ПЕРВОЕ ЗНАКОМСТВО С ЛЕСАМИ ПРИМОРЬЯ

Для натуралиста Дальний Восток — подлинная школа. Полученные среди европейской природы представления и навыки здесь ломаются, привычные рамки расширяются, и начинаешь видеть природу в ее удивительном разнообразии, как бы освободившуюся от пут. Кроме таких общеизвестных примеров, как те, что в лесах Дальнего Востока живут рядом сибирский соболь и уссурийский тигр, а по стволам кедра и лиственницы вьется дикий виноград, можно назвать немало и других. На Южном Сахалине и Южных Курилах кедровый стланик, этот стелющийся по земле типичный обитатель Камчатки и северной части Охотского побережья, растет вместе с выходцем из субтропиков — диким бамбуком, спрятанные в почве корневища которого защищены от вымерзания мощным снежным покровом.

На Приханкайской и Зее-Буреинской равнинах степные травы растут рядом с болотными. И те и другие чувствуют себя очень хорошо, приспособляясь к условиям и временного затопления и временной засухи.

4 марта 1954 г. я выехал из Москвы во Владивосток. Теперь курьерский поезд пробегает этот маршрут меньше чем за неделю, а в середине прошлого века первые русские исследователи Дальнего Востока: К. И. Максимович, Р. К. Маак, Н. М. Пржевальский, А. Н. Краснов должны были добираться до Приморья месяцами.

Мои сведения о дальневосточной природе ограничивались в то время лишь литературными источниками. Поэтому с большим интересом прислушивался я к рассказам пассажиров, побывавших в Приморье, на Камчатке, Сахалине и Курильских островах, знакомился с байкальскими и сибирскими легендами.

Через несколько дней путешествия лесистые предгорья Урала и лесостепная равнина Западной Сибири сменились холмистым нагорьем Восточной Сибири, покрытым лесами из хвойных и березы. Затем проехали Иркутск, после которого в темноте долго виднелись многочисленные огни гигантского Ангарстроя, а наутро поезд мчался по берегу покрытого льдом Байкала. Из этого огромного озера вытекает одна-единственная река Ангара, впадающая в великий Енисей — естественный рубеж природы Западной и Восточной Сибири.

Миновав Байкал, поезд следует по долине Селенги, взбирается на Яблоновый хребет, покрытый чернеющими среди снегов хвойными лесами, и попадает в бассейн Амура. Ландшафт вновь меняется. Сначала тянется всхолмленное и сухое Даурское нагорье с его степной и лесостепной растительностью, затем — леса из даурской лиственницы.

При спуске в долину потеплело. Чувствовалось, что суровые сибирские холода остались позади. Перед Хабаровском величественный мост через Амур. Поезд круто повернул к югу, в долину реки Уссури, обрамленную с востока горными отрогами Сихотэ- Алиня, а с запада — отрогами Хехцира. У станции Бикин хорошо видна низкая горная гряда, окрашенная в рыжий цвет дубняка, одетого сухой прошлогодней листвой. В то же время более высокая цепь на заднем плане имела пеструю окраску от покрывающих ее хвойно-широколиственных лесов. На пепельно-сером или слегка буроватом фоне еще оголенных лиственных деревьев темнели кроны хвойных. Это и есть знаменитая уссурийская тайга. Ее нетрудно узнать по ярким описаниям В. Л. Комарова и В. К. Арсеньева. Даже из окна вагона была заметна равномерная смесь хвойных и лиственных деревьев,

Таких в полном смысле слова смешанных хвойно-широколиственных лесов не найти нигде в Советском Союзе, кроме Дальнего Востока. В них на равных правах участвуют разнообразнейшие лиственные породы: монгольский дуб, амурская липа, маньчжурский ясень, амурский бархат, диморфант, желтая ребристая и белая маньчжурская березы и другие крупные деревья, различные клены, главным образом клен «моно» (мелколистный), клен зеленокорый и клен ложнозибольдов, маакия, или акатник, колючая маньчжурская аралия, или чертово дерево, и другие деревья второй и третьей величины. Из хвойных в уссурийской тайге особенно много корейского кедра, «орешки» которого значительнб крупнее «орешков» кедра сибирского. Местами встречаются пихта и корейская ель. Много кустарников, и ко всему этому добавляются многочисленные лианы: актинидия, амурский виноград, лимонник и другие.

По разнообразию лиственных пород и по богатств лианами смешанная уссурийская тайга совсем не похожа на хвойную тайгу Сибири. Впрочем, в Приморье есть и темнохвойная тайга из ели и пихты, но располагается она выше, над поясом смешанных лесов в горах.

Вообще в Приморье встречаются такие главнейшие типы лесной растительности или, как говорят ботаники, лесные формации:

смешанные хвойно-широколиственные леса, распространенные в нижней и средней части гор и на относительно лучше увлажняемых склонах предгорий;пихтово-еловые леса, располагающиеся выше в горах над поясом хвойно-широколиственных лесов;лиственничные леса из даурской лиственницы, встречающиеся на холодных склонах и заболоченных долинах горной части края;дубовые леса из монгольского дуба обыкновенно с примесью черной или даурской березы встречаются в предгорьях и на возвышенных террасах (увалах) Приханкайской равнины, а в горы заходят лишь по южным склонам и особенно по гарям;

долинные леса, образующие широкие полосы по долинам рек. В этих лесах большей частью преобладают лиственные породы, из которых нужно прежде всего назвать корейский тополь, белокорый ильм, маньчжурские орех, ясень и амурский бархат. Можно еще выделить более узкую полосу приречных ивняков, непосредственно окаймляющих русла рек.

Если издалека дубняки казались рыжеватыми, а хвойно-широколиственные леса — пестрыми, то долинные леса были монотонными, пепельно-серыми. На их прогалинах виднелись болотистые кочкарники, кое-где тростники, а на менее низких местах— покрытые сухими остатками луговины, вероятно, главным образом, из вейника Лангсдорфа. На деревьях долинного леса, лишенных листвы, среди густых сплетений ветвей у верхушек, там и сям виднелись пучки омелы, похожие на птичьи гнезда. Это растение прикрепляется к древесным ветвям особыми присосками, которые, заменяя ему корни, сосут из дерева питательные соки.

Впервые прибывшего во Владивосток поражает своеобразие города, который амфитеатром раскинулся на высоких холмах, по здешнему — сопках, окружающих бухту Золотой Рог.

В непосредственной близости от Владивостока леса вырублены, но уже немногим более чем в десяти километрах от него сохранились хорошие смешанные леса. До 19-го километра от Владивостока начинается лесистый хребтик, покрытый густым хвойно-широколиственным лесом, входящим в территорию Ботанического сада Дальневосточного филиала Академии наук СССР, который мы посетили в конце марта. Здесь ложнозибольдов клен, чертово дерево, прямой стволик которого усеян креп- ними колючками, диморфант, высокий ствол которого тоже несет колючки, правда, не такие густые, как у чертова дерева. Большое дерево и вдруг с колючим стволом! Амурский бархат — его можно легко узнать по характерной пробковой ,коре, мягкобар- хатистой на ощупь, отчего и произошло название дерева. Постоянный спутник путешествий В. К. Арсеньева «лесной человек» Дерсу Узала, располагаясь на ночлег, любил подстилать под себя пробковую кору бархатного дерева, которая хорошо защищала от холода и сырости.

Здесь встречаются также: клен зеленокорый с продольно- морщинистой корою, амурская маакия, или акатник, граб серд- целистный. Все деревья были еще без листвы, но Д. П. Воробьев отлично узнавал каждое из них по ветвям, а если разыскать прошлогодние сухие листья, по ним можно сравнивать обитателей лесов Приморья с их европейскими родственниками. Многие из них имеют родичей в Европе: вместо граба серцелистного там граб обыкновенный, вместо ясеня маньчжурского — ясень обыкновенный, вместо березы маньчжурской — береза обыкновенная, вместо дуба монгольского — дубы черешчатый и скальный. Но есть в лесах Приморья и такие деревья и кустарники, родичей которых не найти в лесах Европы. Это, например, чертово дерево, или аралия маньчжурская, диморфант, элеутерококк (или по-местному дикий перец). Эти растения относятся к семейству аралиевых, как и женьшень.

Женьшень — растение травянистое, без колючек, а эти три его родственника — деревянистые и имеют колючки. Молодые стройные побеги элеутерококка усеяны шипами так густо, что напоминают не то кактусы, не то ежей. Из общего с этими оригинальными растениями семейства аралиевых в лесах Европы встречается только плющ, но он на них совсем не похож, будучи неколючей лазящей лианой.

Имеются здесь и лианы.. С деревьев свисают плети актинидии — коломикты, дающей вкусные ягоды «кишмиш». Это совсем не тот кишмиш, что на Кавказе и в Средней Азии, где кишмишом называют особый сорт винограда без косточек. Имеется и амурский виноград, вьющиеся стволы которого достигают толщины руки и переплетают, словно удавы, ветви деревьев. Этот виноград дает довольно мелкие и не особенно вкусные ягоды, но путем воспитания и отбора улучшается. Здесь растет и еще одна лиана — лимонник, из ягод которого готовят сильное тонизирующее лекарство. Название «лимонник» связано с тем, что свежая древесина этого растения имеет запах лимона и окрашена в желтый цвет.

Вообще в лесах Приморья есть ценнейшие лекарственные растения, которых не найти в Европе. Корень уже упоминавшегося раньше женьшеня, а в последнее время и элеутерококк в виде настойки употребляют против многих болезней, так как он повышает общую жизнедеятельность организма. Вообще в лесах Приморья можно найти лекарства ёуквально от всех болезней. Например, лубяной (подкоровый) слой амурского бархата в виде водной настойки — сильнодействующее средство против кишечных заболеваний. Изучение лекарственных растений дикой флоры Приморья начато недавно, и в этом отношении предстоит много интересных открытий.

Кроме лиственных деревьев, стоявших в своем зимнем виде и создававших общий буровато-серый фон, темнела синеватая зелень хвойных: корейского кедра и цельнолистной пихты, характерных пород хвойно-широколиственных лесов южного Приморья. В подлеске — разнообразные кустарники: калина Саржента, тонколистный жасмин, жимолости и другие. Смешанный лес встречается здесь только на северных склонах. На южном склоне совершенно другая картина. Зимой здесь мало снега, а местами и вовсе нет. Пригревает солнышко. Вместо смешанного леса здесь дубняк из монгольского дуба, ветви которого покрыты прошлогодней сухой листвою. К монгольскому дубу примешивается его обычный спутник — черная или даурская береза, красновато-коричневая кора которой сильно шелушится, отслаиваясь от ствола целыми клочьями. По этому признаку черную березу легко отличить от желтой и от маньчжурской березы, похожей на обыкновенную белую березу лесов Европы. Растут и характерные! для дубняков Приморья кустарники: разнолистный орешник, леспедеца, жимолость, которая всегда цветет до появления листьев.

Из трав в дубовом лесу начинала зеленеть лапчатка земляничная, названная так за свои листья, похожие на листья земляники. Кое-где зеленели мелкие латочки мхов. Нашли и первый весенний цветочек Приморья: золотисто-желтый амурский горицвет, цветущий, подобно жимолости, до появления листьев. В этом отношении амурский горицвет ведет себя совершенно так же, как один из первых весенних цветов Европы — мать-и-мачеха. Интересно, что хотя амурский горицвет и мать-и-мачеха совершенно не родственны между собою, принадлежа к далеким друг от друга линиям развития (горицвет — к семейству лютиковых, а мать-и-мачеха — к семейству сложноцветных), они, до распускания листьев, по своему внешнему виду напоминают друг друга.

Цветки горицвета похожи на цветочные корзинки (собрания цветов) мать-и-мачехи как по величине, так и по обильным желтым лепесткам. Беловатые цветочные стебли того и другого растения покрыты бледными чешуйками, представляющими первые недоразвитые листья, еще лишенные хлорофилла. Такого рода внешнее сходство двух неродственных видов растений находит свое объяснение в сходных условиях среды, в приспособленности к суровым условиям ранней весны. Это такое же сходство, какое имеют, например, кактусы, населяющие сухие нагорья Мексики, с мясистым молочаем, живущим в сходных условиях африканского материка. Когда горицвет и мать-и-мачеха отцветают и развиваются листья, сходство между ними пропадает: листья амурского горицвета мелкорассеченные, похожие на листья петрушки, а у мать-и-мачехи листья цельные, угловато-сердцевидные, снизу с густым белым бархатистым пушком, а сверху жестковатые. От этого, вероятно, и произошло это на- родное название растения. В Закавказье оно цветет уже в феврале, на Украине — в марте, а под Владивостоком — в апреле.

Через неделю мы снова посетили эти леса. Снег сильно подтаял. Он сохранился лишь в самых верхних частях северного склона, да и там был мягким. Цветущие горицветы попадались теперь и на северных склонах, а на южных (в дубняках) их было довольно много. На северном склоне стаявший снег открыл блестящие темно-зеленые листья папоротника, которые зимовали под снежным покровом.

Цветов было еще мало. Рассматривая кору различных пород деревьев, для того чтобы хоть немного научиться различать их в зимнем виде, я обратил внимание на то, что многие лиственные породы смешанного леса Приморья по коре очень похожи друг на друга. Например, более старые перестойные деревья сердцелистного граба похожи по коре на монгольский дуб, тогда как европейский граб и европейские дубы в этом отношении совершенно не сходны между собою. Похожи по коре на монгольский дуб также маньчжурская липа и даже диморфант, Внимательное рассмотрение позволяет, однако, уловить и различия.

Например, у диморфанта продольные борозды на коре более длинные, непрерывные, волнистые и глубокие, тогда как у монгольского дуба кора мелкоморщинистая. Тем не менее взаимное сходство по коре у целого ряда лиственных пород приморских смешанных лесов говорит о том, что этому сходству способствуют условия среды. Скорее всего это резкие контрасты времен года и вообще сильные колебания погоды. Весна в Приморье сухая, а лето дождливое. В конце лета и начале осени жарко, а зимою порядочные морозы. Весною и летом бывают частые туманы. Все это накладывает отпечаток на строение растений, до некоторой степени сглаживая внешние различия даже у неродственных пород.

Следует заметить также, что смешанные хвойно-широколиственные леса Приморья напоминают многопородные лиственные леса Колхиды и Талыша в Закавказье и подобно им представляют отзвуки далекой третичной эпохи, когда климат этих мест был более теплым.