Князья изгои. Олег Святославич - князь в Тмуторакани

 

Право в Древней Руси 10-12 веков

 

 

Князья изгои. Олег Святославич - князь Тмутораканский

 

 

 

Правда, политика старших Ярославичей часто нарушала отчинные права младших князей, нарушала систематически и настойчиво. Этим она вызвала много смут. «Сироты, — скажем словами М. С. Грушевского, — отчины которых забрали старшие Ярославичи во время их малолетства, ничего им не оставив, вырастали один за другим и шли добиваться своего добра»  Но правда — не права, а общественного интереса — бывала часто на стороне нарушителей, и с ними видим симпатии летописца, голос его среды, быть может, и киевского общества; да и то не всегда.

 

Этот тон летописных рассказов, питавший в исторической литературе представление, что право не было на стороне «изгоев», нельзя принимать в расчет, так как и в них мы найдем не отрицание отчинных прав младших князей, а лишь пренебрежение этими правами там, где они противоречили интересам населения, где их защита приносила «земле Русской много зла». А как только доходят до нас настроения местного населения спорных городов в ходе самих событий или в случайных заметках летописца, почти всегда мы видим это население на стороне местных отчичей, и его сочувствие, обусловленное всем строем древнерусской жизни, доставило в конце концов победу началу «отчины».

 

Выше уже было отмечено, как Владимир «воздвиг» отчину Рогнеды и дал Полоцк ей с сыном Изяславом. Полоцкая земля, отчина Рогволожих внуков, с тех пор стоит отдельно от отчины и дедины внуков Ярославлих и переходит от Изяслава к его сыну Брячиславу, затем к Всеславу Брячиславичу (1044—1101), чтобы потом пойти в раздел сыновьям последнего.

 

Та же судьба, по обычному праву семейному, предстояла и наделам сыновей Ярославлих. Характерно, что, хоть Святослав умер на киевском княжении, похоронен он «Чернигов^ у святаго Спаса», в Преображенском соборе, у гроба его основателя Мстислава Владимировича  . Потом Черниговом овладели Всеволод и сын его Владимир; но когда кончилась усобица за Чернигов, уже по смерти Всеволода, и Владимир уступил Олегу, то летописец, решительно осуждающий последнего, однако, так выражается: «Володимеръ же створи миръ съ Олегомъ и иде изъ града на столъ отень Переяславлю; а Олегъ вниде в градъ отца своего»  ; он ничего не знает о «праве» Всеволода перейти в Чернигов, раз Святослав занял Киев   , а упоминает, как и «Поучение» Мономаха, Всеволода в Чернигове лишь после смерти Святослава в связи с тем, что Олега «вывели» с Волыни, и он «бЪ» у Всеволода в Чернигове, пока не «бЪжа отъ Всеволода» в Тмуторокань»  , откуда и начал борьбу за свою отчину.

 

На Олеге Святославиче повторилась судьба других младших князей, лишенных отчин: Бориса Вячеславича, Давыда Игоревича, Ростислава Владимировича. Этот последний, выдержав борьбу с Святославом, положил начало значению Тмуторокани как убежища младших князей, выбитых из земли русской.

 

 В момент бегства Олега от дяди в Тмуторокани как черниговской волости сидел брат его Роман, к которому скрылся и Борис Вячеславич после неудавшейся попытки засесть в Чернигове во время усобицы Всеволода с Изяславом  . В союзе с половцами начали Олег и Борис борьбу против дядей. Победа на Со- жице привела к тому, что черниговцы, хотя с ними ни Олега, ни Бориса не было, стали за своего отчича и сели в осаду против Изяслава и Всеволода; только после битвы на Нежатиной ниве, где пал Изяслав, но пал и Борис, а Олег едва ушел с малой дружиной, удалось Всеволоду водворить в Чернигове сына Владимира. Удача следующего, 1079 г. — мир с половцами и гибель убитого ими Романа — позволила Всеволоду захватить Тмуторо- кань: Олег сослан за море в Царьград, а в Тмуторокани видим Всеволодова посадника Ратибора 

 

Таково последнее проявление «практики» первого поколения Ярославичей. Следующие годы приносят коренную перемену в междукняжеских отношениях. Всеволод не в силах довести последовательно до конца политику концентрации волостей и вынужден идти на уступки отчичам отдельных частей земли русской, уступки, которые подготовляют постановления Любецкого съезда ".

 

Момент поворота указан событиями 1084—1086 гг. «В се же время выбЪгоста Ростиславича два отъ Ярополка и пришедше прогнаста Ярополка. И посла Всеволодъ Володимера, сына своего, и выгна Ростиславича и посади Ярополка Володимери. В се же лЪто Давыдъ зая Грькы (вар.: гречникы) въ Олешьи и зая у нихъ имЪнье; Всеволодъ же пославъ приведе й и вда ему Дорогобужь. В лЪто 6593. Ярополкъ же хотяше ити на Всеволода, послушавъ злыхъ свЪтникъ; се увЪда Всеволодъ, посла противу ему сына своего Володимера. Ярополкъ же, оставивъ матерь свою и дружину ЛучьскЪ, бЪжа в Ляхы. Володимеру же пришедшю Лучьску, и вдашася Лучане; Володимеръ же посади Давыда Володимери, въ Ярополка мЪсто, а матерь Ярополчю, и жену его, и дружину его приведе Кыеву и имЪнье вземъ его. В лЪто 6594. Приде Ярополкъ из Ляховъ и створи миръ с Володимеромь. И иде Володимеръ вспять Чернигову, Ярополкъ же сЪде Володимери. И пересЪдевъ мало дний, иде Звенигороду; и не дошедшю ему града и прободенъ бысть отъ проклятаго Нерадьця, отъ дьяволя наученья и отъ злыхъ человЪкъ . . . БЪжа Нерадець треклятый Перемышлю к Рюрикови» .

 

Всеволод, переняв по смерти Святослава «власть Русьскую всю» и продолжая политику сосредоточения в своих руках волостей за счет младших князей-отчичей, держит эти волости своими сыновьями и племянниками — Изяславичами. Ярополк Изяславич сидит во Владимире Волынском, по-видимому, на всех западных волостях. На него направлены притязания Давыда Игоревича и Ростиславичей  . Всеволод защищает своего ставленника. Но для «ставленника» этого его княжение — нечто иное: его отчина, как видно из приведенных слов Святополка. В столкновении Ярополка с Ростиславичами, с Игоревичем Давыдом перед нами столкновение разных отчинных прав, отчинных притязаний.

 

Так называемые «изгои» сумели заставить Всеволода пойти на уступки. Не знаем, когда Ростиславичи получили от Всеволода Перемышль и Теребовль: М. С. Грушевский высказывает предположение, что после их борьбы с Ярополком в 1084 г., и такое предположение естественно вытекает из указаний летописи  По смерти Рюрика Ростиславича Перемышль переходит к его брату Володарю, и затем «Червенские города» остаются во владении Ростиславовой линии Ярославля рода.

 

Сумел добиться своего и Давыд, перехватив в Олешье артерию византийской торговли Киева  . На первых порах Всеволод дал ему только Дорогобуж на р. Горыни, волость, выделенную также из владений Ярополка 1(И. Такое дробление своей волости Ярополк, видно, признал нарушением своих прав: происходит усобица его с Всеволодом (Владимиром)  , а по ее замирании — к сожалению, не знаем, на каких условиях, — видим гибель его от руки убийцы, подосланного, очевидно, Ростиславичами. Теперь Давыд утверждается на отне столе, во Владимире  . Остатки южной отчины Изяславичей получает Святополк: кроме Турова и Пинска — Берестье и Погорину из волынских волостей Ярополка  . А Новгород переходит из его рук к Всеволоду, который послал туда внука Мстислава Владимировича .

 

Этим разделом южнорусских волостей вопрос о наследстве Ярослава крайне осложнился. Долгое владычество старших Ярославичей создало, как мы видели, представление, что они трое — единственные преемники отца. И летописный пересказ постановлений Любецкого съезда отражает ту же точку зрения. Он знает только три отчины: Изяславлю, Святославлю и Все- воложу, а волости, доставшиеся младшим князьям, считает данными им по воле Всеволода 1,,<J. Так же смотрит и Святополк Изяславич, полагая, что Давыд и Ростиславичи владеют его, Святополка, отчиной.

 

Так смотрел и автор летописного поминального слова по Всеволоде, говоря: «Се же в КыевЪ княжа, быша ему печали больши, паче неже сЪдящю ему в Переяславли; сЪдящю бо ему КыевЪ, печаль бысть ему отъ сыновець своихъ, яко начаша ему стужати, хотя власти, овъ сея, овъ же другие; сей же, омиряя ихъ, разда- ваше власти имъ»  .

 

К встречающемуся в последнем тексте понятию «раздачи» городов и волостей еще вернемся. А пока примем во внимание, что упомянутая «теория трех отчин», если можно так обозначить это воззрение, хотя и вытекала из хода событий по смерти Ярослава, но могла сформулироваться только после смерти Всеволода: до тех пор черниговская отчина Святославичей оставалась предметом упорной борьбы. Только в 1094 г. добился Олег Святославич того, что Владимир уступил ему «градъ отца его», а сам вернулся «на столъ отень Переяславлю». Да и это соглашение не закончило борьбы за черниговские волости, точнее— за волости Святославли. Выше было упомянуто, что отрывочность и неполнота дошедших до нас известий не позволяют отчетливо разграничить владельческие права Святослава и Всеволода Ярославичей в Поволжье. Возвращение Олега в Чернигов не замедлило поднять споры о взаимном отношении потомства обоих князей на севере и северо-востоке. Разыгрывается продолжительная усобица, в которой характерен наряду с упорной защитой черниговских волостей Олегом также широкий размах его покушений на Смоленск, Новгород, Суздаль, Ростов, на весь север. И противники не отрицают его прав на отния волости, а твердят ему только: «. . .иди ис Суждаля Мурому, а въ чюжей волости не сЪди» и т. п.  Именно борьба Олега утвердила представление об отчине Святославичей.

 

 

К содержанию книги: Лекции по русской истории

 

 Смотрите также:

  

КИЕВСКАЯ РУСЬ. Закон князя Ярослава Мудрого. Князья Борис...

ОЛЕГ СВЯТОСЛАВИЧ. По ряду (закону) Ярослава Мудрого после смерти великого князя наследником.
Естественно, что князья-изгои стремились закрепиться на каком-то из русских. столов. Единственно возможным местом была далекая Тьмутаракань.

 

Половцы и Тмуторокань, вопросы взаимодействия Ю.В. Зеленский...

В 1078 г. князья-изгои Борис Вячеславич, Роман и Олег Святославич вступают в борьбу за киевский престол с Ярославичами - Изяславом и Всеволодом.
К истории отношений Руси и Грузии второй половины XII в. (Тмутороканские этюды VIII).

 

ВАСИЛЬКО (Василий) РОСТИСЛАВИЧ, князь теребовльский  БРОКГАУЗ И ЕФРОН. Глеб Святославич, князь новгородский

:: Глеб Святославич, князь новгородский. — князь новгородский, старший сын великого князя киевского Святослава Ярославича. В 1064 г. владел Тмутараканью, из которой два раза выгонял его князь-изгой Ростисл