«Эврика» 1980. ПРИРАСТАТЬ БУДЕТ СИБИРЬЮ

ФМШ - физматшкола при НГУ

В ФМШ обучаются (и живут здесь же) в общей сложности около 500 ребят в возрасте 15—17 лет.

Программу по всем предметам и другие вопросы жизни школы обсуждает ученый совет школы, куда входят крупные ученые и опытные педагоги из институтов Сибирского отделения и университета. Кроме педагогов, постоянно работающих в ФМШ, занятия в школе ведут сотрудники академических институтов, аспиранты и студенты старших курсов; время от времени лекции читают ведущие ученые, члены академии.

ФМШ дает школьникам общеобразовательную под готовку, но с углубленным изучением математики, фк зики, химии. Ребята решают задачи, выходящие за рам ки общешкольной программы, знакомятся с новыми проблемами. Один день в неделю освобожден для слушания спецкурсов, работы в институтских лабораториях и научных кружках.

Для ребят с «умными руками», со склонностью к изобретательству в академгородке создан Клуб юных техников (КЮТ), для которого правдами и неправдами удалось построить отдельное здание. КЮТу много помогали член-корерспондент А. А. Ляпунов, инженер-архитектор А. С. Ладинский (мы с ними даже получили прозвище «трех дедов» КЮТа), сотрудники разных институтов.

В КЮТе занимается сейчас до тысячи ребят. Они выдумывают и строят вездеходы и болотоходы, карты и мини-тракторы, ведут астрономические наблюдения, конструируют приборы, которые используются в наших институтах. Работы кютовцев получили около 200 медалей ВДНХ, . 100 дипломов всесоюзных конкурсов. На базе КЮТа созданы специальные технические классы в физматшколе.

Мы стараемся развивать в ребятах главные качества ученого, инженера-исследователя — способность наблюдать, ставить проблемы и непрерывно думать.

Результаты не обманули наших надежд.

Практика показала, что физматшкола — эффективный путь в университет и в большую науку. Ежегодно ученики ФМШ занимают призовые места на всесоюзных олимпиадах, а также в составе команды от СССР на международных олимпиадах школьников. За 15 лет физико-математическую школу при НГУ окончило около 3 тысяч ребяг. Абсолютная цифра, может быть, и не так велика, но ведь эти ребята были отобраны по одному со всех концов необъятной Сибири и Дальнего Всс- 'тока. Из них поступили в МГУ 2200 человек (остальные в другие вузы, ие поступают единицы), у Выпускники ФМШ постоянно составляют четвертую часть физического и математического факультетов НГУ и половину лучших студентов этих факультетов, более 100 человек стали кандидатами наук. И. Шестакоз, окончивший ФМШ с золотой медалью, учась в НГУ, получил медаль Академии паук (одну из пяти) за луч- Jliyio студенческую н а у ч н о - и о с л з д о з а гол з е к у ю работу. Сейчас он доктор наук и работает в Институте математики СО АН СССР Ппншедшнй в университет через олимпиаду из алтайского села В. Балакпн получил за свою работу по ядерной физике премию Ленинского комсомола, которой отмечаются лучшие молодые ученые страны. Подобных примеров можно привести еще много.

Как тут не вспомнить опять М. В. Ломоносова. «При Университете, — писал он, — необходимо должна быть Гимназия, без которой Университет, как пашня без семян.

Кормилицей Университета или его кладовой и поставщицей является Академическая гимназия. Здесь следует воспитывать более нежный возраст, преподавая школьные предметы так, чтобы вышедшие оттуда были способны приступить к занятиям высшего порядка в Университете».

В период создания ФМШ раздавались голоса: а не похожа ли школа для одаренной молодежи на привилегированное учебное заведение Запада? Нет, никоим образом. Там, на Западе, основной и часто единственный принцип отбора в лучшие колледжи — чистоган, высокая плата за обучение. Мы же отбираем молодежь не по средствам и связям родителей, а по способностям. Тот, кто обладает математическим или другим дарованием и волей к труду, может их развивать независимо от того, в какой местности и в какой семье он родился и рос. Такой отбор способной молодежи и ее обучение являются одним из больших преимуществ нашей социалистической системы. И это всегда отмечают зарубежные гости академгородка, побывавшие в ФМШ.

Но иногда приходилось и доказывать, что ФМШ — это не привилегированная школа для избранных. Несколько лет назад я получил письмо из Америки о г Джессики Смит, редактора журнала «Нью уорлд ревью», знакомой мне после ее визита в академгородок. Она прислала меморандум (как она его назвала) доктора Д. Лейбмана, преподающего экономику и социологию в Бруклинском колледже. Назывался меморандум — «Вопросы по советскому образованию» со специальной ссылкой на школы для одаренной молодежи в академгородке.

Доктор Д. Лейбман писал: «Чтобы ответить на утверждение, что такие школы создают и увеличивают расслоение в советском обществе, нам необходима еле дующая информация:

1. Как отбираются студенты (учащиеся) в эти школы? Каково процентное соотношение молодежи, пшедшей из разных слоев общества — рабочих, крестьянства, служащих и интеллигенции?

2.         Изолированы ли студенты этих школ от своих сверстников и не чувствуют ли они свое превосходство над другими?

3.         Изолированы ли одаренные студенты от производства и общества, что делается, чтобы связать их образование с реальным миром?»

Конечно, такое письмо нельзя было оставить без внимания — в нем явственно проглядывало, что наша ФМШ может быть представлена как учебное заведение, собирающее или создающее в своих стенах научную элиту, оторванную от реального мира.

О том, как производится отбор в ФМШ, уже говорилось, это же я сообщил Д. Лейбману. По поводу же остальных вопросов я ответил следующее.

Социальную сторону отбора в ФМШ могут характеризовать такие цифры: в ней обучаются дети около 30 национальностей Сибири, Дальнего Востока, Казахстана и Средней Азии. Около половины из них составляют дети из маленьких городов, рабочих поселков, деревень, около 40 процентов дети рабочих и колхозников — еще одно доказательство того, что способные люди распределены достаточно равномерно среди всех слоев населения.

Отбор и сравнительно небольшое количество учащихся в классе дают возможность учителю учитывать .индивидуальные особенности учеников и направлять их оптимальным образом. Опыт показал также, что различия в общем культурном развитии и различный профессиональный состав родителей очень быстро нивелируются.

Специально для поиска и выявления способных школьников работает также заочная ФМШ, готовящая ребят к олимпиадам через переписку, — им посылают оригинальные задания, проверяют и оценивают решения.

Говорить об «изоляции» учеников ФМШ от внешнего мира не приходится — они широко общаются с молодежью университета, а в институтах академгородка имеют возможность знакомиться с научными проблемами, которые здесь решаются, в том числе и для нужд народного хозяйства, для конкретных предприятий, иногда и сами выполняют посильную работу в институтских лабораториях.

В ФМШ сложилась определенная система трудово го воспитания: ребята сами убирают свои помещения, чинят мебель, случается, что работают на разгрузке вагонов с картошкой, с арбузами.

Кроме того, эти дети на время зимних и летних каникул (а это два-три месяца в году) возвращаются в свои родные края, к прежним друзьям и одноклассникам. Кстати, они там много рассказывают о школе, агитируют других ребят участвовать в олимпиадах.

Естественный вопрос: не способствует ли зазнайству создание для молодежи особо благоприятных условий? В науке, как и в других областях человеческой деятельности (включая спорт), и молодой и пожилой, имея успех, может, конечно, начать зазнаваться, но в среде сильных оснований для этого будет меньше и будет больше стимулов к интенсивной работе.

Такая опасность скорее грозит одаренным ребятам в обычной школе. Программу по любому предмету они усваивают с легкостью, учителя ставят сплошь пятерки, часто даже не спрашивая, в результате они перестают работать. Превосходство над другими нередко рождает ощущение собственной гениальности. А в ФМШ зазнайства быть не может, потому что читают лекции, ведут занятия настоящие математики и физики, часто кандидаты наук, иногда академики, крупнейшие ученые. Тут не зазнаешься. Один раз осадят, второй раз, а на третий любой зазнайка поймет, что знает, в сущности, еще очень мало, и начинает трудиться, что называется, в поте лица.

Собственно говоря, идея отбора и обучения молодежи, способной в какой-то определенной области, не нова: существуют же художественные, балетные, музыкальные школы, и всем ясно, что в первую не примут дальтоника, во вторую — хромого или с больным сердцем, в третью — лишенного слуха. То же самое делаем и мы, принимая в ФМШ ребят с выраженными способностями к математике или физике.

Иногда спрашивают: а почему мы решили устроить именно физико-математическую школу, а не какую-нибудь другую?

Это была вовсе не прихоть и не следствие чьего-то особого пристрастия к этим наукам. Роль математики в решении многих практических задач в наши дни неизмеримо возросла. Небесная механика существует почти 300 лет, но лишь теперь она настоятельно потребовалась практике при освоении космоса. Математическая Логика, одна из абстрактнейших, казалось бы, дисциплин, стала сегодня основой электронно-вычислительной техники. Математические методы исследования, анализа, расчета проникли в биологию, медицину, экономику, языкознание. Отставание в развитии математической науки может ощутимо сказываться на прогрессе внешне далеких от нее отраслей знания.

Во всем мире происходит бурное развитие физико- математических наук, в частности ядерной физики, ракетной техники, радиолокации, кибернетики. Создалось •положение, когда потребность в таких специалистах намного превышает их выпуск. Это привело также к тому, что выпускники ведущих университетов и специальных вузов почти полностью уходят в исследовательские институты и промышленность, до средней школы они уже почти не доходят.

Такое явление несет в себе большую опасность, ибо если снизится уровень физико-математической подготовки в школе, то вместе с ним упадет и интерес учащихся к этим наукам, сократится приток в них способной молодежи, а это может подорвать всю систему воспроизводства необходимых стране кадров.

Учитывая возросшие потребности народного хозяйства, науки и высшей школы в специалистах по естественным наукам, в начале 60-х годов были созданы в «орядке эксперимента четыре специализированные физико-математические школы: в Москве, Ленинграде, Киеве и Новосибирске. Некоторые из них имеют также специализацию по химии и биологии. Наша ФМШ тоже добавила в число углубленно изучаемых предметов химию и биологию; химия вошла в программу олимпиад.

Проводят свои олимпиады со школьниками и геологи, но они еще не имеют такого широкого охвата, как 1lo математике, физике и химии.

Олимпиады и ФМШ — это большой и удачный педагогический опыт, но его еще нельзя считать завершенным.

Нуждается в улучшении организация самих олимпиад. Не следует забывать, что олимпиады научные — это совсем не то, что спортивные, где соревнуются борцы, инмнасты, бегуны. К спортивной олимпиаде путь идет Через жестокий отбор: из десяти тысяч выбирают тысячу, из тысячи — сто, из era — десяток, из десятка — троих, и один из них будет чемпионом олимпиады, увенчанным наградой.

У научных олимпиад другой принцип. Мы выбираем из многих тысяч сотни и всех их стараемся воспитать па способностям. Здесь не может быть одного победителя, одного чемпиона по уму. Надо тренировать все умы, чтобы каждый нашел себе дело по призванию. В то же время в школах возникает иногда дух «чемпионства», желание подготовить (а то и натаскать) ребят, которые защитили бы честь родной школы на олимпиаде.

Несколько лет назад органы народного просвещения стали проводить областные олимпиады не во время весенних каникул, а в учебное время, в феврале. В условиях Сибири это резко ухудшило возможности отбора ребят из дальних поселков и небольших городов, откуда до областного центра часто за день-два и не доберешься.

В системе отбора и обучения ребят в ФМШ требует уточнения соотношение между необходимым объемом знаний и творческой инициативой. Выпускники ФМШ в университете оказываются впереди своих сокурсников и иногда начинают «разбалтываться».

Не все удовлетворяет нас и в системе школы-интерната: ребятам дорого обходятся поездки из Новосибирска на каникулы домой (хорошо, если он с Алтая, а если с Камчатки?).

Наконец, следовало бы больше отпускать денег на содержание ребят в интернате — ведь усиленная умственная работа требует калорий не меньше, чем физкультура. А ведь в спортивных школах нормы питания существенно выше. (На этом вопросе я сильно испортил отношения с одним крупным руководителем. Встретившись с ним на правительственном приеме, я стал доказывать, что негосударственный подход — заботиться о будущих футболистах больше, чем о будущих ученых. Разговор вышел крайне острый, помню, меня оттаскивали за рукав от разгневанного собеседника...)

Но совершенно ясно, что олимпиады и специализированные школы — верный способ выявить и подготовить для поступления в вуз по-настоящему талантливых ребят из самых отдаленных краев Сибири, помочь им найти свое призвание. Можно много рассуждать о деталях этой системы, но нельзя медлить с ее широким внедрением.