Любечский съезд русских князей. Результаты Любецкого съезда

 

Право в Древней Руси 10-12 веков

 

 

Любечский съезд русских князей. Результаты Любецкого съезда

 

 

 

Смерть Всеволода открыла снова вопрос о столе киевском. Всеволод княжил при близком участии сыновей. Владимира видим постоянным заместителем отца во всех действиях вне Киева, в походах и переговорах, в борьбе за города и волости.

 

Ростислав, по-видимому, постоянно был при отце: только после его смерти отправляется он в Переяславль, а в момент кончины Всеволода за Владимиром посылают, но Ростислав тут, при нем. Любопытный текст, читаемый под 1089 г.: «Священа бысть церкви Печер- ская святыя Богородица манастыря Феодосьева Иоаномь митро- политомъ . . . при благородьнЪмь князи Всеволода, державному Русьскыя земля и чадома его, Володимера и Ростислава, вое- водьство держащю Кыевьскыя тысяща Яневи, игуменьство держанию Иоану», хоть и искаженный из, похож на официальную торжественную запись, в которой событие датируется княжением князя и его сыновей, воеводством тысяцкого, игуменством печер- ского игумена. Естественно возник вопрос о праве Владимира сесть «на столЪ отца своего».

 

Но он «нача размышляти, река: „Аще сяду на столЪ отца своего, то имамъ рать съ Святопол- комъ взяти, яко есть столъ преже отца его былъ"», и, размыслив, послал за Святополком в Туров, а сам «иде Чернигову», Свято- полк же «сЪде на столЪ отца своего и стрыя своего»  .

 

Часто приводили этот рассказ в доказательство, что Владимир признавал родовое старейшинство. Но что в нем больше всего поражает, это отсутствие упоминания о старейшинстве. И нигде в летописных рассказах о Святополке, о междукняжеских отношениях в его время не применено к нему это понятие, хотя поводов к тому было бы немало. Ни из чего не видно, чтобы Святонолк мог повторить в обращении к Владимиру то, что его отец говорил отцу Владимирову: «Ты, брате мой, нарекь мя стар1>йшин\ собЪ». Владимир лишь размышляет о киевском столе: «. . .яко есть столъ преже отца его былъ», т. е. опять-таки о столкновении двух отчинных прав, и отнюдь не охуляя своего («аще сяду на столЪ отца своего»), предвидит нежелательную борьбу с Святополком (в то время, заметим, как не были еще закончены его счеты с Олегом из-за Чернигова).

 

Что отношение между Святополком и Владимиром не было повторением отношения их отцов, ни в признании старейшинства, ни в формуле «ты ми еси братъ, а я тобЪ», видно из всего дальнейшего хода событий. Святополк, по-види- мому, встретился с Владимиром по вокняжении своем в Киеве только по поводу предположенного похода на половцев. Не как старейшина земли русской зовет он князей в поход, а должен выслушать и исполнить совет: «. . .послися къ брату своему Воло- димеру, дабы ти помоглъ».

 

По посольству Святополка Владимир «посла по Ростислава, брата своего, Переяславлю, веля ему по- магати Святополку», и сам прибыл в Киев. Тут князья «совоку- пистася у святаго Михаила и взяста межи собою распря и ко- торы, и уладившеся цЪловаста крестъ межи собою». К сожалению, содержание этого соглашения, вынужденного настояниями «мужей смысленихъ», остается неизвестным. Но что оно не привело к восстановлению помянутых отношений старших князей, видно хотя бы из того, что Святополк не помогает Владимиру против Олега  , как помогал Изяслав Всеволоду в борьбе за Чернигов. Вообще, политика Святополка и Владимира совершенно независимы одна от другой и часто скрещиваются. В событиях и отношениях по смерти Всеволода Ярославича (1093) видим не проявление «нераздельно-поочередного» владения, а торжество отчинных тенденций и раздельности княжих интересов над началом старейшинства киевского князя в русской земле.

 

Так подготовлялись постановления Любецкого съезда. «В лЪто 6605. Придоша Святополкъ, Володимеръ, Давыдъ Игоревичь, и Василко Ростиславичь, и Давыдъ Святославичь, и братъ его Олегъ, и сняшася Любячи на устроенье мира, и глаголаша к собЪ, ре- куще: „почто губимъ Русьскую землю, сами на ся котору дЪюще? а Половцы землю нашю несуть розно и ради суть, оже межю нами рати; да нынЪ отселЪ имемся по едино сердце и блюдемъ РускыЪ земли. Кождо да держить отчину свою: Святополкъ Кыевъ Изяславль, Володимерь Всеволожь(-юР), Давыдъ и Олегъ и Ярославъ Святослав(лю?); а имже роздаялъ Всеволодъ городы, Давыду Володимерь, Ростиславичема Перемышьль Володареви, Теребовль Василкови". И на томъ цЪловаша кресть: да аще кто отселЪ на кого будеть, то на того будемъ вси и кресть честный; рекоша вси: „да будеть на нь [хрестъ честный. — Ипат.] и вся земля Русьская"; и цЪловавшеся поидоша всвояси» П6.

 

Таков этот знаменитый текст. Возьмем его, как он нам дан. Отметим в нем прежде всего отсутствие двух представлений: о единстве владения князей Ярославова потомства и о старей- njHHCTBe над ними киевского князя. Это не простое умолчание: решительно выражено начало раздельного, отчинного владения, даже Киев назван Изяславлим и достается Святополку как его отчина, а не в силу старейшинства среди князей, о котором нет и помину. И те функции, какие возлагались на старшего князя в «ряде» Ярослава: охрана мира между братьями-князьями и единство в обороне земли, тут возлагаются на совокупность князей, целующих крест на солидарности действий. Любецкий съезд подводит итог положению, создавшемуся в предыдущие годы. Исследователи склонны придавать большое значение его постановлениям. Оно, конечно, очень велико как показатель силы и значения прежде всего отчинного начала. «Чрезвычайно важно, — повторим за В. И. Сергеевичем, — начало, положенное в основу этого распределения (волостей).

 

Князья принимают начало отчины; внуки Ярославли должны сидеть на столах, которые даны были дедом их отцам. Принцип раздельности владений не есть, таким образом, новость, появившаяся только в XIII веке. Это исконное явление нашей истории»  . Но некоторые идут дальше, приписывая постановлениям Любецкого съезда своего рода творческое значение. С. М. Соловьев 1,8 полагал, что Любецкий съезд отстранял главную причину усобиц — отсутствие отчинности. М. С. Грушевский 19 полагает, что хоть эти постановления касались только данных волостей, но имели значение прецедента на будущее время и были «финалом концентрационной политики в ее теории, решительным ударом тенденции собирания земель, проявившейся по смерти Ярослава». Это сильно преувеличено. Решительный удар «концентрационной политике» был нанесен борьбою 70—90-х годов, и постановления Любецкого съезда, которые В. И. Сергеевич метко назвал «мирным трактатом», только санкционируют ее результаты; значения «прецедента» не могли они иметь для одного из основных и исконных начал обычного права! К тому же и на деле они закончили борьбу за отчины только на востоке, относительно волостей черниговских.

 

Мы не знаем, как возникла замечательная особенность летописной редакции любецких решений: отличие трех отчин от городов, розданных Всеволодом. Но игнорируя его, исследователи неточно передают их содержание: над владениями Давыда Игоревича и Ростиславичей, хоть они и были как бы гарантированы княжеским съездом, нависла некоторая прекарность.

 

И в этом была одна из причин непрочности результатов Любецкого съезда. Она тесно связана с другой — с вопросом об отчинных правах на Киев. «Князья объявили, — читаем у С. М. Соловьева, — что пусть каждое племя (линия) держит отчину свою». «Любецкие постановления, — говорит М. С. Грушевский, — признали каждой княжой линии ее отчину, но ничего не сказали (по крайней мере, в той редакции, в какой мы их имеем) про порядок дальнейшей передачи этих отчин по наследству. . . Соответственно тому Киев должен бы быть наследственной волостью линии Изяслава, и ничто не указывает на то, чтобы за Киевом было впредь признано какое-либо исключительное положение»  . Примирился ли с такой перспективой Мономах, которого обычно считают инициатором Любецкого съезда? Как мы и раньше не видели «тесного союза двух наисильнейших князей Мономаха и Святополка», какой М. С. Грушевский полагает «в основу политического положения», так не видим его и далее. Новгород остался в руках Мономахова сына Мстислава, хотя, применив к нему понятие отчины, пришлось бы его признать Изяславлим наследством. И когда Святополк попытался заменить Мстислава своим сыном, то встретил отпор новгородцев, за которым М. С. Грушевский видит не без основания действие политики Мономаха. Но то же умение опереться на местные общественные силы помогло Владимиру позднее осуществить и свои притязания на Киев, отказ от которых в 1093 г. был, как мы видели, естественно обусловлен обстоятельствами положения. То, что тогда связало Владимира, грозило ему и связывало его политику и далее: возможность затем осуществления союза Святополка с Святославичами. В течение всего киевского княжения Святополка Владимир стоит изолированным среди князей, так как история с ослеплением Василька лишь мимолетно поставила Святополка в затруднение, а в конце концов только развязала ему руки. Известный антагонизм между Владимиром и Святополком красной нитью проходит через события этих лет: причиной его могло быть только столкновение их отчинных прав на Киев

 

 

К содержанию книги: Лекции по русской истории

 

 Смотрите также:

  

ЛЮБЕЧСКИЙ СЪЕЗД русских князей

ЛЮБЕЧСКИЙ СЪЕЗД. Владимир Мономах ждал гостей на парадном дворе Любечского замка.
На съезд в Любеч съезжались, кроме киевского князя, Олег Святославич, его брат Давыд, Василько Ростиславич и Давыд Игоревич с Волыни.

 

ИСТОРИЯ СОЛОВЬЁВА. VII. События при внуках Ярослава...

съезд княжеский в Любече. Съехавшиеся князья говорили: "Зачем губим. русскую землю, поднимая сами на себя ссору?
Прямо с. любецкого съезда Давид заехал в Киев к Святополку, представил ему.

 

Княжеские съезды

18. Княжеские съезды. Первый княжеский съезд происходил в 1097 г. в городе Любече. Давно уже князья чувствовали потребность договориться относительно своих взаимоотношений.