Полоцкое и Черниговское княжества

 

Право в Древней Руси 10-12 веков

 

 

Полоцкое и Черниговское княжества

 

 

 

СТРОЙ КНЯЖОГО ВЛАДЕНИЯ В ОТДЕЛЬНЫХ ЗЕМЛЯХ

 

До сих пор мы говорили только о борьбе начал старейшинства и отчинного раздела по отношению к тому целому, которым владели Владимир и Ярослав. Теперь заглянем внутрь постепенно обособляющихся частей этого целого.

 

В них основные черты княжого владения и междукняжеских отношений по существу, конечно, те же, но в разнообразных комбинациях и изменениях, обусловленных особенностями местной исторической жизни.

 

«Процесс распада, — читаем у М. С. Грушевского, — не ограничился разделом державы на особые земли, а проходил свои дальнейшие стадии внутри отдельных земель. В XI в., можно сказать, ,,земля" вообще соответствует княжению; князь чаще всего представляет собой целую землю (а иногда и несколько земель). В XII в. каждая земля, за немногими исключениями, превращается в целую политическую систему с целой группой княжений, с княжими линиями старшими и младшими, с большими и меньшими политическими центрами, с различными системами княжеских отношений; одним словом, земля, как микрокосм, повторяет в себе склад политической системы Русской державы»  .

 

Основным фактором такого дробления отдельных земель было начало отчинного раздела и владения в связи с стремлениями пригородов к независимости и обособлению.

 

Первой выделилась в особое владение Полоцкая земля. К сожалению, отношения между ее князьями отразились в наших летописных сводах столь отрывочными и случайными известиями, что сколько-нибудь обстоятельное их изучение прямо невозможно: сама генеалогия их представляет немало пунктов неясных и сомнительных 2,)". То немногое, что можно сказать с некоторой уверенностью, сводится к следующему. После Изяслава Владимировича и, вероятно, еще при жизни его отца полоцкая отчина перешла к его сыну Брячиславу 2)!, затем к Всеславу Брячиславичу.

 

Смерть Всеслава (1101) принесла первый раздел Полоцкой земли, но восстановить его не представляется возможным 252. Впрочем, с этих пор можно отметить борьбу за Полоцк и смену в нем князей путем усобиц и вмешательства веча полоцкого. Видим и совместные предприятия всей братьи Всеславичей  , свидетельствующие о том, что полного распада отчины Рогволожих внуков на ряд вполне обособленных владений не произошло. О том же говорит и опала, постигшая всех полоцких князей со стороны Мстислава в 1129 г. С падением власти Мстиславичей в Полоцке (1132) развитие полоцких отношений начинается как бы заново. И основные их черты: во-первых, то, что Полоцку так и не привелось до конца его независимости установить у себя определенный порядок преемства в одной династии, не пришлось обособиться в полной мере, замкнувшись в своих местных интересах; во-вторых, в общем устойчивое разделение Полоцкой земли на отчины отдельных линий Всеславова потомства  .

 

Кроме того, некоторые черты   в истории полоцких князей указывают на одно естественное последствие сочетания устойчивого владения волостями, доставшимися отдельным семьям княжого рода, с отсутствием прочно установленного преемства, а тем более династического обособления главного княжого стола в земле Полоцкой: занятие тем или иным князем этого стола не вело к разрыву его владельческих отношений к прежней отчине. Изгнанный из Полоцка князь возвращается на прежний стол свой  , и семьям княжеским, князьям-братьям, по-видимому, дружно державшимся в борьбе из-за Полоцка, приходилось мириться с невозможностью произвести в своей среде сколько-нибудь окончательный раздел владений.

 

При переходе старшего из братьев на стол княжения полоцкого его прежнее княжение занимает другой брат, но с всегдашней перспективой возвращения брата и перераспределения столов снова по-старому или, смотря по соглашению, как-либо иначе. Такова почва, на которой действительно возникает своего рода нераздельность владения отчиной группы князей, с распределением между ними волостей, которое, изменяясь, смотря по обстоятельствам, не ведет иногда к распаду этой отчины на ряд обособленных владений, а создает своего рода «очередное» пользование ими.

 

Сходные явления мы встречали уже и на юге и еще встретим. Обратимся к Черниговской земле.

 

Черниговская отчина Святославичей оказалась наиболее устойчивым из созданий Ярославова ряда. В 90-х годах XI в. закончилась кровавая борьба за отчинные права сыновей Святослава, и они осели в своих владениях. Не знаем подробнее, как они поделились. Но старший, Давыд, сел в Чернигов, Олег, по всей вероятности, — в Новгороде Север- ском, младший, Ярослав, — в волостях муромо-рязанских. Понимать это надо как раздел отцовского наследия на три отчины. Только Чернигов как старший стол и большее княжение во всей земле сразу занял особое положение в междукняжеских отношениях Святославичей. По смерти Олега и Давыда (1123) его "занял было Ярослав Святославич «по принципу родового старшинства», но не в наследовании отчин, а в преемстве старейшинства, связанного с черниговским столом. Изгнание его племянником, Всеволодом Ольговичем, в 1127 г. заставило Ярослава, лишенного поддержки со стороны Мстислава киевского, вернуться в Муром. С этих пор его муромо- рязанские волости составляют особое владение его потомков, оторванное от черниговской системы княжений.

 

Остались две линии, Давыдовичей и Ольговичей, со своими двумя отчинами  . Политическое значение Чернигова, его несоизмеримость с другими волостями помешали окончательному распаду этих владений на два самостоятельных княжения. Всеволод Ольгович, отняв у дяди Чернигов, сумел путем сближения с сильным Мстиславом, а затем ловкой политикой во время раздоров между Мономашичами не только удержаться во главе Черниговской земли, но добиться, наконец, и княжения в Киеве. Чернигов он при этом уступает Давыдовичу Владимиру, удержав, однако, за собой одну из волостей черниговских — землю вятичей. По смерти его Давыдовичи пытаются использовать вражду между Изяславом Мстиславичем и Ольговичами, чтобы овладеть всеми волостями Ольговичей, и этой борьбой двух линий занята первая половина XII в. В непрерывной борьбе за Киев и черниговские волости погибли один за другим представители старшей линии, угасшей с последним из Давыдовичей Святославом Владимировичем, который умер в 1167 г. на незначительном княжении в земле вятичей209. Черниговские владения остаются в руках двух линий Ольго- вичей: потомков Всеволода и Святослава.

 

Долгие годы борьбы сплотили Ольговичей. Как ранее они хранили единство отчины Олега, не доводя распределения владений в своей среде до окончательного раздела на ряд мелких отчин, так и после падения Давыдовичей они успешнее, чем какая-либо линия Рюрикова рода, сочетают раздельное пользование волостями с сохранением единства владения. Своеобразный порядок этот был подготовлен теми особенностями, какие вносило во владение черниговскими волостями постоянное стремление Святославичей к столу киевскому. Оно поддерживало в них потребность солидарности, совместных действий, соглашений относительно Чернигова, передававших его из одной линии в другую. Пример мы уже видели во времена Всеволода Ольговича. Далее, когда по смерти Изяслава и Вячеслава киевских мелькнула Изяславу Давыдовичу надежда на Киев, он сговаривается с Святославом Ольго- вичем, «яко же бы Изяславу у КиевЪ сЪдЪти, а Святославу у Чернигов^». Узнав, что в Киеве не удержаться (идет Юрий Владимирович), Святослав посылает сказать Изяславу: «пойди ис Киева, сеть идеть въ Киевъ Дюрги; а язъ ти Чернигова съступлю». Изяславу пришлось уступить Киев Юрию и вернуться в Чернигов, а Святослав «поиде Сновьску» 2Ы). В этом нет, конечно, никакого «порядка преемства»: перед нами только соглашение на данный случай, обусловленное для Давыдовича необходимостью заручиться поддержкой Ольговичей2"1. Необходимость эта, однако, красноречиво указывает на условия, затиравшие раздельность отчинного владения новыми комбинациями. Те же условия, побуждавшие черниговских князей держаться вкупе при почти непрерывной борьбе их с Мономаховым племенем, привели к более определенным и устойчивым явлениям в области междукняжеских отношений Черниговской области, когда линия Давыдовичей сошла со сцены и все волости сосредоточились в руках потомков Олега. И то не сразу.

 

По смерти Святослава Ольговича (1164) видим попытку его сына Олега занять Чернигов как отчину свою с исключением старшей, Всеволожей, линии Ольговичей. Ему это не удалось, пришлось уступить Чернигов дяде Святославу Всеволодовичу, но до смерти Олега видим ряд проявлений его вражды к черниговским князьям, споры о волостях, которыми Святослав распоряжался в пользу своей родни и в ущерб интересам племянников Отчинная тенденция раздела давала себя сильно чувствовать в борьбе родственных линий и вполне преодолеть ее, по-видимому, так и не удалось группе черниговских Ольговичей 2Ы. Но и осуществления она в домонгольские времена не получила. Ряд компромиссов, к каким прибегали Ольговичи для преодоления внутренней розни и для объединения своих сил, помешал Черниговщине распасться на несколько обособленных княжений и создал те черты княжеских отношений, которые позднейший книжник обобщил в выражении «лествич- ное восхождение», перенеся его с Чернигова на Киев.

 

Присмотримся к упомянутым компромиссам. Святослав Всеволодович, заняв киевский стол, на первое время Чернигов сохраняет за собой 2Ь\ потом сажает в нем брата Ярослава, но во главе общих дел Черниговщины стоит по-прежнему не Ярослав, а Святослав 2Ь'\ «Одиначество» Ольговичей носит при нем характер союза двух линий, остающихся раздельными. Так, собираясь походом на Всеволода суздальского, Святослав говорит брату: «Се азъ старЪе Ярослава, а ты, Игорю, старее Всеволода, а нынЪ я вамъ во отця мЪсто остался: а велю тебъ, Игорю, сдЪ остати съ Ярославомъ, блюсти Чернигова и всеЪ волости своей» 2bb. По его смерти брат его Ярослав остается в той же роли патриарха всех Ольговичей и действует, «собравъ братью свою и сдумавъ с ними»  .

 

Установившаяся солидарность действий в среде Ольговичей, как бы осуществивших для себя завет старого Ярослава, привела к двум последствиям, характеризующим внутренние отношения Черниговщины за вторую половину XII и начало XIII в. Это, во-первых, особая практика преемства в старейшинстве и владении столом черниговским, а во-вторых, слабое проявление начал отчинного раздела в порядке владения отдельными волостями. Для характеристики первой достаточно перечислить князей, занимавших черниговский стол за указанное время: сперва, как мы видели, идут Святослав Всеволодович и брат его Ярослав; потом Игорь Святославич; за ним следует сын Святослава Всеволод Чермный и друг за другом его братья Глеб и Мстислав Святославичи. По смерти Мстислава сын Всеволода Михаил занимает Чернигов вопреки притязаниям Олега курского: это первая усобица за столько смен княжений 2Ы. Под понятие «родового» преемства по праву «старшинства в роде» это явление подойдет в том смысле, что, по-видимому, старейшинство каждый раз принадлежало старшему во всей группе черниговских князей по возрасту и влиянию 2оУ; «княжаше въ Чернигове, — говорит черниговское ,,Слово о князьях", — въ большемъ княжении, понеже бо старий братьи своей»

 

Перед нами несомненный пример «очередного» порядка, «нераздельно-поочередного» владения. Нераздельно ли? Думаю, что Святослав Ольгович верно выразил черниговское воззрение, поручая старейшим после него представителям рода Олегова блюсти «всеЪ волости своей». Не один Чернигов переходил из рук одной княжеской линии к другой. Выделение муромо-рязанских волостей, падение Давыдовичей устранили представление об отчинах трех Святославичей: черниговские волости — общая дедина Ольговичей. И видим, как это мимоходом отметил Грушевский, что во вторую половину XII в. речь идет не об отчинах отдельных князей, не о разделе, а о наделении младших князей старейшиной черниговским. Мирясь с Олегом Святославичем, Святослав Всеволодич обещает ему: «А брата ти надЪлю Игоря и Всеволода». При господстве отчинных представлений князья рядились относительно определенных волостей, на какие предъявляли свои права: а тут Олег требует «въ правду надЪленья», считая несправедливым предпочтение, оказанное Святославом своим брату и сыну; спор идет о лучших и худших волостях, не об отчинах.

 

Не вижу, однако, возможности идти так далеко, как М. С. Грушевский, и признать для Черниговщины сложившуюся систему «лествичного восхождения»: оно — схема княжого происхождения, отчасти обобщившая факты жизни, подгоняя их под такую систематичность, какой они никогда не достигали, отчасти, по-видимому, осмыслившая их с точки зрения позднейшей мысли, воспитанной в практике местнических счетов  .

 

Конечно, можно предположить, что «наделение въ правду» должно было естественно привести к тому, что лучший стол после черниговского доставался тому, кто был следующим по старшинству после черниговского князя. Но это только на первый взгляд. Подобное соображение на деле разбивается необходимостью считаться с тем, что черниговское княжое «одиначество» было по существу компромиссом между двумя линиями Ольговичей. Новгород Северский не стал ступенью к Чернигову, хотя иногда служил для удовлетворения старейшего во второй линии. Если по соглашению 1158 г. Святослав Ольгович получил Чернигов, а Новгород Северский достался Святославу Всеволодичу, который и занял после дяди Чернигов (благодаря устранению Давыдовичей), то в 1179 г. видим переход на черниговский стол Ярослава Всеволодича, в то время как Новгород по Олеге достался Игорю Святославичу . В чьих руках Новгород Северский во время старейшинства Игоря, не знаем, как и вообще не можем составить списка его князей. Тем более осторожно следует относиться к схематизации явлений, о которых сведения столь отрывочны  .

 

Одиначество черниговских Ольговичей было обусловлено прежде всего их упорной борьбой с Мономаховым племенем, ставшей для них особенно тяжелой со времени усиления Ростовско-Суздальской земли. Господство Мономашичей на западе от Днепра, на севере и на юге от Черниговщины грозило большою опасностью черниговским князьям, и она становилась еще значительнее, когда Муромо-Рязанская волость попадала в сферу влияния Суздальщины, становилась орудием ее политики. Разбивать по мере сил эту мощь Мономашичей стало необходимой задачей черниговской политики. Отсюда борьба черниговских князей за Посемье, за Новгород, где во второй половине XII в. так часты князья-черниговцы, за Киев и киевские волости. Всякая консолидация владений, где оседали постепенно линии Мономахова племени, была враждебна черниговским интересам, грозя самому существованию их дедины. Отсюда постоянное участие их в раздорах Мономашичей, их роль сеятелей недовольства и союзников всех враждующих в Мономаховом племени. В этой борьбе выковалось одиначество черниговское, вылившееся в своеобразный уклад междукняжеских отношений. Не старина тут перед нами, а новое явление, хотя и связанное с развитием и расцветом, в особо благоприятных условиях, одной из характерных для древнерусского политического быта тенденций.

 

Реальные условия черниговской политики XII в., а не преданность их старой — точнее, книжной и позднейшей — теории, объясняют нам и их упорную борьбу против стремления Мономашичей обратить Киев в свою фамильную отчину. Впервые, кажется, поставили Мономашичи требование «раздела Днепром» в 1154 г., когда Ростислав Мстиславич послал сказать Изяславу Давыдовичу: «ЦЪлуй к нама хрестъ, ты въ отцинЪ своей Чернигов^ сЪди, а мы у КыевЪ будемъ»  . Изяслав Давыдович, ответив на такое требование вызовом на борьбу, добивается Киева, вызывая отповедь Юрия Владимировича: «МнЪ отцина Киевъ, а не тебЪ». Через 20 лет новое столкновение на той же почве: Святослав Ольгович требует от Ярослава Изяславича, на котором Ростиславичи, дав ему Киев, положили старейшинство, надела в киевских волостях и получает ответ: «Чему тобЪ наша отчина? тобЪ си сторона не надобЪ». «Святославъ же поча ему молвити: „Я не Угринъ, ни Ляхъ, но единого дЪда есмы внуцы, а колко тобЪ до него, толко и мнЪ"»  .

 

В еще более общей и отчетливой форме сохранила нам летопись то же требование Мономашичей под 1195 г., когда Рюрик Ростиславич с братом Давыдом и с Всеволодом суздальским «послаша мужи своя ко Ярославу и ко всем Олговичем, рекше ему: целуй к намъ крестъ къ всЪмъ со всею своею братьею, како вы не искати отцины нашея, Кыева и Смоленьска, подъ нами и подъ нашими дЪтми, и подо всимъ нашимъ Володимеримь племенемь: како насъ роздЪлилъ дЪдъ нашь Ярославъ по ДънЪпръ, а Кыевъ вы не надобЪ». Ольговичи ответили Всеволоду (как старейшему в Володимировом племени  ): «Ажь ны еси вмЪнилъ Кыевъ, тоже ны его блюсти подъ тобою и подъ сватомъ твоимъ Рюрикомъ, то в томъ стоимъ; ажь ны лишитися его велишь отъинудь, то мы есмы не Угре, ни Ляхове, но единого дЪда есмы внуци; при вашемъ животЪ не ищемъ его, ажь по васъ, кому й Богъ дасть». Всеволод «хотЪ оправити все племя Володимере» и идти на Ольговичей, но они сумели заключить с ним отдельный мир, разделив интересы противников. Признав наследственность владений Всеволода суздальского, Ольговичи упорно отрицают исключительность отчинных прав на Киев потомков Мономаха.

 

 

К содержанию книги: Лекции по русской истории

 

 Смотрите также:

  

 

БРОКГАУЗ И ЕФРОН. Полоцк. Полоцкое княжество

В 1127 г. вел. кн. киевский Мстислав (сын Мономаха) послал на Полоцкое княжество огромное ополчение
Вообще во второй половине XII и в начале XIII ст. политическое значение П. земли падает; в ее дела, кроме смоленских князей, вмешиваются князья черниговские и новгородцы.

 

Набег Половцев. Изгнание Ярослава Черниговского.

Изгнание Ярослава Черниговского. Начало особенных. Княжений, Муромского и Рязанского.
Константинополь. Мстислав отдал Княжение Полоцкое и Минское сыну своего. Изяславу.

 

ИСТОРИЯ СОЛОВЬЁВА. VIII. События от смерти Владимира...

Мстислав приобрел себе еще княжество Полоцкое: он взял в плен всех князей. полоцких и отправил их в Грецию в изгнание, а в
черниговские, вспомнили свою обиду, что лишены были старшинства и Киева. сперва в пользу Мономаха, а потом сыновей его, и вооружились; таким.