МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ФУНКЦИИ ФИЛОСОФИИ ПРАВА

ЯВЛЕНИЕ И СУЩНОСТЬ

Конкретное и абстрактное, явление и сущность — категории однопорядковые, органически между собой связанные. Поэтому рассуждения о явлении и сущности в праве представляют собой дополнение, продолжение, конкретизацию, развитие конкретного и абстрактного.

Понятие «явление» относится к числу широко употребляемых в научной литературе. Его значение весьма многообразно. Это и всеобщий объект познания (явления природы, общества, мышления), и категориальное определение отдельных реальностей (предметные явления), и гносеологическая или логическая форма мышления (явления сознания, явления сущности) и т. д. Однако, несмотря на различие содержания этих понятий, в дальнейших рассуждениях их качественное значение будет выражено достаточно ясно в каждом конкретном случае.

Отдельные правовые нормы, акты или отношения, будучи конкретными правовыми явлениями, обладают самыми разнообразными характеристиками и связями как между собой, так и с другими явлениями. Для того чтобы в них разобраться, понять тенденцию их движения, назначение и роль в общественной жизни, необходимо прежде всего выяснить то, что их объединяет, вскрыть «ядро», основу, общую закономерность развития всех правовых явлений, т. е. обнаружить и определить их общую сущность.

Сущность — это внутренняя субстанция в противоположность внешним ее выражениям, обобщаемым в понятии «явление», это устойчивое отношение, нечто единое в многообразии явлений. В отличие от сущности явление (или процесс, понимаемый как его развитие) представляет собой нечто неустойчивое, колеблющееся, изменчивое. При этом явление (процесс) отнюдь не тождественно видимости или кажимости, включающим в себя субъективный момент (явление кажется, видится таким-то), а выступает как одно из выражений сущности объекта. Но в отличие от сущности, отражающей объекты в их необходимости, в «очищенном» от случайностей виде, явление (процесс) всегда в той или иной мере содержит в себе момент случайного.

Из сказанного вытекает, что сущностное познание права предполагает обнаружение тех внутренних и необходимых, общих и основных, главных и устойчивых свойств, признаков, черт правовых явлений и процессов, единство и взаимообусловленность которых определяют их специфику и закономерности развития.

Эти положения позволяют провести различие между категориями явления и сущности права. Во-первых, сущность права выражает общие закономерности развития правовой действительности, в то время как отдельные правовые явления или их группы выражают лишь специфические закономерности их развития. Во-вторых, в сущности права представлены все основные, существенные, главные характеристики правовых явлений в их единстве, тогда как отдельные правовые явления не только не могут обладать этим качеством, но нередко содержат неосновные, несущественные, неглавные их свойства, признаки или черты. В-третьих, в понятие сущности права включено лишь нечто внутреннее, глубинное, необходимое, а в понятие правового явления — зачастую внешнее, поверхностное, случайное. В-четвертых, сущность права устойчива, спокойна, относительно постоянна, в то время как правовые явления отличаются подвижностью, изменчивостью, текучестью. Наконец, в-пятых, если сущность права, как нечто общее для всех правовых явлений, может быть выражена только и исключительно посредством данных правовых явлений, то последние выступают сами по себе, прямо и непосредственно.

Следует, однако, тут же оговорить: единство сущности и явления права детерминирует весьма относительный характер отмеченных различий, что окажется очевидным в последующем изложении при рассмотрении взаимоотношений сущности и явления права. Здесь же необходимо более подробно остановиться на отдельных характеристиках интересующих нас понятий и на их взаимосвязи.

Прежде всего отметим, что, говоря о сущности права, мы имеем в виду его закономерное развитие. Однако не следует отождествлять сущность права с его закономерностями. При всем том, что это категории однородные, однопорядко- вые, между ними имеется различие, которое состоит в том, что сущность права выражается не в одной, а в ряде закономерностей (например, в системности, формальной определенности, обязательности правовых норм и т. д.). Каждая закономерность права есть лишь одна из форм движения его сущности. Более того, сущность права включает в себя не только закономерности развития правовых явлений, но и связь этих закономерностей с закономерностями других (неправовых) явлений социальной действительности (например, обусловленность права условиями жизни общества, обеспеченность правовых норм принудительным механизмом государства, связь правосознания, правовых норм, законности с политикой, моралью, наукой и т. д.).

Следовательно, закономерности суть отношения между сущностями; закономерности правовых явлений как свойство сущности права являются конкретизацией последней; в закономерностях правовых явлений сущность права получает более определенное выражение. С другой стороны, в сущности права выражаются не только закономерности правовых явлений, которым подчиняются их функционирование и развитие, но и основание права, свойственные ему необходимые характеристики. Основание права составляют не все его особенности, признаки, черты, а именно необходимые, главные, решающие, т. е. такие, которые одновременно представляют собой существенные и специфические, накладывающие отпечаток на все другие проявления права.

Понятие сущности права, далее, мы характеризовали через категорию «внутренних» качеств в отличие от «внешних» качеств, свойственных правовым явлениям. Но такое различие нельзя рассматривать не только в абсолютном смысле (как и отмеченные другие различия, на что было обращено внимание выше), но и в том смысле, который нередко придается этим категориям в философское литературе: сущность выражает внутреннюю сторону явления, а явление — внешнюю сторону сущности. Такое понимание данных категорий не может быть принято по двум основаниям. Во-первых, характеристика сущности любого явления, в том числе и права, не ограничивается, как фиксировалось выше, лишь определением его внутренних качеств. Во-вторых, и это особенно важно, категории внутренние и внешние не распределяются прямолинейно между сущностью и явлением права, а могут характеризовать и то и другое. Говоря о внутренних качествах, присущих праву, следует иметь в виду те из них, которые имманентно присущи праву, неотделимы от него, необходимо находятся в нем, но, как правило, не выступают на его поверхности и поэтому скрыты от внешнего созерцания.

Наконец, понятие сущности права имеет ту особенность, что включаемые в ее состав свойства, признаки и черты обладают относительным постоянством и устойчивостью, в то время как правовые явления более текучи, изменчивы, менее спокойны. Правовые явления не так «плотно» держатся, не так «крепко сидят», как сущность права. Но и сущность права преходяща, подвижна, изменяема. И тем не менее эти особенности сущности права отличны от аналогичных свойств правовых явлений. Сущность права изменяется несравненно медленнее, чем правовое явление. Кроме того, если качественное изменение правового явления может привести к исчезновению старого и возникновению другого, нового правового явления — хотя, правда, и другого, но все же явления той же сущности, — то возникновение другой, новой сущности права может быть следствием лишь преобразования всей социально-экономической и политической системы общества. Поэтому изменение сущности права каждой данной социально-экономической и политической формации осуществляется внутри, в границах той же сущности.

Перейдем теперь к рассмотрению взаимоотношений сущности права и правового явления. Исходным пунктом такого рассмотрения являются их единство, тождество и противоположности. Они нерасторжимые противоположности единого, взаимопроникающие части целого. Реальное бытие сущности права обнаруживается, выражается в правовых явлениях. Нет сущности права вне правовых явлений, в которых она обретает свою реальную объективность. Правовое явление есть превращенно осуществленная сущность права, ее непосредственная действительность, конкретная форма выражения. Правовое явление — это сущность в ее существовании . Но оно — не независимое от сущности права существование, а именно существование сущности права. Всякое правовое явление так или иначе, но в конечном итоге все- вда есть явление сущности права. Следует, однако, иметь в виду, что сущность права содержит в себе все богатство связей и отношений правовой действительности, поэтому каждое отдельное правовое явление может обнаруживать не всю сущность права, а ее отдельный момент, сторону, часть.

Взаимоотношение сущности и явления права характеризуется не только единством, тождеством, но и противоположностью, противоречивостью. Сущности права как общему противополагается правовое особенное и отдельное . Право в целом не есть простая совокупность правовых явлений, оно не сводится к непосредственным формам своего бытия, а представляет собой определенную, внутренне связанную и закономерно обусловленную их систему. И наоборот, сумма правовых явлений не составляет сущности права, отдельные и особенные их проявления далеко не полностью выражают эту сущность. Если в каждом отдельном и особенном правовом выражении есть только явление сущности права, то именно в силу этого в них нет самой сущности права, в котором представлено все богатство правовых явлений в обобщенном и системном виде.

Итак, каждое правовое явление выражает лишь особенный или отдельный момент сущности права; каждое особенное и отдельное правовое явление может обнаруживать не всю сущность права, а его отдельные моменты, стороны, признаки. При этом степень соответствия правового явления своей сущности может быть различной: в одних правовых явлениях сущность права представлена более полно, прямо и непосредственно, чем в других правовых явлениях. Это обусловлено не только тем, что в зависимости от конкретно-исторических условий одна и та же сущность права проявляется по-разному, но и тем, что эти условия неизбежно влияют на правовые явления, вносят в их содержание какие-то моменты, которые непосредственно не вытекают из их сущности. В результате правовые явления нередко объединяют в себе как то, что детерминировано их сущностью, так и то, что явилось причиной воздействия на них других явлений социальной действительности. Именно поэтому сущность и явления права никогда не совпадают, сущность права не только проявляется, обнаруживается, раскрывается в правовых явлениях, но и скрывается в них. Задача научного исследования в том и состоит, чтобы за внешней формой правовых явлений вскрыть, обнаружить, определить их сущность.

Если сущность выражает общее в массе отдельных правовых явлений, то именно поэтому она не может быть полностью воспроизведена в каждой из них. Кроме того, сущность модернизируется не только конкретными особенностями отдельного правового явления, но и теми конкретными условиями, в которых она существует. В результате оказывается, что та форма, в которой может или должна быть отражена сущность, процесс движения явления, закономерность явления, не совпадает с его непосредственно созерцаемым видом, а нередко и прямо ему противоречит.

В противоречивости сущности и явления в праве таится их единство. Тот, кто не понял противоречивости развития правовой действительности, в недоумении останавливается перед глухой стеной, отделяющей правовые явления от их сущности. Он либо отождествляет сущность с явлением, искажая тем самым и то и другое, либо вместо раскрытия внутренней связи правовых явлений с сущностью утверждает, что в явлениях правовая реальность выглядит иначе, чем в ее сущности. Тем самым видимость принимается за подлинную сущность права и его проявлений.

Изложенные гносеологические соображения необходимы как предпосылка максимально глубокого проникновения в онтологическое осмысление сущностной природы права, что будет специально рассмотрено в дальнейшем. Здесь же необходимо остановиться на логической «завершенности» рассуждений о явлении и сущности, а именно на формировании и формулировании понятий и определений познанных правовых явлений и процессов. В чем же их смысл, назначение и роль в юридических исследованиях?

Эвристическое значение юридических понятий и определений трудно переоценить. Они являются не только показателями культуры мышления, но и инструментами проникновения в сущность исследуемых правовых объектов, служат тем методологическим руслом, в котором развивается правоведение.

Понятия не существуют в самих объектах и вовсе не априорно даны мышлению в виде вечных форм. Они возникают в процессе самого мышления, в процессе овладения исследователем познаваемых объектов — правовых явлений и самого правового мышления. В этой связи не может не вызвать недоумение то печальное обстоятельство, что даже в наше время находятся научные работники, отрицающие или по крайней мере недооценивающие значение научных понятий, выраженных в определениях . Между тем самой наукой давно доказано, что понятия и определения не только вскрывают суть познаваемого предмета, явления или процесса, но и дисциплинируют мысль, позволяя ей логически двигаться от абстрактного к конкретному, от явления к сущности. Еще Гегель отмечал, что с некоторого времени стало хорошим тоном «говорить всевозможные дурные вещи о понятии, делать его, эту вершину мышления, предметом презрения и, напротив, считать наивысшей вершиной научности и моральности непостижимое и отсутствиепостижения»

Подлинно научные юридические понятия должны не только опираться на реальные явления объективной правовой действительности, но и воплощать в себе, как указывалось, все богатство особенного, индивидуального, отдельного, частного в этой действительности. Однако речь идет не о том, чтобы общие юридические понятия включали в себя все без исключения признаки отдельных правовых явлений, а о том, чтобы в них нашли свое воплощение эти признаки в снятом виде, и притом прежде всего существенные, первостепенные и необходимые признаки этих явлений, которые в своей системности и составляют богатство отдельных правовых явлений. Поскольку же в общих юридических понятиях объединяются лишь существенные признаки правовых явлений и отбрасываются их несущественные, второстепенные, случайные признаки, постольку и создается с первого взгляда впечатление, что эти понятия носят неконкретный характер.

Такое впечатление, однако, само по себе поверхностно и не соответствует действительности. На самом деле если общие юридические понятия при всей своей абстрактности более богаты по содержанию, более всесторонне, глубже, полнее, адекватнее, чем чувственное восприятие, отражают правовую действительность, то они, естественно, являются подлинно конкретными. Научные понятия о тех или иных правовых явлениях вскрывают многообразие этих явлений в их взаимной связи и обусловленности, единстве, полноте и необходимости, т. е. наиболее конкретно. Однако, несмотря на то что научные юридические понятия конкретно отражают реальные явления правовой действительности, они всегда и неизбежно «огрубляют» всю сложность связей и отношений этой действительности. Иначе и быть не может, ибо всякое понятие (схема, теоретическая модель или конструкция) «останавливает» движение реальной лизни. И тем не менее, «останавливая» живую жизнь, понятие в то же время является единственно возможной ступенью на пути к ее постижению.

Научные юридические понятия могут и должны «схватить», «вобрать», «включить» в себя реальные противоречия объективного движения и изменения отражаемой правовой действительности. Только тогда они будут диалектическими, смогут выразить сущность, закономерность развития этой действительности.

С другой стороны, если развитие правовой действительности непрерывно, если она в процессе развития изменяется и преобразуется, то и юридические понятия не могут быть неизменными, раз и навсегда данными, пригодными для любых условий и обстоятельств. Было бы упрощением представлять дело так, что сами понятия неизменны, являются нормативными догмами «правильного» мышления. Опыт развития науки опровергает такое представление, нередко мысль исследователя движется по ранее неизвестному пути, менее всего подчиняющемуся канонам традиционной логики. И в этом одна из замечательных особенностей научного мышления, создающего новые правила или корректирующего старые логические формы. Тем самым логическая система познания расширяется, обогащается, углубляется, вовлекает в орбиту исследования новые явления и процессы действительности.

В процессе исторического развития правовой действительности постепенные количественные изменения приводят к качественным изменениям, старые правовые воззрения и нормы уступают место новым, со временем преобразуется как форма правовых предписаний, так и их содержание, возникают новые связи и отношения между различными правовыми явлениями жизни. Отсюда следует, что роль понятий заключается не только в извлечении определенных следствий из существующих понятий, но и в их синтезе, соединении научных данных, добытых в разные исторические периоды и различными науками. На этой основе формируются новые понятия, движущие научное мышление по пути познания ранее неизвестных объектов.

По мере развития правовых явлений обнаруживаются такие новые факты и обстоятельства, которые не подпадают под существующие понятия о них, не согласуются с этими понятиями. Новые понятия должны вскрывать те существенные закономерности, которые обнимали и объясняли бы все реальные как старые, так и новые факты и обстоятельства, характеризующие данные явления. «Нужно, — писал А. А. Пионтковский, — чтобы юридические определения действительно выражали главное, и притом главное с точки зрения нашей правовой системы в определенных конкретно-исторических условиях ее существования» .

Лишь в том случае, если юридические понятия будут носить диалектический характер, станут соответствовать правовой действительности и тенденциям ее развития, они окажутся конкретными понятиями, сыграют роль инструмента познания этой действительности и ее противоречивого развития.

Всякое подлинно научное юридическое понятие не только имеет конкретно-познавательное значение, поскольку вскрывает истинную сущность соответствующего правового явления, но и представляет собой средство, инструмент дальнейшего, более углубленного познания данного явления. Значение юридических научных понятий в том именно и состоит, что с их помощью оказывается возможным глубже проникать в сущность правовых явлений и овладевать ими.

Изучая различные правовые явления и процессы, исследуя многообразие проявлений правовой действительности, мы опираемся на понятия, чтобы правильнее подойти к конкретному объекту нашего исследования, охватить его всесторонне. Научные юридические понятия — это не только итог, но и средство, инструмент познания сложной сети правовых явлений и процессов. Цель создания научных юридических понятий состоит не в простой любознательности; они образуются ради возможности более глубокого и всестороннего познания, а затем и преобразования правовой действительности. Как отмечал датский физик Нильс Бор, «никакое настоящее человеческое мышление невозможно без употребления понятий...» .

Научные юридические понятия, добытые мышлением, имеют своим источником практический опыт и в основном определяются им. Но мышление вносит в содержание научных юридических понятий не только опыт как таковой, но и обобщение его положительных сторон и путей их развития, придавая понятиям форму всеобщности и необходимости. Тем самым данные понятия «очищаются» от второстепенного, частного, случайного. Посредством опыта действительность воспринимается как объективная реальность, как то, что дано в данный конкретно-исторический отрезок времени, но тот же опыт позволяет критически осознать действительность и перспективы ее преобразования, улучшения, совершенствования. Следовательно, практический опыт предоставляет эмпирические данные о ситуациях, фактах, обстоятельствах, одним словом, о конкретных условиях существования и функционирования государственных и правовых структур, общества в целом, которое с помощью научного юридического обобщения в понятиях приобретает рациональный характер всеобщности и необходимости, т. е. объективной закономерности развития.

С другой стороны, научные юридические понятия, выраженные в юридических определениях, прямо и непосредственно используются (могут использоваться) в законодательной и любой юрисдикционной практике. Именно поэтому юридические определения соответствующих научных юридических понятий должны быть безукоризненными с точки зрения их содержания, строгости, четкости, ясности стиля и языка. Отмечая значение юридических определений, А. А. Пионт- ковский писал: «В юридических науках определения играют большую роль, чем в каких-либо других науках. От характера определений соответствующих юридических понятий, юридических институтов, правоотношений и их элементов зависит качество разработки всей данной отрасли юридической науки. От этого в сильной степени зависит и процесс применения действующих правовых норм на практике» .

В познании явлений и сущности права допустимы, как нам кажется, и другие, нетрадиционные приемы. Так, в процессе исследования применим и такой прием, как аналогия не только по свойствам изучаемого объекта с другими объектами, но и по сходству самих приемов познания однопорядко- вых объектов. Для этого приема, выражаясь языком психологов, «перенос», т. е. успешно использованный прием в ранее проведенных исследованиях, переносится на познание нового объекта. Этот прием нередко оказывается довольно эффективным, особенно тогда, когда очевидно сходство структур, связей и взаимодействий познаваемого объекта с уже познанным объектом. Речь идет именно о сходных, но, конечно, не о тождественных объектах (в этом случае нет надобности применять данный прием). Поскольку же сходных объектов множество, постольку использование приема аналогии отнюдь не исчерпывается одним лишь «переносом», а предполагает поиск и других возможных «переносов» приема из множества успешно познанных объектов на познаваемый объект.

В научном юридическом исследовании немаловажную роль играет и другой прием — прием догадки, смысл которого сводится к выдвижению предположения о возможном пути постижения познаваемого объекта (этот прием расценивается как первоначальная форма всякой научной гипотезы).

Наконец, еще один прием, который, вероятно, покажется особенно пародоксальным. Смысл его состоит в том, что в процессе юридического познания возможно опереться на веру. Речь идет, разумеется, отнюдь не о метафизической догме или о религиозной вере, к которой пригвожден верующий. Имеется в виду особый прием познающего мышления, когда объект воссоздается воображением таким, каким по логике вещей он должен быть в действительности. И в такой воображаемый объект исследователь верит. С этого начинается познание, ибо без веры в то, что идеальный образ объекта соответствует его действительному состоянию, нет и самого познания. Следовательно, вера составляет один из возможных вариантов познания, точнее говоря, она находится в глубине, лежит на дне познания. В последующем ходе исследования эта вера либо опровергается, либо подтверждается, либо уточняется, корректируется, изменяется. И этот познавательный прием, на наш взгляд, вполне оправдан: подобно тому как обретается вера в познаность объекта, так и обратный процесс допустим, когда для познания объекта необходима хотя бы приблизительная вера в то, что познаваемый объект должен быть именно таким, каким мы себе его представили в воображении. Коротко говоря, если нет веры без познания, то нет и познания без веры. Вопрос лишь в том, с чего начинается познание и чем оно заканчивается. И в этом различении веры и знания в итоге исследования обнаруживается, что есть вера и что есть истина, насколько вера соответствует или не соответствует истине. Поэтому не стоит пренебрегать «приемом веры», который способствует постижению истины.