Палеоантропологические находки –захоронения неандертальцев

Остатки ископаемого человека эпохи раннего палеолита на территории Русской равнины и Крыма немногочисленны. Для ашельской эпохи они неизвестны. Памятники мустьерской эпохи дали ряд интересных находок.

В 1924 г. Г. А. Бонч-Осмоловский при раскопках грота Киик-Коба обнаружил костные остатки взрослого неандертальца и ребенка очень раннего возраста (Бонч-Осмоловский Г. Л., 1940, 1941, 1954). Это была первая находка костей палеолитического человека на территории нашей страны. Погребение взрослого человека было совершено в могильной яме, выдолбленной в скалистом дне грота. По указанию Г. А. Бонч-Осмоловского, для могильной ямы были использованы неровности дна грота. Первобытные обитатели лишь немного искусственно подправили естественное углубление, и получилась могильная яма, соответствующая очертаниям человеческого тела. К сожалению, погребение впоследствии было сильно разрушено. 6 первоначальном положении на дне могильной ямы сохранились лишь кости правой голени и обеих стоп. Кроме того, на соседних участках обнаружены остатки кисти и один зуб. Остальные кости погибли.

По сохранившимся в нетронутом состоянии костям Г. А. Бонч-Осмоловский восстанавливал положение скелета и трупа целиком. По его мнению, покойник лежал на правом боку со слегка' подогнутыми ногами. Такая поза характерна для мустьерских погребений вообще.

Осталось не совсем ясным, с каким из двух культурных слоев связано погребение. Яма, вырытая обитателями верхнего культурного слоя, врезалась в погребение, и это усложнило стратиграфию Киик- Кобы. Г. А. Бонч-Осмоловский очень тщательно анализировал эту сложную картину и в своей монографии пришел к выводу, что погребение относится к верхнему культурному слою (Бонч-Осмоловский Г. А.у 1940). Недавно В. Н. Гладилин обратил внимание на ряд деталей, которые позволили ему вернуться к первоначальному мнению Г. А. Бонч-Ос- моловского о принадлежности погребения к нижнему культурному слою СГладилин В. Я., 1979).

Кости взрослого неандертальца были детально изучены Г. А. Бонч-Осмоловским (1941, 1954),кости ребенка —Э. Влчеком (Vicek, 1976). Важные дополнения по изучению этих остатков сделали Д. Г. Рохлин (1965) и В. П. Якимов. По мнению Д. Г. Рохлина, костные остатки взрослого человека принадлежали скорее всего женщине средних лет, находившейся в расцвете сил и не обнаруживавшей никаких признаков старения. Ей было около 35 лет. Рост ее равнялся 155—159 см. На костях не сохранилось признаков, которые бы свидетельствовали о ее длительной неработоспособности.

Она погибла скорее всего от какого-то остро протекавшего заболевания. Предполагаемый возраст второго киик-кобинца — 6—8 месяцев (инфант 1). Э. Влчек выполнил реконструкции и изучение сохранившихся костей младенца: несколько длинных костей, левой бедренной ко сти, правой лопатки, отдельных костей пальцев руки и ноги, позвонков и позвоночных дуг (Влчек Э., 1974, с. 104-109).

Возрастные соотношения погребенных в Киик-Кобе и положение скелетных остатков поблизости друг от друга позволяет сделать предположение, что здесь были погребены быстро погибшая мать и ее ребенок. В связи с этим особенно интересны детальные онтогенетические исследования остатков обеих особей для установления их филогенетической позиции в системе людей мустьерской эпохи. Даже у ребенка 6—8 месяцев отмечаются типичные неандер- талоидные признаки, характерные для «классических» неандертальцев (Якимов В. Я., Харитонов Я. Л/., 1979).

Серия костных остатков мустьерских людей разного возраста, но близких по своим морфологическим характеристикам киик-кобинцам обнаружена Ю. Г. Колосовым в Заскальной V и VI (Колосов Ю. Г., Якимов В. Я., Харитонов В. Л/., 197f Якимов В. Я., Харитонов В. М., 1979).

Огромный интерес в мировой науке вызвали находки А. А. Формозовым костных остатков ребенка £ пещере Староселье в 1953 г. (Формозов А. А., 1958 Погребение связано с культурным слоем мустьерского времени и принадлежит неандертальцу. Правда, по диагностике ребенка в возрасте 18—20 месяце: имеются серьезные расхождения, которые были сформулированы Я. Я. Рогинским (1954) и Г. Ф. Дебе- цем.

 Так, Я. Я. Рогинский считает, что староселе: занимает в филогении современного человека таког же место, как и палеоантропы типа Схул. Г. Ф. Де- бец, исходя из преобладания сапиентных черт в морфологии черепа и слабого развития примитивных особенностей, не образующих комплекса, относи: старосельца к современному виду. Такие признаке, как крутой лоб, наличие подбородочного выступа, глубокие клыковые ямки и другие, характерны дл£ Homo sapiens

За пределами Крыма на Русской равнине остатки человека представлены находками в четвертом ело- мустьерской стоянки Рожок I в Приазовье (Праслов Я. Д., 1968) второго коренного зуба и обломков бедренной кости из переотложенного местонахождения Романково на Днепре (Хрисанфова Е. К., 1965^

Хотя собранные находки немногочисленны, они представляют огромный интерес для изучения эволюции мустьерского человека. В Киик-Кобе и i Заскальном на остатках более выражены неандерта- лоидные черты, в то время как в Староселье и в Рожке I отмечены более развитые сапиентные черты Это позволяет говорить о том, что позднепалеолитп- ческий Homo sapiens на Русской равнине и в Крыму формировался на местной основе мустьерской эпохг