Телесные наказания крепостных. Право помещика отдачи крепостных в смирительные дома, арестантские отделения и в каторжные работы

 

КРЕПОСТНОЕ ПРАВО

 

 

Телесные наказания крепостных. Право помещика отдачи крепостных в смирительные дома, арестантские отделения и в каторжные работы

 

Прошли десятилетия, однако, нравы и обычаи русского дворянства отнюдь не изменились.

 

Палочный режим Николая I менее всего содействовал «смягчению нравов». — «Светская женщина, — отметил Ф. Лакруа уже в николаевское время, — чей пленительный разговор, прекрасный вкус, разнообразные знания, тонкую элегантность, очевидную мягкость, мы имели возможность двадцать раз оценить, во время своей беседы с вами о литературе или искусствах, даст приказание высечь до крови одного из своих крепостных, совершившего какую-либо весьма извинительную неловкость.

 

Рассказывают о возмутительных жестокостях, совершенных одной из представительниц высшего дворянства; некоторым приписывают вещи, которые даже перо отказывается передать».

 

К сожалению, в анналах этой эпохи сохранилось мало документальных данных о «жестоких поступках» столичного дворянства. Наиболее ценные свидетельства, каковыми являлись судебные материалы того времени, до нас почти не дошли.

 

А. Любавский, в своей работе «Русские уголовные процессы», подробно описывает зарегистрированный в конце пятидесятых годов в Петербурге факт жесточайшего обращения жены майора А. Свечинской со своими крепостными. Она вырывала у своих слуг волосы, топтала людей ногами, била их так, что палки ломались.

 

И только теперь, из недавно опубликованных Центрархивом отчетов III Отделения стал документально известен ряд случаев жестокого обращения с крепостными в Петербурге.

 

 

Между тем, до сведения шефа жандармов доходили, несомненно, лишь самые вопиющие факты «нарушения дворянами законов»; в свою очередь, III Отделение всеподданнейше докладывало лишь о случаях исключительного зверства, так как не в интересах жандармов было раскрывать пред Николаем I картину полного произвола столичного дворянства. Вследствие этого материал, которым мы располагаем для освещения истинного положения петербургских крепостных, весьма ограничен.

 

В 1839–1842 гг. возникли дела по обвинению в жестоком обращении с крепостными чиновника управы благочиния Крузе и его жены, вдовы коллежского ассессора Винскевич, чиновника 9-го класса Аксенова и его жены, чиновника 7-го класса Григорьева. В 1843 г. обнаружено было столь зверское отношение штаб-ротмистра Балясникова и его жены к «дворовой девке» Ефимовой, что, по высочайшему повелению, оба они были арестованы. Тогда же возникли подобные дела об отставном полковнике Яхонтове, коллежском советнике Мартынове, надворном советнике Самойлове и др.

 

В 1857 г. был предан суду вице-директор департамента государственных имуществ Нефедьев, жестоко наказывавший своих крепостных розгами и бивший их «своеручно» палками. В 1859 г. жена инженера, штабс-капитана Баранова, подозревая «девку Андрееву в краже и вынуждая ее в том сознание, посадила ее на горячую плиту».

 

«Правда, мы не находим среди помещиков того времени личности, подобной известной Салтычихе, — говорит исследователь крепостного права В. Семевский. — Но некоторые факты заставляют думать, что способы истязаний крепостных — цепи, оковы, колодки, деревянные чурбаны, шейные рогатки, особые арестантские помещения, были распространены в то время более прежнего.

 

Наряду с «конскими кандалами», «личными сетками» (для пытки голодом), наложением сургучной печати на голое тело, выщипыванием бород, опаливанием лучиною волос на теле женщин, существовали также и барские забавы в виде качания дряхлых старух на высоких качелях, «пока старуха не обомрет», а затем и купания их в колодцах и прудах. Бывало также, что старух раздевали и они, в таком виде, прислуживали господам при игре на биллиарде. держа в руках факелы «на подобие римских весталок».

 

Помимо телесных наказаний, владелец пользовался в то время правом непосредственной отдачи своих крепостных в смирительные дома и исправительные арестантские отделения. Дворянин мог даже сослать своего крепостного в каторжные работы. Как ничтожны были поводы, по которым помещики ссылали на каторгу своих крепостных, свидетельствует рассказ Д. Мамина (Сибиряка).

 

На одном из сибирских заводов он видел списки бывших каторжан, среди которых значились: «Аггей Фомин и Иван Андреев», крепостные крестьяне», «за неповинование помещице», — наказаны 1500 шпицрутенами и ссылкой в каторжные работы на пять лет каждый; «Ивет Евлампиев, крепостной крестьянин, 30 лет», — «за кражу сахара у своей помещицы» наказан 40 плетьми и 6 годами каторжных работ. Крепостной крестьянин Александров, 25 лет, получил 40 плетей и пять лет каторги «за кражу из ульев меду».

 

Право ссылки в каторжные работы было отнято у дворян лишь после случая ссылки помещицей Козляниновой своего крепостного Сергеева в каторжные работы на 20 лет.

 

Такое смягчение закона свидетельствовало уже о значительном сдвиге в вопросе о крепостном праве. Эпоха феодально-крепостнической системы к тому времени была уже позади. Быстрый рост промышленно-капиталистических отношений, наблюдаемый на рубеже ХVIII-ХIХ вв. подорвал основы крепостничества.

 

К содержанию книги: А. Яцевич: "Крепостной Петербург пушкинского времени"

 

Смотрите также:

 

Крепостное право  Открепление крестьянина  Крепостное право от бога  монастырское крепостное право   Закон о беглых