Загадки Новгородской округи

Женская одежда и украшения в древнем Новгороде – бусы, браслеты, кольца, привески

Грандиозные по объему раскопки в Новгороде, начавшиеся более полвека назад, открыли яркий и неповторимый мир древнего города. Топография и хронология напластований, ремесло и торговля, быт и политическое устройство, культура и военное дело — вот далеко не полный перечень тем, рассмотренных в многочисленных статьях и монографиях.

Конечно, не все стороны жизни древних новгородцев мы представляем одинаково полно. Это зависит, прежде всего, от специфики археологических источников. Взять, например, такую, казалось бы, частную проблему — женский убор. Спору нет, в Новгороде часто находят и фрагменты тканей, и различные украшения. Но вся беда в том, что они встречаются разрозненно, не в комплексе, и поэтому конкретная реконструкция костюма, как правило, невозможна.

Кроме того, в Новгороде — крупном торговом и ремесленном центре — неизбежно присутствуют и такие украшения, которые не были свойственны местным жителям. Они могли быть утеряны выходцами из других мест либо изготовлялись здесь специально для продажи на финно-угорских окраинах Новгородской земли, в соответствии со вкусами того населения.

Но как выглядел наряд коренных новгородок, живших в первые века русской истории? Вопрос этот далеко не  праздный.

Одежда женщин эпохи средневековья, красочная и своеобразная, вместе с сопутствующими ей украшениями, представляла сложный синтез проявлений материальной и духовной культуры. В ней отражались и социальное положение, и этническая принадлежность, и другие, самые разные приметы того времени.

Наиболее полным археологическим источником для реконструкции женского убора являются погребальные памятники. В настоящее время это можно сделать лишь на материалах Деревяницкого могильника, о котором мы уже неоднократно упоминали. Конечно, в рыхлом песчаном грунте могильника органические вещества сохраняются далеко не во всех случаях, но тем не менее по расположению отдельных фрагментов ткани, металлических деталей и украшений можно представить и покрой одежды, и ее живописный облик. Большое внимание имеют и данные этнографии, донесшие из глубины веков многочисленную информацию по этому вопросу.

Как считают ученые, древним типом восточнославянской одежды, сохранявшейся длительное время, была прямая длинная рубаха, по своему покрою напоминающая древнегреческую тунику. У ближайших соседей славянского населения Новгородской землн — финно- угорских племен — женский костюм был другим. В качестве непременной детали он предусматривал металлические застежки-фибулы разных типов. У славян фибулы тоже изредка встречаются, но преимущественно на пограничных территориях и, как правило, в мужских погребениях. Практическое отсутствие таких находок в Деревяницком могильнике (найден лишь один экземпляр, служивший к тому же для прикрепления украшений) говорит вполне определенно о господстве славянских традиций в покрое одежды этого населения.

Наверное, во все времена и у всех народов женщины старались дополнить свою одежду украшениями. Конечно, это стремление выражалось по-разному Например, у некоторых финно-угорских народностей в традиционный праздничный убор, известный по этнографическим данным, входили металлические украшения, общий вес которых достигал буквально нескольких килограммов. Комплекс украшений у древних славян характеризовался гораздо большей скромностью, хотя использование «узорочья» или «гривенкой утвари», выражаясь словами древнего летописца, было им вовсе не чуждо.

Среди украшений в Древней Руси широкое распространение получили бусы, или, как назвал их летописец XII века, «глазки стеклянные». Изготовленные из полудрагоценных камней — сердолика и горного хрусталя, янтаря, разноцветного яркого стекла, они имели успех у разных слоев населения. Арабский путешественник X века Ибн-Фадлан описывает, как встреченные им на Волге купцы — руссы — щедро платили за ожерелья бус для своих жен.

В Деревяницком могильнике найдены золото-стеклянные бусы, состоящие из двух слоев прозрачного стекла, между которыми помещена тончайшая золотая фольга. Пролежав в земле почти тысячу лет, они не потеряли своего яркого блеска. Не менее эффектны и изделия из цветного стекла, представленные большим разнообразием форм и расцветок. Желтые, синие, полосатые бусины — «лимонки», названные так за свое сходство по форме с лимоном, соседствуют с синими и красными бусами в форме прямоугольных призм, с глазчатыми многоцветными, свидетельствующими о немалой фантазии их изготовителей — мастеров Византии, Сирии и других заморских стран.

Вместе с бусами носили порой серебряные привески— монеты с приклепанными ушками, прекрасно дополнявшие живописный облик ожерелий. Будучи одним из главных источников для датировки погребений, они в to же время свидетельствуют 6 широких м'еждунароД' ных связях Древней Руси. Западная Европа и страны Арабского Востока, Византия и Иран — вот диапазон мест, откуда происходят монеты, найденные в Деревя-ницком могильнике. Пожалуй, самая редкая из них — это драхма, отчеканенная в Иране при шахе Хосрове II из династии Сасанидов, который правил с 590 по 623 год нашей эры. На лицевой стороне ее изображен стилизованный профиль грозного восточного монарха, а на оборотной — два стражника с мечами, охраняющие жертвенник, на котором горит священный огонь. Диковинная монета оказалась в XI веке в новгородском пригороде, где из нее сделали украшение.

Изделия новгородских ремесленников-ювелиров, найденные на Деревянидком могильнике, принадлежат, главным образом, к общерусским типам XI—XII веков, но в них отразилось и местное своеобразие, заключавшееся в богатстве украшений и виртуозности исполнения. Вполне отчетливо прослеживаются и традиции, уходящие корнями в глубь столетий.

В XI веке вследствие бурного развития ремесла в Древней Руси даже сельские мастера начали изготовлять в большом количестве .несложную, но оригинальную и имевшую широкий спрос ювелирную продукцию. В это время в женском уборе различных районов начинают проявляться особенности, которые, по мнению некоторых ученых, связаны со сложным племенным составом населения Древней Руси. Наиболее ярким индикатором местного своеобразия считаются височные кольца, известные в средние века не только на Руси, но и у других славянских народов. Для жителя Новгородской округи, западных районов Новгородской земли и еще некоторых территорий были характерны ромбо-щитко-вые височные кольца, названные так из-за расширений ромбической формы, располагавшихся по периметру кольца. Щитки украшались обычно орнаментом. По материалам Деревяницкого могильника видно, как менялись эти кольца со временем: от небольших экземпляров из толстой проволоки с маленькими щитками развитие шло в направлении увеличения размеров щитков и усложнения орнамента на них.

Жительницы новгородских пригородов любили прикреплять к височным кольцам треугольные и трапециевидные медные привески, украшенные концентрическими окружностями и зубчатой насечкой. Привески подвешивались в несколько ярусов, при этом их количество достигало семи — двенадцати. Очень эффектно выглядело такое украшение, сочетавшее белый матовый блеск серебра с яркостью красной меди.

Височные кольца, как ромбовидные, так и простые проволочные, входили в состав сложного женского головного убора. Способы ношения этих украшений были разнообразны. Иногда они использовались как серьги, но чаще или вплетались в волосы, или крепились к какой- нибудь твердой, например ременной или войлочной, основе.

Головные уборы девушек и замужних женщин различались. Если женщины должны были непременно накрывать голову, то девичий убор состоял из венчика — ленты, охватывавшей голову и лоб. Иногда такие венчики делались из тонкой полосы серебра. Однако, как полагают исследователи, очень часто использовались венчики из домотканой тесьмы, не дошедшие до наших дней.

Несомненно, что головные уборы, включавшие височные кольца и венчики, не носились повседневно, а были принадлежностью наиболее парадного, в том числе и свадебного, наряда. Согласно языческим представлениям, бытовавшим на Руси длительное время и после принятия христианства, умерших женщин хоронили тоже в свадебном убранстве. Подобные обычаи сохранялись в некоторых районах России еще в прошлом веке.

В причудливый мир языческих представлений наших предков уводят и привески-амулеты, входившие в состав нагрудных и поясных украшений. К расшифровке смысла, который вкладывался в эти предметы, неоднократно обращался академик Б. А. Рыбаков.

Среди таких привесок часто встречается плоская, украшенная кружковым орнаментом фигурка животного с вытянутыми ушами и загнутым в колечко хвостом, одновременно напоминающая и коня, и какого-то хищника. Б. А. Рыбаков считает, что это — изображение «самого свирепого хищника наших лесов — рыси», или, как ее иносказательно называли в Древней Руси, «лютого зверя». Такой амулет служил в качестве «оберега», охраняя носившую его женщину от злых сил.

Водоплавающие птицы в поверьях древнего населения были, очевидно, связаны с водной стихией и ее животворящими свойствами. Среди «птичьих» привесок Де- ревяницкого могильника, кроме реалистической фигурки гуся с выпуклой грудью и вытянутой шеей, имеется фантастическая птица, напоминающая утку, на голове у которой видны два отростка, похожие на рога.

Не только изображениям птиц и животных приписывалось магическое действие. Так, миниатюрные ложки являлись символом сытости и богатства, а маленькие бронзовые бубенчики своим звоном, видимо, должны были отпугивать возможное зло. Вероятно, что самыми действенными «оберегами» считались настоящие клыки хищных животных, найденные в нескольких погребениях. Иногда с этой же целью использовались просверленные позвонки животных.

Амулеты подвешивались целыми Наборами к цепочке, один конец которой крепился к одежде на груди, а другой либо свободно свешивался, либо пристегивался с помощью кольца к поясу.

Там же, у пояса, могли носиться и различные бытовые предметы, например игольник — футляр для хранения игл. В наиболее простом варианте он представлял собой бронзовую трубочку с петлей для привешива-ния. Существовали и более сложные типы с ажурным навершием. Такие игольники были широко распространены в Восточной Европе. Точные аналогии экземпляру из Деревяницкого могильника найдены в Костромском Поволжье, в Приладожье и в Прибалтике.

Рядом с игольниками иногда находят маленькие железные ножи. Они встречаются лишь в богатых захоронениях. Признаком высокого общественного положения являются, вероятно, и ключи от замков. Они сопутствовали нескольким богатым погребениям первой половины XI века.

Как и многие другие предметы убора, сделанные из металла, в XI—X11 веках появляются перстни. Считают, что возникновение этой категории украшений связано с оформлением новых семейных и брачных отношений. Первоначально перстни встречаются в захоронениях наиболее знатной части населения, что, вероятно, связано с христианизацией правящих слоев общества. Материалы Деревяницкого могильника в какой-то мере подтверждают это. Действительно, в ранний период, на протяжении почти всего XI века, перстни немногочисленны и найдены они в богатых погребениях.

Иногда женский наряд дополнялся браслетами. Их носили на запястьях рук или у локтей. В последнем случае браслет надевался поверх длинного рукава рубахи. Ассортимент этих украшений в Деревяницком могильнике невелик. Можно назвать лишь тонкие бронзовые, витые из трех проволок, и сохранившиеся в обломках стеклянные браслеты.

В целом можно считать, что комплекс традиционных женских украшений населения новгородских пригородных сел состоял из двух основных компонентов: украшений головного убора, главное место среди которых занимают ромбо-щитковые височные кольца, и нагрудных либо поясных украшений, состоящих из цепочки с привесками- амулетами. Оба эти компонента были распространены очень широко. Они известны повсюду у северных восточнославянских племен. Правда, имеются здесь и различия, прежде всего в типах височных колец. Набор традиционных украшений Деревяницкого могильника имеет наибольшее сходство с материалами курганов восточного побережья Чудского озера. Эта территория была заселена выходцами из центральных районов Новгородской земли именно в XI веке. Но все же во вкусах жительниц Новгородской округи и При-чудья были и различия. Состав и общее количество металлических украшений у населения северо-западной окраины Новгородской земли были богаче. Однако самое интересное здесь то, что те типы украшений, которые отсутствуют под Новгородом, заимствованы у древнего финно-угорского населения. Как тут не вспомнить слова великого чешского ученого-слависта Л. Ни-дерле о том, что в славянских землях «роскошные одежды и украшения развились лишь там, где славяне соприкасались с соседними народами». И действительно, особенности набора металлических украшений из Деревяницкого могильника, в котором полностью отсутствовали гривны и были лишь единичные браслеты, невольно вызывают ассоциацию с погребальными древностями коренных славянских территорий.

Все это, наряду с уже упомянутым типично славянским покроем одежды, позволяет считать женский убор, реконструированный для ближайших окрестностей Новгорода, своего рода эталоном славянского убора Новгородской земли. Такой вывод представляется вполне убедительным, если учесть расположение Деревяницкого могильника в одном из важнейших центров славянского расселения на Северо-Западе.

Конечно, рассматриваемый набор украшений в чистом и полном виде встречен лишь в части погребений. В Деревяницком могильнике в разных погребениях наблюдаются два типа наборов. Один тип связан с традиционным деревенским ремеслом, уходившим корнями в глубь веков и сочетавшим наследие языческой древности с местными племенными особенностями. Другой представлен в изделиях городского ремесла, связи которого, по определению Б. А. Рыбакова, «распространялись не вглубь, а вширь». На изделиях ювелиров-горожан отражалось влияние торговых площадей, на которых продавали свои товары русские и иноземные купцы.

Какие же изделия предлагали городские ремесленники? Височные украшения состояли из проволочного кольца с напущенными на него тремя полыми гладкими серебряными бусинами, изготовленными из двух штампованных половинок. Иногда такие бусины включали в состав ожерелий.

Раньше считалось, что бусинные височные кольца делались в Киеве, поэтому их называли «серьгами киевского типа». Впоследствии новые находки и исследования показали, что украшения являются продукцией не только киевских, но вообще городских ремесленников.

Хотя бусинные височные кольца находят иногда даже в сельских курганах, они в основном являлись украшением горожанок, причем отнюдь не бедных. Еще в большей степени это относится к изделиям, выполненным в технике зерни. В Деревяницком могильнике найдено немало предметов такого рода — прекрасных произведений прикладного искусства. Одна из наиболее ярких находок—серьга, состоящая из обычного кольца, на которое были надеты три ажурные бусины. Б местах соединений проволочного «скелета» бусин припаяны маленькие колечки, в которых укреплено по одному шарику зерни.

Полые серебряные бусы с зернью и сканью поражают разнообразием и изысканностью форм. Почти десяток их разновидностей дает хорошее представление о возможностях городских умельцев. Из зерненых бус иногда делали серьги, закрепляя их на проволочных кольцах. Даже перстни украшались порой шариками зерни, правда, большего размера,

Интересно, что в Деревяннц-ком могильнике исследованы погребения женщин, украшения которых были полностью выдержаны либо в городской, либо в племенной традиции. Причем и в том и в другом случаях мы имеем дело с богатыми погребениями, если судить по количеству украшений или весу пошедшего на их изготовление серебра. Но эти различия свидетельствуют, скорее, не об имущественном неравенстве, а переносят нас в сферу идеологии.

Как уже говорилось, традиционный женский убор был теснейшим образом связан с языческими представлениями и многим украшениям приписывались функции «оберегов». Со временем, хотя и медленно, первоначальный смысл изображений забывался и они начинали восприниматься лишь в эстетическом плане. Для городского прикладного искусства соотношение ритуала и красоты было иным, в пользу последней. Несомненно, свою роль здесь играли и широкие культурные связи городов, позволявшие заимствовать многое у соседей, и большая христианизация города по сравнению с деревней.

Взаимодействие городской и «племенной» мод в женском уборе вовсе не сводилось только к их противостоянию. Напротив, чаще всего городские по происхождению украшения дополнительно включались в традиционный убор или заменяли отдельные его элементы. Это вело к нарушению и размыву магических функций всей системы традиционного женского наряда.

«Узорочье» Деревяницкого могильника вообще дает богатый материал для понимания .эволюции верований людей той эпохи. Принятие на Руси христианства в конце X века было во многом лишь внешним, и церковь еще долго искореняла остатки язычества, жившие в народных массах. Собственно говоря, даже захоронение умерших вместе с украшениями и предметами быта противоречило христианским догмам.