Новый каменный век – неолит – на реке Оби нарымский неолит

 

НЕОЛИТ СЕВЕРНОЙ ЕВРАЗИИ

 

 

Новый каменный век – неолит – на реке Оби

 

 

 

Нарымское Приобье (часть Оби, лежащая к югу от Сургутского Приобья и включающая слева бассейны Васюгана, Парабели, Чаи и справа бассейны Ты- ма, Кети и Чулыма в его нижнем течении)

 

Неолит этого региона изучен крайне слабо. Немногие неолитические местонахождения (Лавровка, Малгет, Кондрашки- на Акка, Могильный Мыс и др.) находятся в сотнях километров одно от другого и не образуют кустовых скоплений. Имеющиеся коллекции непредставительны и не дают достаточного набора культуроопределяющих признаков.

 

Оценивая нарымский неолит, пока можно высказать лишь самые общие соображения: 1) Для неолитической керамики Нарымского Приобья в большей мере характерен отступающе-накольчатый орнамент, в меньшей - прочерченный; 2) Северная часть Нарымского Приобья по своим культурным привязанностям тяготеет к Сургутскому Приобью, южная - к Верхнему Приобью; 3)

 

По мере приближения к энеолиту в орнаментации керамики Нарымского севера все более усиливается роль пе- чатгребенчатого орнаментального комплекса, тогда как в южной части этого региона продолжается в "чистом виде" отступающе-накольчато-прочерченная декоративная традиция. Западная (васюганская) окраина Нарымского Приобья на заключительной стадии неолита включается в сферу прииртышских связей, и в орнаментацию местной (отступающе-накольчатой) керамики внедряется ряд элементов гребенчато-ямочной декоративной манеры.

 

Верхнее Приобье (часть бассейна Оби, лежащая южнее устья Чулыма)

 

Наиболее весомый вклад в изучение неолита этой территории внесли М.Н. Комарова, В.И. Матющенко, В.И. Молодин, Ю.Ф. Кирюшин, В.В. Бобров, В.А. Зах и др. По мнению В.Ф. Старкова, в юго-восточных областях Западной Сибири (Верхнее и отчасти Нарымское Приобье, значительная часть Среднего Прииртышья) раннего неолита, возможно, вообще не было. Во всяком случае памятники с ранненеолитиче- ской керамикой, сопоставимые с зауральским ранним неолитом, на этой территории пока не выявлены. Здесь в это время складывается своеобразная культура с характерными бескерамическими комплексами с кремневым инвентарем мезолитического облика (стоянки Мелкое в Кулундинской степи, Басандайка у г. Томска, Щебар- кульская, Б. Ашикуль, Кшеульская, Александровская и др. в Омской обл., Шайтанка в верховьях р. Кети и др.) (Старков, 1980. С. 199). Не исключено, что ранненеоли- тический возраст каменных изделий из вышеназванных памятников в дальнейшем не подтвердится, тем не менее высказанная В.Ф. Старковым мысль представляется логичной, и мы ниже следуем за его гипотезой.

 

В каменном инструментарии вышеперечисленных местонахождений преобладают орудия на пластинах и их сечениях, обработанных крутой, реже плоской односторонней краевой ретушью. Представлены вкладыши, резцы, резчики, острия, пластинки с боковой выемкой, концевые скребки (наряду со скребками на отщепах). Встречены треугольные и листовидные наконечники стрел, причем последние обрабатывались сплошной двусторонней ретушью.

 

Предполагается, что пришедший на смену западносибирскому "бескерамическому" неолиту "керамический" неолит имел восточноуральское происхождение. Согласно построению В.Ф. Старкова, этнокультурные подвижки из Зауралья на восток начались ближе к середине неолитической эпохи. Эти миграционные импульсы были, видимо, стимулированы изменившимися историческими, демографическими и экологическими обстоятельствами. Я имею в виду усилившиеся проникновения в Восточное Зауралье из Предуралья и с Южного Урала носителей гребенчатой орнаментальной традиции, приход в таежное Притоболье откуда-то с юга или с юго-запада кошкинского, а затем боборыкинского населения, улучшение ландшафтно-климатической ситуации в Западной Сибири, что сделало ее удобной для освоения и т.д.

 

Исходя из локальной специфики верхнеобских древностей, здесь можно очертить три района: 1) равнинная часть Верхнего Приобья; 2) Присалаирье; 3) Алтае-Куз- нецкое Приобье. В равнинной части Верхнего Приобья В.И. Молодин выделил особую завьяловскую группу памятников (поселения Завьялово И, VIII, Седовая Заимка II, Крохалевка IVA и др.). Керамический материал фраг- ментирован и плохо поддается реставрации. Сосуды, похоже, были вертикально-вытянутых пропорций с округлым дном. У некоторых верхний край несколько загнут внутрь или чуть отогнут. Наплыв на внутренней стороне венчика встречается редко и слабо выражен.

 

Основная масса керамических емкостей украшена по всей внешней поверхности прочерченными (реже выполненными в отступающей технике) прямыми и волнистыми линиями, а также полосами "паркетного" орнамента в виде взаимопроникающих треугольников. Гребенчатый штамп редок и, как правило, имитирует мотивы, характерные для прочерченного орнамента (волну, зигзаг и пр.). На большинстве сосудов по срезу и с внутренней стороны венчика нанесен ряд косых насечек или вдавлений. Выделяется группа керамики, практически лишенная орнамента: присутствует лишь ряд ямок в верхней части. Посуда имеет аналогии по ряду признаков в сургутско-нарымской неолитической керамике и, отчасти, в восточноуральской полуденковского этапа.

 

Отсюда наиболее вероятная дата завьяловских древностей - IV тыс., возможно, с заходом в III тыс. до н.э.

 

В отличие от Сургута и Нарыма, неолитические поселения завьяловского типа в равнинной части Верхнего Приобья весьма богаты каменными изделиями. Наконечники стрел имеют листовидную, миндалевидную или подтреугольную форму. У подтреугольных обычно чуть суженное выемчатое основание. На некоторых листовидных едва намечен черешок. Большинство наконечников обработано по всей поверхности. Наконечники копий и дротиков формою практически не отличаются от наконечников стрел. Многочисленны скребки на отщепах, пластинчатых отщепах и концевые на пластинах. Преобладают отщеповые скребки: двулезвийные (одно лезвие с брюшка, другое на противоположной стороне, со спинки), дисковидные, под округлые, подквадратные и пр. Концевых скребков примерно в шесть раз меньше, чем на отщепах.

 

Топоровидные орудия - прямоугольные и в виде трапеции. Рабочая часть, а иногда все лезвие зашлифованы. Найдены ножи на отщепах разных размеров и типов. Встречено несколько плоских шлифованных ножей из зеленого кремнистого сланца, некоторые имеют вогнутое лезвие (Молодин, 1977. С. 13).

 

Представлены пластины без ретуши, с ретушью на одном или двух краях со спинки или брюшка, с двусторонней ретушью по краям, с ретушью двух краев спинки и одного с брюшка и наоборот (Молодин, 1977. С. 15). Однако в целом преобладает отщеповая индустрия (около двух третей всех орудий). Помимо вышеописанных изделий встречены проколки, скобели, комбинированные орудия и предметы неизвестного назначения. Значительно число разнотипных наконечников стрел с двусторонней обработкой, широко применялось шлифование, что, вместе с преобладанием отщеповой индустрии, подтверждает достаточно зрелый возраст памятников завьяловского типа в рамках неолитической эпохи (видимо, вторая половина неолита).

 

Жилища неолитического времени здесь пока не изучены. Состав орудий позволяет предполагать преимущественно охотничий образ жизни населения.

 

Открыты предположительно неолитические погребения в пределах завьяловского ареала (Усть-Алеус IV, Ордынское III, Крутиха V - всего около 10 могил, по данным на 1985 г.). В.И. Молодин относит их к иной культуре, не связанной с завьяловским населением и уходящей основным своим массивом в Алтае-Кузнецкую часть Верхнего Приобья. Все погребения грунтовые. Покойники лежат на спине, в основном головою на севе- ро-восток. К сожалению, керамика - основной этнокультурный маркер - в могилах отсутствует. Зато богат и разнообразен костяной инвентарь: наконечники стрел шигирского типа, гарпуны, подвески медальоновидные, каплевидные и из зубов животных, украшения из раковин и др. В Ордынской могиле обнаружена костяная фигурка лося. В погребальном обряде и в характере инвентаря ощущаются как уральские, так и среднесибирские (главным образом, ангаро-байкальские) влияния.

 

В Присалаирье (бассейн р. Ини) В.А. Зах выделил своеобразный изылинский тип неолитической керамики (поселения Изылы П, Иня 1П, IX и др.). Он характеризуется круглодонной посудой с небольшим наплывом на внутренней части венчика, украшенной ямочно-прочер- ченно-отступающим орнаментом. Ямки имеют овальную и круглую форму. Гребенчатый штамп редок. В инвентаре шлифованные топоры с острым обушком, прямые и слегка асимметричные кремневые ножи, наконечники стрел миндалевидной и вытянутой треугольной формы, призматические нуклеусы, скребки на отщепах, округлые, с ретушью на 2/3 периметра, а также проверт- ки, резчик, ножевидные пластины с ретушью и без нее (Зах, 1988. С. 35).

 

В.А. Зах относит изылинские комплексы к развитому неолиту, который, по его мнению, перерастает в поздне- неолитический (кипринский) этап. Есть однако, основания считать кипринские памятники не поздненеолитиче- скими, а энеолитическими. Поэтому датировка изылин- ских материалов, как и завьяловских, весьма затруднительна. Пока их лучше относить ко второй половине неолита.

 

Интересны два неолитических захоронения, исследованных - В.А. Захом в могильнике Заречное на р. Ине в присалаирской части Верхнего Приобья. В одном из них погребена женщина в стоячей позе, лицом на восток. Правая часть грудной клетки обильно посыпана охрой. С левой стороны покойной найдены две ножевидные пластинки, каменный топор из сланцевого отщепа, костяное орудие. В.А. Зах находит аналогии этому захоронению, прежде всего по стоячему положению костяка, в Оленеостровском могильнике Карелии и в погребении у с. Пеган в лесостепном Зауралье (Зах, 1985).

 

В свое время М.В. Аникович выделил из зауральско- западносибирских древностей неолитические памятники бассейна р. Томи (Кузнецкий, Васьковский, Яйский могильники, Томская писаница и др.) и отнес их к особой культуре, для которой характерно отсутствие в погребальном инвентаре посуды, обилие костяных вещей в могилах, скульптурные изображения животных, птиц (Аникович, 1969. С. 62-64). Правомерность этой точки зрения признали В.И. Матющенко, В.И. Мол один и др. Некоторое время спустя А.П. Окладников и В.И. Моло- дин расширили территорию выделенной М.В. Аникови- чем культуры за счет Алтая (могильники Усть-Иша, Ит- куль). Они отметили в ней, наряду с зауральско-западно- сибирскими ангаро-байкальские черты, усиливающиеся от западных ее границ к восточным. Культура названа кузнецко-алтайской (Окладников, Молодин, 1978).

 

Однако в последующие годы у археологов появились разные мнения в понимании этой культуры. Возникли сомнения в обоснованности выделения неолитической культуры по могильным комплексам, без учета имеющихся неолитических и энеолитических поселенческих материалов и при отсутствии главного этнокультурного показателя - керамики. Ю.Ф. Кирюшин оспорил неолитическую принадлежность алтайской части кузнецко-ал- тайской культуры, которую приурочил к энеолитиче- скому периоду (Кирюшин, 1986). В.А. Зах отнес все вышеперечисленные кузнецко-алтайские погребения к верхнеобской культуре: Яйский, Васьковский, Кузнецкий - к изылинскому ее этапу, Иткуль, Усть-Ишу, Лебеди и др. - к кипринскому (Зах, 1990).

 

В.В. Бобров в общем согласился с точкой зрения

 

Ю.Ф. Кирюшина о разнокультурности и разновременности кузнецкой и алтайской групп вышеперечисленных памятников, отметив различие в погребальном инвентаре алтайских и кузнецких памятников, касающееся характеристики орудий и украшений. Так, в могильнике Иткуль отсутствуют широкие плоские ножи, мелкая пластика, но представлены фигурные лепестковые украшения, которых нет в Кузнецкой котловине. Если эти признаки являются культурными и хронологическими, то алтайские комплексы действительно относятся к энеолиту. Что же касается кузнецких, то их неолитический возраст остается несомненным (Бобров, 1991. С. 70).

 

 

К содержанию книги: Новый каменный век. Археология СССР

 

 Смотрите также:

 

Археология СССР с древнейших времен

 

Отличия между неолитом и мезолитом - мезолитические...