробнее изложен в записи 1410 г. «Преже бо сеа зыми, по 3 лета, летяше черви бели, яко мотиль, тоже от полудне гряде к полунощи идяше; преходяше рекы, поля и жита, и на лесы идяше, и пояде н посуши древо елное и того ради и скора, рекше белка, вся изгыбе, не имыи кормля в сухе древе».667 В этой записи летописец встревожен не только за земледельцев, но и за тех, кто занят охотничьим промыслом.

 

В летописях отмечаются случаи дороговизны продовольствия, отсутствие хлеба на рынке и случаи тяжелых голодовок. Голод охватывал отдельные земли-княжества, а в ряде случаев летописи сообщают о голоде «по всей Русской земле» (1229 г., 1230 г., 1309 г., 1332 г., 1366 г, 1371 г., 1408 г ., 1421-1422 гг., 1431 г, 1443 г.). Голоду 1229—1230 гг., длившемуся несколько лет, особенно тяжелому по последствиям, предшествовал неурожай 1228 г.,  голоду 1309 г. предшествовал голод и мор в 1308 г.: «Бысть казнь... на человекы, мор на люди и на кони и на всякий скот. Мышь поела рожь, и овес, и пшеницу, и всякое жито, и того деля бысть дороговь и меженина зла».  Тяжелые голодные годы — бедствия, являющиеся чаще результатом ряда обстоятельств, а не только одного неурожая. Голодовки — явление, характерное для средневековья, — переплетаются с эпидемиями, с «мором». Так было в 1308—1309 гг., в 1420—1422 гг. «Великий мор», пришедший с Запада и отмеченный в 1417 г. в Новгороде, Пскове и Торжке, в 1420—1427 гг. ходил по всем русским городам и землям-кияжеетвам, захватывая то одно, то другое.

Были свои местные условия, которые в одном случае способ ствовали безболезненному изжитию неурожаев и стихийных бедствий, а в других лишь усиливали остроту и тяжелые последствия этих бедствий. В Пскове, вероятно в силу лучшего состояния сельскохозяйственного производства, было обычным наличие хлебных запасов. В Новгороде, где была дороговизна хлеба, тяжелые голодовки были более частыми, на поднятие хлебных цеп, на отсутствие резервов и подвоза хлеба, вероятно, оказывало влияние поведение господствовавшего боярства, сокрытие им запасов хлеба, спекуляция, неустойчивость и неупорядоченность денежного обращения и, конечно, худшее, чем в других местах, состояние земледелия. Освоение паровой системы земледелия и широкое распространение трехполья привели к повышению уровня земледелия. Этими достижениями в области сельскохозяйственного производства и отмечается феодальная социально-экономическая формации.

 

Мы все же должны указать на относительность этих достижении. Земледелие оставалось бессильным против резких климатических колебаний, не могло справляться и с сорняками; удобрение нолей и повышение урожайности были весьма относительными, недостаточными; даже частичный недород или нападение вредителей хлебов (мышей) могли привести хлебный рынок к состоянию, граничащему с катастрофой. Это те свойства сельского хозяйства, которые в равной мере были характерны как для феодальной Руси, так и для других государств и стран средневековой Европы.

 

По летописным записям определяются и сроки созревания зерновых хлебов и время их уборки. На обширной территории древней Руси они различны в разных районах, но мало отличаются от сроков, знакомых нам по данным старой дореволюционной деревни.

Рожь поспевала в конце июля, и примерно с 20 июля начинали ее убирать. Яровые хлеба поспевали на 10—15 дней позднее ржи. Хлеба жали серпами. В работе В. П. Левашевой эти орудия уборки урожая подвергнуты тщательному изучению.  Они менялись медленно. В изучаемое время установился единый тип железного серпа с зубьями. Сжатый хлеб связывался в снопы и складывался на полях для просушки и лучшего дозревания зерна в бабки, или в суслоны, по 7, 10, 17 штук в каждом. При задержке обмолота хлеб складывался на поле в скирды, стога, копны различных размеров (до нескольких сот снопов в стогу или в скирде).

 

Перед обмолотом хлеб просушивался в овине. Овин известен нам с глубокой древности.  Он одинаково распространен на севере,  в центральных областях Северо-Восточной и Северо-Западной Руси.  Различие в устройстве овинов заключалось в том, как было организовано отапливание овина и сушка хлеба — необмолоченных снопов. Более простой вид — яма,  в которую накладывались дрова — пни, копани, толстые чурки. Шедший из ямы дым сушил развешанные на «колосниках» (во втором этаже) снопы. Взамен ям устраивались печи, в которых сжигались дрова; сушка хлеба в этом случае производилась идущим вверх дымом. В документах имеются указания на овинные ямы и печи, или на печища овинные.  Снопьт просушивались в овине, чтобы добиться полного обмолота зерна. Высушенные снопы раскладывались рядами по ровному, хорошо утрамбованному току в гумне и обмолачивались цепами. Летописец образно рисует картину молотьбы: «В лето 6975... ставяся езеро Ростовское нача выти; бысть того по две недели, и ночи люд ем по граду не даде спати, как в шестере молотят или в осмере и напосле про- тяжено застучит.. .».

 

Молотьба в овине на гумне падала на самые ранние утрен- пие часы, и соседям хорошо было слышно, как стучат поочередно цепы всех принимающих участие в молотьбе. В привычном для всех шуме по очередности удара цепов, по ритму можно различить, сколько молотит человек, и в летописи указано — «шестеро» или «восмеро»:

Картина, вызываемая летописцем в воображении читателя, интересна не только живостью передачи завершающего этапа полевых работ; приведенная летописцем картина молотьбы на гумне такова, что, не задумываясь, ее можно поставить рядом с тем, что было в деревне XIX в. Жизнь и работа на гумне и в овине в XV в. ничем не отличались от той же работы в дореволюционной деревне XIX и даже XX в. Предварительная сушка хлеба в овине перед обмолотом считалась необходимой, необходимы были и овины. Овин был мерой для обмолачивания сжатого хлеба. Это была бытовая счетная единица, различная по величине для разных мест, но часто упоминающаяся.

 

К овину примыкало гумно (гуменник, огуменник). Крытое гумно служило местом хранения хлеба (необмолоченного) и соломы. В одной из судных грамот свидетели показывают: «... а ключник жито делил с половники на гумне». В порядной грамоте сказано: «Жито делити с гумна, а сено копнами».  Гумна были местом производства многих работ по уборке, обработке и по организации хранения зерновых хлебов.  Гумна появились, вероятно, раньше овинов. Как и овины, гумна были и на Севере и в Северо-Восточной и Северо-Западной Руси.  В гуменнике я«е после обмолота веяли хлеб и отделяли полову и мякину. Для хранения их строились «мякинники». В этих хозяйственных помещениях выполнялись работы по льну и конопле — сушка и обмолот их. Очищенный (провеянный) зерновой хлеб хранился в житницах по закромам, засекам.

Зерновой хлеб для последующей переработки в муку, крупу, толокно, солод поступал на мельницу или обрабатывался дома — его могли молоть на ручных жерновах, толочь в ступах.

 

Вещевой археологический материал (с большой древности) и письменные источники (с X—XII вв.) свидетельствуют о широком применении ручных жерновов  и ступ для помола зерновых хлебов и для приготовления из зерна толокна и крупы (заспы). Можно говорить о появлении водяных мельниц начиная с XIV в. К середине XIV в. ведет сообщение о Гбаловской мельнице. В данной Афанасия Елизаровича Княжнина на селище Гбаловское, датируемой временем игуменства Никона (1392—1427 гг.), первого игумена-приобретателя в Троице-Сер- гиеве монастыре, говорится: «Дал есмь землю Гбаловское селище с лесом и с луги да старую мельницу пруд, доколе вода поймет... А на сей стороне (реки Консеры, — Г. К.), на старом дворищи, где мельник жил, дал есмь двор поставити, избу да клеть.. .». Дана земля — луга и старая мельница с прудом. Когда-то здесь было село Гбаловское с мельницей и с прудом, жил там и мельник, от двора которого осталось упомянутое в данной дворище. Значит, подлежащая восстановлению старая мельница, как и село Гбаловское, существовала задолго до составления цитировавшейся данной. Все это, вероятно, было еще до основания Сергиева монастыря (1340-е годы). Не позднее середины XIV в. появились мельницы и у великого кпязя московского, у его сыновей и братьев, упоминающиеся в великокняжеских и княжеских духовных грамотах. В духовной великого князя Дмитрия Ивановича названы село Луцинское на реке Яузе с мельницею, да село с Ходынскою мельницею.  А в духовной его двоюродного брата, князя Владимира Андреевича, указаны села Поповское на реке Коломенке с мельницею, Колычевское на реке Неглинке с мельницею, на Усть Мстице мельница, Михайловское село с мельницею и мельница на реке Усть-Яузе.  Мы убеждаемся, что водяные мельницы стали необходимой принадлежностью княжеских владельческих сел.

 

В документах XV в. говорится о мельничных плотинах, прудах и мельницах в ряде районов Северо-Восточной Руси,  в Бс- лозерье,  в Вологде и на севере в районе Великого Устюга. В Новгородской земле источники указывают владычную мельницу в Пидебском погосте,  мельницу Валаамского монастыря в Кирьяжском погосте,  мельницу в Ладоге.

Любопытны сведения о мельницах в Обонежской пятине в писцовой книге 1563 г. и в Шелонской пятине в книге 1539 г. Здесь наряду с вновь выстроенными мельницами отмечены мельницы, существовавшие еще в конце XV в., а некоторые — и в новгородское время. Получается впечатление, что с концом XV в. строительство водяных мельниц чрезвычайно оживилось.

 

Мы уже отметили, что большинство мельниц были в составе владельческих, собственных хозяйств и их обслуживали. Но есть возможность указать и крестьянские мельницы, обслуживавшие крестьянские хозяйства: «Да у тое же у боярщины..., — пишется в писцовой книге, — у всех деревень поставлена мельница на речке на Лаянке»; «У царевых великого князя крестьян у Ва- сюка да у Иванка. .. Ивановых детей у Пулозерцов поставлена мельница».  Есть и другие указания на крестьянские мельницы.

Мельницы различны по мощности: некоторые с одним колесом, другие с двумя, мелют от коробьи до 6 коробей в сутки. Одни мельнгцы работали лишь в большую воду весной (когда направят плотину) или весной и осенью, но были мельницы, работавшие и круглый год. Различались мельницы и толчеи, т. е. такие, которые могли молоть жерновами зерно на муку, и такие, которые лишь толкли зерно в ступах (пестами), приготовляя толокно или крупу. А некоторые могли одновременно работать как мельницы и толчен.

 

В погосте Ясенском Шелонской пятины, в поместье С. И. Кортмазова, в бывшей боярщине новгородского посадника Олферия Ивановича Офоносова, отмочена на пруду мельница немецкая; поставлена она, вероятно, в конце XV или в первые

годы XVI в., когда это владение принадлежало дворцовому ведомству великого князя.

Все же, как ни значительны в документах указания на мельницы, у нас нет оснований считать, что эти мельницы могли обслужить всю массу сельского населения. Трудоемкая работа по превращению в толокно, крупу, солод и муку в большей части выполнялась дома при помощи ручных жерновов или пестами в толчеях-ступах.

 

 

 

 Смотрите также:

 

Российский путь в экономике. Зарождение экономики в Древней...

В частности, русские купцы продавали свои товары и покупали греческие, не платя пошлины; кроме того, им выделяли бесплатно продукты и разрешали пользоваться баней.
Правило 9. ЗАНИМАЙ СТОЛЬКО, СКОЛЬКО МОЖНО ВЛОЖИТЬ В БИЗНЕС.

 

Первые деньги на Руси. Древнерусская денежная система

А они встречаются в письменных памятниках древности: летописях, берестяных грамотах.
В конце 30-х годов X века монеты на Руси и в Древнем Новгороде начинают принимать не на счет, а на вес, о чем убедительно свидетельствуют весы и гирьки, которые находили при...

 

Как появились деньги. Деньги древнего Новгорода

Деньги древнего Новгорода. Краеведческий материал в помощь учащимся.
Через Лидию проходили оживленные торговые пути в Древнюю Грецию и страны Востока. Тяжелые слитки были помехой в торговых сделках.