ОТМЕНА КРЕПОСТНОГО ПРАВА

Выдача помещиками плохой земли. Сколько земли было достаточно для жизни крестьянской семьи? Разверстание угодий

О значении отрезков для помещиков говорит и М. Е. Салтыков-Щедрин, характеризуя приемы хозяйничанья в имении некоего помещика Конона Лукича Лобкова. «Он не столько рассчитывает на силу урожая, сколько на дешевизну и даже на безвозмездность необходимого для обработки земли труда. Вот с этой-то целью и изобретена им целая хитросплетенная система подспорьев. Первое место в ряду подспорьев занимает прижимка. Конон Лукич подкрадывался к ней издалека, еще в то время, когда только что пошли слухи о предстоящей крестьянской передряге... , когда наступил срок для составления уставной грамоты, то он без малейшего труда опутал будущих «соседушек» со всех сторон. И себя, и крестьян разделил дорогою: по одну сторону дороги — его земля (пахотная), по другую — надельная; по одну сторону — его усадьба, по другую — крестьянский порядок. А сзади деревни — крестьянское поле, и кругом, куда ни взгляни,— господский лес... Словом сказать, так обставил дело, что мужичку курицы выпустить некуда»1.

Помимо отрезков, у помещиков было немало способов для ограбления и закабаления крестьян. Так, в нечерноземных губерниях помещики нередко предоставляли крестьянам надел более высшей нормы, предусмотренной для данной местности. Как правило, подобный «альтруистический» поступок объяснялся различными меркантильными соображениями2. Так, например, в Старорусском уезде Новгородской губернии помещики, предоставляя крестьянам надел сверх высшей нормы, тем самым получали возможность включать негодные земли в состав этого надела. Так, крестьяне деревни Ярцево получили у помещика Симанского сверх нормы в дар 11 десятин 1412 кв. сажен неудобной земли.

Вместе с тем Симанский и в состав надела включил также неугодные земли. Жалобу крестьян мировой посредник оставил без последствий вследствие того, что крестьяне указанную выше землю получили бесплатно3. То же произошло и с крестьянами деревни Малое Волосково того же уезда и губернии, получившими в дар 10 десятин неудобной земли. Жалобы крестьян остались также без последствий. «По осмотре на месте,— указывалось в протоколе мирового посредника,— оказалось, что действительно частью есть неудобные топкие места, но как в уставной грамоте сказано, что им поступает сверх надела во владение 10 десятин под дорогами и неудобными местами, то, значит, неудобные места из их надела выключены и поэтому сделано заключение грамоту эту считать правильною»4.

Подобное умозаключение довольно оригинально: в компенсацию за неудобную землю предоставляется... неудобная земля. Аналогичные случаи имели место и в других губерниях.

Нередко помещики предоставляли крестьянам неудобные земли без какой бы то ни было компенсации. В Новосильском уезде Тульской губернии по семи уставным грамотам крестьянам была предоставлена в надел часть земли, на которой произрастал помещичий лес. Им же предоставлялось лишь право косить там траву. При этом в большинстве случаев срок вырубки помещиком этого леса вовсе не указывался. Так, в уставной грамоте на с. Александрова слобода говорилось, что «лес..., вошедший в состав крестьянского надела в числе покосов, помещица сохраняет за собою, с правом свести со временем»1. В некоторых-де случаях, наоборот, сохранение помещиком за собой неудобных земель, расположенных внутри крестьянского надела, служило средством закабаления крестьян. Так, помещик Волоколамского уезда Московской губернии князь Мещерский с величайшей скрупулезностью исключил из состава крестьянского надела все неудобные земли, болотца, мелкие речки, болота и даже тропинки. Все эти земли оставались в распоряжении помещика и служили ему постоянным источником дохода2.

Так же поступила и владелица с. Воздвиженского Свияжского уезда Казанской губернии, сохранившая за собой все озера, находившиеся внутри крестьянскогонадела3. Помещики не только сохраняли за собой исключительное право рыбной ловли в водоемах, находившихся в общем пользовании, но иногда отгораживали, от крестьян берега рек, примыкавших к их надельной, земле. Так, князь Гагарин отмежевал у крестьян того же Свияжского уезда берег Волги, к которому примыкали их земли, и они не имели права даже пристать к берегу на лодке без уплаты определенной суммы4.

Нередко помещики пытались сохранить чересполосицу. Так, крестьяне села Владычино Волоколамского уезда Московской губернии в своем прошении указывали, что их бывший владелец «...сделал надел так, что вся земля с трех сторон находится внутри помещичьей, так что со всех сторон навсегда мы будем стеснены как выгоном скота, так и прочими неудобствами» 1.

В результате составления уставных грамот обеспеченность крестьян землей характеризовалась следующими цифрами: из 10 050 203 ревизских душ 5,5% получили надел менее 1 десятины; 13,2%—от 1 до 2 десятин; 28,2% —от 2 до 3 десятин; 26% —от 3 до 4 десятин; 22,3%—от 4 до 6 десятин; свыше 6 десятин получили надел 4,1% и, наконец, свыше 10 десятин — 0,7% (см. приложение 2).

Таким образом, 95,2% всех помещичьих крестьян получили надел менее 6 десятин. Возникает, естественно, вопрос: какой размер душевого надела был достаточен для обеспечения минимальных потребностей крестьян?

Естественно, этот размер надела не мог быть одинаков. По расчету известного статиста конца XIX в. Ю. Э. Янсона, минимальный душевой надел для черноземной полосы равнялся 5 десятинам. «При таком наделе,— писал Ю. Э. Янсон.— почти не может быть за покрытием потребностей в кормовых средствах никаких избытков; на необходимые расходы для покупки соли, дегтя, на ремонт одежды и хозяйственных орудий, покупку лесного материала... и пр. не остается ничего, тем более на уплату податей»2. По данным, приводимым в записке управляющего Полтавским отделением дворянского банка Д. К- Квитка, этот минимум был даже для черноземной Полтавской губернии примерно не менее 3 десятин на душу. В своей записке, поданной им в 1903 г. на имя министра финансов, он писал: «Многочисленными исследованиями, произведенными для Полтавской губернии, выяснено, что для средней земледельческой семьи на прокормление людей и скота необходимо при наших средних урожаях 50 пудов на десятину (3 десятины посевной земли, 1  /2 десятины паровой и 1 1/2 десятины сенокосной, всего 6 десятин). Только при таком количестве земли экономически если не выгодно, то возможно сельское хозяйство; при меньшем количестве уже приходится прикупать или арендовать землю» 1.

Рассмотрим вопрос о повинностях крестьян. В результате составления уставных грамот происходит массовый переход с барщины на оброк, что имело большое значение для развития новых, капиталистических отношений.

Размер оброка, установленный «Положениями», как указывалось выше, примерно соответствовал дореформенному. Однако, учитывая уменьшение крестьянских наделов, в некоторых случаях имело место фактическое повышение оброка, имея в виду величину его с одной десятины земли.

Так, по девяти уездам Московской губернии размер оброка с одной десятины равнялся2:

Наименование уездов          Оброк до 1861 г. (в руб. и коп.)      Оброк по уставным грамотам (в руб. и коп.)            Разница (в копейках)

Богородский 3.40     3.21     — 19

Верейский     2.54     2.71     + 17

Волоколамский        2.75     3.45     + 70

Дмитровский            1.88     2.12     + 24

Звенигородский        3.28     2.36     — 92

Клинский      2.40     2.68     + 28

Можайский   2.43     2.86     + 43

Подольский   2.48     2.65     + 17

Серпуховской           2.40     2.67     + 27

В среднем по уездам           2 руб.70 коп. 2 руб. 93 коп. + 23

Следовательно, в семи из девяти уездов оброк за одну десятину земли увеличился в размере от 6 до 17%. Это имело место и в других губерниях. Так, в с. Некормно Юрьевского уезда Владимирской губернии оброк с десятины земли до реформы составлял 1 руб. 19 коп., а по уставной грамоте—2 руб. 25 коп.1; в с. Федоровском того же уезда — соответственно 1 руб. 93 коп. и 2 руб. 25 коп.2; в деревне Ситниково Покровского уезда той же губернии до реформы — 1 руб. 15 коп., по уставной грамоте—2 руб. 02 коп.3.

В нечерноземных губерниях помещики стремились елико возможно увеличить размер оброка. С этой целью в соответствии с «Положением» ставился вопрос о повышении оброка вследствие якобы включения в надел земель высокого качества: заливных лугов, особенно плодородных земель.

В других случаях помещики шли на иные ухищрения. Так, в Старорусском уезде Новгородской губернии помещик Карпов предоставил в надел крестьянам деревень Старицы, Заречье, Токарево сверх высшей нормы в 280'/г десятин еще 28'/2 десятин. В уставной грамоте сделана по этому поводу следующая запись: «Но дабы не лишать их части земли, которой они привыкли владеть, весь излишек составляется в постоянное пользование»4. Столь «отеческая» забота о крестьянах имела далеко не бескорыстные основания. В 1859 г. помещик перевел своих крестьян на пятирублевый оброк, который и должен был оставаться неизменным согласно ст. 170. Увеличив размер надельной земли примерно на 9%, помещик добился согласия крестьян на уплату оброка в 7 руб., т. е. повысил его на 40%- Все это говорит о том, что уровень денежных повинностей в расчете на одну десятину не только не снизился, но в отдельных случаях и повысился. Однако нельзя забывать, что до реформы крестьяне уплачивали, помимо денежного оброка, и различные натуральные повинности, которые были отменены.

Однако местные власти неоднократно обращались в Министерство внутренних дел с просьбой разрешить проводить разверстание, не ожидая этого срока. С подобными просьбами обращались владимирский, тамбовский, воронежский, рязанский, харьковский и костромской губернаторы. Однако Министерство внутренних дел отвечало на эти ходатайства отказом. Мотивировалось это, во- первых, тем, что разверстание может задержать составление уставных грамот, и, во-вторых, боязнью крестьянских волнений.

Руководствуясь этим, Валуев предлагал: 1) разрешить оговаривать в уставных грамотах необходимость проведения в дальнейшем разверстания угодий; 2) разрешить проводить обязательные разверстания до истечения двух лет только при обязательном выкупе крестьянами земель, осуществленном по одностороннему требованию помещика. Это предложение было утверждено Главным комитетом об устройстве сельского состояния 20 февраля 1862 г. Надежды Министерства внутренних дел на то, что по истечении двух лет крестьяне «придут к убеждению в пользе добровольных с помещиками соглашений», не оправдались. Серьезные крестьянские волнения произошли в связи с раз-верстанием угодий в августе 1864 г. в Сумском уезде Харьковской губернии.

В связи с этим 29 августа 1864 г. Министерством внутренних дел был издан секретный циркуляр губернаторам о необходимости в целях сохранения спокойствия всячески ограничивать разверстания угодий.

В этом циркуляре говорилось, что разверстания нередко производятся «без зрелого обсуждения условий», что приводит к разного рода недоразумениям. К тому же разверстание, указывалось в циркуляре, не создает для помещиков таких неудобств, которые необходимо немедленно ликвидировать: «Если это расположение (земель.— П. 3.) искони существовало, при полной возможности для владельцев изменить его, то не видно, почему оно во многих случаях не может остаться еще на некоторое время»1. В силу этого Валуев и рекомендовал проводить разверстания на основе добровольных соглашений.

В некоторых губерниях помещики, первоначально стремившиеся к разверстанию угодий, впоследствии от этого сами отказывались. В этом отношении представляет интерес отчет рязанского губернатора за 1862 г., в котором он писал: «В самом еще начале введения в действие «Положений» со стороны владельцев проявилось сильное, почти всеобщее стремление, сколь возможно скорее обособить свои земли как для ведения самостоятельного хозяйства на началах вольного труда, так и для избежания всяких близких столкновений с крестьянами... С тех пор много изменилось и во взглядах некоторых помещиков на дело разверстания и в общем их настроении. Предположения об устройстве хозяйства на основании вольного труда большей частью не удались: дешевизна хлеба и высокая плата за труд заставили многих предпочесть, хотя временно, отдачу земель в аренду крестьянам или хозяйство испольное, и в этих случаях выигрыш преимущественно оставался на стороне владельцев угодий, которые не были разверстаны или вовсе обособлены»2. Следовательно, там, где помещики не смогли перестроить свое хозяйство на новый лад, они предпочитали чересполосицу.

Боязнь крестьянских волнений, с одной стороны, и выгодность сохранения чересполосицы для некоторых помещиков — с другой, привели к тому, что далеко не все требования в уставных грамотах были реализованы.

Обратимся к общим данным о разверстаний угодий. Эти данные составлены на основе обработки сведений, поступавших лз 32 губерний за период с октября 1861 г. по май 1867 г.1.

За этот период было произведено разверстаний в 17408 имениях, коснувшихся 1814575 душ. Из общего числа разверстаний в 12 268 имениях (с 1249 144 душами) они были произведены по добровольному соглашению сторон. Надо сказать, что в 2 941 имении развер-стания были связаны с переселением крестьян, т. е. перенесением усадеб. При этом в 1681 имении, в которых предусматривалось это переселение, оно производилось на основе добровольного соглашения.

Наибольшее число разверстаний было произведено в центрально-черноземных губерниях: в Рязанской, Тульской, Тамбовской, Курской, а также в Саратовской.

Анализируя эти данные, мы видим., что разверста-ние, даже по заведомо неполным данным, коснулось значительной части помещичьих крестьян (примерно около 20% их общего числа). При этом преобладающая часть разверстаний была произведена по добровольному соглашению (68,8% числа крестьян, разверставших свои угодья). Число разверстаний, предусматривавших перенесение усадеб, было невелико. Проведение разверстаний растянулось на довольно длительный срок. Так, к 19 февраля 1869 г (к окончанию шестилетнего срока, назначенного для разверстания) далеко не все заявления помещиков об обязательном разверстаний были проведены в жизнь. К концу 1869 — началу 1870 г. не были закончены производством дела по разверстанию в 798 имениях, находившихся в 12 губерниях2.

Подведем итоги.

В силу одностороннего предоставления помещикам права требовать разверстания угодий и перенесения усадеб эта мера проводилась исключительно в их интересах. Однако, несмотря на это, разверстание угодий имело большое значение для развития новых, буржуазных отношений, так как уменьшало возможность кабальных форм эксплуатации.