Закамское серебро. Новгородские дани с Югры и других уральских племен Биармии

 

РУССКАЯ ИСТОРИЯ

 

 

Закамское серебро. Новгородские дани с Югры и других уральских племен Биармии

 

Почти монопольное господство на меховом рынке одно уже обеспечивало Новгороду прочное место в системе обмена, складывавшейся ко второй половине средних веков вокруг Балтийского моря.

 

Но что было еще важнее по тогдашним условиям - в новгородских колониях был едва ли не единственный на всю Россию источник драгоценных металлов. "Закамское", т.е. уральское, серебро попадало и в Западную Европу и в Москву, пройдя через форму новгородской дани, дани, собиравшейся Новгородом с Югры и других уральских племен, унаследовавших богатства древней Биармии, так соблазнявшей еще скандинавских витязей.

 

Здесь еще в конце XII века возможны были экспедиции, напоминавшие походы за данью Игоря и его современников. В 1193 году целое новгородское ополчение стало в Югорской земле жертвой собственной жадности и коварства туземцев, "обольстивших" новгородского воеводу, говоря ему: "Копим для вас серебро и соболей и всякие иные узорочья: не губите своих смердов и своей дани". Воевода поверил, а на самом деле Югра копила воинов.

 

Когда все было готово, его с "вячышши мужами" - все начальство новгородской рати - заманили в засаду, где они и погибли. После этого Югре нетрудно было справиться с лишенными руководителей и вдобавок истомленными голодом дружинниками. Всего 80 человек вернулось домой: "И печаловались в Новгороде князь, и владыка, и весь Новгород".

 

Но отдельные неудачи не мешали тому, что в общем и целом закамское серебро правильно поступало в новгородскую кассу. И недаром Иван Данилович Калита так добивался уступки ему именно этой разновидности новгородской дани.

 

Большая часть столового серебра и его, и даже еще его внуков и правнуков была новгородского происхождения, с именами новгородских владык и посадников.

 

 

Перехватыванье новгородских "данников" с закамским серебром для врагов Новгорода было таким же излюбленным средством борьбы, как для английских корсаров XVI века перехватыванье испанских галлионов с золотом, шедших из Нового Света. А когда Иван Васильевич наносил смертельный удар Новгороду, он прежде всего другого поспешил отрезать восточные колонии своего противника, заняв Двину.

 

       Но с Востока в Новгород приходило не только серебро. Мы видели, что упадок Киева, наряду с внутренними, местными причинами, являлся отражением и одной внешней перемены - перехода средиземноморской торговли из рук византийских греков в руки итальянцев и французов. Этим был совершенно обесценен "Великий водный путь из варяг в греки" и из грек по Днепру.

 

Но то была далеко не единственная артерия восточной торговли в средние века. Оставался другой путь - Волгой и Каспийским морем; европейский конец этого пути опять-таки упирался в Новгород. Здесь в XIV веке мы встречаем "Хопыльский" ряд и "хопыльских" купцов, стоявших в весьма тесных отношениях к татарской Орде; в одном месте летопись, говоря о татарах, называет "хопыльского гостя" прямо "их", татарским, гостем.

 

Один восточный товар, шелк, доставлял даже крупную статью в новгородской торговле с Западом. Так тот транзит, который давно заглох в Приднепровье, продолжал держаться на Волхове еще лет 200 спустя.

 

       Новгород развивался далее, когда в Южной Руси развитие давно заменилось разложением, распадом. По Новгороду мы можем судить, чем стала бы Киевская Русь, если бы ее экономические ресурсы не были исчерпаны в XII веке. В этом интерес изучения новгородской истории. Этот интерес еще усиливается тем, что здесь почти (не совсем, как неосторожно утверждают некоторые историки) отсутствовал другой, нарушавший правильность развития фактор - татарское иго.

 

Нельзя, конечно, сказать, как обмолвился один очень известный исследователь, будто Новгород "в глаза не видал ордынского баскака": анализируя события 1257 - 1259 годов, мы видели, что был момент, когда и он "испытал непосредственный гнет и страх татарский". Но в истории Новгорода это был именно момент, тогда как Низовская земля века жила под этим гнетом. Словом, на Волхове мы вправе ожидать таких социальных комбинаций, которые не успели сложиться на Днепре, хотя логически вытекали из всего строя южнорусских отношений.

   

 

 

К содержанию книги: Покровский: "Русская история с древнейших времён"

 

Смотрите также:

 

Новгородика   История Великого Новгорода.  Новгород  стороны и концы, пятины и волости. Топонимы новгородской области