Древняя Русь

Князь Святослав

Рядом с Ольгой стоит сын ее Святослав со своей дружиной как носитель еще стихийных варяжских импульсов. Таким, по крайней мере, его рисует нам летописное предание. Впрочем, и тут он не совсем варяг. Это не викинг, который неукротим на ладье и в пешем бою. Святослава летопись изображает, скорее, степным наездником.

Еще в ходу походы в ладьях, но уже выступает преобладающее значение конного войска, необходимого для степных походов и борьбы с наездниками-кочевниками печенегами. Не варягом, а каким-то предком казаков украинских выглядит Святослав на портрете, который набросал с него Лев Диакон 129 при свидании его с императором Иоанном Цимисхием.

Святослав переехал реку в ладье, сидя за веслом, и греб наравне с прочими; стройный, широкоплечий, среднего роста, с голубыми глазами и плоским носом, с бритой бородой и длинными густыми усами, с голой головой и одним локоном — чубом, что означало, по мнению византийца, знатность рода, в простой белой одежде, с золотой серьгой в одном ухе, украшенной двумя жемчужинами и рубином. Чем не запорожский атаман?

 История Святослава — последняя вспышка буйной силы, разгулявшейся в IX и X вв. на вольном просторе Восточной Европы, и в то же время последний взмах меча, создавшего основу Киевского государства. Потому «последний», что в то время уже работали другие исторические силы над созданием новых условий для концентрации восточного славянства как основы новой исторической народности. Кочевники-печенеги создали внешнее давление, которое принудило разбросанные племенные силы сжаться в определенной территории, а рост экономической и духовной культуры и развитие новой гражданственности, новых форм политического и общественного быта подготовляли иную организацию внутреннего строя этих племенных сил.

В начале боевой деятельности князя Святослава стоит разгром хазарской силы. Святослав нанес хазарам решительное поражение — взял их крепость Белую Вежу (Саркел) на Дону, победил ясов и касогов, что, по-видимому, предполагает захват и Тмутаракани. Быть может, с этой восточной войной Святослава связан и варяжский набег, разгромивший в 969 г. Булгар, Итиль и Семендер, чем Хазарскому царству нанесен был смертельный удар. Но если и связан, то не так, чтобы с Гаркави 130 и Грушевским самый набег этот приписывать Святославу, а так, что успехи Святослава подготовили разгром Хазарии четыре года позднее, а может быть, и ближе, так что варяжские силы, ринувшиеся на Волгу из Новгорода, действовали по соглашению с Святославом. Но все это весьма гадательно. Победив хазар, Святослав покорил вятичей киевской власти и наложил на них дань.

Разгром Хазарии в 60-х годах X в. был результатом напора на хазар не только киевского князя и северных варягов. Еще на сто лет раньше начался подрыв хазарской силы печенегами. Ведь против них сооружена была на Дону крепость Белая Вежа, и тогда еще они, тесня угров, стали проникать в черноморские степи. Повесть временных лет записывает под 968 г.: «Придоша ПеченЪзи на Руску землю первое», забыв, что сообщала о появлении печенегов даже ранее прохода угров мимо Киева, о первом их приходе на Русь при Игоре, о его войнах с печенегами, о том, как печенегов дарами поднимали на Игоря греки и как он их пропустил на войну с болгарами, после того как купил их помощь против Византии, с которой, однако, без боя помирился.

Разгром Хазарии должен был развязать руки кочевникам, и в этом смысле, пожалуй, права Повесть временных лет: печенеги впервые напали на самый Киев, а с тех пор стали надолго бичом Южной Руси. Во время этого нападения печенегов Святослав был далеко на юге. Византийская политика втянула его в войну с дунайскими болгарами. Кстати сказать, этот акт византийской политики, согласный с их обычной практикой — подкупом поднимать одних «варваров» на других, как в свое время они поднимали печенегов на Игоря, делает вероятным известие, что Константин Багрянородный у Ольги просил «вой в помощь». Византия, чья культура и благосостояние расцвели на широких торговых связях с Западом и Востоком, переживала в X в. трудное время все усиливавшегося напора с востока арабов, с севера — болгар. Засорялись кругом ее торговые пути.

Углубить свои связи с севером, открыть тут себе новые рынки, замирить по возможности этот буйный черноморский север и подчинить его своему влиянию, черпая из него, в частности, и боевую силу, когда своей не хватало, а ее никогда не хватало, — было прямой необходимостью. Можно повторить суждение проф. Андреева 131, что «Византия идет к нам, не мы к ней». Византия сама втягивала русские силы в круг своих торговых и политических интересов. Лев Диакон сообщает о посылке к Святославу херсонесца Калокира с 1500 тысячами фунтов золота, чтобы склонить его на поход против Болгарии . По рассказу Льва Диакона, Калокир внушал Святославу мысль о захвате Болгарии для себя. В такой затее, как показал ход событий, не было ничего слишком фантастического. Соблазнительно было овладеть всей подунайской торговлей, придвинувшись вплотную к Византии по следам болгарского царя Симеона, который ведь мечтал о славянском царстве на Балканах с Византией в руках болгарского царя и так близок был к осуществлению этой мечты.

Летопись приписывает Святославу такие слова: «Хочю жити в Переяславци на Дунай, яко то есть средина земли моей, яко ту вся благая сходятся: отъ Грекъ злато, паволоки, вина и овощеве раз- ноличныя, изъ Чехъ же, изъ Угорь — сребро и кони, из Руси же скора, и воскъ, медъ и челядь» . В 968 г. Святослав появился в Болгарии с большим войском (по Льву Диакону — 60 тысяч). Болгары были разбиты под Доростолом (Силистрия), Святослав овладел восточной частью Болгарии и засел в Переяславце (село Преслав у Тульчи, на юг от Дуная).

Царь Петр Симеонович нежданно умер после Доростольской битвы, и для Святослава раскрывались как будто самые ш-ирокие перспективы. Разрыв с греками был неизбежен. Император Ники- фор Фока укрепляет Царьград, начинает переговоры с болгарами, видимо испуганный тем, что часть болгар пристала к Святославу. Быть может, хотя прямых указаний на это нет, само нападение печенегов на Киев, заставившее Святослава покинуть Болгарию, случилось не без участия византийской политики и византийского золота. Эта осада Киева вызвала Святослава с дружиной домой. Набрав воев, он отогнал печенегов в степи, заключил с ними мир и поспешил обратно на Дунай. Тут ждала его борьба с новым противником. В 969 г. Иоанн Цимисхий, убив Никифора Фок у, занял его престол. Об этой борьбе летопись дает лишь анекдотические подробности, а греки — только намеки на большие успехи и конечную неудачу Святослава. Он занял Преслав, столицу болгар, и царь Борис в каком-то соглашении со Святославом, ибо сидит в Преславле вместе с русским воеводой, которого греки называют Сфенкел, который занимал третье (?) место по Святославе (вероятно, Свенельд или третий за вторым, Свенельдом).

Русские войска вместе с отрядами болгар, угров и печенегов разорили Фракию, но были разбиты недалеко от Адрианополя (при Аркадиополе) Вардой Склиром, которого прислал Цимисхий, сам занятый борьбой с арабами в Сирии. Однако и Склира пришлось отозвать назад ввиду восстания племянника убитого императора Никифора — Варды Фоки, а русь пока разоряла Македонию. Только захватив Фоку в свои руки, в начале 971 г. Цимисхий смог сам повести дела в Болгарии

Суда с «греческим огнем» вошли в устье Дуная, а сам император обрушился на врага, использовав огромную оплошность Святослава, оставившего незанятыми балканские проходы. Цимисхий взял Преслав, и болгары при первых успехах перешли на его сторону. Трехмесячная осада Доро- стола, где заперся Святослав, заставила Святослава после отчаянной попытки пробиться заключить мир с правом уйти на Русь и получить на дорогу провиант. Лев Диакон сообщает о возобновлении прежних торговых договоров и о выдаче хлеба на 22 тыс. воинов. По договору, сохраненному в летописи, Святослав обязался не нападать на греков и не насылать печенегов («языка иного») на их владения, ни на Корсунскую страну, ни на Болгарию и даже защищать их, если кто нападет (опять — печенеги) .

Восточная Болгария была присоединена к Византии. Русской силой разбита славянская опасность для греков. В то же время византийские послы появились у печенегов замирять их. Скилица, греческий хронист, сообщает, будто это же посольство заботилось о безопасном пропуске печенегами Святослава. Вероятно, результатом этой «греческой заботливости» была засада, где Святослав был захвачен Курей, ханом печенежским, и убит. «И взяша главу его и во лбЪ его съдЪлаша чашю, оковавше лобъ его, и пьяху из него» . Надпись на черепе гласила – ты искал чужое и потерял своё

Упорное стремление Святослава в Болгарию, его попытку тут устроить «среду земли своей», естественно связать с указанным общим усилением болгарского влияния во времена Игоря. Тот процесс постепенной славянизации варяжского элемента, который составляет важнейшую сторону образования Киевской Руси, сказался тут достаточно ярко, придав особое направление не набега, а завоевания культурных и торговых центров, и именно югосла- вянских, самому завоевательному импульсу Святослава.

 Приселков сделал в своих «Очерках» попытку еще более углубить мотивы Святослава: он предполагает, что Святослава манило в Болгарию вместе с другими мотивами «выгодное решение для Руси церковного вопроса с приобретением болгарского патриархата». На это достаточно заметить, что у нас нет ровно никаких указаний на то, чтобы Святослава интересовали церковные вопросы, а, напротив, определенно засвидетельствовано его язычество. Лев Диакон дает описание языческих обрядов, какие выполняла русь в Доро- столе. Приселков полагает даже, что в дружине Святослава вовсе не было христиан, а все-таки представляет принципиальный политический вопрос об учреждении на Руси самостоятельной церковной иерархии чуть ли не основным мотивом всей политики Святослава.

Не думаю, чтобы тут можно было видеть что-либо, кроме крайнего увлечения излюбленной предвзятой мыслью. Кстати, о дружине Святослава: санкцию договора Святослава с греками: «да имъемъ клятву от бога, въ его же вЪруемъ в Перуна и въ Волоса, скотья бога»  — А. А. Шахматов так толкует, что бог — тут христианский бог, противополагаемый Перуну и Волосу, — в полной аналогии с санкцией Игорева договора.