Религия восточных славян - Перун - происхождение имени бога перуна

 

Славянское язычество

 

 

Религия восточных славян - Перун

 

 

 

Проблема политеизма

 

После принятия крещения русские в течение долгих столетий вплоть до нынешнего века в форме некоторых пережитков сохранили веру в духов мертвых и в демонов, а также в эффективность их вмешательства в земные дела; не утратили они и доверие к магическим средствам и не забыли способов их применения. Об этих же аспектах религии, безуспешно и несистематично подавляемых духовенством, сообщают относительно многочисленные письменные источники, которые в то же время о политеизме говорят немного, причем даже и те сведения, которые они предоставляют, нередко требуют критического осмысления.

 

Чем объяснить немногословность источников в этом вопросе? Было ли это результатом слабости славянского политеизма и раннего его исчезновения без сохранения после себя следов (в отличие от близкого славянам скандинавского политеизма), или же это было внутреннее сопротивление духовенства, избегавшего писать о мерзких языческих божках? Это последнее предположение скорее всего безосновательно, коль скоро столько внимания в тех же источниках уделено полидоксии, а потому молчание о политеизме симптоматично и указывает на то, что не следует ожидать открытия обширного восточнославянского пантеона.

 

Первые сведения о восточнославянских богах приводят русско-греческие договоры X века, порукой которым служили клятвы именами сверхъестественных существ. Точно так же благодаря договору между государствами Митанни и хеттов были получены древнейшие данные о индоевропейских божествах. Впрочем, первый сохранившийся договор Олега от 911 года не упоминал богов, зато отмечал, что Русь подтвердила договор, «клянясь на оружии своем», то есть использовала магическое средство, которое, по-видимому, удовлетворило византийскую сторону. Только договор, заключенный Игорем в 945 году, в первый раз упоминал о Перуне:

 

«А кто с русской стороны замыслит разрушить эту любовь, то пусть те из них, которые приняли крещение, получат возмездие от Бога вседержителя, осуждение на погибель в загробной жизни, а те из них, которые не крещены, да не имеют помощи ни от Бога, ни от Перуна, да не защитятся они собственными щитами, и да погибнут они от мечей своих, от стрел и от иного своего оружия, и да будут рабами во всю свою загробную жизнь» .

 

За исполнением клятвы русами должны следить Бог и Перун. Указанный на первом месте Бог наверняка был не богом неба, как предполагал Гильфердинг , а христианским Богом, «вседержителем», на санкцию которого соглашалря князь Игорь, не столь недоброжелательный к нему, как впоследствии его сын Святослав. Однако исследователей более всего интриговал вопрос значения и происхождения древне- славянского, хорошо известного по Повести временных лет бога Перуна; новейшую фазу этой дискуссии мы здесь представим.

 

В ней столкнулись три концепции: 1) о славянском происхождении Перуна с индоевропейской этимологией, 2) о норманнском происхождении, 3) о славянском имени, но развивающемся от скандинавского импульса культе. Тень на славянское происхождение Перуна бросил собственно трактат 944 года, поскольку складывалось впечатление, что он представляет там скандинавского Тора, покровительствующего клятвам, так как среди подписавших документ преобладают скандинавские имена, а клятва на оружии, следы которой видны и в этом договоре, была германской чертой, равно как и страх рабства в будущей жизни210.

 

В связи с этим можно ли вообще считать Перуна из договора славянским божеством, не привели ли норманны на Русь своего Тора под славянским именем Перун? Так считал С. Рожнецкий, не сомневаясь, однако, что Перун был первоначально славянским божеством, отождествляемым с Тором211. Некоторого скандинавского влияния на культ Перуна не исключал даже М. Грушевский212, в то время как Е. В. Аничков пришел к выводу, что культ Перуна имел дружинно-княжеский характер и только Владимиром I был навязан всей Руси, включая Новгород213, что могло бы указывать на скандинавское происхождение божества. Предпосылки для подобных заключений только частично были справедливыми: договор, помимо перечисленных поименно норманнов, указал в качестве контрагентов и «всех людей земли русской», а следовательно в подавляющем большинстве славян, клятву же на оружии, кроме германцев, знали и другие народы214, и она не доказывает норманнского происхождения мифологической санкции. Существенное значение имеет вопрос этимологии: славянское или иностранное происхождение имеет имя Перун?

 

 Мнения исследователей в этом вопросе разделились. Л. Нидерле выступил в защиту исконности имени Перуна и его культа, поставленной под сомнение Ф. Кор- шем215 и другими исследователями; его славянские корни подтверждаются сообщением Прокопия, а также многочисленными названиями местностей, производными от корня Перун, которые, по мнению Нидерле, в определенной мере являются отражением поклонения этому божеству и встречаются на всем славянском пространстве. И средневековые письменные источники должны, по мнению Нидерле, подтверждать сохранение этого культа у русского населения после принятия крещения. Одним словом, принятие Перуна норманнами, по мнению этого исследователя, не было значительным эпизодом в истории данного культа в этой части Славянского мира216.

 

Не дал себя убедить в славянском происхождении имени Перуна В. Й. Мансикка; изменчивость форм, в которых оно выступает (Перен, Перюн, Порун, Поревн, названия местностей —- Порынь, Перунь), должна доказывать контаминацию неславянского заимствования со славянской приставкой пер-. Отдавая себе отчет в том, что норманнское происхождение культа неправдоподобно по причине раннего свидетельства Прокопия о боге молний, автор высказывал концепцию связи имени матери Тора Фьёргинн с балтийским именем Перкун и, соответственно, славянского Перуна с этими двумя именами.

 

Автор делал вывод, что имена Перун и Перкун принесли славянам и балтам готы во время своего переселения с Балтики на Черное море — малоправдоподобный тезис ввиду отсутствия культа Перуна у западных славян (о чем речь пойдет далее). Он также разделял мнение Рожнецкого, что утверждению культа Перуна на Руси способствовали норманны, придавшие ему функции Тора, именем которого они клялись218. Отстаиваемую Мансиккой концепцию двухэтапного восприятия славянами культа Перуна и ускорения этого процесса на втором этапе благодаря норманнам, развивал еще ранее А. Брюкнер, однако он совершенно иначе представлял себе донорманнский этап. Он отвергал связь с Фьёргинн219 и вообще ставил под сомнение германские корни Перуна.

 

Он считал более близкой к изначальной литовскую форму Перкун (с-рк-), этимологически соответствующую латинскому quercus. Изначально балтийское имя Перкын означало дуб, и получил его бог-громовержец, ударяющий молниями в дубы. У славян имя приобрело формы Перын и Перун под влиянием глагола пера (русск. «пру» — ударяю). Однако культ Перуна у славян на первом этапе со временем исчез, уступил место иным божествам и был обновлен на втором этапе норманнами. Все это только его предположения, возникшие на почве преувеличенного представления о роли норманнов в истории Руси.

 

 Современные исследования показывают, что выведение Перуна из общего балто-славянского имени Перкын не соответствует действительности. В индоевропейской группе существовали две различные формы: с -р- и с -рк-. К первой, представленной греческим KEpawoq — молния (эта связь вызывает сомнения) и геттским perunas — скала, относится и Перун, во вторую входят латинский quercus — дуб и балтийский Perkun. Возникновение славяно-балтийского терминологического различия, если исключить происхождение литовского Перкуна от германской формы, должно было быть очень древним, предшествующим заселению славянами и балтами их исторических территорий.

 

Благодаря этимологическим исследованиям лингвистика углубила свои знания об имени Перуна и его происхождении, восходящем, по-видимому, к индоевропейскому прошлому, хотя остается неразгаданной изначальная форма обеих форм с -р- и -рк- , а также обстоятельства процесса, который привел к раздвоению изначальной формы. Раздвоение произошло, скорее всего, в эпоху усиления различий в индоевропейской группе, что, впрочем, не должно отражаться на хронологии развития представлений о сверхъестественной силе, определяемой этим именем. Ведь известно, сколь значительное расхождение может произойти между историей названий и историей соответствующих им вещей, сколь часто название меняет свое содержание, а сама вещь приобретает различные названия. И в данном случае схожие названия: perunas- lcepawoq (?), perkunas-quercus определяли разнородные предметы.

 

Тем не менее во всей индоевропейской терминологической семье этого слова доминирует понятие грома и молнии, в то время как высокие дубы и скалы были прежде всего целью ударов молний. Поэтому мы можем предположить, что уже в индоевропейскую эпоху изначальная форма слова «перун» обозначала явление грома и молнии, как впоследствии и греческое слово KEpauvoq и современное литовское perkunas и польское piorun. Гром и молния относится как раз к тем мощным и грозным природным явлениям, которые вызывают у людей ужас и поражают воображение своей необычностью; поэтому мы не ошибемся, если предположим, что с тех пор, как существует человеческое сознание, различающее вещи обычные и необычные, то есть отвечающие нашему пониманию сверхъестественных явлений, данное метеорологическое явление квалифицировалось как необычное и относилось к сфере культа. Вопрос состоит только в том, в каком качестве оно почиталось.

 

Можно указать по крайней мере три возможности гкь клонения грому-молнии: 1) как одному из природных явлений, например, одна русская средневековая проповедь ставила в один ряд культ молнии и грома, солнца и луны222 ; 2) как иерофании определенной категории демонов223 ; 3) как иеро- фании антропоморфного бога. Две последние возможности имеют вторичный характер, и они не могли представлять собой древнейший этап культа и восходить к индоевропейской эпохе, когда вообще и речи не было о существовании антро^- поморфных божеств и даже трудно говорить о существовании демонов, коль скоро означаемое слово «перун» становится в отдельных индоевропейских языках чем-то материальным (дуб, скала). Связь понятия KEpawoq с Зевсом только вторичная, как и связь filgur с Юпитером. Поэтому примем, что в индоевропейскую эпоху гром и молнию почитали как необычное, страшное и вселяющее ужас явление. Эта индоевропейская форма культа сохранилась, как мы увидим, у западных славян вплоть до упадка язычества, причем это явление не должно было восприниматься отдельно от неба и даже скорее понималось как функция неба — в видимом соответствии с природой вещей. Подтверждение этому предположению дает поведение фракийцев, которые считали небо ответственным за грозы224 . В связи с этим становится понятным переход к божеству неба функции божества грозы.

 

Перун, таким образом, был видоизмененным богом неба как у восточных, так и у южных славян. Рассматривая в наших дальнейших рассуждениях вопрос о его культе у западных славян, мы обратимся также к свидетельству топономас- тики как источника по проблеме культа Перуна. Сейчас же перейдем к поиску других элементов русского пантеона. Договор Святослава Игоревича с Византией 971 года предоставляет важное с этой точки зрения свидетельство :

 

Аще ли ткхъ сам^хъ пре- же реченыхъ не съхранимъ, азже и иже съмъною и иодъмъною, да им'Ьемъ клятву отъ Бога, въ ньже в^руемъ, и отъ Перуна и отъ Волоса, скотия бога, и да будемъ злати, якоже злато се, и своимъ оружиемъ да исЬчени будемъ.

 

Если же не соблюдем мы чего-либо из сказанного раньше, пусть я и те, кто со мною и подо мною, будем прокляты от бога, в которого веруем, — в Перуна и в Волоса, бога скота, и да будем желты, как золото, и своим оружием посечены будем.

 

 

 

К содержанию книги: Религия славян и ее упадок - 6-12 века

 

 Смотрите также:

 

ПЕРУН

ПЕРУН. (др.-рус. Перунъ, общеслав.

Перун  Языческая реформа князя Владимира. Перун. Пантеон Владимира

 

Язычество в Древней Руси - славянские боги Перун, Велес, Род...

3. Впоследствии славяне стали молиться главным образом Перуну (сохраняя веруй в других богов).. "Упыри" — это вампиры, фантастические существа, оборотни, олицетворяющие.