ОТМЕНА КРЕПОСТНОГО ПРАВА

Положения 19 февраля 1861 года. О наделении землей, о повинностях, о выкупе крестьянами усадьбы и полевых наделов

«Положения 19 февраля 1861 года о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости» состояли из ряда отдельных законов, трактовавших те или иные вопросы реформы.

Наиболее важным из них являлось «Общее положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости», в котором излагались основные условия отмены крепостного права.

Крестьяне получали личную свободу и право свободно распоряжаться своим имуществом.

Помещики сохраняли собственность на все принадлежавшие им земли, однако обязаны были предоставить в постоянное пользование крестьянам «усадебную оседлость», т. е. усадьбу с приусадебным участком, а также и полевой надел «для обеспечения их быта и для выполнения их обязанностей перед правительством и помещиком...»1».

 За пользование помещичьей землей крестьяне обязаны были отбывать барщину или платить оброк. Они не имели права отказаться от полевого надела, по крайней мере в первые девять лет. (В последующий период отказ от земли был ограничен рядом условий, затруднявших осуществление этого права.)

Это запрещение достаточно ярко характеризовало помещичий характер реформы: условия «освобождения» были таковы, что крестьянину сплошь и рядом было невыгодно брать землю. Отказ же от нее лишал помещиков либо рабочей силы, либо дохода, получаемого ими в виде оброка.

Размеры полевого надела и повинности должны были быть зафиксированы в уставных грамотах, для составления которых отводился двухлетний срок. Составление уставных грамот поручалось самим помещикам, а проверка их — так называемым мировым посредникам, которые назначались из числа местных дворян-помещиков.

Таким образом, посредниками между крестьянами и помещиками выступали те же помещики.

Уставные грамоты заключались с отдельным крестьянином, а с «миром», т. е. с сельским обществом крестьян, принадлежавших тому или иному помещику, в результате чего и повинности за пользование землей взимались с «мира». Обязательное наделение землей и установление круговой поруки в отношении уплаты повинностей фактически приводили к закрепощению крестьян «миром». Крестьянин не имел права уйти из общества, получить паспорт — все это зависело от решения «мира». Крестьянам предоставлялось право выкупа усадьбы, выкуп же полевого надела определялся волей помещика. В случае желания помещика продать свою землю крестьяне не имели права отказываться. Крестьяне, выкупившие свои полевые наделы, именовались крестьянами-собственниками, а не перешедшие на выкуп — временнообязанными. Выкуп производился также не отдельным лицом, а, всем сельским обществом.

Таковы основные условия отмены крепостного права, изложенные в «Общем положении». Анализируя их, нетрудно обнаружить, что эти условия полностью отвечали интересам помещиков. Установление временнообязанных отношений сохраняло на неопределенный срок феодальную систему эксплуатации. Прекращение этих отношений определялось исключительно волей помещиков, от желания которых зависел перевод крестьян на выкуп. Реализация реформы передавалась целиком в руки помещиков.

Вопрос о размерах земельных наделов, а также о платежах и повинностях за пользование ими определялся «Местными положениями». «Местных положений» было издано четыре. «Местное положение о поземельном устройстве крестьян, водворенных на помещичьих землях в губерниях: великороссийских, новороссийских и белорусских» распространялось на 29 так называемых великороссийских губерний, 3 новороссийские — Екатеринославскую, Таврическую и Херсонскую губернии и белорусские — Могилевскую и часть Витебской, а также «а часть Харьковской губернии, в которой существовало общинное землепользование. Далее следует назвать «Малороссийское местное положение», распространявшееся на Левобережную часть Украины: Черниговскую, Полтавскую и остальную часть Харьковской губернии. Необходимость издания отдельного «Положения» для 'Левобережной Украины определялась тем, что на Украине общины не существовало и наделение землей производилось подворно, в зависимости от наличия тягловой силы.

Для Правобережной Украины — губерний Киевской, Подольской, Волынской, а также для Литвы и Белоруссии — губерний Виленской, Гродненской, Ковенской, Минской и части Витебской — устанавливались особые «Местные положения». Это определялось политическими соображениями, ибо помещиками в этих районах было польское дворянство.

Рассмотрим вопрос о наделении землей, о повинностях, а также о выкупе крестьянами усадьбы и полевых наделов.

Для определения земельного надела по Местному положению для великороссийских, новороссийских и белорусских губерний вся эта территория делилась на три полосы: нечерноземную, черноземную и степную. Эти полосы в свою очередь делились на местности (нечерноземная—на девять, черноземная — на восемь, степная— на двенадцать), для каждой из которых устанавливался особый душевой земельный надел. Земля распределялась ( по ревизским душам (т. е. женщинам земля не отводилась).

В состав душевого надела входила как «усадебная оседлость», так и полевой надел, включавший в себя пахотные, пастбищные и сенокосные земли. Для первой и второй полос устанавливался высший и низший душевые наделы, причем низший составлял одну треть высшего.

Для нечерноземной полосы высший душевой надел составлял от 3 до 7 десятин, соответственно этому низший - от 1 до 2 1/3 десятины.

В черноземной полосе высший душевой надел составлял от 2% до 6 десятин, низший — от 2200 кв. сажен1 до 2 десятин.

В степной полосе устанавливался один так называемый указный надел. Установление единого указного надела в этих районах определялось характером полеводства в степных губерниях, где в основном господствовала переложная система. Именно поэтому установить гразмеры надела с такой точностью, как это делалось в нечерноземных губерниях, было невозможно.

Для великороссийских степных губерний — Самарской, Саратовской и Оренбургской — размер указного надела составлял от 6 до 12 десятин. Для новороссийских — Херсонской, Таврической и Екатеринославской— от 3 до 61/2 десятин. [Наибольший по размерам надел устанавливается там, где земля представляла незначительную ценность, как например в северных уездах[ Вологодской, Олонецкой губерний наивысший душевой надел здесь был установлен в 7 десятин). Большие по размерам наделы в некоторых районах степных губерний определялись стремлениями помещиков обеспечить за собой рабочую силу, что было для них очень важно в условиях крайне слабой плотности сельского населения. К тому же переложная система полеводства требовала более значительных по величине наделов. Наконец, и стоимость земли в этих районах была невелика. Там же, где земля ценилась дорого, наделы были минимальны, так, в Курской, южной части Тульской и Воронежской губерниях высший душевой надел составлял от 2 /4 до 3 десятин. Установленные «Положением» нормы душевого надела, как правило, были ниже того количества земли, которое находилось у крестьян до реформы. Это давало возможность помещикам отрезать в свою пользу ту часть земли, которая превышала высший душевой надел. Помещик имел также право уменьшать надел до одной четверти высшего, если он эту часть земли передавал крестьянам безвозмездно, на основе взаимного соглашения! (ст. 123). Этот пункт «Положения» был особенно выгоден помещикам густонаселенных черноземных губерний, давая им возможность удерживать за собой землю, быстро повышавшуюся в цене в этих районах

Кроме того, помещик имел право отрезать землю даже тогда, когда крестьянские наделы не превышали, нормы высшего душевого надела. Это имело место в том, случае, если в распоряжении помещика оставалось и в первой и во второй полосе менее одной трети общего количества удобной земли (ст. 20), а в третьей полосе— менее половины (ст. 22). Тогда помещик имел право сохранить за собой в первом случае одну треть, а во втором — половину «общей совокупности принадлежащих ему земель».

Если же крестьянский надел оказывался ниже установленного наименьшего размера душевого надела, то помещик либо должен был увеличить таковой, либо соответственно снизить повинности за пользование землей (ст. 19).

К тому же помещики имели право без согласия на то крестьян производить «разверстание угодий к одним местам», т. е. предоставлять крестьянам земли в другом месте, а также переносить крестьянские усадьбы. Это право предоставлялось помещикам сроком на шесть лет, начиная с 1863 г. (ст. 65), а в отдельных случаях и по окончании его (ст. 67). Помимо этого, помещик имел право обменивать крестьянские земли «Независимо от полюбовных соглашений,— указывалось в ст. 93,— помещику предоставляется во всякое время для приведения в исполнение своих хозяйственных предприятий... требовать от крестьян обмена необходимых ему участков из земли, отведенной в постоянное пользование крестьян». Этот обмен мог производиться, если на крестьянских наделах обнаруживали залежи торфа, минеральных источников и т. п., а также при желании помещика «провести по крестьянским угодьям дорогу или прогон». Иными словами, обмен угодий мог быть совершен всегда, когда это было выгодным помещику.

Все это создавало широкие возможности для грабежа крестьян.

Юридическим лицом, которому отводилась в «постоянное пользование» земля, являлось сельское общество община, с которой заключалась уставная грамота. Общество само распределяло землю «по душам» с правом периодических переделов при условии согласия Двух третей общества. Пользование мирской землей было ограничено рядом условий, как-то: запрещалось изменять существующий севооборот, производить распашку новых земель без согласия помещика (ст. 100). Следовательно, отводившаяся крестьянам земля юридически продолжала принадлежать помещикам.

По «Местному положению» о поземельном устройстве крестьян, водворенных на помещичьих землях в малороссийских губерниях: Черниговской, Полтавской и части Харьковской, крестьяне наделялись землей на основе принципа наследственно-семейного землепользования. В основу определения количества мирской земли, закрепляемой за тем или иным сельским обществом, был положен размер душевого надела. Каждая из упомянутых выше губерний подразделялась на несколько местностей (от двух до четырех), в которых и устанавливался определенный высший размер душевого надела.

Так, для Черниговской губернии высший душевой надел устанавливался от 2 3/4 до 4 /2 десятин, для Полтавской— от 2 3/4 до 3 1/2 десятин, для Харьковской— от 3 до 4 1/2 десятин (Приложение к ст. 9 «Местного положения для малороссийских губерний»). Низший размер душевого надела равнялся половине высшего (ст. 10). Количество земли, отводимой тому или иному обществу, составляло величину душевого надела, умноженного на число ревизских душ. Помещикам, так же как и по «Великороссийскому положению», предоставлялось право уменьшать крестьянские наделы, если у них оставалось после наделения менее одной трети всех удобных земель. Если крестьянский надел был меньше низшего размера, то помещик обязан был прирезать недостающее количество земли, за исключением тех случаев, когда у него оставалось менее одной трети удобных земель (ст. 13— 14). Распределение же земли внутри сельского общества производилось путем выделения наследственных семейных «пеших» участков, которые состояли из усадьбы и полевого надела либо из одной усадьбы (ст. 37). Высшая норма пешего полевого участка, определявшаяся (также) Приложением к ст. 9, составляла по отдельным местностям от 4 до 7 десятин. В тех же случаях, когда размер полевого семейного участка оказывался более высшей нормы пешего надела, излишняя часть его признавалась «добавочным участком» (ст. 39).

 «Местному положению» (ст. 36) семейные участки сохранялись в дореформенных размерах, уменьшаясь пропорционально производимым отрезкам. Подобное распределение земли соответствовало фактическому положению, определявшемуся наличием разных категорий крепостных, хотя различие между тягловыми пешими юридически ликвидировалось. Безземельные крестьяне получали наделы в том случае, если производилась прирезка земли.

По «Малороссийскому положению» помещику также предоставлялось право уменьшать крестьянский надел до одной четверти высшего, если по взаимному соглашению помещик передавал его крестьянам безвозмездно (ст. 116).

В несколько лучшем положении оказались крестьяне Правобережной Украины, т. е. в тех районах, где помещиками было польское дворянство. По «Местному положению» для Киевской, Волынской и Подольской губерний за крестьянами закреплялась вся земля, которой они пользовались согласно инвентарным правилам 1847 и 1848 гг. Если помещик уменьшил крестьянские наделы после введения инвентарей, то согласно «Положению» он должен был возвратить эту землю крестьянам (ст. 3,4).

По «Местному положению», распространявшемуся на Виленскую, Гродненскую, Ковенскую, Минскую и часть Витебской губернии, за крестьянами сохранялась вся земля ко времени утверждения «Положения», т. е. к 19 февраля 1861 г., которой они пользовались. Правда, помещик также имел право сокращать размеры крестьянских наделов, если у него оставалось менее одной трети удобных земель. Однако согласно ст. 9 «Положения» крестьянский надел «...не может быть ни в каком случае... уменьшаем более чем на одну шестую часть; остальные пять шестых оного образуют неприкосновенную землю крестьянского надела... »

Таким образом, при обеспечений крестьян землей в большинстве губерний помещикам предоставлялись широкие возможности для ограбления крестьянства, т. е. обезземеливания его. Помимо уменьшения крестьянского надела, помещики могли еще ограбить крестьян путем обмена крестьянских земель, т. е. переселения их на заведомо негодные земли.

Средством для установления еще большего несоответствия между доходностью земли и повинностями служили так называемые градации оброка, вводившиеся для всех трех полос (на Украине, в Литве и в западных губерниях Белоруссии эти градации отсутствовали). Суть их заключалась в том, что оброк, установленный для высшего душевого надела, не уменьшался пропорционально в случае предоставления крестьянину неполного надела, а, наоборот, исчислялся обратно пропорционально размеру надела (ст. 169). В нечерноземной полосе за первую десятину душевого надела определялось 50 % оброка, за вторую — 25 %; остающиеся же 25 % оброка распределялись между остальной частью душевого надела. Так, например, в Мышкинском уезде Ярославской губернии высший душевой надел составлял 4 десятины, оброк—10 руб. Таким образом, за первую десятину полагалось 5 руб., за вторую — 2 руб. 50 коп. и за оставшиеся 2 десятины — по 1 руб. 25 коп.

Для черноземной и степной полос, где душевой оброк составлял 9 руб., за первую десятину полагалось 4 руб., остающиеся же 5 руб. оброка равномерно распределялись между остальной частью надела. Так, например, в Усманском уезде Тамбовской губернии, где высший душевой надел составлял 3 1/4 десятины, за первую десятину полагалось 4 руб. оброка, на остальные же 2 1/4 десятины приходилось 5 руб. (2 руб. 22 коп. за десятину).

Установление градации обеспечивало помещикам возможность при условии сокращения душевого надела

К третьему разряду относились усадьбы, представлявшие «какие-либо важные местные выгоды», а также находившиеся не далее 25 верст от Петербурга и Москвы. И наконец, к четвертому разряду относились усадьбы, приносившие особый доход. Для первого разряда оброк с ревизской души устанавливался до 1 руб. 50 коп., для второго — не более 2 руб. 50 коп., для третьего — до 3 руб. 50 коп. и четвертого — свыше 3 руб. 50 коп.1. Оброк должен был уплачиваться помещику от всего общества «при круговом друг за друга ручательстве» крестьян. При этом помещик имел право требовать его вперед за полгода. Определявшийся «Положением» размер оброка устанавливался сроком на 20 лет, после чего предполагалось переоброчка на следующее двадцатилетие, предусматривавшая повышение оброка в связи с постепенным удорожанием земли.

Другим видом повинностей являлась барщина.. За высший душевой и указный наделы независимо от их размеров полагалось 40 дней мужских и 30 дней женских в году (ст. 189). Из этого количества три пятых дней должны были отбываться крестьянами в летнее полугодие, а две пятых — в зимнее (ст. 193).

Если в отдельных случаях оценка усадебной земли повышалась, то соответственно этому увеличивался и оброк (ст. 172—173). Никаких градаций как при уплате оброка, так и для отбывания барщины не вводилось. Барщина устанавливалась из расчета мужских пеших дней. Для Черниговской губернии она составляла от 12 до 21 дня, для Полтавской — от 16 до 21 дня, для Харьковской — от 12 до 19 дней за одну десятину полевой земли (ст. 195).

По «Местному положению» для Правобережной Украины вся территория Киевской, Волынской и Подольской губерний для определения размеров оброка и барщины подразделялась на девять местностей. Для первой местности с одной десятины надела устанавливался оброк в 3 руб. 30 коп., или 20 дней барщины. Для девятой местности — соответственно 1 руб. 35 коп., или 8 1/2 дней (ст. 151). Оброк за усадьбу определялся из расчета 5 руб. 10 коп. за десятину, что составляло также 5% с суммы стоимости усадебной земли по выкупу. В городах и местечках, где крестьяне пользовались только усадьбой, оброк за десятину этой земли исчислялся от 5 руб. 10 коп, до 12 руб., а в отдельных случаях и выше (ст. 130, 146).

По «Местному положению» для литовских и белорусских губерний оброк и барщина устанавливались следующим образом: в Виленской, Ковенской, Гродненской, Минской губерниях в основу определения размеров оброка и барщины была положена ценность повинностей, взимавшихся с данного участка земли до реформы и обозначенных в инвентаре имения. При этом размер повинностей с десятины несколько уменьшался: оброк— не свыше 3 руб., барщина — не более 23 мужских и женских дней. В отдельных случаях оброк мог быть несколько увеличен, однако не выше общей денежной оценки повинностей, значившейся в инвентаре (ст. 128, 133, 150).

Как и по «Великороссийскому положению», барщина на Украине, в Литве и Белоруссии отбывалась частью летом (три пятых) и частью зимой (две пятых). Переходы с барщины на оброк должны были осуществляться на таких же условиях, как и в «великороссийских» губерниях. Ответственность за уплату оброка и отбывание барщины нес индивидуально каждый домохозяин.

Итак, оброк, установленный «Положениями», представлял собой по-прежнему феодальную ренту. Размеры оброка не только полностью обеспечивали сохранение дореформенного дохода помещиков, но даже несколько увеличивали его, принимая во внимание уменьшение крестьянских наделов. Барщина же по сравнению с дореформенным периодом была существенно сокращена, однако это мало задевало интересы помещиков. Во-первых, основной формой повинности после реформы становился оброк. Во-вторых, помещики сохраняли широкие возможности для использования труда крестьян в виде различных форм отработок за пользование отрезанной у них земли.