РУССКАЯ ИСТОРИЯ

Торговый путь по Северной Двине, через Архангельск. Вздорожание хлебных цен

В 60-х годах прибавилось еще одно "окно в Европу" - открытый англичанами путь по Северной Двине, через Архангельск; но и это, конечно, отнюдь не упразднило старого пути. Флетчер уверяет, что пока Нарва была в русских руках (с 1558 по 1581 год) из нее выходило ежегодно не менее 100 кораблей, "больших и малых", только со льном и коноплею.

Воску вывозилось будто бы до 50 тысяч пудов, сала - до 100 тысяч, кожи до 100 тысяч штук в год. Падение вывоза к царствованию Федора Ивановича - втрое, а иногда вчетверо - он приписывает неудачам русской внешней политики: связь этой последней с коммерческими интересами мы рассмотрим в своем месте.

По поводу же Сильвестра стоит еще отметить, что он, помимо того, что сам занимался торговлей, готовил к той же деятельности и других: многие из его воспитанников, по его рассказу, "рукодельничают всякими промыслы, а многие торгуют в лавках; мнози гостъбу деют в различных странах всякими торговлями". Наставник царя Ивана был недаром автором умеренного и аккуратного, истинно мещанского "Домостроя", он же был родоначальником и коммерческого образования в России.

       Если верить одному моралисту-проповеднику первой половины XVI века, который сам был, впрочем, весьма плохим образчиком добродетельного жития, увлечение торговлей было в те дни чем-то вроде повальной болезни, отбивавшей людей от всяких других занятий. "Всяк ленится учиться художеству, все бегают рукоделия, все щапят торговати, все поношают земледелателем"...

Но, по крайней мере, об одном классе общества, кроме духовенства, то же решительно утверждают и иностранцы, вовсе не склонные к морализированию. Объясняя вздорожание хлебных цен в 80-х годах, Флетчер говорит: "Виновата была в этом не столько земля, сколько происки дворян, барышничающих хлебом. Действительно, цены на хлеб в XVI веке поднимались с правильностью и неуклонностью, совсем не зависевшими от случайного неурожая.

По исследованиям Рожкова, влияние урожаев на хлебные цены тогда было не сильнее, чем теперь: между тем "в западном Полесье (нынешние Новгородская и Псковская губернии) в самом начале столетия рожь стоила около 7 московок за московскую четверть, а к 60-м годам ценность ее увеличилась втрое - до 21 с лишком деньги. В центре (Московская и прилегающие к ней губернии) с 5 денег в 20-х годах XVI века цена четверти ржи поднялась в следующем десятилетии до 20 денег, в 50-х и 60-х годах - до 30, а в 80-х годах - даже до 40 денег.

На севере (губернии Архангельская, Вологодская и Олонецкая) до 20-х годов включительно 14 д. за четверть ржи считались уже дорогой ценой, а в 60 - 70-х годах нормальной была здесь уже цена в 20 - 25 денег за четверть, в 80-х - в 40, а в 90-х даже в 50 денег и более". А что землевладельцы были в ценах на хлеб непосредственно заинтересованы, доказывает то распространение оброка "посопным хлебом", которое мы уже отмечали выше.

       Хлебный оброк или участие помещика в доле урожая был самым простым способом извлечения денег из своего имения в земледельческих местностях - как денежный оброк в неземледельческих. За одно и то же время (1565 - 1568) в Вотской пятине, нынешней Петербургской и отчасти Выборгской губерниях, посопный хлеб и доля урожая составляли 84,1% всего оброка, а деньги лишь 15,9%: а в Обонежской пятине, "по естественным своим условиям примыкающей уже к Северу", хлебный доход помещика, в обеих его формах, не превышал 25%, а денежный давал более 75% всего дохода.

Но колоссальный, как мы сейчас видим, рост хлебных цен должен был толкать помещиков земледельческой России к новым, более сложным формам производства. Уже и тогда находились люди, которым традиционное, мелкое крестьянское хозяйство не казалось достаточно производительным.

Это мелкое хозяйство было рассчитано на удовлетворение потребностей своего двора: на барский двор шла меньшая часть урожая, - четверть или треть, по новгородским писцовым конца XV века*. Но теперь выгодно было забирать себе все, за вычетом необходимого на пропитание самих работников. В предшествующий период барская пашня служила только для удовлетворения потребностей барского двора и оттого была, обычно, очень невелика по размерам.