«Эврика» 1990. КОСМИЧЕСКИЕ ТАЙНЫ КУРГАНОВ

Раскопки причерноморских курганов

ПОСТИЖЕНИЕ «СТЕПНЫХ ПИРАМИД»

Еще во времена древних греков «отец истории» Геродот описал не только древние усыпальницы египетских фараонов, но и устройство современных ему скифских курганов. Притом с такой обстоятельностью, будто сам присутствовал на похоронах.

«Когда у скифов умирает царь, то там вырывают большую четырехугольную яму... В остальном обширном пространстве могилы погребают одну из наложниц царя, предварительно задушив ее, а также виночерпия, повара, конюха, телохранителя, вестника, коней, первенцев всех других домашних животных, а также кладут золотые чаши... После этого все вместе насыпают над могилой большой холм, причем наперерыв стараются сделать его как можно выше. Спустя год они... умерщвляют 50 человек из слуг удушением (также 50 самых красивых коней)... Поставив вокруг могилы таких всадников, скифы уходят».

Вот какими знаниями были вооружены первые российские археологи, исследователи причерноморских курганов. Но был уже и кое-какой опыт раскопок. Правда, изначально вовсе не научного свойства.

Еще в XVII веке царю доносили, что в Сибири русские мужики разрывают «бугры». После того как заводчик Никита Демидов преподнес царице «богатые золотые могильные сибирские вещи», хранящиеся ныне в Эрмитаже, Петр I издал ряд указов, направленных на сбережение и изучение памятников старины. Приказано было «всему делать чертежи, как что найдут», за случайные находки и их добровольную сдачу платить «вдвое, чего они стоят», «гробокопателей, что сыскивают золотые стремена и чашки, смертью казнить». Петровские указы стали предисловием к научному изучению «степных пирамид».

При Екатерине II и в первой половине XIX века раскопки перенеслись в Новороссию и обрели планомерный характер. В 1830 году под Керчью был весьма тщательно по тем временам исследован скифский «Зольный курган» — Куль-оба. Он открыл первый раздел отечественной археологии, раздел создания художественно-исторических коллекций. Высказывание одной из газет того времени довольно точно отражает основные цели этого периода: «Спешим известить читателей наших об археологическом открытии, весьма важном даже в такой стране, которая издавна славится сокровищами древности... Золота разных достоинств содержится в них до 8 фунтов». Впрочем, просвещенную публику поразили не так драгоценные изделия, как высокохудожественные изображения на них древних людей: сцены схваток и побратимства, пиров и обрядовых действ. Сокрытое тысячелетиями прошлое воскресало!

Были созданы Археографическая, а затем Археологическая правительственные комиссии, призванные пополнять собрания Эрмитажа и музеев губернских городов, стали возникать общества любителей древностей. Последовали раскопки Золотого кургана и Чертомлыка, других скифо-античных памятников второй половины I тысячелетия до нашей эры. Но наряду с ними исследователи все чаще натыкались на памятники более древних времен, не содержащие не то что злата-серебра, но даже железа.

Продолжительное время археологи и служители музеев не обращали внимания на могилы с грубыми горшками, орудиями из камня и очень редко из меди. Декларации о том, что «разрытие могил без обнародования о внутреннем их устройстве и содержании есть преступление нашего времени пред лицом истории, есть грабительство, причиненное потомству» (1836 год), таких погребений словно бы не касались. Показательна позиция одного из раскопщиков древнейших курганов, который (в 1895 году) хоть и давал себе ясный отчет в том, что их материалы стали бы «важным приобретением для науки», однако же перенес работы в другое место, поскольку прежнее «не открывает блистательных перспектив в смысле богатых находок».

Помимо вещей и захоронений, ученые прошлого века обратили внимание и на конструктивные особенности насыпей. На I Археологическом съезде 1869 года среди вопросов к обсуждению было предложено подразделить курганы на погребальные и «простые», «простые насыпи могут указать нам или пункты сторожевые, обсервационные и маячные, или границы». Были выделены также курганы обрядовые, известные в лесостепной Украине под названием майданы (буквально «площади»). Ярым приверженцем изучения их стал А. А. Бобринскин.

Майданы отличаются вычурной формой. Это не подобия холмов, а скорее некие гигантские символы.

Особое внимание исследователь обратил на сооружение у села Цветна Чигиринского уезда Киевской губернии. «С высоты птичьего полета все насыпи майдана должны представлять подобие громадного паука», — отметил он в своей публикации 1898 года. Это определение можно принять, но только как приближение к объяснению более сложного образа. Такие крестообразные фигуры встречаются среди древних орнаментов местной посуды; подобные же, но более реалистические изображения пауков представлены в мифологических сюжетах Шумера III тысячелетия до нашей эры.

Примерно к этому времени и отнес Бобринский майдан Бурты у села Цветны. Частичные раскопки обнаружили, правда, захоронение лишь скифо-античной эпохи, но оно оказалось впущенным в уже существовавшее сооружение. «Отсутствие могил под майданом, его своеобразная форма... все это, в общем, оправдывало предположение, что сооружения такого рода следует относить к насыпям, имеющим цели не погребальные, а иные, например, обрядово-религиозные». И «обсервационные» — добавим мы, подразумевая не только формулировку I Археологического съезда, но и современные знания о подобных Стоунхенджу сооружениях.

Действительно, основные отростки майдана Бурты были направлены на промежуточные стороны света. По- видимому, они фиксировали восходы и закаты солнца в периоды зимнего и летнего солнцестояний. Наиболее сложный отросток крестообразного «Паука» (его «челюсти») обращен на северо-запад, к закату солнца в день летнего солнцестояния. Не связывалась ли уже тогда эта дата с празднованием Купалы, «костра»?..

Традиция сооружения подобных майданов продолжалась на Руси вплоть до утверждения христианства. Среди курганов у села Пожарная Балка (недалеко от Полтавы) раскопан был золистый холм, под которым обнаружилась... стая лебедей, вырезанных рельефом в земле. А «Великанша», культовая землянка в виде гигантской женской фигуры у поселения X века недалеко от Житомира? Но это уже сравнительно недавние исследования 50—60-х годов.

Беда в том, что загадочные сооружения оказались не только культовыми местами. Часть майданов образовалась после грабительских раскопок обычных курганов или же устройства в них селитряных выработок, забытого ныне промысла. Эти-то поздние, не имеющие к науке отношения раскопы и скомпрометировали зародыш идей, выдвинутых А. А. Бобринским примерно за 70 лет до повторных открытий. А в начале XX века мысли о сугубо культовом предназначении некоторых курганов и, главное, о предумышленной конфигурации майданов подверг сомнениям В. А. Городцов, виднейший исследователь древнейших «степных пирамид».

Точка зрения о сугубо надмогильном предназначении курганов восторжествовала. Тем более что в степях майданов вроде бы не было: здесь преобладали насыпи геометрических форм.

Преобладание сочли за правило без исключений. Известный археолог Д. Я. Самоквасов в «Инструкции для научного исследования курганов» вполне справедливо отметил, что «раскопка, неправильно и неполно описанная, не только бесполезна для науки, но и вредна: уничтожая исторический памятник, она может повести к неверным в науке выводам». И тут же предложил стандарты для описания форм насыпей: полусферическая, конусообразная, продолговатая с вершиной острой, тупой или впалой. Но даже упрощенные варианты далеко не всегда отмечались раскопщиками. Курган в их восприятии был просто кучей земли, которую следовало поскорее убрать, чтобы добраться до могил и вещей.

Не приняв гипотезу о преднамеренной конфигурации майданов, выдающийся исследователь «степных пирамид» предположил, что архитектура курганов «заключает в себе развитие... специальной идеи». Он же сделал ряд небезынтересных наблюдений над технологией их сооружения.

Исследования 20—30-х годов подвели окончательную черту под музееведческим периодом становления археологии и сделали ее разделом исторической науки, призванным изучать дописьменное прошлое.

Главным научным источником в археологии степей стали не вещи, а захоронения — направление, заложенное В. А. Городцовым в самом начале XX века. Однако еще и в 50-х годах продолжалась дискуссия, признавать или не признавать выделенные им в курганах бронзового века ямную, катакомбную, срубную культуры, названные так по типам погребальных сооружений. Признали. И принялись разрабатывать вопросы происхождения, уровня развития, периодизации и хронологии этих культур.

Наряду с продолжением раскопок курганов в сферу исследований были включены поселения, а также наскальные изображения Каменной Могилы под Мелитополем. На задачи сугубо научные наложились еще и производственные: археологам пришлось поспевать раскапывать памятники, попадавшие в зоны будущих водохранилищ и других новостроек... В русле этих проблем возникли другие дискуссии, и о курганах-святилищах (майданах) как-то забыли.