ЦЕРКОВЬ И КРЕПОСТНОЕ ПРАВО

Ликвидация церковного крепостничества и революционная борьба крестьянства в 60—70 гг. 18 века

Дворянство всегда с завистью смотрело на расширение духовного землевладения и искало повода, чтобы поживиться на счет земельных владений церкви.

Во второй половине XVIII в. дворянство все более и более усиливается; появляются признаки феодально-крепостнической помещичьей реакции. Последняя как говорит Г. В. Плеханов, имела своей прямой причиной усиление дворянства за счет монастырей, превращение церковного феодализма в светский.

К 60-м г.г. XVIII в. относится решительный натиск на церковное крепостничество со стороны дворянства и правительства. Целый ряд дворянских писателей того времени (кн. Щербатов, Болотов и др.) в своих произведениях стремились доказать, что падение церковных нравов происходит от непомерно-развившихся бэгатств церкви, что последние необходимо отобрать. „Могла ли корона" писал Щербатов в одном из своих сочинений „лишить монастыри тех деревень, дотз- рые они от набожья привратных людей получили.

Села, деревни были отданы в монастыри для поминовения дух л а гелей и, следственно, с некоим родом условия. Духовенство по новым духовным штатам убавлено, многие монастыри упразднены, поминовение перестало, а деревни, не к тем возвратились, которых предки разорили для сыскания рая душе своей" ')• Из этого отрывка видно, что дворянство считало духовных отцов временными обладателями земельных богатств, которые жертвовались дворянством церкви за молитвы и „покой души". Теперь дворянство обнаружило желание оттягать жертвы" своих предков обратно.

Эта классовая, дворянская точка зрения на церковные имущества также выявилась в различных проектах 60-х г.г. XVIII в., в которых предлагалось в той или иной форме передать церковные владения помещикам.

В этом отношении заслуживает внимания проект князя Гагарина который предлагал всех церковных крестьян передать дворянам „на контракты" по 100—1000 душ каждому, а все управление церковными крестьянами сосредоточить в лице особого диктатора, ответственного только перед императрицей. От такого разрешения острого вопроса о церковных крестьянах, говорилось в этом проекте, все будут в выгоде: корона не будет „отягащена" содержанием дворян, а последние, получив крестьян, „воспалятся любовью к матери отечества и с преданностью послужат ей"; после такой передачи церковных крестьян помещикам, по мнению кн. Гагарина, крестьяне; сразу успокоятся, побеги прекратятся, народу умножится и т. п.  ).

Дворянство настойчиво толкало правительство на секуляризацию церковного землевладения. Многочисленные крестьянские волнения были как раз благоприятным поводом к тому, чтобы покончить с церковными латифундиями. Крестьянское движение в 60-х г.г. принимает стихийный характер.

Вот почему правительство начинает принимать ряд мер к передаче крестьян духовных вотчин государству:

По указу 2.1 марта 1X62.г. Петра III крестьяне церковных вотчин получили в свое пользование ту землю, которую они пахали на своих владельцев. Вместо многочисленных поборов они должны были платить семигривенный подушный оклад и рублевый оброк. Деньги поступали в коллегию экономии в Москве, а на содержание духовенства отпускались суммы по штату 1724 г. Управление церковными вотчинами было поручено офицерам.

 Этот указ вызвал крестьянские волнения. Крестьяне спешили прекратить свои крепостные отношения к духовным отцам и начали уводить мелкий церковный скот, увозить к себе с лугов сено, рубит-ь церковные леса, ловить рыбу в монастырских прудах и т. п.

Можно себе представить, какую бурю негодования вызвал этот указ среди церковных владельцев.

Екатерина II, перешагнув через труп своего мужа, побоялась на первых порах иметь против себя такого сильного противника как духовенство. Поэтому по вступлении на престол она, по указу 12 августа 1762 г., передала церковные вотчины снова своим прежним владельца!?." Коллегия экономии была уничтожена. Церковные вотчины могли быть или на оброке, или на барщине по усмотрению духовных властей, причем размеры барщины не ограничивались. Кроме того, была учреждена особая духовная комиссия, которой было поручено подробно заняться церковным вопросом. До решения этой комиссии управление церковными имениями снова было передано духовным властям. Крестьяне, вместо натуральных повинностей, были обложены рублевым оброком, или отработками на эту сумму.

Эгот указ вызвал среди церковных крестьян большие волнения, так как они даже временно не желали возвращаться в крепостную зависимость к ненавистным им духовным эксплоататорам. Им казалось, что правительство не могло выпустить такого указа и, поэтому, когда им читали манифест 12-го августа, некоторые считали его поддельным и кричали (на сходе в Тихоновской волости) „оный 1? билет подрать и на него наплевать".

 Следующий указ 8-го октября того же года о повиновении своим властям еще более возмутил крестьян; „оный указ", говорили они, „власти купили и им де, крестьянам, до того указа дела нет".

Тотчас по учреждении духовной комиссии на имя правительства посыпались в огромном количестве крестьянские жалобы. Крестьяне просили освободить их от невыносимой зависимости от церковных властей, от которых они терпят „притеснения, обманы, мучительства и судебные волокиты, напрасные нападения, взятки и великое разорение".

Жаловались крестьяне и на то, что их челобитчиков не только „брали под караул", но и заставляли платить за подводы, когда их перевозили, за тюрьму, где они сидели, даже „за подержание железа, которым были окованы".

Указывали они и на то, что церковные власти подкупали военные команды, чтобы последние подвергали крестьян более жестоким наказаниям. Напр., крестьяне Волоколамского монастыря писали след.: „пограоивши деньги и скот", они (т. е. военные части) потешл- лисьтем, что поросят привязывали к дугам (в запряжках) для поругании.., ссыпали не раз порох в печи крестьянских изб; малых ребят, приподымая, били о пол и за окошки кидали; набрав крестьян, многих связывали спинами вместе и клали костром на дровни в морозное зимнее время, без шапок и без рукавиц, и везли их в монастырь верст за 60"...J)-

Но жалобы неслись и с другого конца—со стороны церковной администрации, которая доносила, что крестьяне ,,ни в какую работу не вступают" и не хотят ни делать ни платить, „ни воды, ни дров в монастырь не возят и в паровом поле пашню не паханную впусте оставили".

Крутицкий владыка писал в синод: крестьяне не только ничего не хотят делать, но отказываются даже от взноса оброка, от „самонужнейшего для священнослужащей братии послужения" и, кроме того, весь урожай хлеба и сена „по себе разобрали", озимых в поле не вспахали и не засеяли.

В вотчинах трех монастырей, приписанных к Донскому монастырю, крестьяне разгромили монастырские усадьбы, разорили мельницу, растащили монастырский хлеб, сено и даже конскую сбрую. Крестьяне Рязанского Борисоглебского монастыря при первых же слухах о свободе разделили между собой всю вотчинную землю и долго не хотели отдавать ее.

Такой же раздел земли церковных владельцев между крестьянами происходил во многих монастырях и архиерейских владениях. 8000 церковных крестьян решительно отказались давать подписки о подчинении духовным властям.

В вотчинах Донского монастыря крестьяне встретили карательный отряд дубьем, камнями и рогатинами и кричали, „что капитану и команде жилы вытащат, кожи поснимают и всех перебьют до смерти". Только от выстрелов крестьяне разбежались и засели в лесах.

Правительству пришлось военной силой усмирять волнения t крестьян в 28 монастырях и 5 архиерейских домах. Екатерина II сама признавалась, что 100.000 крестьян в то время стояли под ружьем.

Находясь, с одной стороны, под мощным воздействием широкого крестьянского движения, а с другой, отображая классовые интересы дворянства,—правительство делает следующий шаг, приближающий церковные имения к секуляризации: 12-го мая 1763 года была снова восстановлена коллегия экономии, в ведение которой была отдана половина всех церковных владений. Назначение управителей и приказчиков из отставных офицеров, сбор всех денежных и натуральных окладов—все это перешло в руки органа, находящегося в ведении дворянства.

Другая половина всех церковных вотчин оставлялась в „полном правлении" духовных властей для „их собственного довольства и содержания домов и монастырей". Коллегия экономии оставляла за собой только общий контроль. Причем крестьяне этих вотчин должны были или платить рублевый оброк или состоять на барщине, а не то и другое вместе.

Однако это последнее условие не соблюдалось.

Злоупотребления властей в церковных вогчинах нисколько ие уменьшились. Взятки, поборы ,,безчеловечные и нехристианские поступки", различные истязания и ..мучительства" по прежнему продол- экапись. Напр., в Алатырской вотчине монастыря, приписанного к Тро- ицко-Сергиевской лавре, иеромснах Ирион битьем „кнутьями", содержанием под арестом вынуждал крестьян платить взятки от 5 до 11 руб. с каждого. Особенно этот духовный управитель обрушивался на тех крестьян, которые приносили жалобы на его притеснения. Собирая со всех сел и деревень „выборных и рядовых крестьян, он держал их в приказной избе в колоде и в цепях".

В Курмышской вотчине Вятского архиерея приказчики брали с крестьян взятки от 5 до 40 руб. (т. е. до 50— 400 р.), „безвинно били их по щекам, держали их под караулом, наказывали батогами".

Жалобы крестьян на злоупотребления духовных властей не имели никакого успеха. За подачу челобитных на имя правительства крестьяне наказывались плетьми.

Движение среди крестьян церковных вотчин снова начинает принимать широкий характер. В 1762 и 1763 гг. крестьянские волнения , охватывают губернии: Вятскую, Пермскую, Тверскую,Московскую, Орловскую, Рязанскую и Воронежскую. Более ЮО.ОСО крестьян духовных вотчин взялись за оружие потому, что они „часто терпели тираническое притеснение".

Наиболее сильное движение крестьян происходило в вотчинах монастырей: Воскресенского, Вознесенского (под Москвой), Чудова и Пафнутьева в уездах—Верейском, Боровском, Малоярославецком (под Москвой), Троицкой Лавры (в Бежецком у.), Злотоустова (в Коломенском у.) й архиерейских домов: Коломенского и Тверского. Недаром сама Екатерина II говорила, что монастырские крестьяне почти все были в явном непослушании властей.

Никакие наказания и репрессии правительства и духовных властей не могли остановить мощного движения крестьян в церковных вотчинах. Даже генерал-фельдмаршал Салтыков, стоявший во главе военной коллегии, пришел к выводу о том, что военные меры не помогут в прекращении крестьянских волнений. Будучи раздражен чуть-ли не ежедневной посылкой карательных отрядов для усмирения церковных крестьян, он запрашивал коллегию экономии, „нет ли таких средств, чтобы и без воинских команд оных усмирять и в послушание приводить было можно" -). Крестьянское движение в этом году носило настолько ожесточенный характер, что против крестьян были пущены в ход не только ружья, но пушки

С большим трудом военным частям удалось подавить восстание до 60.000 церковных крестьян в 37 монастырях и б архиерейских вотчинах.

Распоряжения правительства (ук. 8 января и 12 июня 1763 г.) о том, чтобы строго наказывать „пущих заводчиков в присутствии всех крестьян плетьми, а если они „не усмирятся", то ссылать их в ссылку"—не оказывали никакого действия.

Интересно отметить, что иногда крестьяне сами фабриковали фальшивые правительственные указы, так или иначе отражавшие их классовые интересы. Так, в вотчинах Борисоглебского монастыря ходил по рукам указ о том, чтобы крестьянам „была льгота и от архимандрита и его слуг не было им обид". Составитель этого указа жестоко поплатился: его высекли кнутом, вырезали ноздри, поставили знаки на лице и сослали на каторжные работы в Нерчинск 3).

Во многих духовных вотчинах был распространен в 1769 г. и; другой подложный указ от царского имени, имеющий общее значение для всех крестьян. Этот указ являлся как бы программным изложением тех задач, которые ставили себе крестьяне в борьбе с духовными эксплоататорами.

В нем выставлялись следующие требования: 1) произвести обследование и описание церковных доходов и расходов; 2) перевести духовенство на жалование; 3) монастырских служек вывести из сел и деревень; 4) установить для всех крестьян рублевый душевой оклад и платить его »в города", 5) все монастырские пахотные земли и луга „разверстать" между крестьянами; 6) заведывание доходами с духовных вотчин передать в коллегию экономии ').